Silent Hill: Maturation

Часть двенадцатая: Спасение или... Что-то жгучее разлилось у него внутри, что-то, что мешало дышать полной грудью, что сдавливало желудок и разъедало несчастное, мягкое сердце. Мэтт хрипел от боли, продолжая ронять слёзы, не в силах остановиться, как вдруг горящие лёгкие, норовившие разорвать ему грудь, внезапно… остыли. Боль начала постепенно исчезать, миллиметр за миллиметром. Мэтт оцепенел, испытав невероятное облегчение – это было похоже на то, если бы его иссушившиеся внутренние органы залили прохладным увлажняющим молочком. Словно его сердце опустили в сосуд с чудодейственной жидкостью… "...Аглаофотис". Это слово всплыло в голове Мэтта одновременно с тем, как он заметил, что перестал плакать. «Это же та самая жидкость из бутылочки… Вот что она может…» Теперь он чувствовал себя абсолютно иначе. Горечь воспоминаний, обида, шок, в конце концов – всё как-то приутихло, заглушилось под действием странного препарата. Согнув руки в локтях, Мэтт напрягся, пытаясь сесть на кровати. При этом в голове его помутнело, а низ живота отдался странным ощущением: незнакомым, немного смущающим, но нисколько не болезненным. Было похоже, что внутри него образовалась некоторая пустота, но не та страшная, жгучая чёрная дыра, сотканная из одиночества и ненависти. Это было просто какое-то новое свойство его организма, к которому ему предстояло привыкнуть. Всё было совсем по-новому, не так, как прежде. Мэтту казалось, что он переродился и видел мир заново. Комната, в которой он находился, показалась ему неимоверно красивой: золотистые лучи солнца били из окна и полностью освещали её, создавая атмосферу уюта и спокойствия. ― Как красиво… - проговорил Мэтт, откидываясь обратно на мягкие подушки и прислушиваясь ко всем своим ощущениям, ведь собственное тело теперь было для него новым. В течение нескольких минут он просто лежал на кровати и перебирал в памяти все события, что произошли с ним в последние дни, начиная от поломки автомобиля и заканчивая сегодняшней ночью. «Несчастная Эмми… Она так и не смогла спастись… А Фейт… в очередной раз помогла мне. Кто же она такая? – Мэтт вздохнул, погрузившись в раздумья. – И… он. Высокий, мускулистый мужчина с огромной красной пирамидой на голове…» При мысли о нём что-то внизу его живота инстинктивно сжалось, доставляя ему очередную порцию неожиданных ощущений. Этой ночью он сделал нечто невероятное, находившееся за гранью разумного. Это не могло произойти в реальности, никак не могло! Поначалу Мэтт не мог поверить этим воспоминаниям, но вскоре что-то заставило его изменить своё мнение. Он всё осознал и принял это. И, вопреки этому, парень не думал о нём плохо. Этот… мужчина… он просто был чем-то таинственным и незнакомым для него, и это… это привлекало Мэтта. Спустя ещё некоторое время, когда он справился со странными ощущениями в области паха, он сел на кровати и с любопытством огляделся по сторонам. Комната, в которой он находился, была прекрасна. Все предметы, которыми она была обставлена – письменный стол, стоявший напротив кровати, картины на стенах, изображавшие те или иные достопримечательности города, кресло в углу и, конечно же, саму кровать – заливали золотистые лучи солнца. Это место было изумительно безупречным, казалось, лучше него для пробуждения не найти… Вдоволь налюбовавшись всей этой красотой, Мэтт незаметно возвратился к самому себе и с удивлением обнаружил, что его любимый синий свитер был абсолютно чистым и вместе с целыми и невредимыми джинсами висел на спинке кровати, как будто ничего не произошло. «Может, мне всё это приснилось?..» - подумал Мэтт в замешательстве и свесил ноги с кровати. И только он попытался встать с неё, как поясница тут же отдалась внезапной болью, жалобно хрустнув, и он, испуганно приоткрыв рот, опустился обратно. Убедиться в правдивости своих воспоминаний оказалось невероятно просто… Несколько томительных минут Мэтт пытался подняться на ноги, затем ещё какое-то время пришлось потратить на то, чтобы научиться снова ходить. Ноги предательски дрожали, но парень держался. Он хотел дойти до той большой, исписанной узорами деревянной двери, чтобы открыть её и посмотреть, что за ней находится. Движения Мэтта были скованными, каждый шаг был каким-то новым, особенным. Тем не менее, превозмогая боль – даже не боль, а, скорее, непривычку – он становился сильней и делал шаги всё уверенней. Добравшись до двери, он вздохнул, прислонившись к косяку, и, затаив дыхание, повернул ручку. …Чувство защищённости как рукой сняло - парню тут же захотелось закрыть дверь и остаться в комнате. Сама мысль о том, что нужно было выйти за её пределы, казалась какой-то пугающей и даже несуразной. Тёмный коридор пугал своей тишиной, заставляя Мэтта лихорадочно соображать. Выбора у него явно не было - другого выхода из помещения парень не видел. Внутренняя борьба не давала сделать шаг до тех пор, пока он полностью не осознал всю необходимость этого действия. Не без труда перешагнув порог комнаты, Мэтт едва ли смог разглядеть в темноте противоположную стену. Прикрыв дверь, парень повернул голову вправо и, увидев в конце коридора тусклый свет, решил двигаться к нему, как вдруг услышал позади себя шорох. Мэтт испуганно обернулся, но не увидел ничего; тем не менее, что-то продолжало издавать шуршащие звуки в углу – в темноте что-то было. Развернувшись обратно, парень двинулся с места с самой высокой скоростью, которую мог себе позволить. Свет в конце коридора, как оказалось, бил из частично заколоченного окна. Но что поразило Мэтта, так это то, что это был лишь простой дневной свет, но никак не то золотистое сияние из окна в комнате, в которой он проснулся. «Что это значит?..» Повернувшись к свету спиной, парень двинулся через ещё один коридор, только более широкий, чем предыдущий, по обеим сторонам которого располагались двери номеров, все до единой - запертые. Мэтту думалось найти что-то, например, фонарик, потому что вокруг было очень темно, а в некоторых местах вообще ничего нельзя было разглядеть, но, как назло, ни одна дверь не поддалась ему. Когда стройный ряд номеров кончился, Мэтт увидел небольшое полупустое помещение, что-то вроде холла. Слева находился ещё один узкий коридор, наполненный тьмой, чуть подальше – лифт, по бокам которого располагались небольшие подсобные помещения. Решив, что сможет там что-то найти, Мэтт двинулся к ним. Он почти не ощущал опасности - из-за лекарства, вероятнее всего, - можно было сказать, что оно в некотором роде затуманило его разум; но когда он, едва коснувшись ручки двери подсобки, услышал за своей спиной шаги, он вспомнил все те ужасы, которые увидел здесь. Чувствуя, как сердце начинает усиленно биться, Мэтт обернулся через левое плечо и вскрикнул от ужаса. Его самые худшие предположения сбылись: в паре метров от него мялись на месте трое склизких тварей, напоминавших людей без лица; полностью обнажённые, они безо всякого стыда трогали свои ничем не прикрытые члены и урчали от удовольствия. Вскрик Мэтта всполошил их; заметив его, Безмозглые начали медленно двигаться в его сторону. Парень не мог сдвинуться с места от шока. Что-то внутри него кричало: «Беги! Беги!», но тело его не слушалось. Мэтт просто стоял и смотрел на них, не понимая, почему он не может двигаться. Он хотел закричать, но не успел и открыть рот, как где-то совсем рядом раздался жуткий треск - стена слева от монстров треснула, и огромное лезвие Великого ножа пронзило всех троих Безмозглых насквозь; оглушительный визг огласил холл, и в следующий момент остатки стены разлетелись в стороны, и из образовавшегося проёма высунулась кроваво-красная пирамида. У Мэтта перехватило дыхание. Глядя, как тот, что сделал ЭТО с ним, величественно выходит из комнаты, делает взмах – казалось бы, такой лёгкий – тесаком, и разрубленные куски тел, окропленные гнилой кровью, разлетаются во все стороны, парень чувствовал, что его сердце едва не остановилось. Пирамида повернулся и двинулся в его сторону. И вновь страх охватил Мэтта: отведя взгляд в сторону и пытаясь лихорадочно что-то сообразить, он сполз по стене вниз и зажмурил глаза в ожидании своей участи. Несколько безумных секунд, несколько тяжёлых шагов – и сильная рука крепко обхватывает его талию и поднимает нисколько не сопротивляющееся тело в воздух. К голове приливает кровь, сознание мутнеет, и под равномерные, монотонные шаги Мэтт проваливается в пучину сна. Только на этот раз не имея никакого понятия о том, куда его несёт воплощение его ночных кошмаров.