Liebe Suende & Drei Herzen

POV Flake В тот день Тилль был странным, и я не знал почему. Казалось, он меня избегает, он со мной даже не разговаривал. Хотя, из него и так обычно и пары слов не вытянешь, но тем не менее... Он со мной не разговаривал. А я был тем единственным, кто на самом деле его понимал, кто познал все страшные и прекрасные грани его личности. Мы настолько доверяли друг другу, что ночами я позволял ему разжигать во мне пламя, веря, что он никогда не оступится, не сделает мне больно. И всё же, иногда в тлеющих угольках зарождается огонь, в котором невозможно не сгореть. Такими были наши отношения. На протяжении последнего года мы сходились и расходились. Между тем, наша связь была надёжна, а игра велась по правилам. Но правила можно нарушать. Сколько раз я заставал его с другим мужчиной, с тем, кто не был мной, сколько раз я помогал ему исцелиться от глубоких ран, сколько раз он спасал меня от нервного срыва, сколько раз он заставлял меня ревновать... В конце концов, отношения между нами не были идеальными, но, по крайней мере, мы были честны друг с другом. А в тот день он не хотел со мной разговаривать. Мы всё ещё жили раздельно, я жил один в маленькой квартирке, так как только что развёлся с супругой. С ней, так же как и с Тиллем, я тоже сходился и расходился. Думаю, Дженни и Тилль — единственные люди, которых я любил по-настоящему. Только рядом с ними я чувствовал себя полноценным. Но моя любовь не была простой. Я разрывался между ними двумя. Нет, это мне не вредило — это меня убивало. Я просто не мог выбрать — я предпочёл бы жить с обоими. В этом плане я был эгоистом. Я заметил его странное поведение по отношению ко мне ещё до того, как мы забрались в фургон, чтобы отправиться на автограф-сессию. Обычно он мне улыбался. Обычно мы стояли рядом, курили и болтали, коротая время в ожидании фургона. В этот же раз, завидев меня, он скромно улыбнулся и продолжил курить один, стоя в дальнем углу. Я приподнял бровь. Обычно он таким не был. Возможно, он, как всегда, был слегка подавлен. Но вскоре я понял, что заблуждался. Забравшись в фургон, мы сели рядом. Тилль беспокойно ёрзал на сидении. Я начинал волноваться: а что, если он хочет, чтобы я "дал ему время"? Сейчас, когда я бросил всё ради того, чтобы быть с ним, когда коплю деньги, чтобы купить достойное жилище для нас двоих! Ну что ж... Мы знали, что будет трудно. Дома нас ждали жёны и дети. В группе знали о нашей связи, но никто не ожидал, что это может быть серьёзно. А фанаты... Лучше промолчать. Я несмело взял его за руку. Тилль посмотрел на меня с сомнением. Ему никогда не нравилось проявлять чувства на публике. Да и мне это тоже не сильно нравилось. Но мне необходимо было понять, что же всё-таки не так. — Was ist los? — спросил я, положив голову ему на плечо. — Nichts. — Ответил он коротко, поглаживая мою ладонь большим пальцем. Я улыбнулся. Мне нравилось, когда он так делал. — Bist du traurig, oder? — не отступал я. — Nein, — он поцеловал меня в макушку. — Es ist alles ok, Schatzchen. Ich habe nur ein Kopfschmerz. Фургон прибыл на место. Я вздохнул. Я не был в настроении подписывать диски и общаться с фанатами. Мне бы хотелось забраться в постель с Тиллем и посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору. Или пообедать в каком-нибудь французском ресторане. Или японском, если ему захочется. Я знал, что он предпочёл бы второе, ведь он обожает суши. Мы быстро проскочили в помещение, пока истеричные фанаты снаружи нас не затоптали. За столом я сел рядом с Тиллем, и вскоре двери открыли, чтобы впустить поклонников. Я посмотрел на Тилля, но он не смотрел на меня. Его взгляд был прикован к поверхности стола перед ним. В тот момент мне захотелось плакать. Тысячи мыслей роились в моей голове. Кто она, его новая страсть? Возможно, какая-нибудь бесполезная девчонка намного моложе его? Я спрашивал себя, как он вообще может западать на этих... Штучек. Или, что ещё хуже, это мог быть мужчина. На этот раз не Рихард, я уверен. Возможно, это кто-то, с кем я не знаком. Гнев захлестнул меня. Как он посмел разрушить мою жизнь? Как он посмел вышвырнуть меня, словно корзину с мусором? "Fick Dich, Till Lindemann", — подумал я, стараясь успокоиться. Я вернусь к Дженни. Скажу ей, что всё это было ошибкой. Я вернусь к детям. Вернусь к своей дерьмовой жизни. Шли часы, моя рука до боли устала подписывать CD, книги, DVD и футболки. Потихоньку депрессия завладевала мной. Мне лишь хотелось знать, кто стал любовником или любовницей Тилля, на кого он меня променял. Когда, с едва заметной притворной улыбкой на губах, я подписывал очередной диск, то вдруг ощутил горячее дыхание у своего уха. Я обернулся и столкнулся взглядом с парой смотрящих на меня серо-зелёных глаз. Тилль незаметно вложил что-то в мою ладонь, что-то маленькое и бархатистое. Я посмотрел вниз и увидел чёрную коробочку. Я почувствовал холод в животе, внутри зарождалась эйфория, побеждающая депрессию, когда Тилль произнёс... — Willst du mich heiraten? End POV Flake

***