***
— Как это понимать?! Злобный ураган проносится по комнате, сопровождаемый взглядами: от флегматично-равнодушного до упрямо-настороженного. Звякают скляночки, на массивный стол, запущенные меткой рукой, летят свитки, книги, пакетики из промасленной бумаги и разноцветные длинные ленты. Собственно, последние являются основной причиной моей настороженности. Вот зачем они Эглериону, а? — Вроде уже взрослая, разумная, с немалым жизненным опытом. Еще бы поведение соответствовало! — разорялся глава местных целителей. Насчет поведения промолчала, не думаю, что стоит объяснять про искусственную корректировку и некоторые ограничения, принятые с целью сохранить человеческий рассудок. Ну, не рассчитан он на срок жизни, превышающий две сотни лет. Разум чистокровных людей, имеется в виду. А побочные эффекты… так ведь не я когнитивный диссонанс ловлю, а окружающие. На уровень умственного развития принятые ограничения не влияют. Наверное. Почти точно. И вот не надо мне доказывать обратное! В углу на неудобном на вид кресле флегматично развалился блондинистый перворожденный, при помощи осанвэ сдавший меня здешнему эскулапу. В тонких пальцах выписывала неспешные вензеля курительная трубка с длинным мундштуком. Так вот, как бы смешно сие не звучало, этот тип тоже являлся главой целителей. Целителей Лотлориена. У них, видите ли, плановый обмен опытом. — Здесь не курят! — не отвлекаясь от поисков, буркнул Эглерион. Интересно, а в трубку забит табак или?.. Зевнув и с ленивым укором взглянув на суетящегося брюнета, лориэнский коллега демонстративно переключил внимание на заваленный всякой всячиной стол. Судя по задержавшемуся на мгновение дольше взгляду, более всего его удивила работающая посреди столешницы горелка, над которой расположилась тройка фиалов. В отличие от этого блондина, я вцепилась в кресло, чем только могла. Хотелось и зубами, но остановили технические сложности — укусить этот гладкий шар с выемкой для сидящего мог только дядя. И то не факт, что согласился бы, ибо сей шедевр мог застрять у него в зубах. Кстати, мое поведение отличалось той же демонстративностью, что и у пришлого. Эглериона это злило неимоверно, но иного способа не оказаться упиханной в кровать я не видела. Лихолесцы на сообщение лориэнца отреагировали с поражающей нервозностью, словно я не перенапряжение схватила, а разрыв каналов. — Мои ученицы точно здоровы? — в очередной раз задала вопрос. — Да! — шлепнулась на стоящий рядом столик батарея подогретых склянок. — Начинай с крайней левой. «Главное, не снотворное», — философски рассудила я, открыв флакон и оценив вырвавшуюся струйку ароматного пара. — Семь минут, — последовало следующее указание. Привычно начала отсчитывать секунды до приема следующего лекарства. Собственно, я была не против присутствия лотлориэнца, и тому было несколько причин, одной из которых являлся перекрестный допрос. Точнее, надежда, что факты, что решит замолчать Эглерион, соизволит осветить его коллега. Ведь особой любви между представителями разных народностей у перворожденных не наблюдалось. И вынужденное сотрудничество за одно поколение сложившееся мнение не изменит. — А мне в Палатах Гванитхиля понравилось, — осторожно начала издалека. — А мне о твоих пытках Лиммира уже сообщили, — отмахнулся лихолеский щеголь. — Правда? — это он о вчерашних или сегодняшних? — То есть ты не против просветить некоторые моменты? Прекративший разгром собственного кабинета перворожденный задумчиво хмыкнул и выудил из какой-то книги сложенный вчетверо листок. — Конечно, — предвкушающе оскалился и развернул знакомый рисунок с черепом и костями. — Ведь пока ты способна воспринимать мои ответы, никуда ты отсюда не уйдешь. И никто не войдет, уткнувшись носом в предсказание и оценив степень угрозы. Ндас-с-с, а в склянках точно нет снотворного, а то предупреждение можно истолковать по-разному? И учитывая вредность характера некоего перворожденного, получу я много и совсем не того, чего хотелось. Что тоже неплохо, ибо капля камень точит. — Тогда начните с основного? Что с границами? Не знаю, как отреагировал Эглерион, я наблюдала за лориэнцем. И не зря: быстрый, кинжально острый взгляд «флегматичного» блондина подтвердил подозрение, вынесенное из разговора с Лиммиром. — А что с ними может случиться? — отозвался лихолесец, бросив недовольный взгляд на коллегу. Тот прикрыл глаза, признавая оплошность. — С ними я могу приключиться. Этого достаточно. Эглерион помрачнел. — Только не говори, что вы поссорились. Лориэнец с вежливым интересом следил за ходом зарождающейся беседы. Зря, ни я, ни мое бывшее непосредственное начальство в перипетии отношений с Владыкой вводить кого-либо не спешили. Лихолесцы знают или догадываются, остальные пусть пребывают в блаженном неведении. Понятно, что долго умалчивать не выйдет, но не кричать же об этом? Мало ли эльфов вокруг носится и кто там из них во мне заинтересован? Правда, королевская стража за спиной может смутить пытливый ум, но придумать этому объяснение легче, чем поверить в связь с Трандуилом. Угу, а насчет мнимой ссоры — я просто очень сильно обиделась и сейчас хочу понять: есть ли смысл в этой обиде? И сколько в ней от предательства? Первое — переживу, второе — не знаю. Очень хочется верить, что и не потребуется узнавать. — Ладно, не куксись, — напомнил о своем сволочном характере Эглерион. — Границы не сбежали и от твоего появления не поменяли расположение. Они просто наглухо перекрыты уже более трех месяцев. Это было одно из первых указаний Владыки, когда вознесся новый Лес. Отбросила мимолетное желание запустить в ехидну пустой склянкой. — Это когда случилось? А то я все проспала. — Да и нас всех нервничать заставила, — походя уколол целитель. — Шестьдесят семь дней назад, достаточно точное времяуказание? В первое появление Владыки. За четыре прошедших месяца Трандуил восемь раз являл свой лик своим подданным! — восседающий за спиной вещающего Эглериона перворожденный демонстративно задремал. — А место для столицы? Ты не представляешь, что началось, когда мы оказались здесь! Сказка! Совершенство! На любой вкус найдется свой уголок… Ясно. Получение информации будет сопряжено с пытками. К сожалению, моими.Глава 28
22 февраля 2019 г. в 02:40
И все же что-то в воспитании принца было упущено. Подбирать информаторов, к примеру, его явно не научили. Несчастная дверь возмущено заскрипела, пропуская спешащего наследника.
— Отец!
Шуршание, несколько секунд полной тишины — и робко-смущенное:
— Я, пожалуй, позже зайду.
Очередной обиженный скрип и тишина.
Вздохнула, втянув ставший любимым запах весеннего леса, и потерлась носом о гладкую кожу. Выплывать из состояния неги не хотелось абсолютно. А надо. Хотя бы потому, что дневной — не утренний! — свет свободно проникал в покои, намекая на весьма позднее даже по синдарским меркам время. И ладно я, Трандуил, так и не выпустивший меня из кольца рук, совсем не стремился вернуться к исполнению королевских обязанностей. Учитывая, сколько времени требуется перворожденным для отдыха, причина подобного поведения в одной замерзшей ночью целительнице. Как бы то ни было — все равно приятно. Именно поэтому окончательно просыпаться и выпутываться из кольца рук я не стремилась. Подбирание слов в надежде не скатиться к выяснениям отношений — не слишком хорошее начало дня. Мой персональный песец, вероятно, рассуждал схожим образом.
— Добрый… день? — хрипло поприветствовала, окончательно распрощавшись со сном.
— Добрый, — подтвердил мой личный песец бархатным тоном, медленно, едва касаясь кончиками пальцев, проведя по шее от линии роста волос на затылке до поясницы. — Вечер.
Сотни бодрящих мурашек пробежали по телу, окончательно возвращая в реальность. Уточнение времени сознание в первый момент не отметило.
— Вечер, — приподнялась на локтях, опираясь на грудь Трандуила и изумленно озираясь по сторонам. — Вечер, — не хило я поспала. — Ну и ладно.
Улегшийся на спину эльф, как и раньше, оказался на диво удобным, пусть и слегка жестковатым, матрасом, так что без зазрения совести улеглась на ухмыляющегося и качающего головой перворожденного.
— Хоть ужин я еще не пропустила? — вышло несколько жалобно, ибо вчерашний роскошный обед желудком забылся напрочь.
— Еще нет, — усмехнулся Владыка, странно сверкнув светло-синими глазами. Вот у кого после сна никаких проблем с тембром голоса не возникало.
— Чудненько. Значит, успею помотать нервы Лиммиру.
Вставать надо, а так не охота…
— За что ты его так?
Кольцо рук вновь сомкнулось за спиной.
— За дурь со свадьбой, — зевнув, полуприкрыла глаза, старательно игнорируя напрягшееся подо мной тело. — Это же надо было посчитать меня настолько глупой, чтобы ревновать к бывшей пассии.
— Значит, я дурак, раз ревную, — услышала спокойный ответ.
Странно. Ревновать бывшую любовницу к отцу? Нетипично для Трандуила. Но тут стоит принять во внимание одну важную вещь: Элениал — мать Леголаса.
— Они правда Пара? — надеюсь, да. Другие варианты откровенно напрягают.
В глазах Владыки появилось подозрение.
— Истинная, — подтвердил эльф, внимательно вглядываясь в мои глаза. — Элениал родилась после гибели отца. Я ведь уже говорил, что нашему роду с истинными Парами не везло? — губы дивного разъехались в странной улыбке. — Но, солнце мое, когда говорилось о ревности, я имел в виду тебя.
Правда, что ли?
— К кому?
Трандуил недобро прищурился:
— Есть тут… троица.
— Братьев не трогай! — быстро сориентировалась я. — Это ты не в курсе, сколько раз они пытались из меня сделать замужнюю даму.
— И это мне тоже не нравится.
— Ты — эльф! Как вы вообще способны на ревность?
— А как так получается, что мы остаемся без Пары?
Мда. Логика. И все же мы сорвались на выяснение отношений, пусть и мягкое.
— Ты действительно не переживаешь по поводу свадьбы? — тихо спросил Трандуил.
— Ни капли.
— Прости.
— За что? — встрепенулась, услышав подобное из уст гордого Владыки.
— За то, что так плохо тебя знаю.
Хмыкнула, скорее удивленно, чем радостно. Знает он меня прекрасно, а вот выводы сделал неверные, но, пожалуй, такое моему интриганистому политику признать будет сложнее, чем попросить прощение за незнание. Если правильно понимаю, под такое извинение можно многое попросить, только ничего действительного стоящего (и без возможных отрицательных последствий) в голову не приходит.
— С тебя ужин, — тряхнула головой, к собственному удивлению обнаружив влажный колтун на макушке.
— Сейчас распоряжусь, — позволил попасться на удочку Их Величество.
— Если только доставить ингредиенты, ибо с тебя готовка, — сделала ударение на слово «готовка».
Синие глаза блеснули довольством.
— Только ужин?
— Ага, — скатилась с нехотя выпустившего из объятий перворожденного. — Сейчас у меня по плану обед у Лиммира.
Так, а одежда опять где? А вон, на диванчике сложена. Странно, в памяти такая мелочь совсем не отразилась. Быстренько одеваемся, ищем ленту и расческу и сбегаем.
— Солнышко…
— И не надейся, не обернусь.
Смешок и провокационное:
— Почему, радость моя?
Не глядя, швырнула за спину, то есть в сторону кровати, знакомый плащ, тоже сложенный на диванчике.
— Слишком хорош, — честно признала, подозревая Трандуила в обострении желания покрасоваться.
И, судя по смешку, оказалась права.
Просто уйти не дали, тихо приблизившись и обхватив за талию.
— Согласен, — промурлыкали на ухо, отобрав расческу, — но твоими волосами сегодня занимаюсь я.
— Л-ладно, но без экстремальных причесок и утверждения прав.
— Договорились.
Эру, на что я подписалась?
Позже, вырвавшись из… Да это только соблазнением назвать можно!!! И пусть этот песец прикасался только к волосам, факт неоспорим! Короче, удрав от откровенно наслаждающегося процессом Владыки, получила возможность частично ознакомиться с внутренними помещениями Дворца, обстановка которых днем ранее благополучно прошла мимо сознания. Попутно на ощупь пытаясь оценить новую прическу. Вроде подвоха нет… Значит, чего-то не знаю!
Зелени не хватало, а та, что была, высотой не превышала среднестатический кустарник, а длинной ветвей роста простого человека. Через несколько лет, несомненно, кусты превратятся в деревца, а вьюнки закроют большую часть стен. В остальном же хотелось избавиться от свидетелей и с восторженным писком броситься все осматривать. И статуи, и фонтаны, и картины, и срывающиеся с высоты потоки воды, широким веером полностью прикрывающие некоторые стены, и сверкающие цветы-камни, и потоки солнца из грубо (пока еще) обработанных оконных проемов, и многое другое. Но многочисленные свидетели, скорее всего, испортили бы все удовольствие. Пришлось притушить исследовательский зуд до более благоприятного момента и, пока есть время, попытаться найти логику в месте, где её быть не может. А найти нужно, иначе все эти зальчики, залы, изогнутые коридоры, ниши (размером со среднюю комнату) могут запутать почище лабиринта. Можно и Резонансом воспользоваться, но это будет не столь интересно.
Попавшемуся на выходе Ару была поставлена задача организовать проход на полевую кухню за спину не ожидающему — это часть задачи! — такой подставы Лиммиру. Заинтересовавшийся планируемой подлянкой убийца не подвел — вихрастый шатен с наивным взглядом едва не подавился, обнаружив мирно сидящую за столом меня, смотрящую на него откровенно голодным взглядом.
— Лиммир, услада моего сердца! — эльф попятился. — Не составишь компанию?
— Конечно, леди, — выдавил главный повар, — куда ж я денусь.
Умница!
— Что Вы хотите знать? — немногим позже уже более спокойно поинтересовался перворожденный, пододвигая последнюю мисочку с соусом. Обед меня ожидал царский, а ужин на границе вечера и ночи — повелительский.
— Хотелось бы все, — не удержалась от маленькой мести за потраченные нервы. — Но в данный момент меня больше интересуют подробности возвращения Орофера из Серых Чертогов и его влияние на присягнувших Трандуилу.
Лиммир вздохнул и отправил чересчур любопытную эльфийку, рискнувшую приблизиться ближе других, за кувшином с теплым отваром.
Раз уж я приняла решение рискнуть и задержаться (пока задержаться, остальное будет зависеть от Трандуила), то следует понимать, куда я суюсь. И первая крупная проблема на очереди, касающаяся непосредственно меня, — Орофер, его подчиненные и их отношения с окружающими.
— Вы ведь понимаете, что моя версия не является полноценной?
— Естественно, — вежливо улыбнулась я.
Следующая жертва имеет более официальный взгляд на события. Вот только общаться с Эглерионом, не имея ни малейшего представления о происходящем, не самый лучший вариант — пережует и не подавится, даром что коллега. Хоть вспоминай, где затерялись остатки спирта, и спаивай бывшее начальство.
Вздохнувший за спиной Ар в компании одного стража отправились отгонять любопытствующих.
С точки зрения перворожденных, ситуация возникла щекотливая. Орофера из Чертогов действительно вернул сам Намо, и не одного, что было хоть как-то объяснимо, а с небольшим отрядом луков так в три тысячи. Да-да! С оружием и при броне. Хиленькой по современным меркам, но не сказать чтобы совсем уж бесполезной. На этом моменте я подавилась морковкой, а Лиммир смущенно признал, что точного числа вернувшихся и количества вооружения не знает. Пришлось давить желание оттягать эльфа за уши — мало ли, вдруг и вправду не имел возможности узнать точное количество? Лишь бы «неточно» не варьировалось в тысячах.
Так вот, ситуация: средиземский табор, да простят меня лихолесцы, после продолжительной беседы с Тулкасом — уже страшно — приблизился к Границе между Валинором и Осколками, и тут их радостно встретили Орофер и Ко, что куковали минутки четыре в ожидании хоть кого-нибудь, кто владел нужными, как воздух, сведениями. Желательно из родичей, сотоварищей и прочих знакомцев. Куковали, не просто лениво поплевывая в небо, а с жаром обсуждая, как они тут оказались и что им делать. Выставляя их из Чертогов, Намо был не слишком разговорчив. Бедолагу Вала понять можно — последствия неосторожно озвученного пророчества до сих пор нивелировали все его братья и сестры. Так что напутствие в виде посыла помочь собратьям освоиться в Осколках возрожденным ситуацию не прояснило. Другое дело, что мнение отсылаемых никого не волновало.
«Радость» от встречи выразилась в полном ступоре обеих сторон и едва не вылилась в небольшое такое, совсем крохотное столкновение. По типу «стенка на стенку». Лиммир, нервно улыбаясь, лохматил короткий хвостик непокорных волос, пытаясь уместить в нескольких предложениях весь творившийся тогда бедлам. Собственно, когда подошла самая «безобидная» часть лихолесцев, подчиненные Орофера мигом забыли о необходимости вытрясти по какому-то недоразумению пропущенную в Чертогах информацию. Ну, не оказалось подробностей на гобеленах в Царстве Намо. Последняя сотня лет, как позже выяснилось, прошла мимо внимания вернувшихся. Ну, восприняли они это как личное оскорбление, а неожиданное возрождение в Валиноре как происки Саурона. Ну, посчитали явившихся сородичей наведенной галлюцинацией. С кем не бывает? Вон подданные Трандуила тоже первым делом за оружие схватились. И кто знает, чем ситуация могла обернуться, не поспей к месту разборок доведенные за годы скитаний до состояния перманентного бешенства эльфийки. Как бы дивным ни хотелось узнать о прошедших за столетие событиях, причинять вред счастливым и злым половинкам, сестрам, дочерям и т.п., даже с учетом возможности обмана, никто не рискнул. Пришлось успокаиваться и с подозрением коситься на Владык, ибо те выглядели до странности потрепанно, хотя уединялись в срочно развернутом шатре всего на пару часов. Правда, свои подозрения все оставили при себе, ибо злить и так «радостных» правителей желающих не оказалось.
Собственно, мирное решение было достигнуто, и объединившаяся компания выслала первые разведывательные отряды к месту будущего обитания. Разведка затянулась на десятилетие и продлилась бы в сотни раз дольше, если бы не удобное (для дивных) свойство Осколков — живность, запертая внутри обособленной территории, проникнуть в соседний пласт реальности не могла физически. Чего не скажешь о разумных обитателях. Но о них узнали гораздо позже. Тогда же и выяснилось, что, несмотря на различное мировоззрение, женщин и детей те не трогают. Удостоверившись в наличии чести у иномирцев (хотя кто в нашем случае действительно из другого мира, вопрос философский), Трандуил с Элрондом рискнули заключить мирное соглашение с Иными.
Судя по заминке Лиммира, «мирным» сие соглашение являлось весьма условно, а подробности и вовсе не известны. Зато дивный был уверен в наличие двух обособленных поселений, целиком состоящих из представителей других разумных рас и не имеющих никакого отношения к Арде.
Честно признаюсь, после таких новостей информация наслаивалась безобразными пластами, ибо быстро принять саму возможность повстречаться с иномирцами не выходило, а когда притерпелась с мыслью, уже образовались лакуны пропущенных сведений. Немного досадно, но не критично, все равно потом уточнять каждый момент. И желательно минимум в двух источниках, чтоб уж наверняка.
Собственно Соглашение разграничило зоны ответственности между претендующими на территорию разумными. Вскользь брошенную Лиммиром фразу об исчезновении одного из Осколков с неэльфийским поселением рискнула пропустить мимо ушей. Дивный по этому поводу не переживал и даже порадовался за «везунчиков». С чего он взял, что тем улыбнулась удача, я так и не поняла и уточнять не стала ради собственного спокойствия. Не сейчас — позже. В данный момент нужно анализировать не саму информацию, а недомолвки.
Конец этой истории лучился энтузиазмом и воодушевлением. Строительство, осваивание разных территориальных просторов и их даров. Мечты, стремления… и неторопливая разработка планов мести. Лихолесец! Не смущаясь поставить месть в один ряд с мечтами из всех известных мне народов перворожденных, по моему скромному мнению, могли только подданные Трандуила. Остальные… тоже могли, но хоть не признались бы в этом с таким довольным выражением лица.
Поблагодарив разговорившегося перворожденного, направила стопы в самое опасное на данный момент место — Палаты целителей. Надеюсь, сразу не запытают.
Повезло. Я попала на планерку! Неровные ряды скучающих слушателей, сидящих на подобиях скамеек с подушечками, освещали лучи Плода Лаурелин, пробивающиеся сквозь гигантские щели в стенах. Каюсь, первым делом воспользовалась Резонансом — присутствовало опасение, что потолок просто свалится на головы неосторожным посетителям. Ан нет, очень прочная конструкция оказалась. И ве-е-есьма внушительная по объему.
Скромненько притулилась на дальней от возвышения и вещающего Эглериона скамейке. Поздоровалась с флегматичным блондинистым соседом и спокойно принялась осматриваться. Вписаться в интерьер целителям удалось — драпировки, вазы-статуи, чайные столики прекрасно сочетались с голыми стенами, цветами вивианита, потоками света и пробивающейся во всех местах растительности.
— Я бы на Вашем месте предпочел не встречаться сразу со всеми, — неожиданно раздался совет полудремлещего соседа.
— Полностью принимаю эту точку зрения, — поблагодарила легким кивком, — но, боюсь, растянутого по времени «приветствия» нервы могут не выдержать. Кстати, не подскажете, где в Палатах можно получить лекарскую помощь?
Сосед нехотя стряхнул дрему. Задумался. Окинул меня профессионально цепким взглядом и вынес вердикт:
— Румянец не лихорадочный, внешних отрицательных признаков, кроме легкого недосыпания, не наблюдается, так что быстро избавиться от возмущенного внимания Вам не грозит.
— Жаль, — загрустила я. — Значит, буду жаловаться на перенапряжение энергетических каналов.
— Тоже не советую — эффект будет обратным, но с тем же результатом. Вас просто замучают заботой. И во избежание неприятных последствий, ко всему прочему, ограничат круг общения.
— И это говорит мне целитель, — протянула с улыбкой на лице. Намек на знакомство эльфийских лекарей с ситуацией, связанной с перенапряжением каналов, мимо ушей не пропустила. Принимая во внимание своеобразие методик, огрести подобные проблемы могли только мои ученицы. — Учитывая альтернативу, я не против.
Список вопросов к Эглериону пополнился парой пунктов.
Новый знакомый, продолжая поражать флегматичностью и едва ли не наплевательским отношением к целительскому делу, шевельнул кончиками пальцев:
— Возможно, стоит подобрать иной повод для обращения к местным лекарям?
Местным?
— Зачем повод, если есть причина?
То есть этот занятный индивид не лихолесец? Может, из Ривенделла?
Я замерла, с нескрываемым восхищением наблюдая за метаморфозами собеседника. Отмечу, что смена напускной лености на профессиональную собранность — увлекательное, в чем-то даже внушающее уважение зрелище. Этакий спящий хищник неожиданно обнаруживает рядом с собой беспечную жертву. А затем смотрит на коллегу по стае.
Эглерион, привычно продолжая вещать, переводит взгляд на наш затемненный уголок и споро закругляется с речью, вырывая из сонно-созерцательного состояния давно смирившихся с необходимостью планерок коллег.