Эффект маятника

      Я говорила, что Трандуил совершенство? Так вот, это ошибочное утверждение, когда дело касается его гипертрофированных собственнических чувств, и абсолютно верное во всем остальном.       Будущий дворец поражал. И совершенно не желал соотноситься с местом, где нас догнала сумасшедшая фаидримка — надеюсь, последняя из искаженного рода, и в то же время уверена в обратном. Ибо закон подлости, к прискорбию, Эру не отменен.       Несколько корявых кустов, пара чахлых деревцев после осушения неожиданно превратились едва ли не в каньон. Оврагом такие просторы назвать язык не поворачивался. Невнятное каменистое возвышение оказалось верхушкой рыже-желтой скалы, иссеченной рытвинами и дырами. Ее старательно штурмовали вьюнки, мох и нечто ползучее, сложно определяемое, но демонстрирующее желание со временем обратиться в полноценное дерево. Впрочем, особое внимание привлекали не они, и не сотни перворожденных, — мне показалось, или та воодушевленно пронесшаяся группка полностью из нолдор? — снующих со строительным инструментом, и даже не обозы, не палаточный городок и не Лиммир, храбро стремящийся к цели накормить всю возбужденную ораву и руководящий кухней с половину палаточного лагеря размером. Первое, что бросалось в глаза, — это каменные прозрачные светло-зеленые и ближе к сердцевине отдающие в голубизну цветы, распустившиеся по всей поверхности скалы. Превращающие неказистую насыпь в заготовку под роскошнейший дворец.       Вот и воплощение любви синдар к камням и всему живому. Это Лес расстарался, или оно изначально таким было?       — Это вивианит, — мягко и с легко различимой гордостью пояснил стоящий за спиной Трандуил, чуть сжав своей ладонью мое плечо. — Камень сравнительно хрупкий, но поистине живой. Полностью раскрыться и заиграть красками мы ему поможем. К тому же со временем он потемнеет, приобретя насыщенный сине-зеленый оттенок. И нет, он не имеет никакого отношения к вивернам.       Спасибо за пояснения, а то мысли о странной схожести названия и наименования несколько выбивали из колеи.       — Вивианит, — тихо повторила, пытаясь вытащить из памяти хоть что-нибудь, относящееся к этому… минералу.       Точно! Его находят на местах бывших болот, структура различна, чаще пластинчатая. Я бы не назвала его хрупким, до твердости алмаза ему далековато, но в Средиземье украшения из него встречаются довольно часто. А если дивные его зачаруют, то на пару тысячелетий, возможно, и больше, будущий дворец рискует превратиться в главную драгоценность всех Осколков. Да и расположение играло им на руку: скала, изъеденной пирамидой тянущаяся ввысь, находилась в углублении наподобие чаши. Словно жемчужина в раковине. И дивные, азартно гранящие свою драгоценность, прекрасно это понимают.       Как-то не верится, что такой дар за просто так преподнесен Владыке. Интересно, за него уплачено или?..       — Сомневаюсь, что Лес расщедрился на такой подарок. И вряд ли Валиэр специально включили возможность появления подобного места в свое своеобразное удобрение, — мысли вслух ни к чему не обязывают.       И все равно приятно услышать ответ.       — Вивианит формируется в болотах. Я лишь попросил Лес сконцентрировать образующийся при осушении минерал в одном месте — здесь.       — И выбрал это место ты совершенно случайно, — ехидно протянула, стараясь найти среди упорядоченного хаоса своих убийц.       Трандуил умудрился вытянуть меня из-под ответственности проявившего в очередной раз мужскую солидарность Исцарапанного. Уж не знаю, чем убийца руководствовался, но искренне сомневаюсь, что меня оставили без наблюдения. Не в чести подобное у Братства, а значит, убийцы рыщут неподалеку. Вопрос: кто первый объявится — они или стражи Владыки?       Пока побеждают стражи, тихой сапой выстраивающиеся за спиной почетным эскортом. Можно подумать, они помешают сбежать. Мысленно пожав плечами, не стала дожидаться откровений Величества и шагнула в сторону палаточного лагеря. Меня аккуратно придержали.       — Часть внутренних помещений готова, в том числе и покои для проживания.       — Да? — неподдельно удивилась. — А почему кухня не во внутренних помещениях?       — У Лиммира свое видение функциональности. Кухня во дворце есть, что не помешало ему обустроить походную и забыть о существовании первой.       — Как шустро, — протянула, прикидывая, насколько меня могли надуть с продолжительностью сна.       Тут явно работы не на четыре месяца — найти, проложить путь, доставить инструменты и расходники, создать мебель и кучу сопутствующей мелочевки…       — Мы в Западном краю больше восьмидесяти лет. Многое уже было готово и сохранено. Оставалось определиться с местом расположения столицы.       — И у тебя наверняка много работы, поэтому пойду с народом пообщаюсь.       Рука на плече мгновенно превратилась в клешню. Благо, что не сжалась, а то, боюсь, услышала бы хруст собственных костей.       — Сначала комнаты, — с непреклонной ласковостью прошипели-ворковали мне на ухо, — затем обед, знакомство с горячими источниками и продолжительный сон!       — Я не устала, — отразила владыческую улыбочку маньяка-вивисектора.       Хотелось выразиться крепче и громче, но дивные смотрят. В стороны. Старательно обходя вниманием наши милые, почти семейные разборки.       — Ты холодная, как лёд! Будешь спорить — отправлю к Эглериону. В связанном виде.       — А это уже шантаж.       — Скорее, простая логика.       — Компромисс?       Владыка едва заметно повернул голову чуть в сторону, заинтересованно блеснув глазами. Идея, несмотря на явную неожиданность, пришлась интригану по вкусу.       — Три часа?       Ура! Готов идти на уступки! Прогресс, однако. Поощрим.       — Постараюсь управиться быстрее.       И пока Владыка пребывал в задумчиво-приподнятом настроении, аккуратно извлекла конечность из захвата и унеслась к полевой кухне. Уверена, там все еще процветает лихолеская система: хочешь есть — нарежь салатик.       Ну и куда же без охраны.       Появились мы с Трандуилом не с самого оживленного направления, и к стоящей на отшибе кухне я подходила с малоэльфной стороны, а вызывающий ностальгию паро-дымно-мучной туман мог скрыть и небольшой воинский отряд. Кажется, в большой чан, стоящий прямо на тлеющих углях, некто запихал какие-то тряпки и сбежал, видимо, спасаясь от жара и приятного запаха можжевельника. Не сильно удивлюсь, если это варево окажется своеобразным ароматизатором воздуха, специально приготовленным для перебивания кухонных запахов.       И чем мне заплатить за обед? Вежливо пропустила башню из тазиков и мисок. Башня, угрожающе качнувшись, промычала нечто благодарное и ушатала в направлении небольшой речушки. В готовке эльфов сложно превзойти, но можно взять оригинальностью. Или действиями, одинаково нелюбимыми всеми разумными существами. Чисткой рыбы, к примеру. За одним резонанс потренирую.       Расчет оказался верен. Мимо ямы со складированной плавающей живностью — мясное мирно хранилось в отдалении и являлось местом постоянного паломничества — эльфы проносились быстро, временами делая внушительные крюки. Что угодно, лишь бы тут не попасться Лиммиру.       Так, нож, разделочная доска, вода в ведре и холодная печь, чтобы сжечь отходы. С розжигом проблем не возникло — просто оглянулась на охрану и смущенно улыбнулась. Перворожденный, стоящий за правым плечом, поколебавшись для приличия, нехотя принялся разводить огонь. Мелькнувший позади стражников Эц показал большой палец. Припахивать других к работе он тоже любил. Вытащила из ледника тазик рыбы покрупнее и приступила… к экспериментам.       Чешую очищать слишком хлопотно, поэтому, стоя в пяти шагах от лежащей на доске рыбины, резонансом попыталась снять с той кожу. Три секунды спустя получила вывернутую наизнанку тушку с торчащими из всех мест костями. Тэкс, эту в топку. Попытка номер два: снимаем кожу, создавая напряжение между мясом и жировой прослойкой. Ой, а чего это она взорвалась? С энергией переборщила? Нужно действовать аккуратнее. В топку. Начнем с хвоста. Отлично. Шкурку в топку. Теперь плавники, голову, внутренности… Моло́ки? Гадость какая. И как это есть умудряются? Теперь кости… Ладно, этот фарш с костями тоже в топку. Рыбка номер четыре… Надо же, вышло. Филе телекинезом переносим в пустой котел и продолжаем тренировку.       Через пятнадцать минут, разобравшись с точным приложением сил Резонанса, наполнила немалый котелок рыбным филе. С горкой. Две пятых резерва ушло на чистку, но стыд не спешил напоминать о себе. Думаю, этого не только на ужин хватит, но и на завтрак с обедом. Главное, Лиммиру котелок вручить, и спокойное вкушение творений местных поваров мне обеспечено. И степень необходимой корректировки Резонанса теперь представляю, и рыбным запахом не пропахла, и халявный способ готовки изобрела. Сплошные плюсы.       Нахождение на кухне желание вести себя сообразно статусу «леди» поумерило. Причин изображать из себя приличную эльфийку (или хотя бы нечто отдаленно похожее) не имелось, зато игривое настроение, вызванное хорошо проделанной работой, присутствовало и требовало чудить со всей широтой души. И если бы не опасение скомпрометировать Трандуила… хотя о чем я? Какая, в сущности, разница? Не собираюсь же я покорно превращаться в томную леди? Воспитание — это одно, притворство — совсем другое. Но если совесть станет возмущаться, то есть еще хорошее оправдание — мы работаем на авторитет, а не мелко шалим. К тому же отношение окружающих лучше видно при нестандартных ситуациях.       И мне просто нужно нормальное общение. Как я уже говорила, человек — зверушка стайная, с этим приходится считаться.       Кивнув сама себе, подхватила котелок телекинезом и пружинисто потопала в самое шумное место, спокойно игнорируя разнообразную реакцию встреченных. Действительно разную, от ступора до флегматичного приветствия и вытянутых от любопытства мордашек. Последние покидать кухню не спешили и, тщательно изображая занятость, потянулись следом.       Вихрастый Лиммир, намурлыкивая нечто бравурное, лихо помешивал венчиком то ли соус, то ли тесто — не разберешь. По крайней мере, не с моими навыками кулинара эльфийских вкусностей. Из внушительных размеров каменной печи волнами расходились умопомрачительные запахи выпечки. На круглой столешнице рядком стояли глиняные и чугунные горшочки, ожидающие своей очереди на запекание. Чуть в стороне дробно стучали ножи в руках четверки перворожденных, споро превращая овощи в салат. На костерках булькали чаны. В шкафах, занятно смотревшихся посреди относительно пустого пространства, расположились ряды готовых блюд, вызвавших слюноотделение даже у моих стражей. Работа поваров и невольных помощников не затихала.       Благо способ выманивания вкуснятины еще не выветрился из памяти.       — Котелок рыбного филе, — довольно отрапортовала, поставив плоды пятнадцатиминутных трудов на стол.       Лиммир, на мгновение отвлекшись от мурлыканья, покосился на вышеуказанную посудину. Низкий каштановый хвост довольно качнулся. Мордашка поднялась с намерением дать возможность глазам рассмотреть добровольного помощника. И челюсть молоденького на вид эльфа едва не отвалилась в придерживаемую у груди посудину.       Очаровашка!       — Ага, — произнесло это чудо, подбирая овощегрызку, — явилась.       Эм. Занятная реакция. И с чего такая обида в голосе?       — Кушать хочется, — честно призналась, прикидывая, насколько реально будет разжиться на кухне свежей кровью, чтобы покормить недавно выловленную пиявку.       — Кушать, — задумчиво протянул повар, скосив глаза на собственную посудину, — кушать, значит, — рассеяно-задумчивый взгляд скользнул по заполненным готовой едой котелкам. — На кухне.       — Лиммир, не знаю, что за логическую цепочку ты пытаешься выстроить, но еще немного — и я начну смотреть на тебя с гастрономическим интересом.       — Точно! — воскликнул кудрявый, полностью проигнорировав мои слова. — И ты мне все расскажешь!       Как по волшебству, а возможно, и не «как», передо мной на столе возникла тарелка с салатом, одуряюще пахнущим свежим огурцом, шмат пирога, половина буханки хлеба, варенье, масло, ложка с вилкой и ножом, а также салфетка, кувшин морса с кружкой и миска с запеченным пастернаком.       Судя по количеству еды, мне предстоит долгий рассказ. А я ведь просто хотела пошалить.       — Когда я ем … — попыталась откосить от рассказа.       — Да ладно, — отмахнулся, возможно, самый информированный после Его Величества эльф. — Лучше начни с начала — почему ты не отправилась с нами в Валинор, — и просительно бровками подвигал.       — Что-то у меня аппетит пропал, — скисла я.       Лиммир, к чести его, смутился.       — Извини. Ешь спокойно, — и, видимо, в качестве извинения, принялся отпугивать тишину. — Когда впервые услышал, что ты находишься в Благословенном краю, не поверил. Мало кто поверил. Только те, кто тебя знал, в основном, — вихрастый перворожденный рассеяно вернулся к прерванному занятию. Венчик неспешно заскользил по стенкам посудины. — Затем многих насторожили слухи, ходившие по Валинору, о проникших в Благословенный край порождениях Мелькора. Ваньяр, на мой взгляд, странные ребята, но во вкусе им не откажешь, а тут не постеснялись начать расспрашивать о драконах. И кого! Нас, представляешь? Тех, кому они витиевато отказали даже в иллюзии на собственный дом. А затем фальшиво улыбались, узнав, куда нам дали доступ Валар. «Мы рады будем оказать любую помощь», — передразнил Лиммир. Я едва не подавилась от количества прозвучавшей в его голосе вкрадчивости. — Быстро же они сменили мелодию. Только вот не помогло. Единственные, кто получил доступ на наши территории, — народ нолдор. Братоубийцы. И единственные же, кто помог не словом — делом. Пусть не нам, а ривендельцам, но, по сути, это ничего не меняло — хватило всем и с избытком. Занятная то была ситуация — они словно ожидали отказа, а Владыки… промолчали. Знали бы, что нас здесь ждет, — и груз на кораблях был бы иным. Не привыкли мы скитаться, а в Валиноре именно этим заниматься пришлось.       Пастернак под журчание речи пытающего загладить оплошность повара очень быстро закончился. Мысленно вздохнув, приготовилась к битве с новым противником — салатом. Благо кудрявый свое обещание касательно спокойной трапезы выполнял, а мои комментарии были излишни. И крупица реальной истории лихолесцев весьма не лишняя.       — … представляешь! Веками я не испытывал стеснения в продуктах и пряностях! Да что веками — тысячелетиями, — разорялся эльф. Один раз даже вскинул венчик, но быстро исправился, шустро убрав жидкую липкую массу с носа. — Нехватка молока поразила в самую душу. Свои стада иметь нам, конечно, не позволили, а к общим доступ не дали — «забыли». Лес может дать много, но не в ущерб себе. Так что молоко у нас все же было, но совсем не в привычных количествах. Подобная ситуация сложилась и с пряностями. Соль? Пожалуйста — тэлери совсем не прочь поделиться морской, а вот тот же перец или базилик… И, опять-таки, нельзя сказать, что ничего вообще не было, но не в тех количествах, чтобы спокойно накормить всех привычной качественной едой. Продать или обменять? Не за услуги или золото. Всякий раз валинорцами запрашивались реликвии. Вроде зачем они нам? А с чего тогда сами интересовались?       Кажется, догадываюсь, что конкретно валинорцы, понукаемые королевской семьей Фаидрима, запрашивали за свои товары. Все же я подложила крупную свинью своими амулетами. Откуда только сволочи узнали? А, ну да, Тулкас. Возможно? Как вариант.       — Что что-то изменилось в Благословенном краю, стало ясно, когда затопило Фаидрим, — на моське перворожденного появилось блаженно-ехидное выражение. — После их первого предложения, озвученного на Совете Валинора, обменять наши магические амулеты и артефакты на клочок земли у гор Пелори они однозначно перешли в категорию врагов.       Неудивительно. Лихолесцы привыкли судить по поступкам, а не сладким речам. И суждения свои выносят быстро. А Аераф с семьей, похоже, едва ли не с самого начала пытался получить все магические предметы Средиземья, заодно ослабив новоприбывших. И ведь получил, не все, но часть. У отрогов гор Пелори. Надо же! Причем, скорее всего, западных отрогов, что означает отсутствие прямых солнечных лучей в течение минимум половины дня. Видимо, в отредактированной версии Лиммира о конкретных неприятностях и подставах речи не пойдет. А это, в свою очередь, означает, что о моих похождениях он знает весьма поверхностно, иначе не постеснялся бы рассказать об унижениях… Хорошо-хорошо, об унижениях в любом случае не рассказал бы. И не только он. Эльфы! Все они такие. А гордость синдар может поспорить с гордостью нолдор.       Что примечательно: Трандуил родился в Дориате и застал его закат. В сокрытом от посторонних государстве, на которое в свое время напали сыновья Феанора в поисках сильмарилла. Глупая клятва, данная безумным мастером и поддержанная всеми его сыновьями. Неудивительно, что позже они заявились в Дориат за камешком отца. Смущает, что Король, правивший в то время, не подготовился «к приёму». Еще один булыжник на чашу нелюбви эльфийских народов к нолдор. А гномы… Убить Короля Дориата из-за драгоценностей (статистика, однако) едва ли не в тронном зале последнего? Неудивительно, что Трандуил относился к детям Дурина прохладно. Скорее, поражает, как он их не возненавидел. Или сделал вид? Настолько отрицательной эмоции, направленной на гномов, я по Связи ни разу не уловила, но и специально её не выискивала.       То же касается и нолдор. Не любит. Спасибо Феанору с семьей. Но завуалированную помощь принял и принимать будет. Не для себя — для своих подданных.       — Что самое интересное, окончательно в твоем присутствии в Валиноре лично меня убедили сплетни, что утопила Фаидрим девчонка верхом на Страже Таникветиль. Про твою любовь ко всему летающему многие наслышаны. Говорят, Владыка, когда получил доклад от разведчиков, в лице переменился, — довольно улыбнулся сплетник, кося лиловым глазом.       — Угу. И отряд ловчих по мою душу отправил, — прожевала кусок ненароком подсунутого черничного пирога, мрачно вспоминая ловушку. Имей лихолесцы более серьезные намерения, меня бы ничего не уберегло. Со своими убийцами я как-то поспокойнее себя ощущаю.       Лиммир продолжавший взбивать… уже мусс, судя по консистенции, крайне внимательно осмотрел хмурую меня, подбиравшую крошки с тарелки.       — Обиделась?       — На бытие роли добычи? Нет.       Венчик стал двигаться еще более вдумчиво.       — Вы поссорились? — крайне неуверенно озвучил повар, судя по выражению моськи, не до конца уверенный в собственной рассудительности.       — С чего ты взял? — флегматично задала встречный вопрос. Эльфийская способность определять ложь, чтоб её. И жизненный опыт повара туда же.       Дивный посерел. Шевеление любопытствующих прекратилось полностью и абсолютно. Посторонний, случайно зашедший сейчас в святая святых открытой кухни, нашел бы идеально выточенные статуи и наглую человечку, с равнодушием на лице попивающую морсик. И только звук венчика… ну, вы поняли.       Небо, оказывается, с фиолетовым оттенком, только сейчас на открытом пространстве это заметила. А запах…       — Рыба пригорает, — что, кстати, обидно.       Любопытствующие встрепенулись, забегали, проверяя состояние жарящегося, парящегося, варящегося и прочего «щегося». Другое дело, что движения дивных казались несколько механическими, но это точно не мои проблемы.       — Но ведь они дату своей свадьбы уже объявили… — жалобно продолжил вихрастый сплетник.       Отчего-то деревянная кружка в руках в одно мгновение превратилась в щепу для растопки. Кто «они» и какую, ко всем валараукар, свадьбу?!       — Прости, Лиммир, я только недавно проснулась. Не подскажешь, кто объявил о приближающемся радостном событии? — улыбка вежливым оскалом намертво прилипла к губам. Вот глаза пришлось прикрыть — эльфы на своем веку многое повидали, но тут даже я поостерегусь смотреть на себя со стороны.       Опустившаяся тишина отдалась терпкой перчинкой паники на языке. Неправильная реакция, совсем неправильная. Требующая определенных ответных действий.       — Сейчас десерт принесу, — заявили рядом ненормально бодрым голосом лихолеского повара.       Терпение, отнюдь не мифриловое, в очередной раз за какие-то пару месяцев не выдержало. Ложечки-вилочки, блюда, кружечки, котелки и прочие емкости с тихим позвякиванием завибрировали.       — Лим-м-мир-р, — мягко и, самое главное, нежно пропела я и открыла глаза, — не стоит.       Эльф замер нервным сурикатом. Посудина с торчащим из нее хвостиком венчика оказалась крепко прижата к груди на манер щита. Впрочем, дар речи ему еще не изменил.       — Не отказывайтесь. Очень вкусно получилось. Специально готовил.       Поздно! Не сбежишь!       Дивный тоже это осознал и проникся этим осознаем полностью, стоило скосить лиловые глаза вниз в попытке определить причину. Трандуил правильно сказал — Лес в той же степени мой, как и он сам. Корень с хищным бутоном на конце обвил ноги перворожденного и подбирался к бедрам. Подслушивающих сия чаша не минула, как и охрану. А меня… меня подобное поведение растительности изумило до частичной потери адекватности. И хорошо, что народ был занят разглядыванием флоры — это дало пару секунд, чтобы вернуть смотрелкам обычный размер.       Побочные эффекты, да? Что-то Валиэр нахимичили со своим «удобрением», или чувство юмора у Леса? Извращенного юмора. Такого знакомого извращенного юмора под стать моему настроению. И если догадка верна, то…       Совесть есть? Совести у Леса не было — резерв продолжал уменьшаться с катастрофической скоростью.       Глубоко вздохнула. Спокойно, сейчас все выясним. Нужно только взять эмоции под контроль. Выдох. Снова вдох! Раздражающее дребезжание прекратилось. Выдох. Отток энергии остановился. Вот же зараза! Как только умудрился к Резерву подключиться? Вдох. Забота, конечно, приятна, но наглость с воровством энергии? Выдох… Это что за эхо?       Обратила внимание на Лиммира — ядовитый корень неспешно освобождал эльфа от удушающих объятий. Оглянулась — стражи, в отличие от повара, активно помогали ненормальной растительности сползти с доспехов. Радости на лицах, частично скрытых шлемами, не наблюдалось.       — Прошу прощения, — попыталась наскрести сил на чувство вины и поняла, что притушенная на время злость никуда не делась. — Так что там со свадьбой?       Спасибо Эру за этикет. Изумительная палочка-выручалочка, когда сил изображать нечто, не соответствующее внутренней сущности, уже нет.       — Лорд Орофер и леди Элениал объявили о желании образовать семью. Празднования через четыре дня.       Элениал, Элениал. Нет, в первый раз о ней слышу.       — Что за Э… — вопрос озвучить не успела.       — Мать принца Леголаса, — словно спрыгивая с обрыва, протараторил дивный.       Совсем не этично облизала ложку, изумленно вытаращившись куда-то в пространство. Отчетливо всплыла в памяти «делегация» и смятение не желавших допускать нашей встречи охраны.       — Ну, счастья им, — неуверенно протянула я и, вспомнив последнюю выходку Трандуила, более бодро добавила, — и понимания.       Лиммир сел, отставил опротивевшую миску и молча уставился мне в глаза. Спину неприятно забуравили взгляды стражей.       — И все? — возмутился повар.       — Ты о чем?       — О свадьбе матери Леголаса и Орофера.       — Ну да. Я не сильна в пожеланиях, — недоуменно склонила голову к плечу, пытаясь понять, чего от меня хотят.       Мордашка скривилась, явив миру растерянность и растущую обиду.       — Элениал — мать Леголаса и…       — … и бывшая Трандуила. Я это понимаю, как и то, что Орофер — не та личность, чтобы брать в жены леди ради сторонних интересов. Даже если это интересы его сына. Кстати, с чего ты решил, что между мной и Владыкой что-то есть?       — Да это и слепой увидит! — возмутился всерьез задумавшийся дивный. — То есть свадьба тебя совсем не волнует?       — А должна? — честное слово, эти инсинуации раздражают. — Чем?       — Э-э-э… ну-у… Неожиданностью? — вопросительно уставился на меня вихрастый перворожденный.       Постучала по дереву — твердое, велик риск наставить синяков при соприкосновении собственного многострадального лба со столешницей.       — Неожиданностью. А скажи мне, Лиммир, сколько леди Элениал знакома с Орофером?       — Ч-четыре месяца. Она прибыла в Гванитхиль за трое суток до Рождения Леса.       Интересно получается. Если сия дама была в составе «делегации», то поведение стражей становится относительно понятным — не допустить встречи. Мало ли как мы друг на друга отреагируем? А еще мои убийцы должны быть прекрасно осведомлены о личности этой леди. Братьям незнание местного языка помеху в удовлетворении любопытства не составит. В связи с чем возникает вопрос: а кто свел парочку, будем перед собой честны, проблемных для меня личностей?       — Эц! — совершенно не стесняясь, рявкнула я.       — А что сразу мы-то? — раздалось возмущенное откуда-то сверху и справа.       — С того, что в случае своей невиновности, вы никогда не оправдываетесь!       Убийца предпочел промолчать.       — И спасибо за заботу!       Отчетливый фырк услышали все. А фразочку про ставку и что две свадьбы лучше одной — только я. Хотя, возможно, это шалило воображение.       — Ладно, есть еще нечто столь же жуткое и секретное, как эта свадьба? — стоило осветить и такие вероятности.       — М-м-м, — задумался Лиммир, с приятным удивлением рассматривая взбитое до пузыриков нечто, — небольшая эпидемия насморка, охота на гигантских рыб, конфликт со Стражами Граней, закончившийся в нашу пользу, мелкие стычки на границе с Валинором, воинствующая местная фауна, уверенная, что перворожденный на завтрак — это прекрасное начало дня. Ничего особенного.       Действительно. Зато сразу стало все ясно насчет возможных баек и историй, которые необходимо вытряхнуть из лихолесцев. Кстати! А как мы Лес назовем? Понятно, что слово за Трандуилом и его подданными, просто интересно, до какой степени можно повлиять на выбор. И как он будет происходить? Голосованием? Может, жребий тянуть будут? Уже представляю царственного Трандуила в короне и плаще с алым подбоем, под ожидающими взглядами сотен перворожденных достающим кусочек пергамента из мешка, а там… кривым почерком Эца надпись: «Коматозник».       Бр-р-р! Чего только в голову не придет! Эц не настолько безумен, чтобы заменять все варианты. Наверное. Мнда.       Тем временем резко опустевший резерв все больше давал о себе знать. Слабость неотвратимо овладевала телом и мыслями, запуская на освободившееся пространство холод. Вертевшиеся в голове идеи подозрительно скатывались на образ теплого одеяльца и жаркого костра. Пора было сворачивать информативные посиделки.       Попрощавшись и получив клятвенное обещание всегда обеспечивать завтраками, обедами, ужинами вне зависимости от места нахождения (сию завуалированную просьбу не являться больше во владения поваров я спокойно пропустила мимо ушей), попросила охрану отвести себя в выделенные мне комнаты. Их радость не скрывали ни шлемы, ни серьезные лица. Правда, в причине этого чувства я ошиблась. Как стало ясно чуть позже, лихолесцам тоже хотелось, чтобы у их Владыки была личная жизнь. Как и самому Трандуилу, ибо ничем иным, как провокацией, королевские покои, в которые меня с постными минами запустили стражи, назвать не могу. Как поняла, что королевские? Так корона на столике возлежала и плащик знакомый на софе, наверняка теплый и уютный. И общий стиль, не изгладившийся за десятилетия из памяти, прослеживался. И… и возмущаться не стала, банально было все равно. Какая разница, где спать? Так что притворяющийся ванной бассейн и приведение себя в порядок. Кстати, за время сна особых изменений не возникло — даже длина волос не изменилась, что навевает мрачные подозрения. Крема, лосьоны — из принципа (раз стоят, значит, мое), оттуда же теплый махровый мужской халат, в котором я буквально утонула, и постель, похрустывающая свежим бельем.       Минут через двадцать вынужденно встала — озноб все не желал проходить, покидала все покрывала с софы, с дивана и (не поленилась) из шкафа поверх постельного одеяла, не забыв плащик, и забралась под текстильный ворох. Несмотря на усталость, хотя бы просто задремать получалось плохо.       Уснуть смогла, только уткнувшись ледяным носом в теплую знакомо пахнущую кожу и ощутив, как чужие руки смыкаются за спиной, ограждая от всего мира и холода.