Эффект маятника

      Пожалуй, правы были те, кто утверждал, что ваниар — красивейшие из всех представителей эльфийских народов. Но чтобы оценить развитость, симметричность, степень пропорциональности частей тела, расположение мышц и сухожилий, отсутствие лишнего волосяного покрова, оттенок, структуру кожи и тому подобное, нужно увидеть — и, желательно, пощупать с использованием исследовательского набора — не прикрытого одеждой ваниаро. Короче говоря, он должен быть голым.       Мирно прогуливающийся по полянке повелитель белых эльфов на исследовательский материал не тянул от слова совсем. Слишком много длиннополых тонких сине-зеленых струящихся одежд укутывало перворожденного. Зато я узнала одну из возможных причин, от которой самообладание Трандуила недавно треснуло. Ингвион, наплевав на вежливость и этикет, явился в кольчуге, да еще и при оружии. И, словно в тон его свободно ниспадающим до ягодиц прямым волосам, металл, из которого было сделано вооружение и защита, подозрительно походил на золото.       Красота. Только злая. О-о-чень злая, зыркающая по сторонам голубыми глазищами и временами мечтательно сжимающая рукоять меча. Еще бы разглядеть горку непонятно чего, мирно лежащую перед перворожденным на плоском камне. Последний, кстати, играл роль столешницы. Просто было подозрение, что сии предметы Ингвиону знакомы, и их наличие дивного отчего-то нервирует.       Сама поляна под кроной молодого ясеня была подготовлена к небольшому пиру. Невидимые сквозь ветви деревьев музыканты, играющие нечто ненавязчивое, белоснежные скатерти, снедь и вино — и все это в лучах заката. Компании у тройки ваниар не было, но не похоже, что это их смущало.       Да, я проспала назначенное Трандуилом время. Нет, мне не стыдно. И нечего было ухмыляться! Конечно, приятно, когда будят при помощи аромата горячего взвара. Но с ехидцей поглядывать в окно, в котором отчетливо виднелся пересекший границу полдня Плод, было излишним. А еще одежды Владыки как бы намекали, что их носитель не спит давно и с успехом провел пару-тройку совещаний.       И вообще, у меня Лиммир сегодня непуганый, и целители без моей персоны опять остались. Достанется же мне, когда им в лапки попадусь, сильно достанется.       Так вот, чем, собственно, решила заняться из условно безопасного — сижу на ветке на почтительном расстоянии, замотанная в стандартный плащ разведчиков, и старательно изображаю лесную тень. Именно сюда меня отрядил Трандуил с наказом посмотреть на повелителя ваниар. Точнее, переложил ответственность с выбором места на Аурлора. Наставник был доволен, словно все его ученики разом выполнили сложнейшее задание и не забыли притащить учителю по вражескому скальпу, и посвятил моему сопровождению целых двадцать минут, кои потратил на уведомление о скором начале индивидуальных тренировок. Он, видите ли, уже учителя оружейного искусства подобрал, а поскольку…       — … ты вечно стараешься найти причину не заниматься физическим совершенствованием. Это неправильно — дух и тело должны развиваться гармонично. Принимая во внимание грядущие события, стоит иметь в виду, что в качестве учителя тебе нужен тот, кто, несомненно, останется в Королевском Осколке.       В этот момент я вновь мысленно помянула эльфийскую логику. Но наставник все еще воспринимал меня своей подопечной. И как бы то ни было, такое отношение нравилось.       — Знакомься, — по ходу движения по лесной тропке огорошил наставник, — Тиндум, учитель азов оружейной науки для самых маленьких.       Со скучающим лицом облокотившийся о ствол ясеня светловолосый перворожденный, нехотя выпрямившись, кивнул. Рыжие искорки вспыхнули в переплетении замысловатой косы, сверкнула серебром радужка. В глаза буквально бросилось сходство между наставником и… эм, будущим учителем. Единственное, что странно, — Тиндум показался мне ниже и более тонким в кости, чем Аурлор.       Позже убедилась, что наставник так познакомил меня не только с будущим учителем, но и со своим отцом по совместительству. А дите (Аурлор) в родню по маминой линии уродилось, вот и переросло папу (Тиндума). Называется: пристроил к родичу.       Быстро пожелав удачи, глава разведчиков растворился в тенях, не став дожидаться развития событий. Почему? Скорее всего, прекрасно понимал, что Тиндуму такая ученица, как я, по вкусу не придется. И то, что навязываемая проблема является целительницей, создавшей интересные амулеты и совместно с драконом и хоббитом уничтожившей Единое Кольцо, на его мнение учителя «самых маленьких» не влияло.       Я, понятно, настороженно и с опаской поглядывала на сереброглазого, он, сурово и с подозрением, — на меня. Полагаю, мы оба находились в шоке, поэтому с общением не заладилось.       Так что пока добирались до наблюдательного поста, обменялись всего полудесятком общих фраз, за сим посчитав знакомство состоявшимся. Вот интересно, а снимать меня с дерева Тиндум как будет? Не то чтобы я сама не могла. Просто раз уж меня Аурлор лично сюда направил, да под приглядом собственного отца, значит, в этом кроется смысл? Все-таки чрезвычайно занятый глава разведчиков, который к вечеру покинет королевский Осколок, уделил мне свое внимание. И ничего не ерничаю! Скорее, не понимаю всех этих телодвижений.       Ладно, в конце концов, Трандуил в политике и управлении разбирается на порядки лучше меня, так что стоит проявить доверие к его рассудительности. Заодно вспомнить известные мне факты, касающиеся освоения Осколков. И характер моих знакомых. Да чтоб у лихолесцев не оказалось планов на большинство чрезвычайных ситуаций? Не верю.       Так вот, возвращаясь к Ингвиону. Вел себя повелитель ваниар, на мой взгляд, тренированный средиземскими первожденными, весьма странно. Что в этой кучке металла такого, что правитель одного из народов эльфов то замрет, то вызверится?       Если смотреть на ауру — поразительно светлую, столбом уходящую в землю и небо, — потемнения можно наблюдать в районе рук. Словно Ингвиону очень хочется отправить кого-то в гости к Намо. Поглаживания рукояти меча эту теорию только подтверждали.       К сожалению, ничего более на таком расстоянии рассмотреть не удавалось. Те же искажения в ауре можно заметить… а можно и нет. Плотность и структура при беглом осмотре не определяется. Тут нужно планомерное изучение, а не взгляд издалека.       Вот только личной встречи у меня с повелителем ваниар не состоится. Мое Хитрейшейство, как и было сказано, дало посмотреть на представителя белых эльфов, но вот организовать общение Трандуил не обещал. Так что остается наслаждаться зрелищем феноменальной ауры издалека и гадать о возможных следах аерафовского Убеждения, скрытых за внешними слоями.       Жаль. Такой материал для исследований пропадает! Надо будет как-нибудь организовать встречу с представителем этого народа. Мне и рядовой подойдет, совсем не обязательно эльфийскую аристократию изучать. В идеале, конечно, и тех, и тех, причем желательно наличие жизненного опыта — энергетическая составляющая в этом случае несет больше информации.       Раз отдаленное наблюдение за объектом ничего не дало, стоит, пока совсем не стемнело, навестить знакомых целителей. Эглерион наверняка привычно создал управляемый хаос среди подопечных, добиваясь максимума результатов за минимум потраченного времени — вот уж кому опыта не занимать. А значит, особых гадостей, подготовленных обозленными целителями, можно не опасаться. Им банально не хватит времени и сил заниматься еще и моим допросом.       Теперь бы с дерева слезть, не порвав платье. Иной одежды моего размера у Владыки «неожиданно» не нашлось. Мой же костюм так и провалялся всю ночь в луже воды в уголке ванной комнаты и, естественно, годился только на тряпки для мытья полов. А до земли локтей двадцать пять вниз.       Хм-м-м. Лес? Не будешь ли столь добр?..       Толстый корень выметнулся из земли, складываясь в конструкцию, отдаленно напоминающую ступени.       Прекрасно! Спасибо, Чудо.       А теперь медленно… Готово. Тиндум даже пробовать не стал — молча сиганул с ветвей с видом, словно только так поступать и надо. Ладно, допустим. Но не в платье же! Понимаю, что это намек на запланированную и загубленную первоочередными делами тренировку. Понимаю. Но прав Аурлор — придумывать способы не ходить на занятия буду, какими бы полезными те ни являлись.       Погладив темно-серый бархатистый крупный бутон на вершине корня, двинулась к будущему Дворцу. Пообщаться с ваниар еще успею, а нет, так невелика потеря. Здесь такой паноптикум собрался — всплески эмоций и разнообразие в общении надолго гарантированы. А повелитель белых перворожденных — не путать с Исцарапанным! — не лучший вариант для знакомства с этой народностью. Политики в среднестатистические рамки не укладываются.       В покоях оказалось ожидаемо пусто. Трандуил полностью погрузился в работу, шерстя подконтрольные воинские подразделения и сопутствующие службы. Леголас налаживает отношения с Арвен и, как я думаю, вскоре станет координировать действия в создании временной (а может, и постоянной) общей армии. Так что я предоставлена самой себе. С оговорками, ибо если Владыка занят делами, то хорошо замотивированный вчера им Лес бдел. Тот толстый корешок с благородным темно-серо-серебристым бутоном дальше, чем на пятнадцать локтей, не отползал. А за спиной привычно высились два стража. И как минимум один из братьев изображал орла, заняв позицию повыше и не упуская из поля зрения, естественно, тоже меня. И все это там, где главная опасность исходит от моей же дури. И от неизвестных зверюшек. И рехнувшихся эльфов. И… и много от кого, кого здесь и сейчас в теории нет, ибо Лес бдит, опасные зверюшки еще не восстановили свою численность и прячутся в дебрях, проходы между Осколками неусыпно охраняются, а местные сумасшедшие предпочитают действовать шумно и с размахом.       Так что возникает вопрос: кого и от кого охраняем? Ответ: Сорелию от нее же самой. Да-с, не завидую им.       Костюм высох! С ним кто-то хорошо поработал — выстирал, высушил (это за пару часов-то), прицепил темно-серый плащ, превратив черное облачение разведчика Средиземья в облачение разведчика Валинорского. Платье радостно было закинуто в шкаф и забыто. Кто бы что ни говорил — юбки в лесистой местности совершенно не функциональны.       Вот теперь готова. Сейчас еще кармашки на поясе полезными вещичками набью, пузырьки в сбрую распихаю, ножи в рукава…       Тряхнула головой, недовольно цыкнув. Домом королевский Лоскут все еще не воспринимался. Да что там домом — попытка мысленно обозначить Дворец в качестве безопасного места вызывала отторжение. Нерадостное понимание.       Осмотр вещей, без участия мозга подготовленных к взятию с собой, несколько примирил с неприятным открытием. Ничего особо разрушительного из походного мешка извлечено не было, а, значит, шансы на признание этого места домом все еще сохранялись.       Похоже, влюбленность сильнее, чем казалось раньше, влияет на способность мыслить трезво и рассудительно. У меня, ко всему прочему, с таким типом мышления вечные проблемы.       Пора навестить целителей — вот с кем подсознательно возникает чувство защищенности. Конечно, еще с Трандуилом, дядей, братьями убийцами и наставниками, но это несколько иное. Чтобы добраться до вотчины Эглериона, проще выйти наружу, чем плутать по коридорам не до конца обставленного Дворца, а то потом ищи выход или хотя бы кого живого. Вот было бы смешно, если этот «кто-то» тоже заблудившимся окажется.       Привычка жалеть упущенное время никуда не делась. Обходить пол-Дворца! Сумерки уже давно сменятся ночным спокойствием, прежде чем доберемся до цели. И нет мне дела, что на небе уже зажглись первые звезды. Долго — и точка! Походу, еще немного, и окончательно перейду на синдарский режим бодрствования — засыпать под утро, вставать к обеду.       Каюсь, за все время пребывания в покоях ни разу не вспомнила о весьма ревностно относящимся к мыслям о доме Лесе.       Свернув налево на выходе из Дворца, буквально вляпалась в эльфийскую Тропу. Рефлекторный шаг, ставший Шагом, и суета придворцовой территории сменилась лесной поляной, а охрана пропала в неведомых далях. Тихо, в смысле, птички поют, ручей звенит, ветер шелестит насыщенно-зелеными листьями и травами с посверкивающими серебряными прожилками. Сумеречно — небо ярко-лиловое на западе и темно-синее на востоке, цветок Лаурелин опять не спешит прокладывать путь небосклону, видимо, загулял по дороге.       Сонар!       Где я?! Лес, признавайся, ты что удумал? Ясно, что недалеко от дворца — за один Шаг большое расстояние не преодолеешь. Главное, чтобы не на… Спасибо, удружил.       Сонар бесстрастно отразил окрестности. Слева за кустами — притихшие музыканты. Прямо, тоже за кустами — насторожившиеся ваниар. Я бы и сама напряглась, если бы звучавшая весь день музыка без всякой видимой причины резко замолкла.       А теперь главное: бежим или идем знакомиться? Естественно… бежим отсюда! Общаться с представителями эльфийского народа, никогда прежде не встречавшими людей, согласится только мазохист. Я к нормальным не отношусь, но извращениями не страдаю. Так что тихо, осторожно шагаем отсюд… Шагаем, а не Шаг делаем!       Лес!!!       — Добрый вечер, господа. Надеюсь, мое вторжение вас не побеспокоило.       Как там говорил Куинон? Ситуация зашла в тупик? Этикет тебе в помощь. Главное — физиономию поневозмутимей сделай.       — Человек, — странно напряжено, скорее даже маньячно улыбнулся напрягшийся ваниаро и начал обнажать золотистый клинок.       — Допустим, — благожелательно кивнула я, резонансом загоняя оружие обратно в ножны.       Улыбка золотого подувяла. Быстрый взгляд на вырвавшийся из рук клинок, который оперативно привязывал к ножнам тонкий, крепкий на вид корешок, — и Ингвион медленно опускает руки, становясь в обманчиво расслабленную позу. Неадекватность, поблескивающая в глазах, отступает под напором задумчивости.       Что ж, минимальная вежливость соблюдена, все живы. Уже неплохо. Корень, оставив свою часть на оружии, весьма шустро зарылся во взрыхленную им же землю.       — Майэ? — с едва заметной усмешкой предположил ваниаро.       — Спасибо Эру, нет. Вариант с человеком был ближе к истине.       — Значит, Искаженная, — кивнул этот тип, окидывая неодобрительным взглядом мой наряд.       Да-с. Черный цвет нынче не в моде, про откровенно военный покрой лучше вообще забыть. И, надеюсь, он в зельях не особо разбирается, а то еще задумается, кто тут самый вооруженный. Кстати, мне показалось, или Ингвион людей не любит? Причем, кажись, не всех. Вспоминая Аерафа, можно предположить еще вариант: антипатия возникла совсем недавно и еще недостаточно укоренилась.       — Возможно, — флегматично пожимаю плечами. Валар на моей фэа точно потоптались и даже этого не скрывали. — Вы, я смотрю, тоже… в пятнышко.       Кстати, да. Чистая, сверкающая аура эльфа при ближайшем рассмотрении заметно загрязнилась — помимо вышеуказанных пятен, хаотично разбросанных по внешнему и средним слоям, стали заметны две довольно глубокие проплешины. И, если чувства не обманывают, то, что было на их месте, вырвали недавно и на живую. Издалека это было незаметно.       — Вот как? — с потрясающим равнодушием отреагировал эльф. — Видишь? Что ж, бывает, и пламя огня окрашивается в холодный цвет — это не значит, что оно перестает быть огнем. Необычная способность для искаженных Мелькора.       — Вам виднее. Вы же с ними встречались, не я.       Спокойно. Не провоцируем и не ведёмся на провокации. Точнее, ведусь, конечно, но совсем равнодушная реакция выглядела бы гораздо более странной. Вообще, на мой взгляд, ведет перворожденный себя странновато. Походу, ему недавно все крупные мозоли разом отоптали. Вроде нормальные индивиды должны начать горячиться, что-то доказывать, демонстрировать собственную значимость. Этот чем дальше, тем пофигистичней становится. Опасно! Ибо похожее поведение в половине случаев оканчивается летальным исходом. Расслабившийся собеседник просто не успевает понять, откуда прилетел удар. Помню, сталкивалась. И практиковала. До появления Братства.       Кстати о них. Учитывая мчащихся сюда на всей скорости Эца и Исцарапанного, рискуем получить свежий трупик ваниарского повелителя — они тоже с основами психологии знакомы! Вряд ли Трандуил обрадуется дохлой тушке собрата по власти.       — Мне хватило встреч с людьми, — отмахнулся эльф, покосившись в сторону кучки драгоценностей. — Страсть к разрушению — не то, что необходимо Валинору.       Забавно. Похоже, дорогие вещички сюда не позднее полудня поместили. К приходу зрителей, так сказать. Ваниар всем составом из трех индивидов на них злобненько посматривают. И не горят желанием к побрякушкам прикасаться. А меня уже практически игнорируют.       Так. Стоп. Кого он разрушителем обозвал?       — Провели мне тут недавно экскурсию по местным тюрьмам. Впечатлили до летального исхода. Хорошо, не моего. А узников долго лечить пришлось. Даже не знаю, кто оказался изобретательней: Саурон в Барад-Дуре или ваш повелитель Фаидрима в своих подземельях.       Реакция эльфа оказалась неоднозначна. Подачу отбили, особо не напрягаясь, но и без энтузиазма.       — Аераф поступил недостойно Повелителя и получил наказание.       Хм? И все? Спасибо, напомнили, за что я не люблю политиков. Хотела не вестись на провокации? Забудьте. Молчать в тряпочку я и раньше не считала нужным, а в Благословенных землях и подавно не буду. И плевать, что сей дивный, похоже, типичный представитель «убежденных». Проверим его степень неадекватности.       — Эта тварь пытала моего наставника, Вы правда считаете, что этому есть оправдание? Какое-нибудь сверхблаго, наверное?       Каков бы опыт ни был у собеседника, против фактов не попрешь!       — Эльфы всегда боролись со злом. С самого своего пробуждения. Жаль, нельзя сказать этого о людях, — возвел очи к небу дивный… быстро их опустил, наткнулся взглядом на горку драгоценностей и предпочел вновь уделить внимание мне.       Угу, дивные — молодцы, люди — сплошное разочарование. В принципе, его мнение ясно, но вот поведение смущает.       — Тогда почему позволили Аерафу с семейством творить все, что тому вздумается?       Как оказалось, Ингвион не просто звался Повелителем.       — Я виноват. И вину искуплю. Но не тебе меня судить, дитя.       Ответ достойный! Только…       — Уже дитя? Не Искаженная? — это не возмущение, это любопытство.       — Была бы ты Искаженцем, мы бы уже не разговаривали, — повернулся ко мне спиной Повелитель ваниар, эффектно взмахнув полами одеяния.       И вот это «воплощение доблести и гармонии» сейчас сделало жи-и-ирный намек на убийство? Вот так просто, походя? Сразу видно — наш эльф. Ну и что, что флегматичный и вообще странный? Есть все шансы сработаться, когда он окончательно очухается.       — Да, охрана у Вас профессионализмом не отличается, — пряча улыбку в уголках губ, понимающе покивала, намекая на свое незаметное появление.       И, видно, куда-то не туда попала своим озвученным выводом.       — Жизнь не статична и блистает множеством красок, стоит только чуть изменить точку обзора. В ней есть теплые тона, есть светлые. А есть грязные, — только не философия. Только не философия! — Зачастую мы стараемся не замечать присутствие нечистых цветов — это нормальное желание каждого здорового существа, — барлог! — Особенно если неправильность далеко, и ты уверен, что скоро проблема рассосется сама собой. В конце концов, так и происходит — до тебя долетают лишь затухающие искры. И вдруг, совершенно неожиданно, последствия старой проблемы дают о себе знать. Обухом по голове, — тихо буркнул Ингвион, вновь зыркнув на мирно лежащие на белой тряпочке драгоценности.       Как хорошо, что мне сесть предложили, можно потянуть время и сделать вид, что рассматриваю резные узоры на кубке с березовым соком. Проблемы, люди, драгоценности, топорики в Валиноре. Что-то это мне начало напоминать. Точнее, кого-то. Трех, не считая виверн, убивцев, к примеру. Надеюсь, ошибаюсь, а молчание братьев по поводу способов получения информации относительно моего местонахождения не связано с похищением и пытками Повелителя ваниар. Не. Вряд ли. Мальчики умные, повелителя бы красть не стали. Советника какого-нибудь — без проблем, а фактического главу государства — не настолько они отморожены.       — Я был неправ, игнорируя нарастающие неприятности, что позволило тем превратиться в проблему. Возможно, мой народ поступил неверно, нарушив заветы Эру и покинув пределы Средземья, предоставив людей самим себе и лишив их мудрого совета и направления. Мелькор многое успел извратить, и утверждать, что искажению подверглись только люди, неразумно.       Заветы Эру? Это те, где говорилось о важности наставничества над людьми от более мудрых перворожденных? Тех, кто, столкнувшись с проблемами, до последнего их игнорирует? Нолдор с их слишком активным Первым Домом не в счет.       Как бы сподвигнуть Ингвиона выражаться более сжато и информативно? Вон братья, судя по сонару, уже что-то строчат в записных книжках. Вот заодно и проверю.       — Вам следует говорить чуть помедленнее. Эти черно-бурые кляксы конспектировать не успевают. Но, боюсь, люди Средиземья Вас проклянут, если узнают, кто научил братьев новому способу издеваться над окружающими.       Перворожденный вновь сменил линию поведения.       — Какие «братья»? — благожелательно поинтересовался эльф, снова потянувшись к оружию.       — Так что там с Фаидримом? — с милой улыбкой проигнорировала вопрос.       Голубые глаза сверкнули недовольством, сменившимся нехорошей задумчивостью.       — Эти драгоценности, — взмах тонкой дланью, — на днях были украдены из моих покоев.       И объявились, горкой сложенные, сегодня на полянке, предназначенной лихолесцами для отдыха высоких гостей. Да? А что ж ты такой злой-то тогда? Не из-за побрякушек ведь? И небо тебя так же раздражает. Небо…       Эц, зараза отмороженная! Ты во что меня втравил, а?!       Молчим, смотрим на собеседника с выраженным интересом, можно бровь вопросительно приподнять.       — В Благословенном краю краж не случалось со времен прибытия первых эльфов на континент, — как маленькой, принимается объяснять ситуацию дивный. Еще немного — и я решу, что Ингвион не определился, как себя со мной вести.       — А пытки? — интересуюсь.       — С сумасшествием Аерафа разобрались бы очень скоро… — с ударением на «скоро» ответил дивный. — Никто не станет терпеть угрозу детям.       — Он с нолдор начал, — просвещаю блондина. — С детей как раз.       Плавно воплощающийся план Ингвиона по заговариванию непонятного короткоживущего оппонента дает трещины. Эльф хмурится. Одно из пятен вокруг проплешины поднимается к границе ауры и неопрятным тошнотворного цвета дымком выдавливается за её границы.       О! Так вот как это работает! Навязанные Аерафским Убеждением побочно сформированные в качестве связок постулаты поднимаются к верхним слоям, а дальше их можно выдавить, создав ситуацию, при которой мысли-связки вступают в конфликт с устоявшимися принципами.       Этого эльфа я не знаю, значит, изменений в характере, поведении и (или) убеждениях не замечу. А вот Трандуил наверняка имел возможность сравнить. С чем только, интересно? Аура, за исключением двух прорех, посторонних вкраплений не имеет. Выглядят те, словно что-то весьма грубо выдрали. Недавно. Когда драгоценности крали? А что? Ситуация, эм-м-м… не типична для аборигенов. Братцы вряд ли понимали, что делают, но их выходка с… похищением Ингвиона (за что? вот просто за что, Эц?!), похоже, имела положительные моменты.       Не хватает еще как минимум одного фактора. Расшатать и ослабить связи навязанного Убеждения можно и просто разговорами, а вот вырвать его основу… Что там у нас из похожего аналогичный эффект дает? Точнее, кто. Симпатично-чешуйчатый. Чем ближе к дракону, тем быстрее выдыхаются магические плетения — это известно давно. Хотелось бы знать, ваниа на Рассвете прокатили или пожалели дивного и ограничились полетом на виверне? Жаль будет, если дядя в тот момент был далеко — выстроившаяся теория рассыплется. Малыши свойств обожаемого папочки не унаследовали, а расстояние разрушительного воздействия дракона на магию исчисляется в десятках локтей.       Есть еще вариант: воздействие Аерафа на Ингвиона было относительно недавно, не закрепилось толком и слетело от яркой вспышки эмоций.       А теперь вспоминаем про закон подлости и делаем вывод.       «Вашество, ты же подслушивал?»       «Следил за развитием ситуации», — уклончиво ответил личный песец, параллельно размышляя над воздействием драконов на магические плетения.       «Можно организовать встречу Рассвета с валинорскими повелителями?» — скорее шутя, чем всерьез предлагая, озвучила мысль.       Владыка, к моему ужасу, всерьез задумался.       — Может, нам стоит начать сначала, — подал признаки жизни Ингвион, мягко улыбнувшись. Прозрачно-синие полы рукавов взметнулись, на мгновение сменив цвет на светло-фиолетовый. Тонкий носик чайничка склонился над кубком, наполняя его душистым взваром. — Мне очень интересно услышать мнение одного из участников тех прискорбных событий.       Ох, не зря дивный про цвета философию разводил. Есть в таких действиях нечто гипнотическое. И данный перворожденный прекрасно осведомлен о всех тонкостях этого процесса. Держись, Солнышко! И не сболтни лишнего.       — Пожалуй, с Вашего позволения, начну с начала. С того момента, как неведомая сила переместила меня из собственной библиотеки в тронный зал печально известного Аерафа.       Трандуил продолжал размышлять. Уже над местом встречи.