Руки Судьбы

Тарша тяжело вздохнула и предприняла очередную попытку освободиться. Копье, изукрашенное уродливыми символами, которые, тем не менее, содержали в себе немалое могущество, понятное даже для того, кто не имел оружие. Брошенное ее рукой оружие устремилось в глаз чудовищу. Тщетная попытка - один из отростков монстра взметнулась и отбила снаряд. Воительница злобно сощурилась, уставившись в гигантское око монстра, но то, казалось, даже не замечало ее присутствия. С тех пор, как внезапное нападение чудовища разделило их с некромантом, прошло около часа, но госпожа Тиагара все еще не могла успокоиться. Позор столь легкого пленения жег душу хуже, чем зловоние, исходившее от многорукой твари - ноздри. Нет, было понятно, что колдовское существо сумело влезть ей в голову и слегка поиграло ее эмоциями. В обычном состоянии Тарша не стала бы грубить человеку, и, хотя бы, удосужилась бы поблагодарить его за то заклинание, что заставило монстра уйти в первый раз. Но многорукий урод сыграл на том раздражении, которое у нее вызывала ситуация в целом. Которое настолько сильно поглотило ее, что она позорным образом проморгала нападение. Взгляд девушки в очередной раз скользнул по комнате, где она была заточена. Она была воистину огромной: много больше, чем тот каменный мешок, в который они угодили, когда пол храма разверзся. Размеры комнаты оправдывались ее предназначением, Тарша находилась в узилище самого монстра. Он был огромен, много больше, чем сама воительница, или любое другое существо, виданое ей доселе. Даже образ дракона, явленный магом воздуха, на его фоне бы показался карликом. Древний художник изображал его как шар с руками, но это было не более, чем условность, очевидно продиктованная ограничениями стиля. Монстр сам выглядел как гигантская рука:на уровне запястья находился исполинский глаз, а те части, с которыми эльфийка и человек сражались до этого, действительно были его пальцами. По крайней мере, они росли из того места, которое соответствовало ладони. В центре же ладони была исполинская пасть, наполненная сотнями гигантских зубов. Тарша отвернулась. Гротескная форма чудовища казалось чуждой этому миру. Наверное, так видят мир те, кто страдает нарушениями восприятия. Женщинам обожжённых эльфов запрещалось изучать волшебство (ортодоксальные представители ее расы считали, что даже недавнее разрешение учиться читать и писать было чрезмерной вольностью), однако нельзя выжить в Глубинах, не обладая хотя бы относительными познаниями о том, что обитает в Астральном плане. И эти знания говорили Энайоле о том, что заточенный под храмом монстр относился к той породе, что звалась «фал'беритх». Великие Твари, что обитали где-то в запредельных глубинах, ближе к раскаленным недрам мира. Появление даже одной из таких в пределах контролируемых (насколько это понятие вообще применимо к Недрам) темными эльфами территорий, было событием экстраординарным. И это был один из тех редких случаев, ради которых Обожженные, Теневые и Глубокие эльфы откладывали свои разногласия, и переставали нападать друг на друга. В последний раз, такое случалось около пятидесяти лет назад, и Тарша смутно припоминала, что в сражении с Тварью Недр погибла ее мать. Впрочем, гигантская рука вряд ли представляла такую же угрозу. Ее окутывали многочисленные цепи из неизвестного воительнице металла, которые причиняли чудовищной сущности боль, стоило ей только шевельнуться. НЕНАДОЛГО. Тарша вздрогнула, ощутив прикосновение чужого сознания. Для нее подобный опыт был внове. Впрочем, мало кто вообще мог похвастаться подобным. Маги могли общаться с обитателями Астрала напрямую, используя свои астральные тела, но те, кто не практиковал волшебство, могли слышать «голоса» уроженцев Высшего Астрала лишь вблизи их воплощенных оболочек. Стоило ли говорить, что тех, кто мог выжить после такого и поведать о пережитом, за всю историю было статистически ничтожное число? Хотя кто-то был здесь до воительницы. Весь пол комнаты был усеян скелетами, обломками костей, а так же вещами покойных. УМРИ, УМРИ, СКОРЕЕ, Я ХОЧУ, ХОЧУ, ХОЧУ ЕСТЬ. Энайола глубоко вздохнула, прогоняя страх. Сдаваться и дать твари того, что она хотела, воительница не собиралась. Она отказывалась верить, что у нее нет шансов. Великая Тварь была истощена заточением - вблизи становилось заметно, что кости существа практически выпирают через кожу. Конечно, воплощенный облик Тварей не всегда соответствует истинному, но было очевидно, что раз оно не могло выбраться наружу и найти себе пищу самостоятельно, нечто ограничивало ее. А всякое существо будет страдать от нехватки пищи… «Интересно, кто обладал такой силой, чтобы сковать фал'беритх?» - подумала эльфийка, надеясь, что монстр услышит и даст ответ. Это было важно. Даже лучшие маги Хад-Шеола, собравшись вместе, могли лишь убить монстра. Дело было не в нехватке умения, а в банальном недостатке силы… Монстр промолчал. Взгляд воительницы вновь скользнул по темнице, разыскивая хоть что-нибудь, что могло пригодиться ей в попытках освободиться или убить чудовище. Увы, копья, обильно разбросанные по земле, были бесполезны, несмотря на то, что их колдовская сила и позволила им пережить течение веков. Монстр с легкостью регенерировал любые ранения, которые она могла нанести его «пальцам», и с легкостью защищался от попыток атаковать более уязвимые места, например, пасть или глаз. Кроме древкового оружия, от разрушительного хода эпох убереглись те самые зеленые плащи, да кольца, способные испускать мощные световые лучи. «Пригодились бы некроманту…», - подумала Тарша. Внезапно, ей в голову пришла идея. Монстр не давал ей покинуть комнату, перегораживая дорогу своими пальцами, стоило ей только попытаться приблизиться к выходу из зала. Тарша сделала глубокий вдох, и оборвала мысль, прежде, чем она оформилась, ринувшись собирать как можно больше колец. Великая Тварь, кажется, не поняла ее, а потому никакого интереса ее действия у него не вызвали. Одно кольцо, два, три, десяток, четыре… - Получай! – свет почти из пятидесяти световых колец ударил в зрачок монстра, заставляя его содрогнуться. Его пальцы лихорадочно взметнулись и Тарша ринулась вперед, к спасительному выходу из темницы. ТЫ МНЕ НАДОЕЛА. Астральный удар монстра взорвался в мозгу эльфийки, заставив ее ноги подкосится, из-за чего она упала на пол, силясь вспомнить о том, как нужно дышать. Тарша изрыгнула проклятие - чертоваТварь определенно не была настроена дать ей уйти. БОЛЬШЕ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО ПОДОБНО МНЕ. Значение этих «слов» дошло до нее не сразу. Лишь когда она попыталась подняться, и поняла, что руки отказываются подчиняться ее воле. Эльфийку объял ужас, - Великая Тварь с легкостью искалечила ее! Воительница задергалась, точно выброшенная на берег рыба, но все было бесполезно. Страх увеличивал потребность шевельнуться, а невозможность сделать это, только усиливала его. Ощущение бессилия затопляло суденышко сознания Тарши, и лишь огромным усилием воли ей удалось обуздать себя. «Это проклятие», - поняла она. - «Нужно успокоиться». Очередной повод пожелать магу воздуха как можно более страшной судьбы в загробном мире. Если бы он не украл ее браслеты… Впрочем, нет. В такой близости он монстра, даже десяток амулетов не помог бы ей защититься от проклятия. Тарша бессильно уронила лицо в пол. Ее охватила странная апатия. Возможно, монстр вновь пытался влиять на нее, но сейчас воительница ощущала тоску. Что толку в ее жизни? Она не успела совершить ничего достойного. Ничего полезного. Ничего хорошего. Может быть, она заслуживает того, чтобы умереть и накормить собой монстра… Последняя мысль точно не могла принадлежать ей, и это помогло госпоже Тиагаре прийти в себя. Стало немного легче, только вот идей о том, как выбраться, отсюда не приходило. Действительно, безвыходное положение. От мрачных мыслей эльфийку отвлекло шипение монстра, а так же зеленые всполохи, источником которых был вход в зал. В душе забилась надежда, - кажется, это был некромант, который шел ей на выручку. Увы, это чувство погасло, стоило ей увидеть фигуру, возникшую на пороге узилища монстра. Это действительно был некромант, но не было похоже, что он может спасти хоть кого-нибудь. Маг был сильно изранен, его одеяние изорвано и покрыто кровью, и хотя он продолжал споро поражать пальцы монстра зеленым сиянием, опыт разведчицы подземелий позволял сделать ей однозначный вывод; человек обречен. Она разозлилась уже на Рейнольда. Если уж человек и сумел найти способ ориентироваться в темноте без черепа-светильника, ему следовало пытаться сбежать на поверхность, и постараться привести помощь. Великая Тварь была еще слаба, приведи он сюда десяток магов, и тем бы удалось убить ее. Сама Тарша была уверена в том, что уж неделю-другую она протянуть сумеет, благо, что эльфийская раса была славна своим умением выживать в экстремальных условиях. Теперь же, единственная надежда на спасение, погибнет на ее глазах, и… ТЫ МНЕ НАДОЕЛ. Реакция монстра была точно такой же, как и на действия эльфийки, и Тарша с замиранием сердца поняла, что сейчас будет. Ей бы хотелось ошибаться, но ее неприятная правота подтвердилась, когда руки некроманта обвисли подобно плетям, и зеленые молнии ушли в пол. Возможно будь маг здоров, он бы сумел защититься, но сейчас его тело, ослабленное волшбой и ранениями, не могло сопротивляться обитателю Высшего Астрала. Палец монстра с силой ударил волшебника вгрудь, отбрасывая его к стене. БОЛЬШЕ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО ПОДОБНО МНЕ. - Знаешь, раз уж ты об этом заговорил, то я скажу тебе вот что… - произнес некромант, сплевывая кровь, и поднимаясь. Тарша смотрела на него с недоумением, и вдруг поняла, что верхние конечности мага окутывает зеленое сияние - Руки – для слабаков! Точно в подтверждение его слов, плоть на конечностях мага начала стремительно гнить и разлагаться. Прошло не больше секунды, прежде, чем от них остались лишь кости, окутанные зеленым пламенем. Тиагара моргнула, пытаясь понять, чего маг задумал добиться, искалечивая себя, но затем зеленое пламя засияло так ярко, что на мгновение ослепила ее. Все смешалось. Гудение боевой магии, щедро выбрасываемой колдуном в пространство, звон ломающихся цепей, грохот камня, и вой монстра. Эльфийка перестала понимать, что происходит, да и не хотела понимать. Куда важнее было то, что ей вернулась власть над ее собственными руками. Подскочив, она ринулась прочь к выходу, ориентируясь по слуху и памяти. Прочь из комнаты, сбежать от чудовища, оказаться подальше от безжалостной свистопляски заклинаний…

***

- Провозглашаю Грегори Форвинда полноправным братом Ордена Черепа! Да будет он известен как Смертная Тень! – голос Берта Хандалла, Безглазой Смерти, третьего по силе чародея Ордена, разнесся над трибунами Арены Испытаний, многократно усиленный акустическими ухищрениями древних строителей. Новоиспеченный брат-некромант картинно раскланялся, принимая жаркие аплодисменты, которыми одарила его публика. День Испытания был достаточно скучным. Тринадцать молодых некромантов, доживших до выпуска, уже успели продемонстрировать свое искусство традиционным образом, - победив своим волшебством мантикору. Большая часть из них использовала волшебство простое, безыскусное, но надежное. Прикосновения смерти, Скелетные воины, Ночная Вспышка, Зубья Вампира… Те навыки, которые выручают некроманта в девяти случаях из десяти. Публика, увы, не слишком ценила простоту. Ей хотелось зрелища. Впрочем, ее можно был понять. Испытания во многом были массовым мероприятием, призванным продемонстрировать могущество Ордена Черепа, - все участники уже успели провести самостоятельные миссии в опасных зонах Щитового острова, и потому победа над мантикорой вряд ли могла стать вехой личного развития. Испытания проводились не для некромантов, но для лучших людей острова, - аристократии, богачей, глав городов, и были призваны подвигнуть их пользоваться именно услугами Ордена, когда дело касалось зачисток территорий и их защиты. Впрочем, Рейнольд отдал коллеге должное. Смертная Тень была и эффектной и эффективной. Облако тьмы дезориентировало монстра, а сотни слабых ударов, нанесенных со всех сторон не дали мантикоре и шанса на спасение. Недостатком заклинания была разве что медлительность, да низкая точность. Но все равно, было понятно, почему Безглазый так доволен своим учеником. Объявили следующего участника. По идее, им должен был стать Рейнольд, ученик второй по силе волшебницы Ордена - могучей некромантки, известной как Беспощадная Пустота. Однако, согласно протоколу, вызывать своего ученика должна была сама магичка, которая на испытания не явилась. От Рейнольда не укрылось, как по лицу первого Ордена, могучего мага, известного как Царь, пробежала тень недовольства. Ни для кого в Ордене Черепа не было секретом, что Царь и Пустота были, мягко говоря, не в ладах, так как его учительница считала, что первой Ордена надлежало стать ей. В итоге, они соперничали во всем, начиная от количества убитых монстров (1403 против 1397 в пользу Царя), вкладе в орденскую казну (около пятнадцати тысяч у Царя против почти семнадцати в пользу Пустоты) и, конечно же, в количестве талантливых учеников (15 занявших первые места во время Испытаний у Царя, и 14 у Пустоты). Некромант улыбнулся. Сегодня, у его учительницы будет хороший день. Ученица Царя, тем временем, завершила официальную часть, представившись, и дав возможность собравшимся гостям оценить ее костюм. Злые языки шептались, что Миранда Хоггарт была обязана своему званию ученицы сильнейшего мага Ордена, вовсе не тем талантам, которым полагалось гордиться некроманту. Глядя на нее, Рейнольд прекрасно понимал, откуда у таких слухов росли ноги. Миранда носила униформу некромантов Ордена, но на несколько размеров меньше, чем требовали ее роскошные формы. К тому же, она украсила ее разрезами, не имевшими никакой функции, кроме демонстрации кожи. Но, с другой стороны, он знал, на что госпожа Хоггар способна, и потому полагал, что Царь, видимо, сочетает приятное с полезным. Некроманты не сильны в путешествиях по Астралу, но Миранда не только проникла в пределы Ближнего региона, но и извлекла оттуда духа-хранителя. Сейчас, Призрачный гигантский скелет висел над ее головой, орудуя гигантской кровоточащей косой. Мантикору он изувечил. Она лишилась крыла, скорпионий хвост был оторван, глаза заплыли бельмами. Рейнольд поморщился, - садизма он никогда не одобрял. Впрочем, возможно, Миранда просто хотела сделать шоу, позволяя своему призрачному телохранителю убивать монстра по частям. Публика глядела на это дело с неподдельным любопытством, забыв даже о подбадривающих криках. Дух-хранитель первой ученицы точно заворожил их. Битва закончилась одним стремительным ударом косы, рассекшей монстра пополам. Аплодисменты были еще более громкими, - и первой, как ни странно, ими взорвалась Пустота, возникшая в амфитеатре, где полагалось сидеть первой пятерке магов Ордена. Некроманты были хороши в невербальном общении, - пара мгновений, наполненных столкновением взглядов (в случае Берта – движений головой), и пятерка чинно сидела на своих местах, точно женщина всегда была среди них. И, конечно же, как только тело мантикоры убрали с Арены, и новая была выпущена из бестиария Ордена, Пустота вызывала своего ученика показать свое мастерство. Рейнольд выдохнул, и спрыгнул на Арену. Магическое поле пропустило его с легкостью, - настроенное на защиту от монстров, человеку оно не повредить не могло. Мантикора уже была выпущена, но сейчас, как и сам маг, слегка была дезориентирована шумом толпы и ярким светом. Это давало магу определенное преимущество. Преимущество, которое ему было не нужно. Слова придуманного им заклинания потекли как река, - отрывистые, короткие, но содержащие в себе огромную силу. Зрители замерли, глядя на то, как магия некроманта поражает его же самого, заставляя плоть на руках исчезать, превращаясь в зеленое сияние, столь яркое, что оно могло соперничать с солнечным диском. Казалось, что маг беззащитен. Мантикора, очевидно, тоже так думала. Или же, она просто поступила, как поступают все мантикоры, бросившись на ближайшую доступную жертву. А затем она умерла. То, во что превратились руки Рейнольдса, изверглось на нее с чудовищной скоростью. Мгновение, - и бросок мантикоры оказывается погашен, когда практически неразличимые снаряды пронзают ее тело на сквозь, ломая кости, разрывая мясо, и испаряя кровь. Еще одно мгновение, и жизнь покидает чудовище. Третье мгновение словно бы медлит, страшась наступить, но с его наступлением, тело монстра превращается в кровавую кашу. Работникам Арены будет не сложно убрать после Рейнольда, - достаточно просто смыть кровь. Рейнольд поклонился публике, забывшей о том, как говорить и дышать, восстанавливая течение времени. Зал взорвался овациями, столь сильными, что они могли сравниться с ревом умирающего дракона. Но взгляд некроманта был устремлен на трибуну лучших магов Ордена, где вновь вскипела борьба взглядов. Царь и Пустота смотрели друг на друга, и казалось, что тот, кому не посчастливиться оказаться меж ними разделит судьбу мантикор. Однако вскоре, первый маг Ордена склонил голову, а вторая победно просияла. - Провозглашаю Рейнольда Рейнольдса полноправным братом Ордена! Да будет он известен как Дождь! – торжественно объявила она.

***

Память, - странная штука. Еще более странна, чем потеря сознания от перенапряжения магической энергии. Которая сама по себе странная. Вот к чему сейчас Рейнольд увидел День Испытаний, а не то, что было ночью после него? Первый не был для него чем-то значительным - так формальность, забытая почти сразу. Зато ночью, ему удалось-таки проскользнуть в альков Миранды, и получить нечто более значимое, чем дурацкое прозвище, которым он никогда не пользовался. Грегори стал известен как Смертная Тень, Миранда – как Кончина (не самое удачное прозвище для женщины, но Царь всегда отличался своеобразным чувством юмора), а его драгоценная учительница назвала некроманта Дождем. Нет, соль шутки ему была ясна - его атака и впрямь напоминала проливной дождь из костей и смерти, но звучало оно не солидно. «А что я вообще переживаю?» - неожиданно спросил он себя. - «Я ведь умираю». Впрочем, прислушавшись к себе, некромант понял, что ошибается. Тело болело страшно, но, вроде бы, жизнь его не покидала. «О, видимо мне повезло», - подумал он, открывая глаза. И почти сразу закрывая их, спасаясь от яростной атаки солнечных лучей. Судя по тому, что он успел увидеть, уже настало утро, и его тело-таки покинуло эти проклятые подземелья. - Эй, вставай, - раздался мелодичный голосок. Это была Тарша. - Я вижу, что ты пришел в себя. - Героям полагается отдыхать, - возразил Рейнольд, - А я убил монстра. Я - герой. - Спасибо тебе за это, - эльфийка ткнула его носком сапога, к счастью, не слишком сильно. Можно даже сказать, нежно. - Но если бы ты был герой, тебе бы полагалось вынести девушку на руках. А вышло слегка наоборот. - А я… - Рейнольд на мгновение задумался. - Герой нашего времени. Имею и достоинства и слабости. Полон живых, человеческих реакций… Сказав это, он понял, что полон не одними реакциями. Пришлось вставать, и на некоторое время оставить эльфийку в одиночестве. Стало слегка получше, правда, он испытал некоторую неловкость, осознав, что на нем нет ничего, кроме бинтов, да исподнего. - И все-таки я думаю, что тебе стоило поискать помощи, а не кидаться сломя голову на монстра, - поприветствовала его эльфийка, когда он вернулся. Пока Рейнольд беспамятствовал, Тарша успела добраться до его сумки, содержимое, которой было аккуратно разложено на плаще некроманта. И частично уплеталось его спутницей, закусывавшей нехитрую снедь очередной порцией грибов. - Может быть, я бы так и поступил, - признался некромант, не слишком уверенный, кем лучше выглядеть в глазах эльфийки, - благородным идиотом или умной сволочью. - К сожалению, у меня было только астральное зрение. Прикоснувшись к его сознанию, монстр допустил ошибку. Рейнольд бы ни почем не нашел выхода из лабиринта в полной темноте, но чудовище, подобное Высшему Духу, оставило в магическом пространстве четкий и сильный след. К тому же, расшатывая и повреждая стены своей темницы, многорукий монстр пускал по Астралу такие следы, что не заметить их было сложно. Некромант потер бок, - если бы только астральное зрение позволяло видеть такие мелочи как стены, выступы, да неровные поверхности… - Еще раз спасибо, - сказала эльфийка, делясь с магом провизией. Некромант с удовольствием приступил к завтраку, прикинув, что имевшейся у них еды, ему будет маловато. Им нужно найти время, завернуть куда-нибудь в деревню, продать плащи и поесть… Рейнольд слегка сбился с делового лада. Почему «им»? Не то, чтобы ему хотелось расставаться с Таршей, скорее даже наоборот, но, с другой стороны, он не видел причины, из-за которых эльфийка могла пойти за ним. Не от благодарности же? Тем более, что кто еще кого благодарить должен… - …в Шиаггаре. Эй, ты меня вообще слушаешь? – увлекшийся едой и мыслями некромант, действительно пропустил слова эльфийки мимо ушей, а потому механически кивнул. - Я сказала, что нам нужно в Шиаггар, - повторила темная. - У меня было кое-что украдено, и я хочу это вернуть. Судя по всему, Таршу проблема «мы» не занимала. Некромант пожал плечами. С одной стороны, это было неплохо, с другой стороны, не слишком ли быстро она стала решать свои проблемы за его счет? - К тому же, тебе нужно к жрецу, - продолжала она, заставив Рейнольда задуматься. Вроде бы, тело сильно болело, но серьезных ранений не было. С другой стороны, лечебной магии не бывает много, верно? - И потом мы отдадим то, что нашли твоим нанимателям, - какая-то часть речи эльфийки снова от него ускользнула. «Легкая травма головы и нарушения слуха», - подумал маг, - «Пять золотых монет». - И ты мне заплатишь за рисунки, - наконец завершила она. Некромант просиял. Проблема решилась. - Хорошо, - ответил он ей. На душе стало спокойно, - он вдруг осознал, что выжил. Он сражался с людьми, которые пытались разбудить древнего духа, прошел сквозь темные подземелья храма, где никого не было уже бог знает сколько веков, и бился с Воплощенным Духом из Высшего Астрала. И он остался жив. У него были редкие артефакты, которые можно было продать, достаточно древностей, чтобы покрыть все расходы за счет Кельхара, и спутница, которая благоприятно действовала на него даже в нынешнем плачевном состоянии. И да, он был жив. Великолепно же. Даром, что бока болят… - Только я сперва посплю, - произнес он, проглотив последние грибы, запив их пивом (гадкое на вкус, сейчас оно показалось слаще амброзии), а затем развалился на плаще и соскользнул обратно в глубины бессознательного…