***
- Что ты думаешь об этой сделке, Паули? – спокойно произнес Айсберг, сосредоточившийся на документах, которые перебирал в данный момент. Довольно высокий мускулистый мужчина стоял у окна, крутя сигару в руке. Затянувшись, он почесал свой затылок, поправил зачесанные назад светлые волосы и вновь затянулся. Имея статус вице-президента компании Галлей-Ла, Паули в праве был играть роль в принятии решения, связанного с заключением новых сделок. Но в данный момент Айсберг обращался к нему не как к вице-президенту, а как к другу и своему личному помощнику. - Если не ковыряться в небольшой кучке нюансов этой сделки, то она вполне себе неплоха, - произнес блондин, подходя к столу, за которым сидел синеволосый мужчина. – Я не думаю, что поставщик попытается нас обмануть и привезти в этот раз низкокачественные гвозди, как сделал в прошлый. Зоро улыбнулся, вспомнив, как разъяренный Паули рвал и метал - мужчина буквально готов был прилюдно удушить поставщика, который по своей глупости попытался надуть столь известную компанию. Весь груз, что приходил в порт, блондин проверял лично. Его нюх, в прямом смысле этого слова, и интуиция никогда не подводили, из-за чего он становился еще более ценным для Галлей-Ла. - Я, конечно, благодарен тебе за такое большое доверие ко мне, - Паули положил руку другу на плечо. – Но с тобой все в порядке? Обычно ты не обращаешься ко мне за советом по столь ерундовым сделкам. Спящий до этого на диване телохранитель приоткрыл правый глаз и посмотрел на Айсберга. Он заметил, что последнее время мужчина стал более нервным, отчего выглядел немного устало. Но выявленной причины всему этому пока не было. Понимая, что свое состояние скрыть не удается, Глава тяжело выдохнул и потер пальцами глаза. - Это пока безосновательно, но… - мужчина тяжело вздохнул. По и без того бледному лицу пробежала капля холодного пота, упала с подбородка и, оставляя влажную дорожку на шее, скрылась в вороте рубашки. – Я думаю, что… - Хозяин, - перебил его Зоро. – Я не имею особого права вмешиваться, но позвольте мне разобраться с этим. Голос Ророноа звучал спокойно и даже холодно. Лучи заходящего солнца, ворвавшиеся в комнату, все больше и больше окрашивали ее пол и стены, будто овладевая и деля между собой. Сегодня багровый закат был поистине красив, завораживая и притягивая, разливая всюду свои краски. «Снова этот закат», - подумал Айсберг и одобрительно кивнул в сторону Зоро. – Вверяю тебе это. Будь осторожен, не привлекай лишнего внимания к себе и… – Зеленоволосый хмыкнул, поднялся с кожаного дивана и направился к выходу. – И зайди к Чопперу! – крикнул Глава в закрывающуюся дверь. - Хэй, что это было? – возмутился Паули, глядя на дверь. – Что еще за «вверяю это тебе»? Я чего-то не знаю, Айсберг? Глава лишь слегка улыбнулся, положив голову на сцепленные пальцы рук. Продолжая себя убеждать, что его близкому другу и личному помощнику еще слишком рано знать все подробности происходящего. Он не понаслышке знал, насколько импульсивен Паули, поэтому этот разговор постоянно оттягивался или же откладывался совсем. Он понимал, что в целях защитить его, Айсберга, и честь компании Галлей-Ла блондин пойдет на все, не исключая опрометчивых поступков, которые могут стоить мужчине жизни. Когда-нибудь Глава все же решится рассказать ему о происходящем, но только тогда, когда все уже закончится. Стараясь отплатить за старания, помощь, честность и верность Паули, он пытался отгородить его от бессмысленной смерти. - Придет время, и я объясню тебе все, Паули, - тихо и уже более спокойно произнес синеволосый мужчина. – Слишком долгая история… - Глава тяжело выдохнул и произнес: - Зоро не будет несколько дней, сможешь остаться со мной? Они оба прекрасно знали, что вопрос был риторическим, но все же: - Конечно.***
Темно. Слишком темно. Как же холодно. Как же страшно. Запах. Повсюду этот запах. Запах сырости. Запах гнили. Эти голоса. Они кричат, их тела бьются в предсмертной агонии. Не могу разобрать, кому они принадлежат. Резкий порыв ветра. Чьи-то приближающиеся шаги. Дьявольский смех. Скрежет стали о бетонный пол. Страшно. Как же страшно! Как же страшно, господи, я не хочу умирать! Зоро перевернулся на кровати на спину, прикрывая тыльной стороной ладони глаза. Снова этот сон. Он мучал мужчину на протяжении вот уже почти полугода. Мечник не видел лиц, лишь тени и образы. А этот голос… только обрывки фраз, но сколько в них боли и страха. И лишь малые остатки надежды на выживание, на неземное везение. Уже третий день Ророноа следил за Галлей-Ла вне пределов ее территории. Не было ни новых поставок, ни новых кораблей, вошедших в порт, ни даже проходящих мимо зевак. Ничего. Это и радовало, и настораживало. Что-то определенно было не так. Нервы уже были ни к черту, внешнее состояние не соответствовало внутреннему. Тот день с багровым закатом… ознаменовал начало. Нейролептики, которые дал доктор Чоппер, уже почти не помогали. Начинались приступы ярости, агрессии, резкие смены настроения. Стали проявляться слуховые галлюцинации. Руки начинали предательски дрожать, время от времени произвольно хватаясь за катаны. Периодически разум затуманивался, наружу рвалась необузданная сила. Зоро был на пределе. Теперь, когда спать расхотелось окончательно, не придумав ничего другого, как измотать себя физически, Ророноа направился в соседнюю комнату тренироваться. Вкупе с лекарствами это почти всегда помогало, особенно тогда, когда мечник боролся с самим собой. Но в этот раз нагрузка не дала ожидаемого эффекта: Зоро был больше измотан морально, чем физически. Неизвестно к чему и как, фехтовальщик вспомнил, что не так давно звонил Фрэнки и довольно открыто, так сказать, жаловался, что Ророноа давно не заглядывал к нему в бар. Встретиться в другой обстановке было трудно, так как любимый друг всего себя отдавал своему детищу и чуть ли не жил в баре. Поэтому Зоро счел, что проветриться и пропустить стаканчик-другой – дело достаточно полезное и приятное. Мечник распахнул двери бара и вошел внутрь. Здесь жизнь круглосуточно била ключом, постоянно доносился звон бокалов, играла разнообразная музыка и был слышен женский звонкий смех – какой бы день календаря ни был, он никак не мог отразиться на всем этом. Несмотря на шум и множество громкоголосых посетителей, зеленоволосый чувствовал себя более-менее уютно. Мужчина глубже прошел в помещение и взглядом окинул зал. Голубой макушки замечено не было. Значит, работает. Зоро улыбнулся сам себе и направился в сторону барной стойки. - Мистер Ророноа, доброй ночи. Вам как обычно? Фехтовальщик поднял взгляд на бармена, узнал его и утвердительно кивнул. Зоро любил виски - крепкое, терпкое на вкус, обжигающее горло своим градусом - и лишь изредка менял его на бурбон. Парень с длинной косой наперевес поставил перед телохранителем долгожданный стакан с напитком и продолжил дальше натирать бокалы. Зоро сразу же осушил бокал до дна, жестом показывая, что нужно еще. Виски был безо льда. От слова совсем. Бармен знал, что Зоро обычно пил залпом, довольно быстро осушая один бокал за другим, поэтому лед не успевал бы использоваться по назначению, а только мешал. В редких случаях, когда столь нечастый посетитель со своим не столь частым настроением посмаковать то, что он пил, лед все же добавлялся в стакан в форме красиво выструганной сферы. Но после пары-тройки бокалов отправлялся в полет в сторону зала. - Ты даже марку помнишь, - принимаясь за второй бокал, констатировал мечник. - Конечно. Вы в гости к господину Фрэнки? Мне оповестить его, что Вы здесь? Ророноа снова молча кивнул. Слишком давно он не виделся с этим шкафом за два метра ростом. Всегда открытым, честным и добрым. На мечника вдруг не вовремя нахлынули воспоминания. - Хэй, дружище, как же я рад встрече! – этот голос ни с чем не перепутать. - Здравствуй, Фрэнки, - Зоро приподнялся со стула, пожал другу руку, похлопав того по плечу. - Ну, и как твое «оно»? – Фрэнки присел рядом, жестом руки подзывая к себе бармена. - Малыш, можешь наливать ему до тех пор, пока не отключится, а я буду как всегда. – И мужчина разразился хохотом. - Да-да, смейся, пока можешь, - пробубнил мечник, слишком громко поставив бокал на стойку. - Эй, Зоро… Так как? – Голубоволосый перестал смеяться, спрашивая вполне серьезно. Ророноа поднял на него усталый и немного нервный взгляд и тут же отвернулся, хватая новый стакан. – Только не говори, что… Вот же черт. Мечник вновь мгновенно опустошил бокал и отставил его подальше, этим говоря, что пока хватит. - Да, Фрэнки. Недавно был багровый закат. - Какой уже сегодня день? - Начался четвертый. - Что говорит Чоппер? Ты принимаешь лекарства? - О боже, Фрэнки, не будь мне мамочкой! – произнес громко, даже слишком. - Говорит, что пока мои приступы проходят предсказуемо и даже почти одинаково. Нейролептики сдерживают меня не полностью, но хотя бы с ними я уже могу себя контролировать. Айсберг… Он все видит и чувствует, но уже долгое время мне говорит только, чтобы я был осторожен. - А что насчет Паули? Брат ему ничего не рассказывал? Зоро встал со стула и направился к выходу, оборвав разговор настолько резко, насколько неожиданно появился сегодня в баре. Но для Фрэнки такое поведение было не ново. - С недавнего времени мы проводим еженедельные субботние шоу. Заходи, если будет интересно! - Дверь за мечником резко закрылась.***
Первый приступ импульсивного расстройства личности был замечен еще в семнадцать, когда Зоро бессознательно избил своего обидчика почти до полусмерти, остановившись лишь тогда, когда его оттащили уже подоспевшие стражи порядка. Тогда и начались проблемы не только с законом, но и с приемными родителями. Парень наотрез отказывался проходить лечение, уверяя названных маму и папу, что все в порядке, что он прекрасно себя чувствует, никаких приступов больше нет, а приемы у врача и лекарства – лишь бесполезная трата денег. Но в итоге перестал находить с ними общий язык и, в конце концов, спустя несколько дней после совершеннолетия, сбежал из дома. Чем дальше он бежал, тем становилось легче и больнее одновременно. Но оставаться там, рядом с ними, он больше не мог. Он боялся. После нескольких месяцев скитаний, блуждая в порту нового города, полунагой, полубосой, Зоро забрел на один из пришвартованных к причалу кораблей, прячась от проливного дождя. Именно в эту ночь Фрэнки, брат знаменитого на весь мир Айсберга, занимался демонтажем того самого корабля, в котором нашелся спящий исхудавший мечник в обнимку со своими катанами. Вот так им, собственно, было решено судьбой познакомиться. Фрэнки уговорил брата взять парня в компанию, но под предлогом того, как сказал старший брат, что сам демонтажник возьмет оборванца под свое крыло. Возражать Главе у обоих не было смысла. Последующие приступы проявлялись хаотично, без какого-либо определенного промежутка времени, нервного возбудителя или агрессора. У Зоро не выходило контролировать себя и свои чувства. Среди людей скрывать такое состояние не приходилось возможным. И в один из таких неконтролируемых приступов Ророноа попался Фрэнки. И невозможно тогда было понять: то ли это мечник попал, то ли не вовремя появившийся спаситель. «- Брат, он очень хороший парень, не кидайся такими фразами сгоряча! – кричал Фрэнки, закрывая израненное тело Зоро, находившегося без сознания. - Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что этот монстр тебя чуть не убил?! Если бы не чутье доктора Чоппера и не подоспей мы вовремя, ты был бы уже мертв! - И вправду, не горячись так, Айсберг-сан, - мягким, будто бархатным голосом произнес небольшого роста парень, одетый в халат. – Я вколол Зоро-куну транквилизатор, поэтому парень сейчас совсем безобиден. - Но Чоппер! Этот парень… - Дай мне обследовать его. Сейчас такой талант и прекрасную физическую силу в столь юном возрасте днем с огнем не сыщешь. – констатировал доктор, осматривая кровоподтеки на молодом сильном теле. Фрэнки облегченно выдохнул, что жизнь парню он все-таки смог сохранить. – Я приведу его в норму, а он еще послужит тебе. Постарайся найти ему достойное применение».***
Как там говорят: утро добрым не бывает. И все же нет, бывает! Но не сегодня и не у него. Утро проходило все по той же схеме, что и всегда, но Зоро чувствовал, что его тело и разум начинают сильнее сходить с ума. Физической нагрузки на тело не хватало, все его естество требовало разрядки. Еще более холодный душ чем обычно, более мощные струи, бьющие в подставляемое под них лицо. Упираясь в стену душевой, мужчина обхватил рукой эрегированный член, опустив голову вниз. Вода потоком стекала с накаченного тела, огибая его рельеф, затекала в уши, глаза и слегка приоткрытый рот. Резко оттянул крайнюю плоть, натянув кожу до самого основания члена, сделал еще несколько возвратно-поступательных движений и сжал головку, надавливая на отверстие уретры. Тихий, немного хриплый полустон-полурык. Вдалбливаясь в плотно сжатую руку, мечник пытался воспроизводить в своей голове самые развратные постельные сцены, которые когда-либо видел. Десятки образов полуголых и голых развратных девушек всплывали у него в голове: их мягкие и округлые формы, то, как они «играли» с ним, раздвигая свои девичьи ножки. Но до разрядки дело все никак не шло. - Твою мать! – зарычал Ророноа, со всей силы ударив кулаком в стену душевой, так как снять напряжение никак не удавалось. Ненароком задетый шланг опрокинул хлипко закрепленную душевую лейку, и она упала прямо мечнику на ногу. – Еб… Да нахуй это все! Еще более агрессивный, более раздражительный, более пугающий. На его лице выражалась лютая ненависть к абсолютно всему. Во время приближения приступа мужчина с удовольствием делал лишь три вещи: убивал, пил и трахался. И всегда был определенный порядок действий и полная неразбериха в памяти наутро. Но это было не важно, потому как после мертвого изуродованного тела, льющегося рекой пойла и знатного траха становилось неимоверно легко, и Зоро мог забыть о приступе еще на некоторое время. Облегающее серое поло, темная джинсовая куртка, черные полу-армейские штаны, заправленные в сапоги, очки, рюкзак цвета серого хаки, повисший на левом плече, и три неизменные катаны на поясе – Зоро закрыл за собой железную дверь, несколько раз провернув ключом. Сегодня у входа в здание его не будет ждать машина, как и не ждала его предыдущие три дня. Снова настал тот день, когда пора арендовать додзе и дать своим «девочкам» размяться перед весельем. Пусть сегодня предстоит выполнить и не заказ для «Охотника за головами», но Зоро решил, что раз цель все же обнаружена, он обязан ее устранить. Ради Галлей-Ла.***
Виски предательски нагрелся в руке, да так, что его уже противно было пить. Хотя янтарная жидкость все также красиво плескалась, лаская темные стенки бутылки. Во время приступа Зоро было по меньшей мере плевать, что пить: будь то дешевое пойло или дорогой и изысканный напиток. Но, каким бы оно ни было, это был виски и только: горячительный, обжигающий и дурманящий. - Вот же ж… хрень, - произнес мужчина, всматриваясь в полупустую бутыль. – А к черту, - и эта же самая бутылка полетела в стену, разбиваясь и выплескивая остатки спиртного. И только после того, как жидкость стала сбегать по стене, растекаясь по полу, Зоро вспомнил, что это была последняя бутылка в квартире. Мысленно выругавшись то ли на ни в чем не виновный виски, то ли на недальновидного себя, фехтовальщик уже набирал номер такси. После непродолжительных гудков в телефоне раздался приятный женский голос. - Машину на Голд Стрит семь до бара «Санни» через двадцать минут, - после дежурного «ожидайте», Зоро отбросил телефон на диван, направляясь в ванную комнату.***
Мечник попал в самый разгар шоу. Увидевший его Фрэнки, который снова пытался ворковать с неприступным барменом, пригласил Зоро присесть рядом с собой у бара, откуда возможно разглядеть все заведение. - Специально для себя я делал отсюда самый лучший вид, если ты понимаешь, о чем я, - произнес Фрэнки и снова засмеялся. Вместе с ними за баром сидел закончивший работу и теперь уже наслаждающийся отдыхом Брук - музыкант и хороший друг Фрэнки, который ежедневно по вечерам играл в его баре. Очень высокий, худощавого телосложения мужчина с черными волосами, отросшими в афро-шар. В одежде предпочитает сдержанный стиль, но иногда подается порыву и одевается, как рок-звезда восьмидесятых годов. В определенный день недели музыкант предпочитал определенный музыкальный инструмент: понедельник – скрипка, вторник – виолончель, среда - арфа, четверг - гитара, пятница - саксофон, суббота - рояль, воскресенье - джембе. Так что на сцене, где сейчас танцевали фигуристые девушки в роскошных нарядах, сегодня виднелся тот самый черный рояль. Музыка в баре на мгновение перестала играть. Фрэнки, заказав у бармена себе и своим друзьям по бакалу виски, произнес: - Вот, собственно, то, на что я тебя приглашал. Смотри, Зоро. Сейчас будет гвоздь моей программы, - было произнесено даже с гордостью, будто мужчина сам создал этот шедевр и теперь не мог не показать его. Зоро, облокотившись на барную стойку, в пол-оборота повернулся к сцене, ожидая на ней после полуголых танцовщиц только полностью обнаженную девушку. Кто, как не она, мог стать гвоздем этой самой программы? На сцене приглушили свет. Большая часть посетителей бара подтянулась к сцене, оживленно что-то обсуждая. Заиграла размеренная музыка, заполняя собой все помещение, будто пульсируя на теле каждого. Ророноа залпом осушил свой бокал, возвращая его бармену. Зажегся прожектор, осветив на сцене мужскую фигуру, облаченную в черного цвета костюм из брюк и жилета, под которым была на две пуговицы расстегнута молочного цвета рубашка. Длинными тонкими пальцами мужчина придерживал шляпу на своей голове, сидя боком к залу. В ритме музыки, плавной и резкой одновременно, танцор начинает очерчивать носочком вытянутой левой ноги большую дугу, разводит колени и тут же, будто по щелчку, собирает их вместе, разворачиваясь корпусом в противоположную предыдущей сторону. Точно так же возвращаясь в первоначальное положение. Скользящее движение вниз по бедрам, еще ниже, корпус движется следом за опускающимися руками. Тело напрягается, и танцор прогибается в спине, откидывая голову назад. Зоро хмыкнул, но продолжил смотреть. Все-таки ожидание увидеть танцующую нагую девушку, раздвигающую в танце свои ножки, наигранно смущенно прикрывая промежность, не оправдалось. Придерживая норовившую упасть шляпу, мужчина поднимается со стула. Опираясь на него же рукой, танцор плавно поднимает стройную и длинную правую ногу в стоящий поперечный шпагат. Согнув верхнюю ногу в колене, делает согнутой частью круг и вновь выпрямляет, проводя пальцами по внутренней стороне бедра, дразня и заводя публику. Двигаясь, будто грациозный и гибкий кот, разворачивает корпус, уходя все в тот же верхний, но уже продольный шпагат. "Кот" прогибается в спине, скользит по гладкому сидению стула руками, выгибая свою спинку еще сильнее. - Йо-хо-хо-хо, какой же он все-таки горячий, - произносит Брук, играя жидкостью в бокале, вертя его в руке. - Да, - тянет Фрэнки, довольно улыбаясь. – Этот заведет, кого хочешь. Вернувшись в сидячее положение и вновь раздвинув колени, танцор помещает выпрямленные руки между ног и, в ритм музыкальному переходу, наклоняет голову влево, постепенно опрокидывая ее назад, проводит рукой по оголенной шее. Изящно поднимается и продвигается к передней части сцены, посередине которой закреплен пилон. Упираясь в него спиной, мужчина отбрасывает шляпу в сторону. Мечник замечает, что это даже не мужчина, а парень примерно его возраста. То ли от скуки, то ли под влиянием ликующей толпы, чуть опьяневший Ророноа стал внимательно и заинтересованно его изучать. Светлые растрепанные волосы, длинные стройные ноги, слегка широкие плечи, тонкая для мужчины талия, изящные руки. После нескольких круток на пилоне мужчина парой движений избавляется от костюмного жилета и кидает его назад. Еще парочка элементов у шеста - и вот он уже медленно и заманивающе расстегивает рубашку. Толпа начала бурно ликовать. - Ты меня на стриптиз позвал, что ли? Так меня парни не интересуют, - слегка грубо произнес Зоро, обращаясь к другу. - Угомонись и смотри. Уверяю тебя, ты не пожалеешь, - шикнул на Зоро Фрэнки. Парень делает на пилоне веер, крутку, спускается в партер на колени так, чтобы быть спиной к зрителям. Медленно, водя бедрами, приспускает рубашку сначала с одного плеча, потом с другого. Ткань задерживается чуть ниже лопаток. Парень резко разворачивается к зрителям лицом и, ведя пальцами правой руки от шеи до паха, запрокидывает голову назад, приспуская рубашку еще немного. Слегка оттолкнувшись ногой, разворачивает корпус влево и, упираясь руками в пол, парень резко поднимается на разведенные ноги, отпячивая зад. Зал просто обезумел. Зоро сглотнул и поймал себя на том, что то, что происходило на сцене, ему как минимум не противно. От танцующего парня не веяло пошлостью и развратом, как от многих девушек в стрип-клубах. Здесь было нечто иное, будоражащее тело и сознание. Здесь была чистая страсть. Парень, взявшись вновь за пилон, словно змея, плавными движениями поднял верхнюю часть тела, и, огладив свое бедро, посмотрел в зал. Его взгляд был направлен на Фрэнки, чтобы вновь получить жест, что выступление прошло на ура. Здесь и встретился взгляд зеленых и голубых глаз. Закончив выступление, парень поцеловал ворот снятой рубашки, запрокинул ее себе на плечи и ласково попрощался со зрителями. Гости аплодировали, что-то выкрикивая вслед удаляющемуся со сцены парню. - Популярность аукциона возрастает, это хорошо. - Ты занимаешьcя чем-то еще, кроме бара? – поинтересовался Зоро. - Нет. Этот аукцион проводится после каждого его выступления, - мужчина бросает взгляд на сцену. - Многие женщины проявляют большое желание заполучить его рубашку. Да что девушки? Даже мужчины! Их количество, кстати говоря, увеличивается с каждым выступлением. На что Зоро как-то странно засмеялся. - Кто тут сказал "извращенец"? Это приносит неплохую дополнительную прибыль. Да и паренька не обижаю. Пятьдесят процентов прибыли он получает сразу, как только вручает рубашку очередному покупателю. - Да кому сдалась обычная ношенная, да к тому же чужая рубашка? – фыркнул Зоро. - Друг, этот вопрос уже не ко мне. В мужских рубашках я не заинтересован, но заинтересован в дополнительном доходе. Деньги есть? Есть. С законом порядок? Порядок. На остальное мне глубоко похер. Зоро не стал дальше вникать, только осушил еще один бокал с крепким напитком и задал спонтанный вопрос: - Кто он? Который танцевал только что? - Санджи. Прелестнейший молодой человек. Фрэнки, не напомнишь, как он к нам попал? – будто пропел Брук. - Да чисто случайно. Когда возникла идея сделать шоу, я организовал кастинг. Смотрел девочек, все дела. Тут пришел он. Я поначалу засмеялся, мол, парней набирать не собирался. Но, ради интереса, решил на него все же посмотреть. В итоге, он тот, на кого приходит посмотреть большая часть посетителей бара. - И хороший постановщик танцев, кстати. Он – поистине многогранен. – добавил музыкант.***
Фехтовальщик задержался в баре еще ненадолго, выпил пару-тройку бокалов, после чего отсалютовал Бруку и Фрэнки. - Каждый месяц у нас разная тематика шоу. Будет желание – заскакивай, - снова прокричал Фрэнки уходящему другу. Прохладный ветер приятно обдувал разгоряченную от выпивки кожу мечника. Остался лишь третий пункт утихающего приступа. Поэтому Зоро вышел из помещения на улицу уже не один. У входа в бар Ророноа заметил высокого человека, примерно одинакового с ним роста. На голову был натянут глубокий капюшон, во рту сигарета, пальцы набирали сообщение на смартфоне. Тут же подъехало желтое с шашечками такси, парень открыл заднюю дверь и сел в салон. Капюшон зацепился о машину, и, слетев, оголил светлую кожу и пшеничного цвета волосы. - Малыш, мы идем? – произнесла улыбчивая и уже изрядно выпившая пышногрудая девушка. - Конечно. В какой стороне твой дом? Когда машина тронулась, Зоро подумал, что эти светлые волосы он только что где-то видел.