Куда приводят мечты

Нью-Йорк встретил ее дождем. Блэр Уолдорф где-то слышала, что это хорошая примета. Или хорошая примета отправляться в путешествие в дождь? Не важно… Какая бы погода ни стояла, она все равно чувствовала бы себя гадко. Чувство отвращения к себе росло прямо пропорционально проведенным минутам в самолете. В какой-то момент показалось, что даже ее кожа источает зловоние. Блэр сморщила носик, поудобнее устроилась в широком кресле первого класса и постаралась делать глубокие вдохи. Повезло, ее не вывернуло наизнанку от осознания своей омерзительности. И теперь, приземлившись, она словно в тумане шла по стыковочному рукаву, на автомате прошла зеленый коридор (принцессы пользуются только им), что-то путанное говорила носильщику про свои чемоданы и, наконец, вышла на улицу. Воздух немного прочистил мозги, запах мегаполиса, утонувшего в клубах бензиновых паров, не дал начаться истерике. Слабо взмахнув рукой, она терпеливо дожидалась, когда же разморенный ночным мраком водитель такси соизволит подкатить к ней желтый автомобиль. Доверив носильщику и водителю разбираться с багажом, она уселась на заднее сидение и, вопреки всем правилам принцесс, да и королев Ист-Сайда, откинула голову на мягкую спинку. В эту самую голову лезли совершенно ненужные сейчас мысли, о которых не думать было практически невозможно. Однако помня о недавней чуть не пробившейся на всеобщее обозрение истерике, Блэр запретила себе думать вообще. Вместо этого она начала вспоминать… В тот день она как и сейчас сидела в такси. Тоже около Ла Гуардии. Сидела и ждала, когда же выгрузят ее багаж. И была почти счастлива. Почти… У этой маленькой недостачи счастья было вполне конкретное имя, умопомрачительные глаза, умелые руки, скулы, при виде которых тут же начинало сосать под ложечкой и обильно выделялась слюна, и голос, от которого так кружилась голова и так сладко поднывало где-то внутри. Она прекрасно помнила, что, чтобы не думать об этом «почти», она в уме возводила свою собственную социальную лестницу. Выходило забавно, практически каламбурно. Если раньше она была школьной королевой, а теперь, выйдя замуж, стала настоящей принцессой, получалось, что она поднялась на несколько ступеней вверх. Подкачала терминология: была королевой, стала принцессой – понижение налицо. Она даже нашла в себе силы улыбнуться этим воспоминаниям. Как вчера было… Какой же наивной двадцатиоднолетней дурочкой она была. А тогда казалось, что пройдены уже все круги ада и чистилища, что она наконец-то попала в свой личный рай, разумеется, неполный, но так приближенный к идеалу. Прошло всего два с лишним года с тех пор, а ей уже почти двадцать пять, и все прошлые проблемы кажутся такими мелкими по сравнению с нынешними, как будто глядишь на них со смотровой площадки Эмпайр-Стейт-Билдинг. А сейчас, сидя в этом желтом такси, она с ужасом осознавала то, что так настойчиво гнала от себя прочь – она приехала погубить свою недостающую деталь для полного счастья, свою сладкоголосую мечту. Принцесса Монако, урожденная Блэр Корнелия Уолдорф вернулась в Нью-Йорк за очередным трофеем – головой Чака Басса. Она зажмурилась, прогоняя, как назло, такое явное видение. Как живую она видела голову Чака на серебряном блюде, пронзительные глаза цепляют за ее глаза настойчивой мольбой – не отдавай меня. Четыре острых ногтя впились в мягкую кожу руки, оставляя после себя налившиеся кровью полумесяцы. Зато помогло. Открыв глаза, Блэр снова обнаружила себя в машине, и ничьих голов поблизости, только носильщик спорит с водителем, в тщетных попытках запихнуть все ее вещи в один багажник. Вот почему судьба так жестока с ней? Она всего лишь хотела своей собственной сказки, а получила самый жуткий кошмар наяву. Почему ей всегда предлагается выбор, где именно для нее, Блэр Уолдорф, припасен заведомо проигрышный вариант? Почему?.. Она устала задавать этот вопрос в пустоту. Никакого ответа, никаких знаков свыше или хотя бы скромной надежды на просветление. Нет, с недавнего времени ее жизнь ступила на черную полосу, и чем дальше, тем цвет становился все гуще и гуще, напоминая клубы черного дыма, в котором тонет она сама. От всего этого хочется кричать, и топать от отчаяния ногами, зная, что все равно не поможет. Что ее все равно дернут за ниточки, надавят на рычаги и найдут слабые места. Уже нашли… Как она могла, где прокололась? О чем таком запретном она мечтала, что смогла этими мечтами подставить под удар всех, кого любила в этой жизни? Господи, если бы выбор был прост… Если бы нужно было выбрать между Чаком и ею, Блэр, она без колебаний отдала бы за него жизнь, даже учитывая все новые условия, которыми она – жизнь - обросла за эти два с лишним года. Но Фортуна отвернулась от нее, А Немезида нанесла свой сокрушительный удар. Ей вновь попался проигрышный вариант. И в этот раз в проигрыше будут все без исключения, в этом Принцесса Блэр не сомневалась.