The Maze Game: Beginning

      Девочка зажмурилась и снова слегка приоткрыла глаза: страх никуда не ушел, темнота комнаты давила, холодные мурашки бегали по всему телу. Маленькой ладошкой она сжала такую же небольшую руку старшего брата, к которому прижалась изо всех сил.       — Не бойся, Айла, — прошептал он, обнимая сестренку. — Засыпай.       Но как заснуть, когда страх липкой паутиной опутывал ноги, пробирался змеей по позвоночнику и врезался в мозг, словно электрические импульсы. Страшно было не только вглядываться в пустоту темной комнаты — лежать на старой софе с закрытыми глазами было еще страшнее. Все звуки слышались громче, и каждый шорох воспринимался, как очередная попытка монстра причинить им боль.       Папа заболел около месяца назад.       Айла никогда не забудет, какие сильные перемены произошли с ним. Девочка в свои четыре годика видела такие ужасы, которые выдержит не всякий взрослый. У них с отцом была какая-то незримая связь — с самого рождения дочь тянулась к папе, не плакала на его руках, для игр выбирала не маму, не брата, а отца. Тот всегда был мягок с Айлой: несмотря на излишнюю шаловливость ребенка, не ругал, никогда не кричал и, тем более, не позволял себе поднять на нее руку.       А в тот вечер он впервые сорвался.       Был праздник: день благодарения. После мировой катастрофы пировать не приходилось, но все же мама смогла накрыть стол из консервов и даже где-то достала картошку. После праздничного ужина вся семья сидела в темной комнате, едва освещаемой несколькими свечами. Они мечтали. Просто сидели в тишине, и каждый делился тем, что было на душе.       — Хочу пони, — произнесла Айла, зажмурившись, представляя красивое животное.       — Что за идиотское желание?! — неожиданно резко отозвался отец.       Жена и дети недоуменно уставились на него.       — Что? — отец выплевывал слова. — Я не прав? Пони! Яхту бы еще запросила!       — Это же просто мечты… — тихонько пролепетала девочка. — Стивен вообще про путешествие в прошлое говорил, во времена до Вспышки…       Если это можно было назвать везением, то Айле повезло — пять лет назад, когда Солнце атаковало планету Земля, сжигая своими лучами все живое, девочка росла в животе мамы, отчаянно борясь за жизнь в сложных условиях: в одночасье весь Нью-Джерси оказался без электричества, воды и еды. Была только невыносимая жара и чудом прошедшее мимо наводнение. Айла не была свидетельницей и не испытала тех ужасов, что обрушились на жителей города — половина людей заживо сгорели на улицах, другая четверть, среди них оказалась их семья, удачно спаслась в подземках, а последняя четверть умерли в течение всего нескольких дней из-за огромной дозы радиации, пришедшей вместе со вспышками.       — Вот именно, — отец поднялся с изъеденного молью кресла. — Стив хотя бы мечтает исправить все это дерьмо!       Айла дернулась от неприятного слова.       — Ричард… — укоризненно произнесла мать.       — А что твой пони?! — продолжал кричать отец, не услышав замечание, и бешено терзая свой затылок пальцами левой руки. — Разве что он высрет противоядие от этой заразы, которую высшие зады скинули на людей! Идиотское регулирование населения! Черт, как же чешется!       Мама расстроенно и обеспокоенно перевела взгляд с мужа на дочь, которая уже молча глотала слезы, двумя дорожками стекавшие по щекам.       — Дорогой, — женщина тоже поднялась со своего места, — нам пора ложиться спать.       — Нам пора сдохнуть, Нейл, — рыкнул тот, отворачиваясь от жены. Его взгляд уловил слезы дочери. — Да, прекрати реветь, Айла! Не маленькая уже!       Маленькой Айле до сих пор кажется, что щека, которую тогда шлепнул отец, горит пламенем. Удар вышел такой силы, что девочка кубарем покатилась с софы, тут же завыв от боли и обиды. Брат, кинувшийся к ней, так же получил оплеуху, а следом отец ударил и Нейл, которая попыталась утихомирить разошедшегося мужа.       И в следующую же секунду мужчина поменялся в лице. Словно минуту назад в его тело вселился другой Ричард — сумасшедший злой дядька, а не добрый и заботливый папа, каким он всегда был для своей семьи.       — Господи, — произнес он одними губами и кинулся поднимать с пола Нейл. — Дети… — он сделал шаг к уже поднявшимся на ноги ребятам, но те в страхе отступили.       — Ричард, — мама встала между мужем и детьми, — иди отдохни. Завтра… будет новый день, мы поговорим и все уладим, верно? — она обернулась на дрожащих брата и сестру.       Те поспешно покивали, желая как можно скорее оказаться через стенку от ставшего страшным папы. Ричард позволил себе неуверенную улыбку и даже как можно добрее подмигнул детям, а затем молча ушел в импровизированную спальню, которая получилась благодаря фанере, поставленной посреди небольшой гостиной.       Спустя неделю срыв повторился, и после этого сумасшествие случалось с отцом почти каждые два-три дня. А потом он и вовсе навсегда превратился в безумного дядьку, который постоянно чесался, кричал, часто повторяя слово «дерьмо», и даже однажды укусил Стивена.       В один из таких вечеров Ричард и вовсе обезумел.       За последние пару дней до этого мужчина не проявлял признаков болезни: то ли в одиночку переживал приступы, то ли научился контролировать заразу. Нейл, не переставая сомневаться в своем решении, рискнула оставить его с детьми одного — пусть внешне Ричард уже покрывался синюшными венами, он вызывал доверие, улыбаясь и играя с Айлой на ковре в самодельные карточки. В соседнем доме жила одна знакомая, которая меняла кое-какие припасы на подгузники. Нейл решила, что ее десятиминутный поход не оставит серьезных последствий. Но она ошиблась.       Едва деревянная дверь с обшивкой из тонкого железного листа закрылась, Ричард злобно швырнул карточки в сторону. Айла испуганно сжалась, боясь предположить, что будет дальше. Обычно мама сразу запирала детей в их маленькой комнате и сама разбиралась с буянившим мужем. А теперь ее не было рядом. Даже Стив и тот спал после шикарного обеда из вкусной тушенки с гречкой.       — П…пап? — тихонько пискнула Айла, со страхом смотря в ставшими темными глаза отца.       — Ме-ме, — передразнил отец и странным образом резко дернул головой. — Мне так интересно… — он слегка подвинулся к дочери, а та попятилась назад, стараясь не стучать коленками о пол, — почему же вы не болеете, а? — он подвинулся еще ближе.       — Я… не знаю, — Айла уперлась лопатками в изъеденное молью кресло и с ужасом поняла, что убежать от сильного и быстрого папы ей не удастся.       Отец переменился в лице: вокруг глаз снова залегли добродушные морщинки, а губы растянулись в легкой полуулыбке.       — Ты мне прости, дочь, хорошо? — в уголке глаза появилась хрустальная капелька. — Я ведь очень люблю тебя. Ты же знаешь это, да? Прошу, скажи мне…       Айла поспешно покивала. Для ребенка ее возраста все происходящее казалось страшным сном. Она не понимала, что происходит, почему все эти ужасы творятся с ее семьей, и когда уже будет тот самый счастливый конец, как во всех сказках, которые ей читала мама перед сном. Но больше всего она не понимала, почему отец ведет себя так странно. Не понимала действия болезни. Только знала — это вирус, который папа не мог контролировать.       — Я тоже люблю тебя, — прошептала девочка, с долей удивления наблюдая за бежавшими по щекам отца слезами. Раньше она никогда не видела его слез.       Ричард осторожно приблизился к дочери и мягко обнял ее, посадив к себе на колени. Девочка крепко обхватила широкие плечи отца, морщась от неприятного запаха немытого тела. Но сейчас она готова была терпеть это ради теплого момента нежной близости.       Объятия папы становились крепче и крепче. Он буквально сжимал девочку, словно хотел раздавить ее. Вот только вряд ли от большой любви. Айла услышала тихое дыхание, сопровождающееся хриплым свистом. Папу опять посетили внутренние демоны.       — Пусти меня, — попросила она. — Я пить хочу.       — Потерпишь, — прошептал Ричард, хотя это больше походило на шипение.       — Папа… — Айла заерзала на его руках. — Пусти, пожалуйста.       — Нет, — он еще крепче сжал дочь.       — Папа! — девочка завизжала. Ей стало очень страшно. Сильные руки отца сжимали так, что дышать уже было трудно. В глазах темнело, не то от испуга, не то от нехватки воздуха. Девочка ерзала так отчаянно, насколько позволяли силы. Визжать она уже не могла — горло саднило.       — Отпусти ее! — в комнату героически ворвался Стив, держа над головой деревянный стул. — Я сказал: отпусти ее!       Отец расхохотался. Он хохотал, как безумный, а затем послышался булькающий звук, и он резко упал на локти, уронив на ковер Айлу. В следующее мгновение его вырвало черной кровью.       Размазывая по лицу и волосам вонючую слизистую субстанцию, Айла, тяжело дыша, постаралась вылезти из-под мужчины. Когда ей это почти удалось — девочка выскользнула из подмышки отца — Ричард схватил ее за руку, крепко сжав запястье.       — Куда собралась? — прохрипел он, утирая с подбородка черные потеки.       Айла дернулась в сторону и тут же закричала от сильной боли, пронзившей ее руку от запястья, сжатого отцом, до плеча. В этот момент Стив подскочил к отцу и обрушил стул на его голову.       Ричард матюгнулся, отпустив дочь и схватившись руками за голову. Стив подскочил к сестре, державшей поврежденную руку здоровой. Брат обнял ее и прижал к себе.       А с отцом творилось что-то невероятное. Он катался по полу, без остановки вопил и ругался плохими словами. Мужчина держался за голову, жаловался на безудержные боли, плевался и буянил.       Прибежавшая Нейл, увидев, что творилось дома, поспешно отвела детей в соседнюю комнату, но в последнюю секунду оба ребенка успели увидеть, как из глаз и ушей отца начала сочится густая кровь.       В тот день его не стало.       Ни Айла, ни Стивен не попрощались с ним — до самой смерти отец не приходил в себя, окончательно став шизом.       А спустя неделю мама тоже заболела.       Она не била детей, не кричала на них, только постоянно чесала голову и в один из вечеров остриглась на лысо, заявив, что чесотка была из-за вшей. Ни Айла, ни Стив не поверили: хотя они и были совсем малышами, ребята все понимали, вот только обсуждать ужасные перспективы не решались. Время для них было одновременно спасением и палачом.       — Стив… — девочка шепотом позвала старшего брата, — ты же точно не заболеешь?       — Нет, — уверенно покачал головой мальчик, заботливо укрывая их обоих дырявым покрывалом. — И ты не заболеешь, я же говорил.       Прошедшим вечером к матери приходили какие-то странные люди, явно из «верхов»: они были ухожены, одеты в дорогую одежду, у каждого в руках был кейс либо папка внушительных размеров. Их было двое — мужчина и женщина. Последняя тщетно пыталась скрыть свое отвращение от неприятного запаха и разрухи вокруг, а мужчина сразу же вступил в диалог с единственным взрослым в этом помещении, при этом попросив отвести детей в другую комнату.       Они разговаривали долго и тихо. Айла не выдержала и уснула прямо под дверью, у которой уселись ребятишки, чтобы подслушать серьезный разговор. А вот Стив стойко досидел до конца и под конец разговора услышал слова о том, что они с Айлой имеют иммунитет, и вирус, бродивший по планете, им не страшен. Но, помимо этой радостной новости, мальчик узнал о том, что мама согласилась отдать своих детей этим людям.       Наутро Стив устроил матери допрос, а Айла сорвалась в истерику. Смиренно выслушав их, Нейл присела на корточки перед ребятами и довольно тихо произнесла:       — Вы — все, что у меня есть. Самое дорогое. Поймите: я ваша мама, и для меня счастье — это ваше счастье. А ваше горе — мое горе. Однако мое горе не должно становится вашим. Как и папа… я заболела, — она сделала глубокий вдох, чтобы не заплакать. — И совсем скоро я перестану себя контролировать, а вскоре меня не станет. Мои милые, о вас кто-то должен позаботиться. Эти люди… Ваш папа раньше работал с мужчиной, который вчера приходил. Они заберут вас к себе, они забирают всех детей, у которых родители заболели. Они хорошие. И вам там будет хорошо. Я очень вас люблю и не хочу, чтобы видели мои страдания.       Айла плакала. Она громко хлюпала носом и размазывала по лицу слезы. Стивен сначала держался, но потом скупая мужская слеза все же потекла по его бледной щеке.       — Но ведь ты отдаешь нас, потому что у нас какой-то иммунитет! — неожиданно воскликнул он. — Я все слышал, мама. Ты отдаешь нас на опыты!       — Нет-нет-нет, — испуганно протараторила Нейл, взяв в свою ладонь ручку сына. — Стиви, солнышко, это вовсе не так. У вас есть иммунитет, и это поможет ПОРОКу сделать лекарство. Понимаешь? У вас просто будут иногда брать кровь, вот и все… Вы сделаете великое дело, спасете миллионы жизней.       — Но не твою… — едва слышно произнесла Айла.       Нейл не сразу нашлась, что ответить. Она выпустила из руки ладошку сына и крепко обняла дочь, прижав ее к себе так сильно, как только могла.       — Может, успеете и мою спасти, родная, — прошептала она, уже не сдерживаясь.       Хрустальная слеза быстро скатилась по щеке и растворилась в каштановых волосах дочери. Стивен с мгновение стоял в стороне, а затем уверенно сделал шаг к обнимающимся родным и тоже обнял свою маму и сестренку. Они довольно долго простояли так, плача и прижимаясь друг к другу: каждый боялся прервать единение, словно мир каждого сразу исчезнет, едва они прервут объятия.       Днем маме стало хуже. Она мучилась с головной болью и, как бы не старалась, уже не могла скрывать это от детей.       — За вами приедут под вечер, — довольно жестко сказала она. — Идите к себе, отдохните перед дорогой.       Это было несправедливо по отношению к ним, но женщина должна была быть сильной, держаться ради них. Когда детей заберут, она могла позволить себе все: разрыдаться, кричать, бесновать, стучать по стенам, сходить с ума и, в конце концов, уйти из жизни. Но все это после того, как ребята окажутся в безопасности.       Ни Айла, ни Стив так и не смогли заснуть. Девочка боялась, что мама вот-вот сойдет с ума и будет вести себя так же страшно, как отец когда-то. Стивен дал себе установку: во что бы то ни стало защищать Айлу. Теперь он становился старшим и главным в их семье.       Они оба слышали три тихих стука в дверь: ненавязчивых, вежливых. Переглянувшись, брат с сестрой послушно поднялись со старой софы и вышли в гостиную, где их уже ждали трое: женщина и двое мужчин. Это были другие люди, не те, что приходили вчера — на них была рабочая черная одежда, на лицах — маски.       Мама, сгорбившись, сидела на диване. Они была бледнее обычного и смотрела не на гостей, не на детей, а себе под ноги, плотно сжав губы. Рядом с ней стояли два небольших рюкзачка.       — Нам пора, — тихо и вежливо произнесла гостья. — Извините… времени мало.       Настала пора расставания.       Айла бегом кинулась к маме, мгновенно повиснув у нее на шее. Нейл обнимала дочь, стараясь не показывать свою слабость. Стивен почему-то с мгновение застопорился, а затем присоединился к ним, стараясь крепко обнять своими небольшими ручками сразу обеих.       — Позвольте выразить вам глубокую благодарность за ваше самопожертвование, — произнесла гостья. — Потомки вас не забудут. Мы стоим на пороге величайшего открытия и обязательно найдем лекарство. Благодаря вашим детям. Даю слово. Вы первые, кто сами проявили инициативу передать детей с иммунитетом ПОРОКу…       Жители маленькой квартирки не слушали ее. У них оставались мгновения. Больше дети не увидят свою маму.       — Нам…пора, — повторила гостья.       — Идите, — обратилась Нейл к своим детям. — Идите и ничего не бойтесь, ясно? ПОРОК — это хорошо.       Айла не отпускала мамину руку, продолжая плакать. Стивен размазал по щеке слезы, затем, приняв самое серьезное выражение лица, на которое только был способен, аккуратно, но настойчиво взял Айлу за руку, расцепив ее с матерью. Он кивнул, словно обещая, что с ними все будет в порядке, и повернулся, потянув сестру за собой.       Стивен не оглядывался, он хотел выглядеть сильным. Быть им. А Айла постоянно оборачивалась, чтобы в самый последний, а затем в самый-самый последний раз взглянуть на маму, которая не утирала слезы на своих щеках и сидела на старом диване, дрожа. Едва Стивен вывел сестру на лестничную клетку, взрослые закрыли дверь.       Висевшая на потолке тусклая лампочка мигнула одновременно с раздавшимися из квартиры приглушенными рыданиями.       — Смотри, — произнес один из двух мужчин, указывая на лампу, — помнишь, кто ее изобрел? Назовем этого Томасом? А девчонку…       — Девчонку она назовет, — отозвался второй мужчина, следуя за женщиной, державшей Стивена за руку. — Верно, Ава?       — Ты слишком много болтаешь, — отозвалась женщина.       — Зачем нам новые имена? — не поняла Айла. — Мы хотим оставить свои, нас так родители назвали!       Глубоко вздохнув, женщина посмотрела на ребят:       — Все вопросы зададите, когда мы привезем вас в ваш новый дом, хорошо?       — Но зачем менять имена? — повторил вопрос сестры Стивен.       Ава толкнула входную дверь подъезда, выпуская всех на воздух, пропитанный зноем и тошнотворным запахом гниения:       — Затем, что с этого момента ваша жизнь станет другой. И вы станете другими.