Не повезло (рабочее название)

В тот вечер ничего особо примечательного не происходило. Обдумывая в последствии произошедшее, я никак не мог понять, почему так всё случилось. Кратко говоря, я попал. Да-да, не удивляйтесь! Поздно вечером, фактически ночью, усталый и злой я лёг спать. И вместо того, чтобы утром проснутся в своей постели, первыми моим ощущениями были яркий свет, чьи-то голоса и резкий шлепок по части тела, о которой не принято упоминать в приличном обществе. Я, конечно, попытался возмутится, но кроме крика ничего сказать не получилось. О первых семи годах моей новой жизни мне не хочется даже вспоминать. Хорошим можно посчитать лишь то, что я родился в мире Наруто, да ещё в скрытой деревне шиноби, и с большой вероятностью буду обладать чакрой. На этом положительные моменты и заканчиваются. Во-первых, родился я в весьма известной Ивагакуре, кроме того, где-то за десять лет до начала Третьей Войны Шиноби, которая, как мне известно, разразится между Ивой и Конохой. Во-вторых, даже если я буду обладать чакрой, не факт, что я получу необходимый уровень знаний и умений, чтобы выжить на войне, потому что обучение бескланового, пускай и потомственного, ниндзя никого не волнует, и с большой вероятностью в будущем военном конфликте мне придётся выполнять роль пушечного мяса, пускаемого на убой, для сохранения сил элиты. В-третьих, в случае если я получу достаточно сил и со мной будут считаться, то меня наверняка выпилят такие монстры как саннины или будущий Четвёртый Хокаге. Выводы из всего вышеперечисленного неутешительные: мне придётся приложить не абы какие усилия, только чтобы пережить Третью Войну Шиноби, не говоря ни о каком получении могущества и сил равных каге. За семь лет прожитых в мире Наруто я смог разве что научится письму и чтению да подразузнать обстановку в мире. Если кто-то думает, что научится понимать иероглифы при том, что всю жизнь пользовался обыкновенным алфавитом, просто, то он, мягко говоря, ошибается. Пока мои родители учили меня грамоте, я успел не раз подумать, что жизнь шиноби, да и война – это так, пустяки. И вот сейчас, я со своей семьёй стою у входа в местную Академию Шиноби и ожидаю очереди на проверку на уровень чакры. Если отбросить моё пессимистичное отношение к собственному будущему, то на самом деле я рад, что родился именно здесь. Из всех скрытых деревень мне всегда больше остальных нравилась именно Ивагакуре. Не хочу, чтобы меня считали расистом, но жить в Облаке мне бы очень не хотелось. Про постоянно бурлящий Туман с его жестокими порядками и говорить нечего. Жить посреди пустыни в какой-то степени и интересно, но не более. Остаются Ива и Лист. Многие хотели б попасть в Коноху, особенно в представителя какого-нибудь клана, а после всех нагнуть, ОБЯЗАТЕЛЬНО спасти Учих, не допустить нападения Тоби и завалить Мадару. Как по мне, такое отношение к жизни в скрытой деревне чересчур надуманное. Поэтому я был рад узнать, что родился в Иве. Сама деревня очень красива. Я не видел вживую другие, но не думаю, что где-то, кроме места, где живёт множество мастеров Дотона, есть такая архитектура. Высокие башни, острые шпили, толстые стены – всё это напоминало рыцарские замки из моего прошлого мира. По моему мнению, больше всего Ивагакуре была похожа на Ангкор-Ват. Такая же крепость посреди первозданной природы, такое же произведение искусства по сравнению с другими аналогичными сооружениями. Кому-то могло бы показаться всё в деревне серым и унылым, но её жители искренне восхищались красотой своей родины и были готовы защищать её до последнего вздоха. – Юма Исияма! – послышался голос одного из учителей академии, которые следили за набором новых учеников. – Иди сынок! – мама подтолкнула меня ко входу. – Удачи! – послышался позади голос отца. Я подошёл к учителю, который с неким раздражением смотрел на меня. Оно и не удивительно, каждый год несколько дней проводится подобный отбор, и большинство из принимающих в нём участие так и не становятся шиноби, а учителям приходится всех проверять. – За мной. Не отставать, – довольно грубо сказал учитель и, резко развернувшись, пошёл вглубь здания Академии. Через минуту блуждания по коридорам мы наконец-то подошли к классу, в котором происходит проверка уровня чакры, и зашли внутрь. Сразу стоит заметить, что хоть Академии Шиноби существовали во всех Гакурезато, но все они отличались по своему устройству. К примеру, в Облаке упор был на количество выпускников, там даже ученики с очень малым количеством чакры бывало заканчивали Академию. В Тумане были очень жестокие правила выпуска, из общего количества учащихся часть не доживала даже до экзамена. И это при том, что там ещё не установился печально известный Кровавый Туман. Обучение в Суне и Конохе отличалось мало, то есть с семи до тринадцати обучение, потом экзамен на генина и распределение по командам. Особенностью обучения в Иве было то, что уровень выпускников был на уровне их же из Тумана, но до выпуска доходили все учащиеся. Это обеспечивалось жёстким приёмным экзаменом: чтобы стать учащимся Академии Шиноби Ивагакуре необходимо было иметь определённый уровень чакры. Кроме того, сразу определялись стихии, и ученики уже в Академии начинали изучать техники D ранга и некоторые С ранга своей стихии. В результате, выпускник был уже не просто теоретически подготовленный к жизни шиноби, как в Суне и Конохе, а был, по сути, настоящим ниндзя, правда низшего уровня. Поэтому и различалась тактика боевых действий Великих Гакурезато: Облако заваливало мясом, Туман в большей, а Суна с Конохой в меньшей степени ориентировались на некоторых бойцов экстракласса, в виде Мечников Тумана, саннинов, каге, а Ива имела среднюю, но крепкую армию. Мы зашли в класс. В нём находился длинный, стол на котором стоял прозрачный шар, лежали листки бумаги и список принимаемых. За столом, на стуле, сидел принимающий. Учитель подвёл меня ко столу. – Здравствуй, эээ-ээ… Юма. Положи свою руку на этот шар, – обратился ко мне экзаменатор. Я подошёл поближе и выполнил указание – и шар засветился. Экзаменатор с учителем, приведшим меня в класс удивлённо переглянулись. – Что-то не так? – решил на всякий случай спросить у них. Меня заинтересовала такая реакция. – Понимаешь, Юма, ты наверно слышал о званиях шиноби: генин, чуунин, токубецу-джонин и джонин? – я кивнул, и мужчина продолжил. – Этот шар настроен так, чтобы светиться, если у экзаменуемого уровень чакры больше минимума необходимого при поступлении. Так вот, твой уровень чакры уже сейчас равен уровню неслабого геннина. То есть, если темпы его роста сохранятся, то к моменту выпуска ты будешь равен по силе сильному джонину. Я не знаю: понял ли ты всё то, что я только что объяснил. – Мне всё прекрасно понятно. Мои родители даже говорят, что я не по годам умный. А этот мой резерв можно как-то самому увеличивать? – задал я интересующий меня вопрос. – Можно, странно, что ты задал этот вопрос. Обычно таким интересуются к моменту выпуска. – Как говорится: раньше тренироваться начнёшь, позже закончишь, – учителя на моё заявление громко расхохотались. – Верно говоришь. Правы твои родители, что ты умён не по годам. Остаётся узнать твою стихию. Не удивлюсь, если у тебя будут вообще все пять, – опять засмеялся экзаменатор, протягивая мне бумажку. На листочке бумаги была нарисована какая-то печать. Я повертел листок в руках, не понимая, что с ним делать. – Эм, можно вопрос? – обратился я к экзаменатору. – Ой, извини, забыл. Тебе нужно приложить большой палец к центру рисунка, а дальше оно само, – спохватился учитель. Я приложил большой палец к листку. Ничего не поизошло. – Ничего не происходит. Я слышал, что с листиком для определения стихии должно что-то произойти, а тут ничего, – испуганно сказал учителям, на что они опять засмеялись. – Вот умный ты, парень, только говоришь о обычных листках, через которые надо пропустить свою чакру. А эти, – экзаменатор махнул рукой на пачку бумаги, – наследие Узумаки, они намного лучше обыкновенных, – он взял из моей руки лист, перевернул его, всмотрелся в вязь иероглифов и замер. – Что ж, я ошибся, – протянул он, – только не знаю, что поразительнее: иметь хорошо развитые все стихии или это. Читать умеешь, смотри, – протянул мне лист бумаги. Я вчитался в написанное: Сродство со стихиями: Дотон – 62,5% Суитон – 20% Катон – 3,1% Фуутон – 10% Райтон – 6,4% – И что из этого выходит? – недоумённо я спросил у учителей, не понимая, что такого поразительного в этом. – Дело в том, что обычно у всех процентный показатель каждой стихии приблизительно равен двадцати, где-то плюс-минус десять процентов. Люди, у которых какая-то стихия около сорока процентов уже уникальны, в большинстве своём они оставили значимый след в истории, как мастера этой стихии. Но я никогда не слышал о тех, кто изначально имел сродство со стихией более пятидесяти процентов и при том не являлся членом кланов, которые специализируются на этой стихии. Такими являются, к примеру, Учихи с Катоном или Хозуки с их Суитоном. – Это получается все стихии в сумме равны сто процентов и, развивая одну, уменьшается сродство с остальными? – Нет, конечно. Этот лист, – учитель помахал бумажкой с результатом моей проверки, – показывает насколько тебе проще использовать эту стихию изначально, чем другие, но ты можешь овладеть хоть всеми пятью, – подробно объяснил экзаменатор. – Что ж, ты принят в Академию. Поздравляю. Успеете ещё наговориться: мой товарищ как раз ведёт уроки у дотонщиков. Пора, – похлопал меня по плечу второй учитель и повёл к выходу. – До свидания, ээ-э, – затруднился я ответить. – Меня зовут Рэн Накаяма, – поняв моё затруднение, подсказал экзаменатор. – До свидания, Рэн-сенсей, – что ж, моя жизнь как шиноби началась.