***
— Вадик! Хвати-и-ит! Зачем вы меня бьёте?! Раздался свист распаренного веника. Направляющаяся к своей комнате Алёна остановилась в недоумении. В стене гостиной, где ещё утром ничего не было, оказалась две очень знакомые по очертаниям двери. И звуки из одной из них доносились неоднозначные. — Такова традиция, Гарик. И не ори так! Иначе девчата подумают, что тебя продажные женщины невинности лишают! — А зачем прутьями меня били?! Догадавшаяся к этому моменту Алёна о помещении, скрытом за этой дверью, почувствовала праведное возмущение: «Опять Степа веники бережёт! Небось, для себя и Макар Геннадиевича! Вот ведь любители бани! Получите вы у меня!» — Какие веники нам выдали, такими и пользуемся. И не скули! А то Степан Николаевича пригласим. А он такой. Не убежишь от него. — Всё, ребята! Я уже напарился! — Куда! А мыло смыть?! Раздался звук низвергающегося водопада. — Тьфу! Ну, всё! Я пошёл. — Правильно! Ещё разок в парилку! — Верно англосакс говорит! В парилку! — Нет, ребята! Не-е-ет! Голоса затихли, видимо, их владельцы перешли в другое помещение. — Подслушиваете, Алёна Ивановна? Или подглядываете? Не замечал в вас склонности к вуайеризму! От неожиданно раздавшегося голоса Соколова подскочила, с трудом удержавшись от удара. Конечно же, за спиной стоял Кольчугенко. Ещё и улыбался так ехидненько. Зараза! — С-степа! Почему… — Алёна всё же смогла взять себя в руки и надеть своё амплуа строгого директора, — почему у студентов старые веники? Они там пропариться должны или выпороть друг друга? Степан хрюкнул и зажал себе рот руками, стараясь не расхохотаться. Алёна же покраснела до ушей: — Хватит! Степан Николаевич, возьмите себя в руки… — Ага… Кхи-хи-хи-хи… Сейчас… Секунду, — мужчина шумно выдохнул, при этом явно опасаясь смотреть на начальство, дабы не впасть в истерику. — Фух… Так о чём вы хотели мне сказать? — Насчёт веников, — во взгляде Соколовой читалось «одно хи-хи, и ты остынешь», — ты уже понял. И ещё. Почему двери из бани посреди гостиной? — Ну, где же ей ещё быть? — лицо Степана выражало незамутненное удивление, но Алёна не купилась на это. — Ладно, ладно… Это желание студентов. Точнее, студента. Одного. Извращенец! — И как оно звучало? — Ну-у-у… «Можно вывести двери бани в одну комнату? Желательно в мужскую», или как-то так. — И чего же не вывел? — директор по-птичьи наклонила голову. — Места мало было, — с досадой поведал мужчина. — Только сюда и смог. У меня же допуск к Избе не полный. — И сколько потребовал? — Ха! Потребовал! Скорее, выпросил! Этот Туров ведь явно потомок наших товарищей с проносом… — Ясно… В общем, слушай сюда, венецианский торговец…***
— Всё! Айда, братцы. Пора выходить. Скоро обед. Последних ребят, разомлевших на лавках, Вадим будил, выпроваживая на выход. Засиделись они в парилке знатно. Зато помылись и отдохнули душой. — Да? Куда пора? — Поттер смотрел вокруг осоловевшим взглядом, с трудом удерживаясь, чтобы не заснуть. — Иду. — Хе-хе. Подъём, спящий красавец. Ох, ну тебя и разморило, братец! Ещё и Яр куда-то свалил, — пыхтя, Вадим взвалил тушку отрубившегося коллеги-Чемпиона на плечо и осторожно вышел в раздевалку. — Что за?!. Вадим стоял в парадном костюме Адама посреди гостиной Избушки… — Что это за… — Чертовщина? — Соколова, уютно устроившаяся в кресле в углу комнаты, мирно слюрпнула чаем и кивнула в сторону комнаты парней. — Быстро, пока никто не видел. Вряд ли ты увлекаешься эксгибиоционизмом… — Какого лешего?! Вадик?! Дурость, глупость, идиотизм… Кузнецов не знал, чем объяснить свои действия, когда он повернулся на звук. Голос принадлежал Брониславе. — Вау! На этом сознание Вадима померкло.***
— Алёна Ивановна, клянусь, это было на рефлексах! Я не хотела! «Директор? Что произошло? Ощущение, как будто мостовую поцеловал лицом!» — Я верю тебе, Бронислава. Не волнуйся, Макар Геннадиевич его уже подлатал. Он скоро придёт в себя. Даже следов не будет. «Броня? Подлатали? Следов?! Это чем же меня приложили, что аж понадобилась помощь целителя?» — А Гарик? — Кто? — Ну-у-у… — в голосе Брони послышалось смущение. — Нам просто непривычно было Поттера Гарри звать. Ну он и стал Гариком. Как-то само собой. — У него всего пара синяков. Игорь, да?.. Неплохо. «Это точно, — Вадим с трудом удержался от улыбки. — Да и мы языки не ломаем, каждый раз выговаривая его имя. Игорь-Гарик и привычней, и быстрее». — Офигеть сходили в баню, — голос нового собеседника принадлежал Ярополку, судя по звукам, только вошедшего в помещение. — Как наш раненый герой? Скорее жив, чем мертв? — Язва ты, Яр, — усталый вздох от Брониславы. — И на кой ты потребовал от Степан Николаевича такое идиотское желание? Да еще и в обмен на яд акромантулов? — Дай подумать, — даже по голосу Вадиму стало понятно, что его друг принял какую-то жутко мудрёную академическую позу и изображает усиленную работу мысли, вызывая непреодолимый приступ желания прописать ему оплеуху. — Ай! Броня, ты слишком жестокая! Это же шутка была! Да прекрати ты меня лупить! Судя по звукам, Броня загнала шутника в угол. — Я хочу вбить в твою пустую голову хоть зачатки мозга! — Он у меня есть! Ты же знаешь! — Тогда я постараюсь вбить в тебя хотя бы крупицы совести! — Не-не-не! Родная у меня умерла при рождении! Не нужен мне этот паразит! Столько хлопот с ним! Такой гемор её потом выводить! Ай! Раздался грохот сдвигающихся кроватей. — Ха-ха-ха-ха! Ох! — несмотря на боль, Вадим всё же открыл глаза, чтобы увидеть это занимательное зрелище. — Броня, не убивай его до конца. А то мне ничего не оставишь. Как он и думал, его перенесли в лазарет, рядом с комнатой Лешова, чтобы тот имел быстрый доступ к пациентам. Расчет был на пять человек, но при необходимости лазарет мог принять до пятнадцати человек. Правда, если убрать все «предметы первой необходимости» вроде тумбочек, столиков и вешалок. Друзья обнаружились в углу комнаты. Бронислава стояла над Ярополком, который шутливо поднял руки в жесте защиты, пригнувшись за упавшей ширмой. На звук они обернулась. — Вадик… Прости меня! — в голосе девушки были слышны слёзы. — Я правда не хотела… — Всё хорошо. Что произошло? — Истинный-Друг-И-Отличный-Товарищ, известный тебе, подговорил Степан Николаевича перенести точку выхода из бани в гостиную. Результат можешь сам наблюдать. Ну ладно. Отдыхай. — Директор встала и, оправив неизменный зеленый плащ, прошла к выходу из лазарета. — Кстати, Туров, идем со мной. Твоё наказание, — милая улыбка на мгновение превратилась в леденящий душу оскал. — Или ты думал, я спущу тебе это с рук? — Не-е-ет, — кадык парня нервно дернулся. — Ни в коем случае, Алёна Ивановна! — Мы запомним тебя таким, Яр, — Ларина благочестиво сложила руки в молитвенном жесте, а Кузнецов засвистел похоронный марш, — вечно молодым. — Не дождётесь! Я еще вернусь… Захлопнувшаяся дверь заглушила последние слова, и в комнате повисла звенящая тишина. — Ну… отдыхай. — Угу, — дождавшись, пока девушка дойдёт до двери, Вадим все же собрался с духом, — Ты очень красивая, Броня. Парень внезапно осознал это расхожее выражение — ослепительная красота. Выхваченный на мгновение образ настолько прекрасен, что уподобляется солнцу, рождая чувство прекрасного, но не позволяя себя запомнить. Пробуждая целую гамму эмоций. «Наверное, в этом и есть отличие любви, — мимолетно подумал Вадим. — Влюбляются не в красоту, а в чувства, рождённые ею». — Ду… Дурак! — густо покрасневшая девушка выскочила за дверь и захлопнула её с оглушительным грохотом. Парень с немым недоумением уставился на дверь: — А что не так-то?..***
Весь оставшийся день святозарцы могли наблюдать Брониславу, которая регулярно застывала в прострации на пару секунд с широченной улыбкой на лице.***
— Ярополк, что происходит? Туров закатил глаза. Сделал он это неосознанно, практически на рефлексах, так как следом за этой ритуальной фразой обычно следовал какой-то поучительный монолог. — А что происходит, Алёна Ивановна? Директор и её студент уже отошли от Избы, ставшей им пристанищем в чужой стране, и подошли к озеру. Под ногами хрустела ледяная корка, несмотря на послеобеденное солнце. — Что творится в твоей жизни, Яр? — женщина отбросила свою маску «чопорной леди» и сейчас смотрела на парня с искренней тревогой в глазах. — Что происходит? — Алёна Ивановна, я не понимаю… — Шутки — это хорошо, Яр. Но только если они смешные. А твоя последняя выходка больше похожа на шалость. Причем детскую и безыскусную. Парень молчал, но по заалевшим кончикам ушей директор поняла, что парень осознал, о чём она ведет беседу. — Твои однокурсники были очень недовольны. И если парни ещё тебя простили (за возможность полюбоваться своими сокурсницами), то девушки были настроены весьма решительно. — Мне это чем-то грозит? — закинув руки за голову, Ярополк наблюдал за тем, как одинокая сова летит над озером. — Пока нет. Ты же всё обставил так, будто это придумал Степан Николаевич. На него девушки злиться не будут. — Он не при чём. Все это знают. — Да. Все знают, что это Степан Николаевич виноват. Но я тебя прикрыла всего один раз. И за это хочу узнать. Что происходит? — голос Соколовой изменился, и парню стоило труда устоять на месте, не пригнувшись. «Похоже на предупреждающий скрежет извлекаемого из ножен клинка». — Что происходит… Да вот не знаю. Может, переходный возраст настиг и в голову гормоны ударили? — предложенный тон директор не подхватила, и лукавая улыбка Ярополка угасла. — А если серьезно… Я не знаю. — Ты изучал психологию, Туров. И я знаю, ты очень в ней хорош. Но разобраться в себе ты, по-видимому, не можешь. — Да… Сапожник без сапог, верно? — парень лучезарно улыбнулся, поворачиваясь спиной к озеру. — Как и всегда, Алёна Ивановна. — Перед друзьями всё же стоит извиниться. Это твои товарищи. А твоё наказание — будешь обучать Гарри-Игоря в свободное время шаманизму. — Я?! — удивился Ярополк, мастерски пропустив требование извиниться перед друзьями. — Извиняюсь, директор, а почему я? — Первое — он сильно отстает. Поправка — совсем не знает предмет. А тебе надо вспомнить основы. Ты же вроде на Мастера собираешься идти? Дождавшись осторожного кивка, Соколова продолжила: — Второе — Имрын-нкэй будет занят вместе с остальными. Я поломала палочку во время инцидента с драконом. Поэтому занятия по домоводству и Чарам распределены между остальными. И третье — я бы хотела тебя видеть в штате учителей в ближайшие годы, и было бы неплохо, чтобы ты имел немного опыта в обучении младших курсов. Вопросы? — Похоже на предложение, от которого разумные люди не отказываются. Согласен, Алёна Ивановна. — Конечно ты будешь согласен. Ведь это твоё наказание.***
И начались трудовые будни. Со слов Брониславы, но Ярополк переименовал в «круги Ада». Причем в их родстве с кругами Данте уже сомнений не было. Занятия выматывали. Учителя будто взяли целью вбить в головы студиозусов все знания за год в течение месяца. И Туров уже не был уверен, что у них не получится. Уроки Чар, до этого проводимые Алёной Ивановной в форме несерьезного спарринга, превратились в изнурительную тренировку. По сотне раз за урок выдавать одно и то же заклинание без передышки, до судорог в руках отрабатывать махи палочкой… Студенты уже не знали, когда им было хуже: в период времени до отъезда, когда они, сцепив зубы, боролись за возможность участвовать в Турнире, или сейчас. А ларчик просто открывался. Вадим, имеющий, как Чемпион, чуть больше привилегий, («Привилегию заниматься раза в три больше! Ну да, повезло!» — думал Ярополк), услышал о надвигающимся Святочном бале, запланированном на Рождество. А учителя, дабы у студентов не осталось времени на эксперименты с любовными зельями, решили загрузить их по полной программе. Студенты стонали, скрипели зубами, но терпели. Жаловаться и не думали. Цена была слишком высока.***
— Да что я делаю не так?! — возмутился Поттер. — А %:? %**№ её знает! Преподавание Гарику шаманизма застопорилось. Первые уроки прошли на ура, Ярополк уже размечтался, что к январю завершит программу первого курса. Хотя, если бы Поттер не прикладывал к изучению немалые силы, прогресса бы не было. Но результат впечатлял. Духи, полтергейсты, неупокоенные, ментальные паразиты, домовые, духи Леса, водяные... Мальчишка будто превратился в воплощение Жадности — проглатывал знания и просил добавки. Но… Не всё коту масленица… У парня не вышло с медитацией. При попытке войти в медитативное состояние парня будто начинало колбасить в припадке эпилепсии. Дальше — хуже. Ещё одна попытка — обморок. И сейчас ребята валялись на матах, пытаясь понять причину этих приступов. — А из-за чего это вообще может быть? — Хороший вопрос, Гоша, — приняв сидячее положение, Ярополк вытащил из кармана небольшой блокнот и начал его листать. — Такая реакция при медитации очень редка. И чаще всего вызывается… Что?! — парень вытаращился на страницы, как полоумный. — Как я сам не догадался! Кусок идиота! Быстро идем к Имрын-нкэю! Подав пример, Туров, прихватив сумку, понесся в сторону комнат шамана. Гарри нагнал святозарца только у двери. — Яр, подожди! Что произошло-то? — То, что я осёл. Прости, Гарик. Но воспринимая эти уроки как наказание, я не уделил тебе должного внимания. Прости. — Так что со мной?.. — Гарик… Давай спросим Имрын-нкэя. Если я неправ, то хорошо. А если прав — то пусть это скажет более опытный профессионал. — Что я должен сказать? — спросил чукча отрыв дверь, уставший слушать шебуршание под дверью. — Диагноз?***
Выбор древесины для посоха — дело неспешное. Алёна не находилась в постоянной нужде от волшебного проводника, но наличие его успокаивало. Как наличие пистолета для не-магов. Поэтому она пошла в Запретный лес. Сосна, из которой у неё был посох, была не редким деревом, но качество древесины было очень важно. Мимо сухих и поломанных ветвей проходила не оборачиваясь, с них нормальный посох не получить, да и работать неудобно. Живые ветви девушка тоже не трогала. Высушивать дерево нужно было долго. В особой температуре, подальше от солнца и древоточцев. А на это у директора не было времени. В школе был запас «заготовок» для учебы и на случай форс-мажора, но в Избе такого не предусмотрели. «Недочёт! — думала Соколова, отбраковав очередную ветку. — А подумать наперед надо было. Соревнование же. Всё могло случиться. И уже случилось. Эх, знала бы, где упаду, соломку бы подстелила!» Отбросив отбракованную ветку, больше похожую на дрын, девушка побрела в сторону Избы. Начинало темнеть, и сумерки раскрасили подлесок в тёмно-синие тона. Поморщившись, Алёна выбрала под ногами палку посуше и, чуть поднапрягшись, подожгла её. Языки пламени отогнали тени, и девушка немного выдохнула. Всё же она самую малость не любила темноту. А уж бродить по лесу в потёмках — удовольствие ниже среднего. Хоть и в полнолуние. Хруст веток позади разом выдул все мысли, оставляя разум кристально чистым. Тело среагировало на рефлексах. Кувырок, прижаться к стволу дерева, чтобы обезопасить спину, вытянуть клинок из ножен. В реальности — чуть меньше трех секунд. Для Алёны время удлинилось в пять раз. В нескольких метрах, тряся ушибленной головой, стоял волкодлак. Оборотень. Отряхнувшись, он поднял морду и завыл. Сейчас! В один рывок девушка сблизилась с чудовищем. Взмах клинка. И уродливая голова катится по земле. Выдохнув воздух тонкой струей, Алёна успокоила бег сердца и достала тряпицу, чтобы вытереть следы крови с оружия. С тихим довольным шипением меч вернулся в ножны. Клацнула гарда. — Хм-м-м, — Соколова рассматривала тушу, разрываясь между бережливостью и необходимостью пачкать руки в потрохах. Посох-то она так и не изготовила. А без него простейшие чары резки были невозможны. — И хочется, и колется. — Могу помочь, — из тени появился Северус Снейп. И Алёна не могла не признать, что даже у киношного графа Дракулы не получилось бы появиться так эффектно. — За определенную… — Долю. Прошу, он вас уже дожидается, — взмахом руки Алёна показала фронт работ. — Но имейте в виду, как владельцу, мне отходят семьдесят процентов. Сердце и волосы, а также кровь входят в эту долю. Её неожиданный помощник покривил губы, но возражать не стал.***
Голова Ярополка мотнулась от подзатыльника авторства старого чукчи. Несильно, как любимого племянника. Шелудивого. Но любимого. — Эх ты, нэнэ-ны*, ну умный же. Чего сразу не прибежал-то? Во всём сам решил разобраться, небось… Хорошо хоть прийти покаяться решили. Эх… Продолжая ворчать, старый шаман шустро собирал всё необходимое. Баночки с травами, невзрачные корешки, небольшие пучки трав… Почти не двигаясь с места, он наполнил походный мешок за секунды. Туров пламенел ушами. Как же. Талантливый шаман, Ученик… И не способный отличить судороги от одержимости. «Поздравляю, Шарик, ты балбес!» — Нужно место… Пока непонятно, что это за дух, но его наличие уже ясно. Хм-м, скажи, Гоша, — Имрын повернулся к застывшему на пороге мальчику, — у тебя были видения? Может, о прошлом? Или боли? Мужчина зацепился взглядом за шрам и мысленно кивнул сам себе. Учитывая историю его появления, о которой вслух размышляла Алёна, то всё становиться довольно просто. И сложно одновременно. — Были, — мальчик автоматически потер лоб. — Иногда мне снятся… Такие сны… И… — Ясно. Давай помогу. Ты видишь его? Имрын бьет почти в слепую, но только «почти». Паренек мнется, но открывается. Плохо. — Нужно место. Придётся искать, — положив в сумку последнюю склянку и набор ножей, шаман пошел к выходу, забросив ту на плечо. — Идёмте. Ночь предстоит долгая.***
Пара стояла у входа в Избу около пяти минут. Алёна уже раза три пыталась закончить их беседу, в течении которой они не произнесли и двадцати слов, но не выходило. Взгляд мужчины был похож на таковой у уличного пса. А то, что она стояла на ступеньку выше него, только усугубляло дело. «Уже уходишь? А я останусь. Нет-нет, уходи, что ты! Я буду тут. Всегда…» Или это всё же игра теней? — Всего хорошего, коллега, — у Алёны железная выдержка, закалённая проверяющими Думы, но и она трещит под этим молчаливым взглядом. — Вам следует поспешить в школу. Сегодня довольно прохладно. Мужчина наложил согревающие чары и вновь поднял на неё взгляд. — Ну так я пойду? — мысленно девушка уже прокляла женскую чувствительность и склонность к жалости. — Ага, — посыл остался незамеченным, и мужчина не двинулся с места. «Замкнутый круг. Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я!» Входная дверь Избушки распахнулась, явив старого чукчу и Ярополка с Поттером, тащащих здоровые баулы. — А какое место, Имрын-нкэй? — Особое, ребята. — Имрын-нкэй! Куда это вы на ночь глядя? Да ещё и в компании моего ученика? Снейп скрипнул зубами при виде испуганного Поттера, но шаг в сторону сделал. Соколова же осталась стоять на месте, скрестив руки на груди: — Имрын-нкэй? — В мальчишке дух, — старый шаман не рассусоливал. – Нужно изгнать. — Я с вами. Расскажите по дороге, — повернувшись к зельевару, Алёна виновато пожала плечами. — Спасибо, мистер Снейп, за нашу очаровательную прогулку. Но мне пора идти. — Я с вами, — хоть мужчина ничего не понял, ведь говорил Имрын на русском, но основной посыл уловил. — Вы, по всей видимости, в Лес. Там опасно. — Нет. Вы не идёте, — на мгновение зеленые глаза вспыхнули нечеловеческим изумрудным светом. — И не ставьте условий. И, больше не обронив ни слова, Алёна последовала за старым шаманом и двумя пареньками. Поравнявшись с ними, она покачала головой: — Без комментариев. Что ищем? — Место силы. Идеально — где пролилась кровь. Там всё и устроим, — Чукча тряхнул мешком. — Я знаю такое, — Соколова пошла вперед, целенаправленно штурмуя кусты. — За мной.***
Наверно, это была его карма. Мужчина не очень верил в реинкарнацию, колесо Сансары, сомневался в существовании Небес и Преисподней, но в то, что где-то он задолжал высшим силам, уверился полностью. Иначе почему Провидение его натолкнуло в полнолуние на это женщину, умудрившуюся сцепиться с оборотнем. Любой нормальный маг попытался бы убраться оттуда побыстрее, и мужчина не посчитал бы это трусостью. Сам поступил бы так же. Девушка же, забыв о палочке и магии, выхватила меч и весьма наглядно показала, что не для красоты его носит. И тут же, не сходя с места, поразила ещё раз. Не удивившись его появлению, предложила поделить добычу (интересно, что бы сказал полоумный маньяк Фенрир Сивый, если бы узнал, кем считаются оборотни кое-где) за небольшую помощь магией. Сентиментально настроенные особы сказали бы, что сумерки и лес очень подходящие обстоятельства для признаний в любви и серенад под луной… Но Северус Снейп авторитетно мог заявить — в компании мертвого, свежеубитого оборотня — романтика скатывается до нулевой отметки и усердно начинает копать к центру планеты. Слова застревали в горле, и Снейп молчал. Он молчал, пока они на пару разделывали тушу, пока шли по Лесу и пока стояли у входа. Мужчину злила его нерешительность, а ощущение, что он, как прыщавый подросток, мнется, не зная, что сказать понравившейся девочке, просто выводила из себя. То, что она, не дрогнув, сделала то, на что он не решился более десятка лет назад, ставило её на недосягаемую высоту. И теперь неугомонные иностранцы снова поперлись в Запретный Лес. Снова. Желание побиться головой о ближайшее дерево становилось всё сильнее. Они что, совсем сумасшедшие?! И сейчас он шел за ними, продираясь через чащу. Судя по действиям, Снейп не учится на ошибках. Ну и поделом! Но всё же куда они бредут?***
— Ээээ… — выдал Гарри. — Ого, — присвистнул Ярополк. — Эгей! — довольно сощурился Имрын. — Упс! — сетуя на забывчивость, Алёна прикусила губу. Посреди поляны лежала выпотрошенная безголовая туша. Кровь была сцежена, но даже без неё зрелище было не для слабонервных. Но и они тут не неженки. — Ч-что это? Соколова поняла, что немного переоценила психику парня. Гарри расширенными глазами смотрел на тело, не отводя взгляда, но и не шевелясь. — Это был оборотень. До встречи со мной. — Вы?! — Я, — не стала отпираться Алёна. Понимая, что это может быть жестоко, но розовые очки вызывают привыкание. — Он напал на меня. — Вы же могли его остановить, не убивая… — У меня не было посоха. Только меч, — Женщина говорила короткими, рублеными фразами. Не оправдываясь. Не пытаясь притворяться. Оставаясь честной до конца. Поттер задрожал. Он видел смерть. Квирелл на первом курсе. Василиск и призрак из дневника. Но чтобы вот так… Убить и спокойно говорить об этом… — Зачем? — женщина едва расслышала вопрос, но паренек повторил чуть громче. — Зачем вы его убили? — Он мог убить меня. Я защищалась. Поттер погрузился в какие-то свои невеселые думы, а Соколова смотрела, как её коллега и студент складывают кострище вокруг оборотня. — Алёна Иванов-нны. Пора. Женщина кивнула. — Гарри. Идём. Мальчик механически последовал в указанное место. Соколова печально вздохнула. Он привыкнет. Его жизнь не была устелена лепестками роз. Но одно дело разочароваться в обществе, в людях, совершенно тебе чужих. А другое — в близких. Или увидеть их с другой стороны. Такого бы не захотел никто. Слишком больно.***
Приготовления были завершены. Святозарцы уселись вокруг кострища, подвинув Поттера к самому огню. Имрын-нкэй, дождавшись, пока в огонь положат необходимые травы, начал бить в бубен. Женщина стояла чуть дальше от огня, чем остальные. В ритуале она принимала участие постольку-поскольку, наблюдатель, не более. Следующие минут десять ничего интересного не предвиделось. Шаманы входили в медитативный транс. Гарри втягивал дым, постепенно отрешаясь от реальности. От неё здесь ничего не зависело, поэтому она отошла от костра, скрываясь в тени деревьев. Проверка территории лишней не будет. А она и без палочки не беззащитна.***
Рассматривая непонятное действо, разворачивающееся перед ним, Снейп не сразу понял, что за спиной кто-то стоит. Попытка выхватить палочку окончилась предостерегающим уколом в область шеи. — Я же просила вас, мистер Снейп. На английском языке просила, — тон собеседницы намекал, что она считает его слабоумным. — Не следите за нами, не следуйте… И что вам дало ваше любопытство? Стали счастливее? — Не знаю, — сглотнув, Снейп почувствовал, как кинжал переместился на дернувшийся кадык. — Это зависит от того, что я вижу. — Эх, как трудно иметь дело с невеждами, — раздался скрежет, и холодная сталь вернулась в ножны. Невидимые руки потянули к огню. — Идемте, Северус. Думаю, вам будет интересно.***
Огонь взвивался метров на пять, заставляя ночные тени прятаться в ближайших деревьях. Тишину нарушал лишь мерный звук бубна и редкий треск трав и хвороста. Два шамана и «пациент» в лице Гарри сидели у огня, покачиваясь в такт и глубоко дыша. С удивлением Снейп понял, что сизый дым начал завихряться четкой спиралью. — Еще несколько минут, — указала на дым Алёна. — А мы не помешаем? — Мы не участвуем в ритуале и не влияем на него. Можете книжку почитать, пока есть время. — Нет. У меня вопрос. Точнее, несколько вопросов. — Один. Снейп задумался. Ответы хотелось получить на все возникшие вопросы. Их культура, обычаи, особенности зелий. Их программа обучения. И главное. Она. Алёна Соколова. Северус понял, на какой вопрос он хочет получить ответ. — Почему вы стали учителем? И не слишком ли вы молоды, чтобы быть директором? — Нет. Нельзя быть слишком молодым, чтобы учить других. Это же основная движущая сила эволюции — умение учиться и учить других. А насчёт директорства — тут был больше политический расчет. Он не сработал, но я осталась директором. Женщина поморщилась, вспомнив те мерзкие ухмылки, когда она в восемьдесят девятом году получала бумаги в Думе. Расчет был на её молодость, горячность, которую она показывала в бытность студенткой, и распространённый в ту пору максимализм молодых людей. Ведь быть директором — не просто красивая и высокая должность, но и большое количество ответственности. Причём спросить могли сразу с трех сторон: Дума, учителя и ученики вместе с родителями. Соколова могла собой гордиться. Едва узнав о назначении — она кинулась в школу, в первую очередь проделав то, чего отчаянно не хотели её покровители — провела ритуал, дав клятвы перед школой, отдав свою кровь и приняв бразды. Её покровители спохватились, да куда там! Бронепоезд имени Соколовой мог быть остановлен только капитальным подрывом путей. Но было это невыполнимо. Словно борзая, она проверяла школу, устроив тотальную проверку всего и вся. Ведь она уже работала там и знала «кухню». «Попросила» часть преподавателей, превративших свои должности в источник дополнительного заработка, а также не прошедших аттестацию. Набрала молодых, подававших надежды ещё на старших курсах, и тех проверенных старожилов, которые «уволились по собственному желанию». С треском вылетел завхоз, устроивший настоящий Клондайк, промышленную поставку на чёрный немагический рынок дефицитных в голодные девяностые овощей и фруктов, а также мяса, рыбы, хлеба, копчёностей… Удержало от убийства только наличие в той же школе его дочери-второкурсницы. Пришедших предложить защиту в обмен на некоторую часть денег удостаивала ледяной улыбкой и магией замка выставляла вон. А то, что часто они оставались без одежды — так это замок шутит. Через полгода в школе воцарился относительный мир. Учителя, получившие свои первые получки, удивленно потирали глаза, пораженные значительным увеличением размера зарплаты. Студенты снабжались всем необходимым, а бухгалтеры показывали положительный баланс. К июню девяносто третьего слава о директоре Соколовой гремела по всей Магической Руси. За глаза её называли «Ведьмой». — Я хотела позаботиться о своих коллегах, — прервала затянувшееся молчание Соколова. — Начинается. Дым изменил свою форму, сконцентрировавшись прямо над огнем, который уменьшился до едва держащихся язычков. Ритм бубна изменился, звуча тревожно и воинственно. Ярополк поднялся с места, — Что он делает? — Сейчас Туров пытается найти то, что присосалось к Гарри. Найти паразита. — А как? — в глазах мужчины сверкал нешуточный интерес. — Он способен видеть магические потоки и самое главнее — ауру. У каждого человека своя. Но паразит мимикрирует под носителя, поэтому выделить его сложно. Ярополк может. У него Дар. Дар. Именно так, с большой буквы. Снейп почувствовал лёгкое раздражение. В зельеварении у него Дар, он был уверен. Но никто не хотел заметить этого… — Вот оно! Проследив за поднятой рукой женщины, мужчина увидел, что дым принял определенную форму и вздрогнул. Над костром висело сотканное из дыма лицо. —...! — Возглас был на грани шёпота, но Соколова хищно сощурилась. — А вот теперь разговор будет серьёзным. — Мне надо идти, — сбегать было совсем не в духе Снейпа, но выяснять, что не так с мелким Поттером, не было никакого желания. — Я попрошу вас остаться, Штирлиц. Голосом Соколовой можно было резать камни. — Я спешу. «И чёрный-чёрный кот исчез в чёрной-чёрной комнате», — подумала Алёна, наблюдая, как растворяется в тенях профессор зельеварения. — О-хо-хо, — со стоном встал Имрын. В шаге от него со шипением разминал спину Ярополк. — Как же тебя угораздило? — Меня? — приходящий в себя Гарри имел вид сонного совенка, и Алёна с трудом удержалась от всплеска ностальгии. — Тебя, Йигитчә*! Духа подхватить, это умудрится надо! — Духа?! — в приступе паники паренек бестолково замахал руками. — Но вы же поможете?! — Поможем, — со стоном присел Ярополк. — И даже служить тебе заставим. Чтоб не повадно было. Старый чукча ухмыльнулся: — Хм. Растешь, ученик. Раньше, помнится, ты бы предложил просто вытащить подселенца. — Всё растет, всё меняется, Имрын-нкэй! Пока шаманы с веселым смехом собирали все свои «прибамбасы», Гарри подошел к Соколовой. — Мне помогут? — Конечно, помогут, — не удержавшись, Алёна обняла мальчика. — Помогут.***
Захлопнув дверь, Снейп упал в кресло, не потрудившись снять мантию. И замер, бездумно уставившись на огонь. То, что он узнал, поражало. Пугало. Ужасало. Устрашало. А от одного воспоминания о том, что видел мужчина в пелене дыма, бросало в дрожь. Белое безволосое лицо… Узкие щелочки ноздрей… Налитые кровью глаза… В дыму костра висела голова Волан-де-Морта.