Влюбленная в джинчуурики

События сражения были еще свежи в памяти, и поэтому, когда Хикэру открыла глаза, то резко вскочила с места, собираясь отразить очередную атаку. Однако она находилась уже не на поле боя. Вида собственного перебинтованного тела хватило, чтобы отчасти понять происходящее и облегченно выдохнуть, радуясь, что проснуться удалось не среди усопших. При этом угнетение болевого центра, которое она наложила на себя еще во время битвы, продолжало действовать. Куноичи с искренним удивлением взглянула на собственные руки. — Ого! Я жива, что ли? — Я бы был удивлен, если бы ты вдруг откинулась, мм. Ты один из самых живучих шиноби, что я встречал. Дейдара конечно же не укрылся от ее взгляда еще с самого пробуждения, и пускай он смотрел на нее хмуро, Хикэру искренне радовалась, что ему удалось выжить. Они оба чудом избежали гибели в этом сражении. Даже непривычно, как истинному шиноби, ходить по краю. — Хотя чего уж там, твое нынешнее положение уже меня удивляет, мм! Вот уж не думал, что мы проиграем какому-то слабочью из Скрытого Листа. Действительно, втроем они просто обязаны были одержать победу в этом бою, но оказались повержены только из-за одной Хикэру. Догадаются ли Дейдара и Тоби, что сражалась она не в полную силу? Сочтут ли за предателя после этого? Ее напарник, то ли прочитав мысли, то ли случайно подстегнув зачаток паранойи, произнес ее имя в попытке что-то сказать, но стоило внутри всему содрогнуться, как створка двери сдвинулась в сторону. — Хикэру-чан!! Слава богам, ты жива! Тоби так переживал! Она только и смогла, что поднять на него глаза, мельком заметив красное пятно в прорези маски, прежде чем Тоби заключил ее в чересчур крепкие объятия, пригвоздив к месту. Почему-то внутри все сжалось. — А? А на своего семпая тебе было плевать? — Как же так получилось? — напрочь игнорируя слова Дейдары, вопил он. — Почему с Хикэру-чан так жестоко обошлись? Они что, знали суть ее техник? Может от недовольного Дейдары и укрылась та едва уловимая сталь в голосе, но для тонкого слуха Хикэру этих нот было достаточно, чтобы понять, что именно сейчас сжимало все внутренности. Страх. Значит Тоби все понял… Если с признанием Хикэру вернет хоть частицу его доверия, то расскажет все. — А Хикэру-чан точно сражалась в полную силу? — уже грубее продолжал Тоби, но куноичи его оборвала. — Я не хотела причинить им вреда. На этих словах хватка ослабла. И пускай в нее как острые иглы впились взгляды товарищей, Хикэру, готовая прослыть для них жалкой предательницей, уставилась вниз. Тоби отстранился, чтобы взглянуть на ее лицо, и черное отверстие в его маске, сродни зияющей пустой орбите, в упор смотрело на нее и было пронзительнее любых глаз. — Но я и не хотела вреда и вам тоже. Все, чего я пыталась добиться в этом бою — это не допустить ничьей гибели. — Чего?! — рявкнул подрывник. — Хочешь сказать, что ты пошла поперек нашим целям? И из каких же соображений ты так решила сделать? Почему?! — Потому что я люблю Наруто. Физиономия Дейдары приняла неприятную смесь из удивления и отвращения. Какая же непомерно глупая причина, чтобы из-за нее едва ли не свести их всех в могилу! Лицо Тоби, как была уверена Хикэру, осталось неподвижным, как и спиральная маска на нем. Конечно же для них этих слов было мало. Нужны более веские причины, тонкие детали, подробности, вытекающие из ее утверждения, которые все равно вряд ли тронут этих людей за душу. И, стремясь понять смысл ее слов, Дейдара вновь воскликнул: — Почему?! Признаться в своих чувствах двум товарищам оказалось куда сложнее, чем самому Наруто, и Хикэру не могла понять причину: из-за горьких воспоминаний далекого и жестокого прошлого, вставших мутной пеленой перед глазами, или от глубины ощущений к тому необычному человеку, привязанность к которому крепла сейчас с каждой секундой. — За меня никогда никто не заступался. А он даже рискнул собственной жизнью ради моего спасения! Разве он для меня не герой? Долгий взгляд со стороны обоих товарищей в наступившей тишине теперь не казался девушке тяжелым, а их молчание не било по ушам, отдаваясь тупой болью в голове. Однако и ее слова не нашли отклика в их сердце, что не преминул подтвердить Дейдара: — Всего-то… Бесчувственные шиноби — лучшие орудия для сражений, а в Акацки, безусловно, не могло быть плохих. Поэтому Хикэру не удивилась, что осталась непонятой. Она с легкой улыбкой прикрыла глаза и так же легко отклонилась в сторону, когда сверху прилетело три лезвия столь знакомой косы, с грохотом впившиеся в пол, и единственным, кто хоть как-то отреагировал на это нападение оказался вскрикнувший Дейдара. Столь эффектно появившийся Хидан, держась за рукоять косы, продолжал нависать сверху, буравя бывшую напарницу безумным взглядом широко раскрытых глаз. Где-то позади каменным изваянием замер Какузу. — Ребята, вы что, пришли проведать меня? — Хикэру не могла и не собиралась скрывать, насколько была польщена их визитом. — Ага, размечталась, мы мимо проходили! — Не-а, в этой части здания никак не пройти просто мимо! Вы переживали за меня, вот и решили посмотреть, как я, верно? — Завались, Хикэру, — раздалось из-за спины Хидана, и тот поддакнул напарнику: — Вот именно, блять, завались! Лучше скажи, схуяли ты вдруг расчувствовалась и предала нас ради какого-то коноховского обмудка?! Сколько отчаяния от разочарования она слышала в его голосе! Сложно было поверить, что Хидан, ни во что не ставивший ее все то время, что они сражались бок о бок, на самом деле действительно считал ее товарищем, и как же горько было теперь утратить его доверие. Улыбка Хикэру заискрилась грустью. — Я ведь только что все объяснила, глупый семпай. — Ах ты!.. — зашипел он, и рядом с ухом раздалось дребезжание косы, чьи лезвия с натугой вышли из пробитого пола и жаждущими крови остриями уставились на куноичи. — Я, нахрен, обратно повырываю тебе руки и ноги. Буду медленно снимать шов за швом, и никакой добренький Какузу тебе больше не поможет! Он повел сжатой рукой, и бинты на руке девушки закровили, однако коса в один миг оказалась переплетена серыми стержнями, и Хидан, поморщившись, замер. — Ебаный Какузу… — оборачиваясь на помешавшего ему напарника, процедил он. — Хули ты… — Мы не знаем, что еще она успела натворить за это время, так что нельзя торопиться с расправой. В конце концов это может обернуться денежными убытками. Да и не тебе, Хидан, решать, что с ней делать. — А кому тогда?! Тоби, например?! — Он опустил взгляд вниз, на ее лицо, и прищурился. — А ты что-то вообще не выглядишь расстроенной. Куда это делась вся твоя искренность, а? Спокойное выражение лица, по мнению Хидана не соответствовало ситуации, в которую влипла Хикэру, однако та вовсе и не притворялась. Переживать было рано, невзирая на то, что ее товарищи только что разочаровались в ней. Пока все оставались живы, и пока она может еще что-то сделать, чтобы сохранить их жизни, нельзя отчаиваться. Тем более, что в голове действительно уже имелся план действий.

***

По возвращению шиноби на Коноху опустились глубокие сумерки. Караульные подскочили с мест, увидев раненых, но те лишь хмуро отмахнулись от расспросов. Сакура и Ино повели изувеченных товарищей в больницу, и Наруто, провожая их тяжелым взглядом, оглянулся на остановившегося у ворот учителя. Какаши в задумчивости уставился на проделанный ими путь, и на его обыкновенно спокойное лицо упали тени, делая образ уставшего шиноби еще более отрешенным, и не будь Наруто его учеником, то не догадался бы, что его терзают мысли о прошедшем сражении. — Какаши, что-то не так? — остановился Асума. — У меня ощущение, что эта куноичи еще станет для нас препятствием. — Спокойствие на его лице никак не сочеталось со словами о том, что опасный враг до сих пор жив. Он перевел взгляд на удивленного ученика. — Однако… Хикэру, кажется, действительно говорила правду. Она так и не использовала на нас ослепляющую технику, лишь покалечила Сая и Чоджи, вместо того, чтобы убить, и к тому же дезактивировала бомбы своего напарника. Хикэру правда любит Наруто. Несмотря на то, что Какаши внимательно вглядывался в лицо Узумаки, эмоции последнего казались странными и нечитаемыми. Такими же, как и их с Хикэру взаимоотношения. — В таком случае, Наруто обязательно должен участвовать в ее ликвидации, — заключил Шикамару и наткнулся на пронзительный взгляд голубых глаз. — Прости, но что бы ты к ней ни испытывал, ты обязан действовать во благо деревни. Мы подготовим отряд, специально для уничтожения Хикэру, и как только о ней появится информация, он отправится на миссию. Какое решение насчет всего этого принял Узумаки, никто не спрашивал. Пожалуй, это было одно из тех мгновений, когда он особенно ярко почувствовал всю тяжесть участи, возложенной на шиноби. Наруто не начал возмущаться и кричать, как того ожидали его товарищи, вместо этого он опустил глаза и отвернул голову. Таким подавленным Шикамару его не видел с самой академии. — Я верю… На самом деле Хикэру хороший человек. Наверное, мы в ее глазах выглядим такими же монстрами, как она в наших. Никто не нашелся, что ответить на такие слова. Какаши переглянулся с Асумой, вспоминая прошедшие годы войны, которые это заявление характеризовало как нельзя лучше. Сколько бы старшие товарищи не говорили о тяжкой ноше шиноби, о ненависти, что они сеют своими вынужденными действиями, выпускникам академии этого никак нельзя было понять, пока не произойдут встречи вроде их с Хикэру. — Даже так, — лицо Асумы осветилось от огонька зажигалки, которым он закурил сигарету, — в любом случае остается лишь ждать.

***

Какузу все же удалось заступиться за Хикэру и, по крайней мере, отсрочить ее наказание, как предателя, за которым неизменно скрывается только казнь, и пускай он под своим предлогом имел в виду пытками сбор информации о ее действиях, ей хватило и этого, чтобы благодарно ему улыбнуться. — Спасибо, что заступился, семпай. — Шиноби и бровью не повел на ту мученическую усталую улыбку, в которой бывшая напарница тянула губы. Однако, удивился, когда девчонка улыбнулась во все окровавленные зубы: — Но учти, что в тебя я не влюблюсь! — Больно надо. Идиотка. Кто бы мог подумать, что тот, кто больше всех пытался ее убить, сейчас приложил все силы, чтобы не дать ей умереть. — Так и в чем заключается твой план, мм? И, что более интересно, почему ты считаешь, что в него кто-то поверит после произошедшего? — Потому что Акацки ничего не потеряют с этого, — Хикэру глянула на надувшегося Дейдару. — Вы больше не будете рисковать своими жизнями рядом со мной. Для этого плана достаточно и меня одной. — Почти безрукой и безногой? Уверена? — Поднял бровь Хидан и тут же злобно рассмеялся. — Хотя выбора у тебя все равно нет, никто больше не захочет доверить тебе свою задницу, раз ты ее не бережешь. — Кто бы говорил! А как вы меня с Какузу постоянно пытались убить? — Это не считается! Хикэру, с крайне возмущенным видом, насколько позволяла ей мимика уставших мышц, собиралась было продолжить которую уже перепалку с Хиданом, как вдруг глаза ее закатились, и девчонка без чувств завалилась на спину. Наверное, она довольно болезненно приходила бы в себя, особенно учитывая, как нещадно ее хлестали по щекам, заставляя проснуться, но, к счастью, электрическая блокада продолжала действовать. Однако Хикэру все равно жестко перехватила руку, норовившую в очередной раз ударить по щеке. — Хватит. Тоби замер в ее хватке и вздрогнул, когда напарница подняла на него глаза. — Иначе я сломаю тебе руку. — Она присмотрелась к нему, но за спиральной маской было ничего не разглядеть, а жестами, как он обычно это любил, Тоби в этот раз эмоции показывать не собирался. Куноичи прыснула в кулак, приподнялась на локтях и с широкой амплитудой похлопала застывшего соратника по плечу. — Да шучу я, Тоби! — Как Хикэру-чан себя чувствует? Куноичи опустилась на пол и, видимо израсходовав последние силы на отмщение Тоби за небрежное отношение к ее нежному лицу, устало прикрыла ладонью глаза. — Похоже, в моем организме интоксикация из-за травм, да и кровь я слишком поздно тогда остановила. Придется немного отлежаться. — Тут она все же слегка приподняла голову с воинственным выражением на лице, собираясь продолжить незаконченную перепалку, но кроме как Тоби никого в комнате не обнаружила. — Куда все смылись? — Сказали, что ты их достала, — пожал он плечами. — Так какой план придумала, Хикэру-чан? Куноичи внимательно посмотрела на него, и на ее губах растянулась задорная улыбка. — Хочешь помочь мне? — В ответ лишь молчание, и тогда Хикэру продолжила: — Я вспомнила кое-что, когда пришла в себя. Существует псевдо-джинчуурики, обладатель чакры Девятихвостого. Я слышала о нем, он живет в храме Огня. Что, если я отберу у него лиса и запечатаю в Наруто-сане после того, как вы закончите свой ритуал, но до того, как он убьет его? Наруто-сан останется жив, а вы получите биджу. Ну как мой план, а? — Мы получим? — Ей показалось, что Тоби усмехнулся. — Теперь Хикэру-чан не считает себя одной из нас? «Мне повезет, если они не убьют меня до того, как я исполню этот план». Оставалось надеяться только на то, что лидер поверит в нее, несмотря на произошедшее. Или, если все же решит избавиться от нее, то хотя бы даст возможность спасти Наруто, и тогда Хикэру спокойно примет свою судьбу. При этой мысли девушку вдруг одолела почти паническая тревога. Ее это так испугало? Или рядом враг? Мимолетный взгляд на Тоби, но тот лишь сидел удивленный настороженным поведением Хикэру. Нет, значит что-то другое, но ощущение, словно ее вот-вот атакуют. Внутри все скрутило, и, как оказалось, опасность исходила изнутри. Ее согнуло надвое, к горлу поднялся ком, и Хикэру едва успела крепко прижать ко рту ладони, на которые тут же выплеснулось что-то теплое и жидкое. Тоби вздрогнул, увидев, как по рукам напарницы заструилась кровь. Та сдавленно закашлялась, и, преодолев внезапный приступ, с ужасом взглянула на свои окровавленные ладони. — Похоже у меня осталось мало времени…