27 сентября 2014
Спокойствие. Для каждого оно своё. Кто-то ощущает тишину и умиротворение вдали от цивилизации, наедине с природой, кто-то – спрятавшись ото всех, включив любимую музыку или зачитавшись захватывающей книгой. Для Лестрейда спокойствие выражалось в отсутствии дел. Небольшая передышка, благодаря которой он мог восстановить силы и вновь ринуться в бой. Только вот госпожа Судьба, видно, не очень любила Грега, раз каждый раз со смехом прерывала его отдых. Как и в этот раз. – Детектив-инспектор, – обманчиво сладким тоном начинает мужчина, перешагивая порог в кабинет Грегори Лестрейда. Лицо того самого инспектора мгновенно принимает серьёзное выражение, пока мозг в ужасе пытается сообразить, что же ждёт его пятую точку. Отчего такая паника? Ответ прост. Если Майкрофт Холмс собственной персоной посещает тебя в Скотланд-Ярде (не ворует, не звонит, не пишет СМС и не посылает вместо себя Антею), то это означает две вещи. Первая: Грег где-то напортачил. Вторая: произошло что-то плохое, что-то очень и очень плохое. К счастью или сожалению, Лестрейд точно знал: никаких жалоб с его стороны поступить не могло. Шерлок в целости и сохранности, делами обеспечен, в тюрьме не сидит, убийства раскрывает. А значит, его ждёт не радостная концовка. – Мистер Холмс, – кивает головой в знак приветствия инспектор. – Чем обязан? Политик присаживается на стул для посетителей с выражением брезгливости на лице. Конечно, он совершенно не вписывается в окружающую обстановку. Идеальный костюм, неизменный зонт-трость, нечитаемое выражение лица, извечные идеальные манеры и всегда спокойный голос. И всё это на фоне многочисленных коробок, раскиданных документов и старого бобби в лице Лестрейда. Холмс кажется ярким пятном на фоне этого тусклого хаоса («вполне упорядоченного хаоса», – как заметил бы сам инспектор) в кабинете Скотленд-Ярда. – У меня к вам есть дело, инспектор, – начинает Холмс, – весьма важное дело. Займите чем-нибудь моего брата, чтобы весь завтрашний день он провёл в погоне за ответом на загадку. – Серьёзно? Вы что, шутите?! – удивлённо спрашивает Грег. «Вот бы мне сейчас ещё кофе пить, тогда всё было бы как в классике жанра: я просто бы поперхнулся..или выплюнул напиток на него. Второй вариант мне больше нравится», – проскальзывает в голове Лестрейда странная мысль. Грег ожидал чего угодно: необычного секретного задания, странного предложения, итогом которого была бы поимка особо опасного преступника, или на худой конец простой угрозы. Но найти для Шерлока дело? Грег и сам был бы рад развеять «скуку» консультирующего детектива – вон сколько раз Джон уже жаловался. Только вот ничего такого в Лондоне не стряслось. И для таких простых людей, как Грег, это было лишним поводом для радости. Да, и вообще, зачем ради такой мелочи ехать к нему? Может, завтра какой-то особый день? И Майкрофт заботится о брате, как и всегда? Наверное, окажись рядом Шерлок, то, вскинув брови, воскликнул бы: «Браво, инспектор!» – Прошу прощения, Мистер Холмс, но в Лондоне в кои-то веки затишье. Я ничем не могу вам помочь, – проговаривает Лестрейд и с усмешкой добавляет: – Разве что самому совершить убийство. – А идея не так уж плоха… – задумчиво выдаёт Майкрофт, вводя Грегори в ступор. – Не переживайте, инспектор, это всего лишь шутка. «Весёлое у семейки Холмсов чувство юмора», – думает про себя Грег, медленно осознавая, что если бы Майкрофт захотел использовать Лестрейда в качестве убийцы, то ему пришлось бы подчиниться в любом случае. – Мне всё равно как, но вы должны занять моего брата, – наконец проговаривает Майкрофт. – Иначе он принесёт головную боль нам обоим. – С чего же? – интересуется Грег вслед уходящему Холмсу-старшему. – Потому что мой брат, как ни отрицает это, тоже человек, – отвечает Майкрофт. – До свидания, инспектор. Не подведите меня. И он уходит, аккуратно прикрывая дверь и оставляя собеседника наедине с многочисленными вопросами. Что Майкрофт имел в виду, бросая последние слова? Откуда ему достать новое дело для Холмса-младшего? Что будет с ним, если брат Мистера Британское Правительство останется без новой загадки? И главное, когда же Холмсы перестанут вводить его в ступор? «Господи, чем же я так тебя обидел, что ты свёл меня с ними?» – мысленно стонет Грегори, попутно решая заглянуть в архив. Кто знает, может, там он найдёт хорошее дело для Шерлока? Хотя бы на шесть жалких баллов по его шкале.◊◊◊◊◊
28 сентября, 1998 г.
Трое. Их всегда было трое. Это было так правильно, так естественно. Словно три шестерёнки в сложном механизме: у каждого собственная роль, убери одну – и машина сломается навсегда. «Шерринфорд Малкольм Холмс. Любимый сын и брат», – золотая надпись на чёрном надгробии. Что эти слова могут рассказать о человеке, погребённом здесь? Верно, ничего. Это просто слова. Возле могилы стояли коллеги, друзья, родственники погибшего. Но многие из них не имели права находиться здесь. Хотя бы потому, что не знали погибшего по-настоящему. Хотя бы потому, что играли в скорбь, надевали маски печали и сочувствия. Однако в обществе существуют правила – этикет, навязанный с детства. Забавно, этикет несёт хорошие манеры, лицо. Но он не отражает зачастую гнилых и изуродованных сердец. Люди произносят речи, бросают горсти земли на крышку гроба, а он молча за этим наблюдает. Шерринфорд был необходимой шестерёнкой в их сложном механизме. Он поддерживал, оберегал и любил их одинаково. Он был мостом, который связывал двух братьев, чья ссора пустила корни в далёком прошлом. Майкрофт тогда покинул дом ради учёбы в университете, а Шерлок воспринял это как предательство. Поначалу младший игнорировал старшего. Бубнил что-то под нос, недовольно ворчал. Шерринфорд лишь усмехался и хлопал Майкрофта по плечу, приговаривая: «Дети…» Затем в Шерлоке заиграли гормоны: из маленького любопытного мальчишки он превратился в искателя приключений и нарушителя правил. Единственный, кто мог усмирить брата, был Шерринфорд. Он нашёл подход к этому комочку чувств, к этому маленькому ёжику, чьи иголки всегда больно ранили Майкрофта. «Майкрофт, как твоя диета?», «Майкрофт, ты ещё влезаешь в двери?!», «Не думаю, что тебе можно есть после 6, братец. Да и после 5 тебе есть тоже нельзя!» – обидные фразы, вечные издёвки. Вот как Майкрофта Холмса встречал младший брат. Однако Шерринфорд не позволял Шерлоку выходить за рамки. Лишь он мог успокоить младшего, остудить его пыл. Всегда выслушивал результаты очередных экспериментов, старался научить его простым социальным навыкам и нормам. Он старался помирить братьев, восстановить прежние отношения. К сожалению, безуспешно. «Успокойся, скоро он вырастет и угомонится», «Давай сыграем в карты? Уверен, я тебя обыграю! Книги подождут», «Майкрофт, сыграй мне что-нибудь? У тебя ведь талант!» – слова, сказанные с лёгкой улыбкой, успокаивающие и ободряющие. Вот как Майкрофта Холмса поддерживал средний брат. Удивительно, но Холмс-средний перенял самые лучшие стороны младшего и старшего брата. Он был так же умён, спокоен и тактичен, как Майкрофт. При этом юноша не отказался от чувств, жажды приключений и маленького ребёнка внутри, как и Шерлок. Шерринфорд был.. Верно, был… – Это ты виноват, Майкрофт! Только ты! – злобно проговаривает Шерлок, оставляя брата в одиночестве. Холмс-младший убегает с кладбища. Наверное, сейчас сядет на свой мотоцикл и отправится в "убежище" на дереве, это неподалёку от родной усадьбы. Шерринфорд построил его специально для "маленького пирата". Домик выглядел словно маленькое судно. У этого "корабля" даже имя было – "Эвр", откуда только Шерлок его вычитал? Хотя этот ребёнок мог осилить даже труды древних философов. Вероятно, от Аристотеля или Платона он и узнал это словечко. «Теперь он будет проводить свои эксперименты там, Майки, – написал он в одном из писем Майкрофту. – Не бойся, я буду присматривать за ним. Да и сам Шерлок понимает, что больше я подобных домов строить не буду. Зато теперь стало спокойнее, а наш пират улыбался весь день». – Я виноват, – беззвучно повторяет Майкрофт. – Только я, да, Шерлок... Только я, – выдыхает мужчина, оставаясь в полном одиночестве. Коллеги Шерринфорда решают, что время необходимого показа их "чрезмерной" скорби подошло к концу, и начинают расходиться. За пределами кладбища слышен гул моторов, смех скинувших маски людей, предложения поехать в паб или в кафе. Родители также покидают последнее пристанище любимого сына. Они не говорят ни слова Майкрофту. Даже не смотрят. В тишине мистер Холмс, приобнимая жену за плечи, последний раз оборачивается на надгробие. В его взгляде, перехвати бы его Майк, можно было заметить слабое чувство обиды. Холмс-старший снова читает надпись на надгробии и закрывает лицо, пряча свои слёзы. Шерринфорд. Его друг, поддержка, опора. Спокойный тон, вечная улыбка, искры добра в глазах. Когда Майкрофту было плохо, то он всегда звонил среднему брату. Да-да, представьте себе. Серьёзный политик, взрослый мужчина иногда нуждался в простых «всё будет хорошо». Когда ему нужно было отдохнуть, он знал, кто поможет привести разум в порядок. Шерринфорд всегда был рядом. Оберегал его, хотя должно было быть наоборот. И что мы имеем в конце нашей пьесы? Именно из-за него, Майкрофта, брат и погиб. Он попал в мир политических интриг, а он напоминал собой Землю после Апокалипсиса: каждый пытается выжить, любыми средствами продержаться дольше остальных. Холмс-старший понял это задолго до поступления в университет и убедился, получив кабинет в правительстве. Да, он был небольшой, напоминал собой больше каморку для швабр. Однако это был знак принадлежности к этому миру. Он вступил в него, а значит, уйти можно только вперёд ногами. И всё это ради власти. О, это пьянящее чувство превосходства, силы. Скольких людей оно погубило и сколько ещё умрёт ради жажды контроля?! Власть – словно то самое кольцо Всевластия из мира Толкиена. Джон Рональд Руэл знал, о чём писал. Он так умело показал нам современность через волшебные очки. Фэнтези, скажете вы? Нет, умело запрятанная реальность. Авторы всегда пытаются донести какой-то смысл, поговорить с читателем между строк. Кольцо было придумано не зря. Оно показывало, насколько сильно корона давит на головы бедных "королей", что те лишаются разума, воли и испытывают голод, жажду, желание подчинить всё и вся. Несмотря на то, что Майкрофт Холмс не был значимой фигурой на поле властителей мира сего, у него уже были враги. Те, кто были ниже его по статусу, и те, кто был влиятельней "этого птенца", как его любили называть не только за спиной, но и перед ней. Пусть он и был юн, но Майкрофт обладал большим умом и хитростью. Даже его враги понимали, что со временем Холмс-старший добьётся большого влияния. «Я установил за вами слежку», – сообщил однажды Майкрофт на семейном собрании. Родители тогда робко улыбнулись. Они до сих пор не понимали, кем стал их сын, в какой мир он попал. Для них всё было так легко, обычно. Политики? А, это те, которые либо пытаются построить что-то новое, либо вообще не пытаются. Для них политическая арена была залом, где люди пытались обсудить всё на мирных основах. Шерринфорд понимающе кивнул головой: начинающий и успешный бизнесмен и сам встречался с конкуренцией. Да, порой мир бизнеса бывает более жесток. Ну, как никак, а экономика и политика тесно связаны – одни и те же законы, одни и те же цели, одни и те же средства. Шерлок лишь фыркнул, выражая своё недовольство. Он никогда не интересовался и не пытался вникнуть хоть в одну социальную структуру. Что вы, социум? Нет, на общество у младшего Холмса была аллергия. Однако Майкрофт понимал: это было необходимой мерой. Его враги могут пойти на многое, чтобы вывести мужчину из игры. Естественно, слежка за родными была нарушением их личной жизни. Но ведь без присмотра "Большого Брата" жизни родных могли бы быстро закончиться. Годы шли, и жизнь кардинально изменилась. У Майкрофта получилось продвинуться вверх по лестнице, он завоёвывал свое место под солнцем. Но вместе с успехом приходили и враги. Благодаря своим людям Холмс-старший успевал спасать жизни родным, пусть те даже и не подозревали об этом. А потом однажды к нему пришёл Шерринфорд. «Я хочу, чтобы ты убрал свою слежку», – сказал брат. Майкрофт лишь в удивлении приподнял брови. «На пару дней, всего лишь на пару дней», – с улыбкой ответил Шерринфорд. С той самой улыбкой, которой улыбался только он. Открытая и искренняя, обезоруживающая и такая..детская. Брат объяснил причину: он захотел стать одним из агентов MI-6. Неудивительно, что слежка за потенциальным работником вызвала бы осложнения. И Майкрофт согласился. «Это всего лишь на несколько дней. Что может произойти? Ничего!» – успокаивал себя Майкрофт. Но оказалось, что за это время можно не только придумать план убийства, но и осуществить его.Во время возвращения домой (к слову, его кандидатуру одобрили) Шерринфорда Холмса убили конкуренты старшего брата.
– Мне нельзя было тебя слушать. Я должен был настоять. Я ведь старший брат, я должен заботиться о вас двоих! Должен был, – бормочет Майкрофт, глядя на чёрную плиту. Он закрывает лицо руками и тихо плачет. Перед глазами вновь и вновь всплывает лицо Шерринфорда во время их последней встречи. Глаза среднего брата сияли от счастья, он улыбался и уходил чуть ли не вприпрыжку. Майкрофт знал, что стать агентом было мечтой Шерри с детства. Сколько комиксов и фильмов он смотрел, сколько книг изучал. Он был так рад в тот момент. Но так и не дождался вкуса победы. В один день он потерял всё. Внутри разноцветными вспышками взрываются фейерверки боли. Правы многие писатели: нет ничего сильнее боли духовной. Её ведь даже и не вылечить – нет таблетки, нет никаких операций. Вот и живи с потускневшим миром, пустотой внутри и дырой в сердце. Вот и живи. Их было трое. Теперь их двое. Механизм безвозвратно сломан…◊◊◊◊◊
28 сентября, 200? год
– Снова, Шерлок? – устало шепчет Майкрофт, присаживаясь около брата на корточки. Очередной наркопритон в недрах Лондона. Порой Майкрофт удивлялся: сколько же он не знает о сердце собственной страны? Казалось бы, разве можно найти ещё больше приютов для наркоманов? Но как только Майкрофт думает, что больше таких мест нет, как Шерлок услужливо показывает брату новое. С момента смерти Шерринфорда между оставшимися братьями возникла настоящая пропасть. Шерлок винил во всём произошедшем только Майкрофта (к слову, родители простили того и, наоборот, жалели). Младший до сих пор не отошёл от произошедшего. Он проводил дни в домике на дереве, совершая очередной эксперимент. Он часто сбегал с лекций в университете, в итоге за это же его и исключили. Но Шерлока это не заботило. Он пошёл по тёмной дорожке – стал употреблять наркотики. Наверное, чтобы создать иллюзию присутствия Шерринфорда. По крайней мере, так думал Майкрофт. Майкрофт не мог отговорить брата, вразумить его. Он попросту не умел. Раньше это делал Шерринфорд. Вечно улыбающийся и понимающий, он находил подход к каждому. Порой Майкрофт закрывал глаза и сам представлял жизнь, где средний брат всё ещё живой. Там всё было таким красивым, таким манящим и таким ненастоящим. – Где список, Шерлок? – спрашивает Майкрофт, но его не слышат. Сознание младшего заволокла пелена тумана. Холмс ищет в карманах брата злополучный листок. Список стал его главной победой. И единственной победой над Шерлоком. Майкрофту удалось уговорить брата записывать все вещества, что тот употребил. Благодаря этому списку не раз удавалось вытянуть его с того света. – Шерлок, – грустно вздыхает Майкрофт, глядя на перечень веществ. «Это ты виноват», – слышит голос брата в своих мыслях Холмс-старший. Майкрофт смотрит на кажущегося спящим Шерлока и тяжело вздыхает. Он уже привык. Привык к вечным погоням за младшим братом, привык к ночам без сна из-за конфликта на Востоке и очередной выходки брата, привык к холоду, который чувствовал постоянно. А ещё он привык носить маску, настолько, что она стала его второй кожей. Даже шкурой, с защитными крепкими пластинами – чешуёй, как у ящера. Просто в какой-то момент Майкрофт смотрит в зеркало и замечает, что маска давно превратилась в лицо. Годы политики показали ему, что этот способ – самый лучший для выживания в нашем мире. Но он не прекращал опекать родных, наоборот, усиленно это делал. Камеры, агенты, вечные доклады от Антеи – личной помощницы, которую ему чудом удалось заполучить себе – каждый день, 24 часа. Майкрофт Холмс следил за своей семьёй, не желая вновь потерять одного из них. Такая ответственность утомляла, загружала. Помимо беспокойства за родных, он ведь был обязан беспокоиться и за собственную страну, а потом и целый мир. А вскоре в жизни Шерлока появился Грегори Лестрейд – и стало легче. Теперь не только он один заботился об этом «урагане». Лестрейд был детективом Нового Скотленд-Ярда. И, судя по личному делу, вполне ответственным и хорошим человеком.◊◊◊◊◊
2006 год
– Мистер Холмс, извините, что отвлекаю, но ваш брат!.. – раздаётся женский голос за спиной. Майкрофт раздражённо поворачивается к источнику шума. У него сегодня много дел: очередная угроза военного столкновения двух стран-союзниц, договоры с Китаем и приём у премьер-министра («пытка», как прозвал это мероприятие сам Холмс). И это с учётом, что в последние два дня он почти не спал, а составлял план по обману террористов и поимке особо опасных преступников. Несомненно, он зол. – Что такое, Антея? – Он снова за решёткой, – всё также спокойно продолжает женщина. Помощница успела изучить своего босса и знала, что в любом случае нужно отвечать монотонно и без всяких эмоций, иначе, и так раздражённый, он может разозлиться ещё больше. Конечно, на лице это никак не отразится, но вот взгляд холодных глаз и металлический блеск в них красноречиво укажут ваше место. – Так вызволите его! В чём дело? – всё таким же раздражённым тоном продолжил Майкрофт. – Мы пытались, сэр. Но инспектор, что задержал Шерлока, не собирается его выпускать… – Боже, храни королеву! – обречённо восклицает Холмс, поднимаясь. – Готовьте машину, я лично поговорю с этим инспектором. Какой безумец решил отказать самому Правительству всея Великобритании (или всего мира, как добавил бы Шерлок)? Не раз младший брат попадал в места временного заключения, но его всегда отпускали. Стоило Антее позвонить в полицейский участок и учтивым тоном объяснить ситуацию, как неуловимый вихрь по имени Шерлок вырывался на свободу. Однако не в этот раз. С одной стороны, Майкрофт был весьма раздражён. У него время было расписано, как любят выражаться литераторы, по секундам, а тут внеплановая поездка в Новый Скотленд-Ярд. Значит, и расписание придётся подвинуть, и сон укоротить. Но если со сном никаких проблем не было – как и брат, он мог спокойно выносить несколько суток без посещений царства Морфея, – то сдвиг времени встреч и приёмов был просто немыслимым. Холмс никогда не терпел опоздания и переносы, а теперь сам вынужден их совершать! С другой стороны, политик был заинтересован. Какой-то смельчак из Скотленд-Ярда поступил вопреки всяким ожиданиям. Его не подкупили угрозы или деньги – он соблюдал кодекс и правила. Возможно, это был кадет, недавно пришедший в полицию. А быть может, принципиальный служитель страны. – Инспектор Лестрейд, добрый вечер, – учтиво-сладким тоном проговаривает Майкрофт, по-хозяйски заходя в кабинет и усаживаясь на стул напротив. Быстрый взгляд ледяных глаз сразу же сканирует человека, перед ним сидящего. На вид мужчине было около сорока и представлял он собой среднестатистического работника Нового Ярда. Инспектор состоял в браке, причём несчастном. Он часто ночевал на работе (сейчас редко встретишь людей, страстно относящихся к работе), терпел измены жены (общий ребёнок или привычка). Полицейский был упрям и настойчив, часто засиживался допоздна (скурпулёзность или всё-таки медленное мышление?). Скорее всего, скоро его повысят за такой трудоголизм. Хотя, кто знает. Он был правшой, душой компании и любителем выпивать в баре по пятницам. Несмотря на возраст, у собеседника уже поседели волосы, хотя это прибавляло ему привлекательности: загорелая кожа, карие глаза и серебристая шевелюра. Судя по всему, недавно вернулся из отпуска, а в квартире сейчас ремонт. – А вы, прошу прощения, кто? – в удивлении спрашивает полицейский. – Майкрофт Холмс, – спокойно отвечает политик, обводя взглядом помещение. Повсюду разбросаны кипы бумаг, на подоконнике надкушенный пончик, уже давно зачерствевший и «пришедший в негодность». Около шкафа валяется пара стаканчиков от дешёвого кофе. При этом на столе у самого инспектора идеальный порядок: несколько рамок с фотографиями, ровные стопки бумаг. Разве что остались разводы от чашки с чаем, да и немного пыльно. Да, Майкрофт, наверняка, выделялся среди всего этого бардака своей идеальностью. К слову, его собеседник это заметил. Зачёсанные назад волосы, аккуратный костюм, традиционный для английских джентльменов зонтик и снисходительное выражение лица. Оно будто говорило: «Возрадуйся, холоп! Барин снизошёл до тебя». Такие типы жутко раздражали Лестрейда. Эти люди по субботам посещают джентльменские клубы, утром обязательно читают газету. Они говорят медленно, спокойно, часто прибегая к словам высокого стиля. Они всегда надевают костюмы, встают в одно и то же время и никогда не опаздывают. Они чувствуют себя повелителями мира и считают, что им всё дозволено. Ходят, глядя на всех свысока. Избалованные самовлюблённые эгоисты. И этот такой же. «Наверняка, пришёл за своим братом», – мелькает в голове инспектора мысль. Ну, конечно. Так он и отпустит этого чудика. Нет, ну просто представьте! Вы спокойно расследуете убийство, осматриваете место преступления. И тут – бац! Откуда ни возьмись появляется паренёк с кучерявой копной волос и, обругав всю вашу команду, начинает перечислять следы, оставленные убийцей. Причём правильно же всё заметил! Мало того, даже угадал, кто на самом деле совершил преступление. И вроде бы находка. Но не так всё просто. Во-первых, он не является работником полиции и не имеет права здесь находиться. Во-вторых, парень-то под наркотой! Конечно, любой на его месте посадил бы его за решётку. А Грег ещё и лекцию провёл. Даже мысленно назвал её «Правила поведения в обществе, или Почему нужно быть адекватным». А потом ему звонит какая-то женщина и начинает сначала спокойно, потом с целью подкупа, а после угрозами «просить» отпустить этого юного наркомана. Видно, это была жена или секретарша. Хотя, судя по тому, что кольца нет*, секретарша. Неудивительно, большинство таких снобов, как он, не имеют жён. – Полагаю, вы за братом? Что ж, прошу прощения, но пусть он посидит пару дней. Он ворвался на место преступления. – Но правильно же всё сказал по поводу убийства? – прерывает его жестом Холмс и задаёт вопрос, ответ на который и так очевиден. – Да, но он был под… – Кайфом, – опять не дают договорить инспектору. – Да, мой брат употребляет наркотики, что, несомненно, ужасно. Однако поверьте, я проведу воспитательную беседу с ним. А теперь отпустите его, инспектор. – Что вы о себе возомнили?! – возмущённо подскакивает Лестрейд. – Я служитель Великобритании и на законном основании поместил вашего брата под арест. Он, как и все остальные, тоже гражданин нашей страны. А вы не имеете право указывать мне! – Ещё как имею, дорогой инспектор, – улыбается уголками рта Холмс. Эта ситуация начинает его забавлять и раздражать. Внезапно разговор нарушает телефонный звонок. Холмс с облегчением вздыхает: наконец-то цирк закончился – Антея решила усмирить блюстителя прав другим способом (как же он до этого не додумался? Всё-таки надо немного поспать). Лестрейд поднимает трубку и в молчании выслушивает человека на том конце провода. Всё это время он неотрывно смотрит на политика. И Майкрофту забавно наблюдать за почти незаметными изменениями на лице бравого полицейского: удивление, шок, испуг, промелькнувшее на минуту упорство и недовольство – и вот она, долгожданная покорность. – Извините, мистер Холмс, я не знал, – положив трубку, сдавленно проговаривает инспектор. – Ваш брат будет выпущен из-под ареста немедленно. Но будь моя воля, я бы его ещё там подержал. – К счастью, ваши решения здесь не учитываются, – поднимаясь, сообщает Майкрофт, чем запаляет в Греге злость. – Знаете что, мистер Холмс, – раздаётся за спиной политика, когда тот уже готов открыть дверь и покинуть это запущенное место. – В следующий раз я не побоюсь оставить вашего брата за решёткой. Так что постарайтесь, чтобы он прекратил заниматься дурью. Парень-то толковый. Майкрофт Холмс лишь в который раз убеждается глупости и одновременной смелости (хотя они взаимодополняемы) этого инспектора. И да, конечно, выходя из участка, он быстро набирает сообщение Антее: «Я хочу видеть на своём столе в конце рабочего дня личное дело инспектора Нового Скотланда-Ярда Грегори Лестрейда. MH».◊◊◊◊◊
…С появлением доктора Джона Ватсона в жизни брата стало легче. Гораздо легче. По крайней мере, их стало трое. Три ангела-хранителя младшего Холмса. Однако Шерлок Холмс был братом самого Британского Правительства. Человека, который держал в своих руках большую власть. Который понимал, что неравнодушие не преимущество…. * прим.автора: на Западе обручальные кольца надевают на левую руку. У Майкрофта же оно на правой. Почему? Скоро узнаете.