«Не хочешь ли ты остаться до утра? Все мои любимые разговоры всегда происходят под утро. Такое чувство, словно эта ночь будет длиться вечность, мы сломаем часы и забудем про время».
Гарри проспал свой будильник. Он бы мог сказать, что такое случилось впервые, но он никогда не умел врать. Единственная разница между этим утром и теми, когда он тоже на слышал будильник на протяжении последних двух недель, это то, что сегодня ему действительно нужно быть в одном важном месте — студии — где начнётся запись их пятого альбома. Гарри переводит взгляд на часы, что стоят на тумбочке у кровати: к счастью, он проспал лишь двадцать минут, поэтому, если поторопится, то может даже не опоздать. Поэтому с тяжелым вздохом он заставляет себя подняться с кровати. Гарри никогда не был тем человеком, которого легко можно было вывести из себя или заставить нервничать. Он вспоминает своё прослушивание на Х-факторе и как чувство адреналина помогло ему выступить так, что теперь он находится здесь. Вспоминает свои ощущения перед каждым концертом в туре — тот же самый адреналин, только усиленный примерно двукратно. И когда он выходит на сцену, где на него направлено море любопытных глаз, он всё равно ни капли не нервничает. Сегодня же он почему-то чувствует себя очень, очень неспокойно. Гарри опаздывает лишь на пару минут и в лифте сталкивается с Найлом. — Доброе утро, — приветствует его Найл. — Давно не виделись, — медленно отвечает Гарри, до сих пор находясь в сонной дымке. — Готов? — на выдохе спрашивает Найл. — Более чем. Найл ухмыляется, и перед ними открываются двери лифта. Как они позже понимают, только Лиам приехал вовремя, поэтому слегка недовольно на них посматривает. Проходит еще сорок минут, прежде чем Луи заходит в помещение, ни капли не раскаиваясь из-за своего опоздания. Гарри на секунду ловит взгляд Луи, но тут же отводит свой в сторону, дабы не выглядеть подозрительным. Дело не в том, что их отношения так и остались напряженными; по крайней мере, сейчас дела обстоят лучше, чем пару недель назад. Не зря Луи и Лиам в основном пишут песни вместе, пока Гарри работает с другими людьми. Просто Гарри никогда не мог скрыть своих чувств, не мог замедлить сердцебиение, всю душу вкладывая в новые строчки песен. Он всегда пишет вещи, исходя из своего личного опыта. Так как он может сидеть рядом с Луи и открывать ему свою душу? Это невозможно. Но Гарри понимает, что в этот раз дела обстоят по-другому. В этот раз он с осторожностью избегает парня. Потому что теперь спросить, как у Луи дела, или рассмешить его, кажется естественным. За последние две недели они приватно разговаривали больше, чем общественно за последние полтора года. … И потом Луи позвонил ему в три часа ночи, чтобы «просто поздороваться». Честно признаться, Гарри не знает, как к этому относиться. На следующее утро Гарри был уверен, что этот разговор ему просто приснился, ведь он так часто ностальгировал. Но история его звонков в телефоне говорила об обратном. Их разговор длился всего лишь пятнадцать минут, но он успел так многое изменить. И поскольку с тех пор Луи ему не писал и не звонил, возможно, шатен даже не вспомнил об этом разговоре. Скорее всего, он так сильно напился, что на утро ничего не помнил. И Гарри не хочет позориться и начинать об этом диалог. Поэтому он делает вид, словно их ночного разговора действительно не было. Не потому, что он боится столкнуться с ситуацией (хоть он и действительно немного боится), а потому, что не хочет раздувать из мухи слона. Поскольку гораздо легче списать их разговор на обычную пьяную ошибку, нежели думать, что это может что-то означать. К тому же, в этом разговоре не было сказано ничего важного, не так ли? Когда к ним присоединяется Джейми, Гарри отвлекается от мыслей о Луи и вспоминает изначальную причину своего нервного состояния: это первый студийный день без Зейна. Их тур закончился немного неловко, словно они что-то не закончили. И до сих пор у них такое чувство, словно они тянут резину и просто ждут, когда приедет Зейн, извинившись за опоздание, и сядет рядом с ними писать пятый альбом. Такое чувство, словно все ребята в студии забыли про уход друга, хоть и никогда не признаются в этом вслух. Они болтают, играют в телефон, и только появление Джейми даёт им хорошую пощёчину. Зейн больше никогда не придёт в студию записывать с ними песни. Не обращая внимания на нервную боль в животе, Гарри решает оттолкнуть меланхолию подальше от себя и сосредоточиться на поставленной задаче. — Ладно, парни, я не должен был делиться с вами этим без Джулиана и Джона, — начинает Джейми серьёзным тоном, держа в руках что-то похожее на демо-диск и явно игнорируя напряжённую атмосферу. – Но они сейчас в Лондоне, а мы здесь и не можем себе позволить ещё одну неделю отдыха, поэтому начинаем работать здесь и сейчас. Мальчики кивают, сразу же переключаясь в свой профессиональный режим. Они садятся на диванчики, что разбросаны по разным углам комнаты. Гарри сгибает спину и наклоняется вперёд, упираясь подбородком об руку между большим и указательным пальцами. Он надеется, что этот жест покажет всем, как сильно он сосредоточен (несмотря на то, что мысли его летают непонятно где). Гарри снова кидает взгляд на Луи, пока Джейми настраивает проигрыватель. Кажется, шатен боится признавать кудрявого. Гарри специально не отводит взгляда, ожидая, когда Луи на него посмотрит. И когда Луи, наконец, поворачивается к нему лицом, на его губах играет лёгкая улыбка. Это не самая весёлая улыбка, которой Луи когда-либо делился с Гарри, но она определенно искренняя. Гарри отвечает ему облегчённой улыбкой, после чего возвращает своё внимание Джейми. — Я называю это смесью Тайо Круза и Maroon 5. Название демо – Drag Me Down, но мы, если что, можем его изменить. — Постой секунду. Ты сказал смесь Тайо Круза и Maroon 5? – недоверчиво замечает Лиам с забавой. Все четверо считают это сочетание невероятной глупостью, поэтому обмениваются скептическими взглядами. Атмосфера в комнате мгновенно осветляется, чему Гарри очень благодарен. — Пусть музыка сама за себя всё скажет, — просто отвечает Джейми, не желая с ними возиться. — Это будет что-то с чем-то, — саркастично добавляет Луи себе под нос, но Гарри слышит, поэтому, когда их взгляды пересекаются, их лица отражают одну и ту же ухмылку. Джейми шикает и включает песню, отчего комната наполняется звуками музыки. Первоначальная мысль Гарри заключается в том, что это совсем не то, чего он ожидал. Слова Джейми совсем себя не оправдали. В песне есть бит, и звучит она, как потенциально успешный сингл, но Гарри не очень уверен, похоже ли это на музыку One Direction. После того, как песня заканчивается, наступает тишина. Мальчики обмениваются взглядами, и Гарри понимает, что он не единственный, кто так думает. Вот что значит постоянно проводить время вместе последние четыре года: они понимают друг друга без слов. — Буду с тобой откровенен, Джейми, — начинает Найл с таким лицом, словно собирается рассказать ужасные новости, — что-то я сомневаюсь по поводу этой песни. — Я согласен с Найлом. Она… не знаю, слишком другая, — говорит Лиам, надувая слегка губы, дабы показать свои подозрения. Гарри кивает, соглашаясь со словами Лиама. Джейми замечает его жест и обращает внимание на него, молча прося объяснений. Гарри на секунду задумывается. — Это совсем не похоже на нас, — объясняет он медленным, глубоким голосом. Уголком глаза он видит, как Луи тоже твёрдо кивает, и его сердце не должно наполниться теплотой, но оно наполняется. — И также не похоже на Тайо Круза и Maroon 5, друг, — добавляет Луи с небольшим волнением. Мальчики очень редко слушают демки, но от этой песни многое зависит. Им нужен сингл, который поставит их обратно на ноги, который будет важен фанатам так же сильно, как важен им. Они уже поняли, что написание этого альбома отличается от предыдущих. Записывают они его не в дороге, и если всё пойдёт по плану, то большинство песен они напишут сами. Музыка действительно должна это отражать. Гарри готов писать только их звук, их строчки песен, их эмоции. И он уверен, что Луи, Лиам и Найл думают так же. Джейми выглядит смущённо из-за коллективной неприязни к песне, в которую он явно верил. — Ладно, ладно, я вас понял. Но дайте ей шанс, — умоляюще произносит он, и Гарри кажется, что мужчина готов потратить весь день на убеждения о том, что Drag Me Down идеально подходит One Direction. Джейми нажимает кнопку повтора, и Drag Me Down заполняет комнату во второй раз. Гарри смотрит на Луи, изучая его реакцию, прежде чем составить своё собственное мнение. Когда они были младше, Гарри постоянно так делал – обращался к Луи за советом. Странно делать это сейчас, спустя столько лет, особенно после того, как он переборол себя больше так не делать. По окончанию наступает ещё больше тишины. Джейми лишь вздыхает. — Подумайте о тексте. Это очень сильная песня для вашего дебюта в качестве четвёрки, да? – ему не нужно произносить имя Зейна вслух, чтобы мальчики поняли, о чём он говорить. Гарри немного думает и решает, что всё-таки Джейми прав. Они не единственные, кто до сих пор оправляется после ухода Зейна. Эта песня должна сказать фанатам, что One Direction – это всё ещё та группа, за которую стоит бороться. Если они уберут некоторые инструментальные вещи и сделают песню более похожей на их стиль, то тогда Гарри понимает, о чём говорит Джейми. После их изначального недоверия к выбору этой песни, запись в студии проходит очень даже не плохо. Плюс они послушали другие демки. Гарри больше всего понравилась песня под названием Infinity, и он уже думает о разных куплетах и музыкальных нотах в припеве. Какое бы ни было напряжение между Луи и Гарри в начале рабочего дня, к концу оно полностью проходит: мальчики спокойно разговаривают и даже иногда смеются. Гарри уверен, Найл с Лиамом чувствуют перемену настроения, и они слишком мудры, чтобы не поднимать об этом речь. На этот раз процесс записи проходит мягче и легче, особенно учитывая тот факт, что Гарри думал, без Зейна их работа будет проходить напряжённо. Чувство, словно у группы началась новая глава, поэтому к концу дня Гарри уверен, что их новый альбом ждёт больших успехов.***
Первая неделя работы над пятым альбомом проходит так быстро, что мальчики едва успевают моргнуть. На выходных они должны полететь в Лондон и начать там работу с Джулианом Бунетта и Джоном Райном. До тех пор парни проводят время в ЛА. Обычно дни в студии проходят так: Найл бренчит на гитаре, Гарри пишет что-то в своём кожаном блокноте, а Луи с Лиамом бормочат друг другу разные строчки песен. Но ещё чаще они, пользуясь преимуществами калифорнийского солнца, сидят на балконе в очках и шляпе и болтаю. К концу их рабочего дня в пятницу Гарри задерживается на минутку, пока Луи собирает свои вещи. Благодаря работе они сблизились за последнюю неделю, и их отношения теперь можно назвать дружескими. Гарри давно не ждал Луи так долго, поэтому не удивительно, что во взгляде Найла задаётся вопрос, прежде чем блондин сдаётся и покидает студию. Затем Лиам прощается со всеми, и вот Гарри с Луи остаются одни. Они продолжат работу над альбомом уже на следующей неделе, поэтому нет смысла уделять много времени на сентиментальное прощание. Мальчики идут в уютной тишине, и Гарри просто наслаждается присутствием Луи. Кудрявый всегда рядом с ним чувствует себя спокойно, даже когда он твёрдо был уверен, что они больше не друзья и вряд ли снова ими станут. Сейчас он не знает, какие между ними отношения, но явно лучше, чем раньше. Атмосфера очень хрупкая и особенная, словно один неловкий шаг и всё вернётся к началу. Чтобы снова воссоздать то, что они потеряли, понадобится время, Гарри это понимает, но уже сейчас он чувствует, что фундамент положен. — Есть какие планы на выходные? — произносит Луи спустя мгновение, поправляя челку. Гарри почему-то слышит в его голосе дрожь. Он… нервничает? На вопрос Гарри отвечает через секунды, когда заходит вместе с Луи в лифт и нажимает кнопку, скрещивая руки на груди. — Нет, ничего такого, — говорит он, поджимая губы в раздумьях. — А у тебя? — как только слова раздаются в тесно помещении, перед глазами кудрявого возникают картинки, как они с Луи вдвоём проводят время вместе. Гарри думает, что, может быть, Луи тоже этого хочет. Поэтому он так переживает, задавая такой вопрос? Гарри не понимает, почему, но ему очень хочется, чтобы Луи желал провести с ним время; чтобы тот предложил провести ему время вместе. Кудрявый чувствует что-то похожее на тоскливое ожидание и может поклясться, что шатен чувствует то же самое… Или Гарри снова всё себе напридумывал? Луи легко кивает головой, упрямо смотря на сияющие двери лифта, и размышляет. — Не, думаю, нет, — произносит он. И момент проходит.***
Оказывается, у Гарри есть планы на выходные. Поговорив по телефону со своим менеджером, который настоятельно посоветовал ему увидеться с какой-нибудь симпатичной девушкой, дабы уничтожить последние слухи, Гарри пишет Кенделл Дженнер сообщение. Он мог попросить о помощи любую свою знакомую (ведь медиа считает, что он встречается абсолютно со всеми девушками, с которыми просто выходит погулять), но никто из них не понимает «заточение в шкафу» так хорошо, как Кенделл. К тому же у неё всегда получается рассмешить его, даже когда во время «свиданий» их заставляют делать не очень приятные вещи. Она с энтузиазмом принимает его приглашение, и Гарри назначает встречу в Café Habana. Он выбирает такую простую кафешку, поскольку любит в ней завтракать, да и вероятность того, что их сфотографируют фанатки, довольно большая. Нет человека, который ненавидел бы ходить на подставные свидания так же сильно, как Гарри Стайлс, поэтому, слава Богу, менеджеры над ним сжалились и уменьшили количество таких встреч. Гарри Стайлс: Бабник. Как же этот заголовок далек от истины. И всё же в таких свиданиях есть свои преимущества. К примеру, тот факт, что из-за тура Гарри так и не удалось приехать в ЛА и проведать свою подругу. Поэтому их встреча пройдёт замечательно, Гарри в этом уверен. Увидев Гарри, Кенделл притягивает его в крепкие объятия, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Фотографы ещё не приехали: эти объятия принадлежат только им двоим. — Целую вечность не виделись, — произносит она с калифорнийским акцентом. Гарри не считает Кенделл своим лучшим другом, но она определенно одна из самых близких. Они не часто видятся, а если и видятся, то в основном для публики; но её расслабленное поведение всегда его освежает. Девушка всегда отличалась от тех людей шоу-бизнеса, с которыми зачастую ассоциируется Гарри — Кенделл свободна душой и довольно собрана, будучи такой молодой и уже известной. Но именно поэтому Гарри и Кенделл так подружились; плюс ещё факт того, что они оба гомосексуалы. Она с легкостью понимает, через что Гарри проходит, хоть со стороны и кажется, что они из абсолютно двух разных миров. — Думаю, нам нужно сесть за столик, что ближе к забору, — предлагает она спустя мгновение, — для папарацци, — с цинизмом добавляет она и раздраженно закатывает глаза. Такой жест заставляет Гарри улыбнуться и согласно кивнуть. Она, как и Гарри, не может терпеть такие свидания, пусть и ходит на них не часто. Они садятся за столик, который окружен цветами и прочей зеленью, и открывают меню. Пока Гарри глазами исследует предоставленные блюда, девушка вопит лирику о том, как она сходила на весенний показ мод от Шанель в Нью-Йорке. Ей явно не терпится поделиться этой историей, хоть она и пытается выглядеть беззаботной. Чем дольше Гарри её знает, чем больше узнает её покорную сторону характера. Ему нравится слушать её истории: как она сходила на показ мод или как познакомилась с новой моделью (с которой, по её мнению, флиртовала, хоть она и находится до сих пор в поиске своей ориентации). Просто рассказы о том, что происходит у Кенделл в жизни, помогают Гарри отвлечься от своего мира. Сделав заказ, Кенделл интересуется последним туром и даже написанием альбома. Она могла бы говорить и говорить о своей жизни модели, но она всегда находит время поговорить о Гарри, хоть тот и любит больше слушать. Он обещает ей, что если та вдруг захочет прийти на концерт, ей нужно будет лишь написать Гарри, и парень всё устроит. А она обещает, что прихватит с собой Кару. Гарри ничего об этом не спрашивает, поскольку знает, каково это — желать своего лучшего друга. Последний раз, когда они поднимали эту тему, Кенделл считала ситуацию безнадежной и бесполезной, поэтому сейчас Гарри не станет говорить с подругой о том, что её расстраивает. Кенделл обязательно расскажет ему все подробности, когда будет готова. — Не смотри пока, — бормочет Гарри низким голосом, — но… там на дороге уже подъехал первый фотограф. Кенделл ухмыляется, но не поворачивается. Она понимает, что все фотографии, где они смотрят прямо в камеру, выглядят постановочными. — Пусть наслаждаются, — отвечает она и пододвигает стул ближе к Гарри, который хорошо понимает, зачем она это делает. Самое ужасное в таких свиданиях — это нечестность. Гарри ненавидит устраивать шоу, которые не приносят ему ни капли наслаждения. Однажды ему пришлось это сделать с Тейлор Свифт, но одно преимущество всё таки было: после этого медиа сама писала истории про Гарри, ему самому не нужно было прилагать никаких усилий. Когда приносят еду, друзья комфортно расслабляются на диванчике для папарацци. Гарри наклоняется, упираясь локтями о стол, а Кенделл почти соприкасается с ним руками. Девушка по натуре очень ласковая, поэтому с любым парнем она будет выглядеть довольно интимно. Гарри уже представляет все эти заголовки в газетах со сплетнями. Кенделл проводит кончиком пальца по его запястью, где изображен якорь, на что Гарри прочищает горло. — Перебор, да? — спрашивает она, на что Гарри добродушно смеётся. Чувствуя небольшое напряжение, девушка отстраняется, хоть и недалеко. — Знаю, я тоже это ненавижу, — Гарри лишь кивает и переводит внимание на еду. — Типа, кого вообще волнует, с кем я встречаюсь? — она пытается разбавить атмосферу, ощущая невидимую тёмную тучку, что настигла их головы. Кенделл всегда умело поднимала настроение себе и другим людям. Но в этот раз Гарри не может перестать думать о более серьёзной проблеме. — Я хочу сделать каминг-аут, — неожиданно произносит он, поднимая взгляд на девушку сквозь длинные ресницы. Он не планировал рассказывать Кенделл, лишь несколько людей знают об этом (Найл, Лиам, Джемма и его мама). Но Кенделл тоже в шкафу, она может поделиться своим взглядом на эту проблему, разве нет? Заявление на секунду сбивает Кенделл с толку, после чего она оглядывается, дабы убедиться, что никто их не слышит. Посетители сидят либо в начале зала, либо в конце. Одна девочка явно пытается их тайно сфотографировать, но остальным людям нет никакого дела до того, что две известные личности сейчас здесь обедают. — Гарри, — мягко говорит она без единой нотки сарказма. — Ты уверен? — Я разговаривал с другом, который может мне с этим помочь, и он сказал, что постарается. Так и есть, у Гарри правда есть этот друг — Джефф Азофф, который владеет своей компанией и который действительно может предложить Гарри пару выгодных вариантов. Первый и самый главный – это разорвать отношения с Модест Менеджментом, в особенности с Саймоном Коулэм. Но Гарри не может этого сделать, не обговорив всё со своими одногруппниками. Это будет сложный процесс, включающий в себя много документации, встреч, денег и контрактов, и это нужно будет преподнести аккуратно, особенно публике. Главное, что в конечном итоге у них всё получится. Кенделл ничего не говорит, лишь сосредоточенно смотрит на Гарри. Тот в свою очередь начинает нервничать. Он запускает в волосы пальцы и откидывается на спинку диванчика. — Я хочу сделать это уже многие годы, — говорит он как ни в чём не бывало, на мгновение выпячивая губы. – И теперь мне кажется, что у меня наконец появилась хорошая возможность. Кенделл поджимает губы, размышляя над тем, что сказать. — Сделай это, — уверенно произносит она, а уголки рта её чуть поднимаются. – Если это в твоих силах, то, Боже, сделай это. Есть в её словах что-то горьковатое. Словно она тоже хочет быть в такой же ситуации и иметь такие же возможности. — Ты тоже можешь это сделать, знаешь, — говорит Гарри спустя мгновение, чувствуя, как благодаря поддержке подруги с его плеч падает огромный груз. Кенделл лишь пожимает плечами. Когда она решает заговорить, то тема их беседы меняется на что-то более лёгкое, и Гарри не давит. Но он всё ещё продолжает думать об этом, и спустя пару минут в кармане вибрирует телефон. Он достаёт его, читает сообщение, и на губах появляется улыбка, а на щеках – ямочки.Диана вытащила из холодильника мороженое Иэна, это САБОТАЖ !!
Сообщение от Луи. Как-то раз Гарри сказал ему, что лучшее лекарство от тоски по дому – это телепередача «Лучший пекарь Британии», и с тех пор Луи только её и смотрит. Спустя пару секунд телефон снова вибрирует.У Сью НИЧЕГО нет. Она явно бесится.
Смотря на сообщение, Гарри опускает телефон на колени и наклоняется ближе к столу, упираясь об него рукой, дабы скрыть тот факт, что он пишет ответ. Он не хочет показаться грубым по отношению к Кенделл.Луи, ты что, решил устроить марафон «Лучшего пекаря» посреди дня?
Рассеянно прикусывая указательный палец, он возвращает внимание к Кенделл. Его отвлечения она не заметила.Даже не смей меня судить, Гарольд. Это ты виноват, что я вообще начал смотреть это чертово шоу.
Гарри буквально приходится подавить улыбку и притвориться, будто он не покраснел. После чего он быстро пишет ответ.Никто тебя не судит. На какой ты серии?
Спустя секунды Луи отвечает:На четвёртой. Иэн закатил истерику, он всю «Аляску» выбросил в помойку !!! Судьям точно это не понравится.
Гарри лишь улыбается, теряясь в моменте: он представляет, что где-то там Луи лежит на диване и смотрит «Лучшего пекаря Британии»; представляет, как же здорово было бы присоединиться к нему. Представляет. Когда он поднимает взгляд с телефона, Кенделл с любопытством на него посматривает. Её идеально нарисованные брови чуть приподняты. — Ммм? – говорит он, прикрывая улыбку рукой и пытаясь вспомнить, какой был вопрос. Девушка ухмыляется. — В чём дело? – напрямик спрашивает она. — Ни в чём, — одним жестом руки он ставит телефон на блокировку, так и не ответив Луи на сообщение, и убирает его в карман. — Воу, ни в чёём, — издевается Кенделл, имитируя его низкий акцент. Она всегда это делает, поскольку считает, что его британский акцент уморительно образованным. – Ты не умеешь врать, ты же об этом знаешь? — Я не вру! – восклицает он, нервно посмеиваясь. Кенделл легко смеётся в ответ, после чего в притворном разочаровании качает головой. И хоть она до смерти хочет узнать, что именно заставило Гарри улыбнуться, она не давит и ничего не спрашивает. За что Гарри ей очень благодарен.***
Через три дня группа отправится в Лондон, но до тех пор им есть чем заняться. В понедельник они останутся в студии совсем одни, что случается довольно часто. Их никто не потревожит из менеджеров, поэтому они спокойно закончат демку, чтобы показать её Джулиану на первой встрече в Лондоне. Гарри не терпится начать работать, и он очень благодарен, что работа начнётся после обеда; так он сможет выспаться. Ещё ему не терпится увидеть Луи, отношения между ними с каждым днём улучшаются. Хорошее настроение Луи не может не радовать, в особенности его улыбка и… Гарри старается не думать о других вещах. И всё же когда он приезжает в студию, что-то идёт не так. Гарри не может уловить, что именно, но это точно связано с Луи. Последний раз они разговаривали на выходных, когда Луи оповещал его о происходящем в «Лучшем пекаре Британии». Всё было замечательно, разве нет? Гарри ведь ничего не сделал, что могло бы так расстроить Луи? По крайней мере, он так думает до тех пор, пока не встречает холодный взгляд голубых глаз, когда Луи приезжает в студию спустя время. И когда он надеется, что сейчас Луи сядет рядом с ним, чтобы они тихо поговорили и на мгновение притворились, что сейчас 2010, Луи молча проходит мимо Гарри и садится на кресло, что стоит в другом углу комнаты. Лиам это замечает: он хмуро смотрит на Луи, который устроился рядом, после чего кидает быстрый взгляд на Гарри. — Давайте уже начнём, — раздраженно заявляет Луи, потирая ладошки и явно игнорируя недоумение Лиама. Наступает долгая пауза, прежде чем Лиам соглашается, отбрасывая какие-либо сомнения и вопросы. Гарри решает поступить так же, игнорируя плохие мысли о том, что что-то случилось. Они ведь на работе. Нет времени для драмы. Гарри просто всё придумал, не так ли? Он заставляет себя об этом не думать, концентрируясь на строчках песен. Но время идёт, за окном темнеет, и Гарри понимает, что его страхи действительно были оправданы. Луи едва ли с ним разговаривает, а Найлу и Лиаму приходится работать в неловком напряжении. Из-за этого они всё никак не могут написать первую песню. Огромное количество времени они просто сидят в тишине, раздаются лишь тяжелые вздохи и звуки разорванной бумаги. У них творческий кризис. И это настоящая заноза в заднице. Хоть Гарри и понимает, что за этим стоит что-то большее. А если быть точным, то уход Зейна из группы. Первая неделя записи альбома прошла гладко, и сейчас мальчики ощущают последствия. Реальность того, что он действительно ушёл, медленно, но верно настигает их. Гарри не удивлен таким последствиям, поскольку они ни разу толком не обсуждали эту проблему и не выговаривались. Может быть, если бы они об этом поговорили, то жить стало бы легче. Но они не станут разговаривать. Никто из них даже думать не хочет о Зейне, тем более признаваться в своей боли. — Мы безнадежны, — хмуро заявляет Лиам, нарушая тишину, — сидим и ничего не делаем. — И что ты предлагаешь? — раздраженно спрашивает Найл. Гарри кидает взгляд на Луи, но тот отказывается смотреть на него в ответ. Они все уже на грани. — Предлагаю выйти. Хоть куда-нибудь, — отвечает Гарри до того, как мальчики начинают спорить. Им нужен перерыв, свежий воздух и, возможно, немного еды. Что угодно, что поможет избавиться от напряжения. Найл первый реагирует на предложение парня, с огромным энтузиазмом вставая на ноги. — Да, — говорит он. — Нам нужен перерыв. Давайте сходим покушать. Именно это они и делают. Но когда мальчики собирают вещи и поочередно выходят из студии, Гарри останавливает Луи в коридоре. Луи резко разворачивается от физического контакта и смотрит вниз на руку парня, который тут же её отдергивает. Он даже не хочет, чтобы Гарри к нему прикасался. Кудрявый действительно был таким глупым, раз подумал, что у них всё может наладиться? Или появилось что-то новое, что снова пытается разорвать их на части? — Почему ты ведешь себя, как придурок? — бормочет Гарри низко, тихо, не желая устраивать сцен. Они задержались и вышли из студии последними, поэтому вряд ли их кто услышит. — Как кто? — от негодования голос Луи поднимается на октаву выше; или может это просто неудавшаяся попытка сделать вид, будто ему всё равно. Он пристально смотрит Гарри в глаза. На секунду Гарри отвлекается, но после заставляет себя продолжить то, что начал. — Как придурок, — повторяет он. — Весь день ведешь себя таковым по отношению ко мне. — Не веду, — ответ Луи звучит слишком быстро и слишком защищенно, что Гарри хмурит брови, а мысли в голове летают чуть ли не со скоростью света. Он ищет в голубых глазах хоть что-нибудь, что могло бы объяснить смену настроения в их отношениях. Он смотрит на Луи и почти чувствует, как ускорилось его сердцебиение, думая, что именно заставило Луи так занервничать? — Я тебя чем-то расстроил? — мягко спрашивает Гарри, удивляясь отсутствию боли в своём вопросе. Она есть, где-то там, глубоко внутри, но у него получается её подавить. Луи приоткрывает рот, словно хочет что-то сказать, но слова не произносятся. И только он, кажется, находит их, как слышится неловкий кашель Найла, который заставляет мальчиков вздрогнуть и сделать шаг назад по отношению друг к другу. Гарри даже не заметил, как близко они стояли. — Готовы идти? — спрашивает Найл, слегка поднимая брови. Судя по выражению его лица, он чувствует, что прервал что-то важное и даже серьезное. — Да, да, — тихо отвечает Луи, поправляя чёлку, затем засовывает руки в карманы и следует за Найлом, так и не обернувшись назад.***
В машину они возвращаются поздно с набитыми едой животами. Выйти из студии было одним из лучших решений за сегодня. Им действительно нужно было всего лишь немного передохнуть. Их отвезли в кафе, что находилось на холме и предоставляло восхитительный вид на город. Впервые за долгое время они сидели рядом в комфортной тишине и наблюдали за далеким мерцанием фонарей. — У нас всегда будут дни творческого кризиса, — сказал тогда Лиам, как и всегда успокаивая мальчиков, молча говоря, что они достаточно сильные и смогут через всё пройти. Гарри считает, что клеем в их группе является как раз таки Лиам. Мальчики слишком устали, чтобы продолжать разговор на эту тему, хоть им и не нужно. Небольшого отдыха от студии им было достаточно. В машине они становятся собой: смеются и безобидно подначивают друг друга. Уже поздно, всё, что они говорят, проходит через сонную дымку, поэтому каждая глупая шутка вызывает у них смех. И всё равно Гарри не может нормально расслабиться. Дело в Луи, который – несмотря на несостоявшийся разговор в коридоре – остаётся собой. Такой факт греет Гарри душу. Один раз у кудрявого получается рассмешить Луи, но тот быстро прячет улыбку, словно специально не хочет, чтобы кто-то её увидел. Гарри не может понять, зачем он это сделал. Раньше парень читал шатена, как открытую книгу – один взгляд мог сказать тысячу слов. Теперь же Луи едва на него смотрит. Словно один шаг вперёд ведёт к двум шагам назад. Найл достаёт гитару (он почти всегда носит её с собой) и начинает бездумно бренчать; это похоже на фоновую музыку, пока они продолжают тихо разговаривать на задних сиденьях автомобиля. Лиам открывает окно, впуская в салон тёплый ветер. Сидя между Лиамом и Луи, Гарри видит лишь тёмный пейзаж за окном. — Лиам, ты не возражаешь? – острит Луи игривым тоном, но с приподнятыми бровями. Лиам смотрит на него, будучи сбитым с толку, а Найл на секунду перестаёт играть. Никто из них, должно быть, не понимает, что происходит; кроме Гарри, который видит, как Луи уже начинает дрожать. — О чём ты? — Окно, друг! – восклицает он, будто всё и так очевидно, показывая рукой. – На улице чертовски холодно! Найл повторяет слова Луи, накладывая их на музыку, но шатен не обращает на это внимание. Гарри знает, что когда Луи холодно, он начинает ворчать. — Но сейчас же весна! — восклицает Лиам, находя гнев друга очень даже забавным. — Ты надо мной издеваешься. — Найл снова повторяет это на гитаре, отчего Гарри тихо усмехается, пока парни по бокам продолжают друг на друга смотреть. — Пейно, ты болтаешь какую-то ерунду! — кричит Луи, дрожа то ли от злости, то ли от холода. Найл сильнее проводит рукой по гитарным струнам, напевая «ты болтаешь какую-то ерунду». Луи посылает ему убийственный взгляд. — Найл, чёрт возьми, клянусь Богом… — но перед тем, как он успевает закончить свою угрозу, Гарри его прерывает. — Подождите, — говорит он, наклоняясь вперёд и хмуря брови. Он эффектно привлекает к себе внимание всех парней. — Найл, спой ещё раз. Секунду Найл выглядит сбитым с толку: он ведь просто прикалывался, хотел развеселить друзей. Но просьбу он выполняет и играет те же аккорды. Они простые, но что-то в них есть, думает Гарри. — Попробуй не «ты», а «мы», — предлагает Гарри. К этому моменту парни заинтересовались и совсем забыли про инцидент с окном. Найл снова поёт «мы болтаем о какой-то ерунде», а Гарри добавляет «словно нам подвластно всё на свете». Эта часть полностью привлекает внимание Луи и Лиама. Благодаря мозговому штурму на свет появляется новая песня, которую Луи записывает в заметки телефона, чтобы не забыть. Так же вместе со строчками песни медленно выстраивается мелодия. Найл и Гарри отвечают за припев — Не хочешь ли ты остаться до утра? — в то время как Луи с Лиамом думают над куплетами. Есть в этом что-то свежее и новое: четверо из них сидят в машине и делятся друг с другом строчками, радуясь тому, как по частям песня собирается в одно целое. Они так же не могут перестать улыбаться, поскольку творческий кризис наконец-то ушёл. Они прерывается только, когда подъезжают к двору студии (они сказали своему водителю возвращаться, как только поняли, что пошёл мыслительный процесс), выбираются из машины и поднимаются наверх, чтобы вместе сесть на пол и продолжить сочинять. Творчество так сильно накрывает их, что Гарри почти забывает о своих переживаниях по поводу Луи. Скрестив ноги, он садится напротив Найла, который не перестаёт играть те же аккорды. Спустя несколько мгновений они счастливо выдыхают, наслаждаясь тем, что у них получилось. Кажется, это одна из лучших песен, которые они когда-либо писали в четвером. Луи начинает петь вступление:Такое чувство, словно эта ночь будет длиться вечность, сломаем часы и забудем про время. Вполне возможно, что за окном уже началась третья мировая война. Мы с тобой выросли в одной части города И на одной площадке заработали эти шрамы.
Что ни строчка, то истина: четыре лучших друга сидят в комнате, пока люди в мире уже спят. Простые слова заставляют Гарри думать о последних четырёх годах и каких высот они, как группа, достигли; о тех днях, когда они все вместе запирались в номерах отелях или как отдыхали на задних сиденьях машины, пытаясь перевести дух после кричащих от радости фанатов. В этой песне говорится о друзьях, которые просто любят веселиться, смеяться в лицо напасти и бороться со сном, лишь бы ещё подольше провести друг с другом время. Гарри кажется, что никто его не понимает так хорошо, как эти парни. И хоть их маленькая семья стала ещё меньше, эта песня напоминает Гарри о том, как сильно он благодарен за всё, что с ним происходит. Он смотрит на Луи, когда мягко поёт следующую строчку и молится Богу, чтобы остальные парни не уловили более глубокого смысла. — Ты же знаешь, что я всегда буду сюда возвращаться, — поёт он с ранимостью в каждом слоге. — Ты знаешь, я всегда буду тебя искать. Когда Луи поворачивается к нему лицом, Гарри отводит взгляд, надеясь, что его покрасневшие щеки не сильно бросаются в глаза. Он понимает, что, возможно, его интонация исполнения не подходит к этой песни. Но Найл ободрающе кивает, тихо ему подпевая. Луи не перестаёт смотреть на него, бросая краткие взгляды и заставляя Гарри нервничать. Кудрявый лишь хочет, чтобы Луи перестал издеваться: просто, чёрт возьми, объяснил Гарри своё странное сегодняшнее поведение. Но, конечно, в ближайшее время Луи ничего ему не расскажет, по крайней мере в присутствии Лиама и Найла точно. К двум часам ночи группа написала больше половины песни. Лиам заявляет, что уже засыпает, и Найл говорит, что будет лучше, если песню они закончат в Лондоне. Но Гарри слишком увлекся песней, что едва ли поднимает взгляд со своего дневника. Луи говорит, что сна нет ни в одном его глазу, хоть Гарри и уверен, что две минуты назад видел, как тот зевал. Найл тоже видит, что шатен врёт, поскольку хмурится, когда убирает свою гитару в чехол. — Хорошо поработали, парни, — наконец произносит Найл, тяжело вздыхая и потирая сонные глаза. — Увидимся в аэропорту. С тех пор как группа начала запись пятого альбома, Гарри с Луи не в первый раз остаются в студии вдвоём, но этот раз явно отличается от всех предыдущих. Они сидят вместе на полу, прислонившись к спинке дивана, и Гарри становится интересно, кто из них первый нарушит тишину. Он ненавидит напряжение, ненавидит тот факт, что ещё на прошлой неделе Гарри с радостью готов был провести время наедине с Луи. Почему их связь снова начинает обрываться? В кармане вибрирует телефон, и Гарри достает его, чтобы увидеть сообщение от Найла.Что случилось с Луи? Вы же двое не поссорились, да?
Он пишет ответ, радуясь этой возможности, ведь лучше выглядеть занятым, чем сидеть в неловкой тишине. — Ей пишешь, да? — произносит Луи холодным, как лёд, голосом. Гарри поворачивается к нему лицо, замечая каменный взгляд голубых глаз, и хмурится. — Кому? — Да брось, не заставляй меня говорить это вслух. Когда Гарри лишь молча продолжает на него смотреть, Луи разочарованно вздыхает и раздраженно поджимает губы. — Кенделл Дженнер. Он почти закатывает глаза, в которых виднеется что-то подобие горечи. Гарри назвал бы это ревностью, но заставляет себя об этом не думать. — Нет, — с малым негодованием возражает Гарри. Он никак не ожидал, что Луи это скажет. — Вообще-то, мне написал Найл, — и поскольку враждебность Луи начинает казаться необоснованной, он добавляет: — Он хочет знать, почему ты так странно себя сегодня вёл. И я бы хотел спросить у тебя тоже самое. — Ох, — напор Гарри застал его врасплох, и очевидно, он очень смутился. — Я подумал… — Что ты подумал, Луи? — продолжает давить Гарри, начиная уже немного злиться. — Не знаю, — полностью смутившись, отвечает Луи. Его красные щеки и опущенный взгляд заставляет Гарри наконец понять, из-за чего поведение шатена так сильно изменилось за последние пару дней. Встреча в Café Habana. Боже мой. Он вспоминает ужасное поведение Луи, когда Гарри сделал тоже самое пару лет назад — с Тейлор. С 2014 года газеты намекали на романтические отношения между Гарри и Кенделл, но тогда Луи с Гарри уже не разговаривали. Сейчас они стали ближе, пытаются всё исправить, и фотографии в газетах этому явно не помогают. Но, Боже, он подумал… он действительно был уверен… — Луи. Я гей, — спокойно произносит Гарри, необъяснимо думая о прикосновении губ Луи к его губам. Почему, даже спустя столько лет, он всё ещё помнит это приятное чувство? Интересно, сможет ли он когда-нибудь снова испытать что-то похожее... — Ох, — единственное, что может выдавить Луи, будучи совершенно сбитым с толку таким заявлением. Гарри наблюдает за лицом парня и понимает, что Луи не удивлен. Его заявление звучит больше как подтверждение. — Я думал, ты знаешь. Они никогда толком об этом не говорили, но как Луи не мог этого знать? Возможно, он никогда не произносил вслух «я гей», возможно, он никогда не признавался Луи в том, как сильно он в него влюблен. Но разве всё то время он не пытался доказать это без слов? Разве глаза его не выдавали? А руки? Гарри давно уже сдался, этого не стоит отрицать, но раньше он просто не мог держаться далеко от Луи, как бы не старался. Как они здесь оказались? — Я знал, — тихо говорит Луи, — просто был в этом не уверен. Гарри становится интересно, что у Луи происходит в голове, вспоминает ли он их интимные моменты. Гарри никогда их не забудет, но иногда на него находит страх о том, что Луи уже забыл. Он заставляет себя убрать воспоминания в глубину сознания и сконцентрироваться на настоящем. Он был бы счастлив, если бы у него в жизни снова было хотя бы половины дружбы Луи. Кажется, что секунду Луи борется с каким-то мыслями у себя в голове, неловко потирая ладони. — Я тоже, — наконец говорит он, поправляя чёлку и смотря на свои ноги. Мгновение Гарри не понимает, что парень имеет в виду, но Луи прочищает горло и тут же добавляет: — В смысле… я тоже гей. Теперь Гарри не знает, что говорить, и чувствует по поводу этого заявления какую-то печаль. Ведь, конечно, он знает, что Луи гей. И парню даже не нужно было об этом говорить. Те бабочки, что порхали у Гарри в животе каждый раз, когда он смотрел на Луи и прикасался к нему – это не могло остаться без ответа. Их чувства были взаимны. Гарри всегда был в этом уверен, несмотря на Ханну, Элеанор и прочий слух в заголовках газет. Но судя по тому, что Луи слишком долго смотрим Гарри в глаза, кудрявый понимает, что не много людей имело привилегию это слышать. Эти слова были важными. Они напряжённо смотрят друг на друга, и затем Гарри медленно кивает, надеясь, что выражение его лица скажет больше, чем слова. Поскольку он понимает, что этот момент очень серьёзен и важен. — Кенделл просто хороший друг, — говорит Гарри, повторив изначальную причину всего этого разговора. – Она понимает… какого это, — возможно, в его словах нет смысла, но он не будет раскрывать Кенделл, только чтобы привести Луи в чувства. — Да, конечно, — бормочет Луи, елозя на месте и делая вид, что от одной сидячей позы у него просто затекли мышцы, — глупо было думать иначе, не знаю, что на меня нашло. Их обоих окутывает уязвимая тишина. Словно им снова по шестнадцать и восемнадцать, словно они валяются в кровати дома Х—фактора, в то время как мир лежит у их ног. Они такие молодые и наивные, только узнают друг друга и хотят знать все тайны и желания. И всё равно тишина становится оглушительной. Потому что так, как раньше, у них никогда больше не будет. — Прости, что был таким идиотом, — говорит Луи, застенчиво улыбаясь. — Всё хорошо, — мягко отвечает Гарри. Очевидно, что им многое ещё нужно обсудить, но уже поздно и они, мягко говоря, устали. Нет больше смысла оставаться в этой студии. В прекрасном мире время бы для них остановилось. Но они живут в другом мире, поэтому часы показывают почти четыре ночи, когда Луи и Гарри направляются по своим машинам. — Ты досмотрел «Лучшего пекаря Британии»? – спрашивает Гарри с ухмылкой, поворачивая в сторону своей машины, но продолжая смотреть на Луи. Луи фыркает и отворачивается, чтобы скрыть широкую улыбку. — Нэнси выиграла. А я болел за Дороти, — он разочарованно пожимает плечами, и Гарри, конечно, находит это невероятно очаровательным. — Все любят Дороти. — Она, чёрт возьми, проиграла из-за технических проблем! – восклицает Луи, на что Гарри громко усмехается. Они оба стоят на парковке в паре метров друг от друга и тихо улыбаются, чувствуя на щеках приятный холодный воздух ночи. Гарри так сильно не хочет никуда уезжать. — Эмм… — он прочищает горло, — Луи? – Он нервно запускает пальцы в свои длинные волосы. — Да? – парень поднимает ожидающий взгляд, руки его спрятаны в карманы джинс. — Я рад, что ты мне рассказал, — мягко произнёс Гарри, — ну, об этом… — взмахивает он рукой, надеясь, что Луи поймёт, о чём он говорит. И, кажется, Луи понимает, потому что в чертах его лица что-то мелькает, но что именно Гарри уловить не успевает. Шатен кивает и поджимает губы, сдерживая те эмоции, которые норовят выйти наружу. Гарри ещё чуть стоит и садится в машину. Он слышит, как Луи заводит свой автомобиль, видит, как вспыхивают его задние фонари, прежде чем машина покидает парковку. Как только Гарри остаётся совершенно один, он откидывает голову на спинку кресла и пустым взглядом смотрит на потолок машины. От усталости его тело почти не двигается, но разум продолжает бодрствовать. Интересно, как он собирается уснуть после всего того, что сегодня произошло…