Melt My Heart to Stone (рабочее)

      После приема в доме Блэков прошло несколько дней. Кая все еще не могла привыкнуть к мысли, что она оказалась в прошлом и что ей был дан шанс начать все сначала. И если сначала Розье радовалась, то по прошествии некоторого времени поняла, что в этом есть масса минусов: во-первых, в свои двадцать один оказаться в теле пятнадцатилетней девчонки было странно и несколько пугающе, потому что Кайен мыслила совершенно не как подросток, а как взрослая, прошедшая ужасную войну женщина.       Во-вторых, невозможность использовать магию вне Хогвартса до семнадцати лет заставляла девушку, привыкшую применять волшебную палочку во всех удобных и неудобных случаях, чуть ли не выть от отчаяния.       В-третьих, родители. Они буквально сводили Розье с ума, окружая ее немыслимой заботой, теплом и лаской. Волшебница давно отвыкла от родительской опеки и теперь не могла спокойно выносить их полные тревоги и волнения взгляды. Она сжимала кулаки, до боли впиваясь ногтями в нежную кожу, и с трудом сдерживала желание накричать на них и сбежать из дома, показав, что она не та маленькая девочка, которую они знают и любят.       Кайен глубоко вздохнула и отложила книгу, которую целый час пыталась начать читать. Девушка водила глазами по строчкам, но не могла уловить сути напечатанного и, казалось, даже не разбирала слов: она вновь и вновь уходила в себя, глубоко погружаясь в собственные мысли.       Через час она должна была вместе с родителями отправиться в Косой Переулок, где ее ждала встреча с Сириусом и Мародерами. Розье чувствовала, как ее живот сводит неприятное чувство тревоги и даже страха, но ничего не могла с собой поделать. Она встала из кресла и начала ходить кругами по довольно большой библиотеке, пытаясь привести мысли в порядок и успокоиться.       Получалось неважно. Сколько бы Кайен ни старалась увести ход размышлений в другую сторону, она вновь и вновь возвращалась к мыслям о Джеймсе и искренне ненавидела себя за это. Увидеть его, живого, веселого, беззаботного, пятнадцатилетнего, казалось ей худшей пыткой, но отказаться от встречи волшебница не могла, потому что желала ее столь же сильно, сколь не хотела.       Стоя перед полным шкафом одежды, девушка тщательно выбирала наряд, досадуя на свою нервозность и беспокойство. Ей было нечего бояться, совершенно нечего, но отчего тогда сердце сводило судорогой, руки едва заметно подрагивали и сильно вспотели, мысли путались и голова слегка кружилась? От глупого, абсолютно бессмысленного волнения, с которым девичий организм никак не мог справиться.       В конце концов, едва слышно вздохнув, Розье вытащила и надела простое темно-синее платье, свободно спускавшееся до колен и подчеркивавшее стройную фигуру девушки. Кайен посмотрела на себя в зеркало, довольно улыбнулась, а после вышла из комнаты. Спустившись в гостиную, волшебница увидела разговаривающих о чем-то родителей, уже полностью одетых и готовых к походу в Косой Переулок.       Как только девушка спустилась, Мишель и Этьен подошли к дочери и, взяв ее под руки, трансгрессировали. После неприятного перемещения Кайен чувствовала тошноту, однако многие разы трансгрессии во время первой магической явно благотворно повлияли на волшебницу, так что уже через несколько минут она, стараясь улыбаться как можно веселее и беззаботнее, шла по Косому Переулку рядом с родителями. У кафе Флориана Фортескью, где делали вкуснейшее на всем белом свете мороженое, Кайен попрощалась с родителями.       За одним из столиков сидело трое парней: они громко смеялись, обсуждая что-то. Глубоко вдохнув и с трудом преодолев дрожь и волнение, Розье подошла к ним и, улыбнувшись уголками губ, кашлянула, чтобы привлечь внимание гриффиндорцев. Мародеры резко замолчали, как по команде переведя взгляды на девушку, а затем улыбнулись ей.       — Привет, Кая, — Сириус встал и обнял подругу, после чего вежливо помог ей сесть. — Будешь мороженое?       — С удовольствием, — радостно кивнула Розье и перевела взгляд на сидевшего напротив нее Джеймса. Сердце волшебницы пропустило удар, а затем забилось с бешеной скоростью: он был прекрасен. Растрепанные волосы, искрившиеся весельем глаза… Джеймс Поттер, которого она любила с четвертого курса, сидел прямо перед ней, такой искренний, радостный, беззаботный и… живой.       Кайен через силу сглотнула и отвела взгляд, встретившись с небесно-голубыми внимательными глазами Римуса Люпина. Казалось, этот чуткий и проницательный юноша знал все и обо всех: он легко считывал эмоции людей и всегда замечал малейшие изменения в них.       — Привет, ребята, Кайен, — высокий тихий голосок Питера Петтигрю привлек внимание волшебницы. Пухленький парень с водянистыми глазками неловко переминался с ноги на ногу, застенчиво глядя на друзей и мягко улыбаясь. Розье внезапно испытала ненависть и дикую ярость по отношению к Питеру и с трудом сдержала свои эмоции, лишь натянуто улыбнувшись.

***

      — Кая, Кая, послушай меня, — Сириус крепко сжимал плечи подруги, пытаясь заглянуть ей в глаза. В его взгляде читалось что-то дикое, почти животное, сумасшедшее. Кайен чувствовала, как по щекам струятся жгучие слезы, и никак не могла сфокусировать взгляд на волшебнике. Когда же ей это все-таки удалось, она тихо сказала:       — Ты предал их, Блэк, предал его… своего лучшего друга. Как ты… как ты мог?! Он верил тебе! Всегда, всегда тебе верил! А ты предал его! — выбравшись из стальной хватки Сириуса, Розье размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, после чего вытащила из кармана мантии волшебную палочку и направила на бывшего друга.       — Нет, Кая, послушай же.       — Остолбеней!       Сириус повалился на пол, сраженный заклинанием. Кайен не знала, что ей делать: с одной стороны, девушка очень хотела поверить другу, поверить в его невиновность, с другой, она знала, что именно Сириус был Хранителем Тайны Поттеров, а соответственно, именно он предал их и именно он виновен в их гибели.       — Кай-ен, — с трудом произнес волшебник, борясь с обездвижившим его заклинанием. В глазах его застыла мольба, смешанная с виной и нечеловеческими страданиями и болью. Розье молча глядела на Блэка, с трудом узнавая в нем своего всегда веселого и ветреного друга, с лица которого никогда не сходила улыбка, а затем, поддавшись неизвестному порыву, взмахнула палочкой, отменяя собственное заклятие.       — Спасибо, — Сириус медленно встал, стараясь не подавать девушке поводов для принятия решительных мер, и, заглянув в такие родные изумрудные глаза, красные от немыслимого количества пролитых слез, произнес: — Это был Питер.       Просто, тихо, ничего не объясняя… Но Кайен поняла. Поняла то, что и так всегда, казалось, знала, — мерзкий мальчишка с крысиными глазами и такими же повадками предал любовь всей ее жизни и своего лучшего друга.

***

      Они шли по Косому Переулку, весело переговариваясь, увлеченно рассказывая друг другу о почти окончившихся летних каникулах и счастливо улыбаясь. Кайен чувствовала себя лишней в компании Мародеров: она не могла так искренне радоваться, как они, после всего, через что прошла, не могла по-настоящему, неподдельно улыбнуться внезапно пришедшей в голову мысли, не могла поверить, что все происходящее реально… Она вновь оглядела четырех лучших друзей и с трудом поборола желание заплакать.       Все было не так, все было неправильно. Война уже началась. На окраинах страны, не кажущаяся способной принести серьезный вред, но началась. И были люди, успевшие пасть от рук Волан-де-Морта и его верных Пожирателей. Но здесь, в Косом Переулке, все было пропитано радостью, счастьем и беззаботностью, никто и не думал о приближающихся врагах, о страшных потерях и смертях, о неминуемой гибели устоявшейся жизни.       Кайен вдруг подумала, что все вокруг казалось ей наигранным и фальшивым. Словно каждый прохожий нагло лгал ей своей добродушной улыбкой, светящимися счастьем глазами, словно все вокруг уже знали о войне, участвовали в ней, но отчего-то скрывали это от волшебницы.       Розье покачала головой в попытке избавиться от навязчивых мыслей. Все хорошо, и иначе в этом мире радости, счастья и беззаботности быть не может. Не сейчас. Не когда Джеймс так весело улыбается, взъерошивая волосы, не когда Сириус обольстительно кривит губы в усмешке при взгляде на хорошенькую девушку, не когда Римус с такой преданностью смотрит на друзей, не когда Питер так мило краснеет от очередной неприличной шутки Блэка.       — Детка, чего задумалась? — почувствовав прикосновение к своему плечу, Кайен вскинула голову и встретилась с искрящимся взглядом Сириуса. Она покачала головой и постаралась как можно естественнее улыбнуться:       — Все хорошо.       — Ты в последнее время слишком хмурая, Кая. Надо меньше думать, а то станешь занудой, как Луни.       Мародеры, кроме Римуса, засмеялись. Они уже подошли к «Флориш и Блоттс». Войдя в магазин, волшебники удивились небывалому количеству народа. Тут и там сновали ученики, родители и простые покупатели, которым не посчастливилось заглянуть в книжный в этот день.       Кайен раздраженно вздохнула: девушка не любила массовые скопления народа и еще больше не любила стоять в очереди, а, судя по длинной цепочке людей, тянущейся от кассы до самого выхода, ей предстояло выстоять это испытание. Посмотрев на друзей, Розье не заметила в их глазах раздражения или недовольства и лишь подивилась их умею оставаться спокойными и веселыми в любой ситуации.       — Итак, какие книги нам надо купить? — задал риторический вопрос Римус. В руках каждого из друзей находился список, где была перечислена вся необходимая литература, однако по заговорщическим взглядам Джеймса и Сириуса Лунатик понял, что эти двое не собирались тратить свое драгоценное время на покупку учебников, а потому молча кивнул им, давая понять, что, как и всегда, возьмет учебники и для них тоже. Сохатый с Бродягой синхронно улыбнулись и, перешептываясь, направились к стеллажу с книгами о квиддиче.       Вместе с Римусом и Питером Кайен отправилась на поиски учебников. В этом году их, казалось, было даже больше, чем обычно, но оно и неудивительно: в конце пятого курса ученикам предстояло сдавать СОВ, а подготовка к данным экзаменам требовала немало времени и возможности получения дополнительной информации. Конечно, в библиотеке Хогвартса были все необходимые книги, но иметь собственные ученикам не помешало бы.       — Что, сестренка, обзавелась новыми друзьями? — услышав надменный голос, Кая подняла голову, отвлекшись от книги, которую рассматривала, и встретилась взглядом со своим двоюродным братом — Эваном. Юноша с неприязнью косился в сторону Питера и Римуса, которые заметно напряглись.       — Давно не виделись, Эван. Разве вы не должны были вернуться через неделю?       — Отца срочно вызвали по работе, пришлось вернуться, — Эван пожал плечами и слегка усмехнулся. — Не думал, что ты водишься с подобными… личностями.       — Не думала, что тебя волнует, с кем я вожусь, — спокойно отозвалась Кайен. В глазах волшбеника полыхнул гнев, быстро сменившийся безразличием. Он кивнул своим мыслям и, резко развернувшись на каблуках, отошел от девушки.       — Трудно, наверное, с таким братом, — тихо заметил Питер, вызвав у волшебницы новую волну раздражения.       — Не труднее, чем со всеми остальными, — пожав плечами совсем как ее кузен, отозвалась Розье.       Когда все учебники (в том числе и для Сириуса с Джеймсом) были куплены, Мародеры и Кайен вышли из магазина. Бродяга не переставая чертыхался, поминая длинную очередь, в которой им пришлось выстоять, чтобы купить книги. Сохатый лишь посмеивался над другом, хлопая его по плечу, остальные же только улыбались.       — Кая, тебя проводить домой? — неожиданно спросил Сириус, вырвав девушку из паутины мыслей.       — Нет, спасибо, — Розье благодарно улыбнулась, — меня родители ждут в Дырявом Котле.       — Тогда мы проводим тебя, а то еще пристанет кто, — Джеймс взъерошил волосы, вызвав в сердце Кайен непонятное чувство восхищения. Волшебница молча кивнула.       Они дошли до Дырявого Котла почти молча. Казалось, за прошедший день друзья успели обсудить все, что накопилось за целое лето. К тому же, присутствие Кайен несколько смущало их, заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.       На самом деле, никто из Мародеров не знал, зачем Сириус позвал Кайен. Конечно, они были друзьями, которых связывали общие взгляды на принципы чистокровных семей, некоторые тайны, делиться которыми они ни с кем не желали, и немало проведенных вместе каникул, но никогда раньше Блэк не приглашал Розье присоединиться к Мародерам во время прогулки. Поначалу друзья подумали, что Бродяга просто пытался заполучить сердце очередной красавицы, но поняв, что Блэк относился Кайен лишь как к другу и не проявлял к ней любовного интереса, друзья растерялись.       Джеймс поначалу несколько злился на друга за то, что тот пригласил в их сугубо мужскую дружную компанию девушку. К тому же, когтевранку. К тому же, зануду. Еще и тихоню! Но к концу дня Поттер сумел справиться с собой и вдруг подумал, что провести время с Кайен оказалось не такой уж плохой идеей: она, полностью погруженная в свои мысли, словно не замечала никого рядом с собой, не стремилась завладеть вниманием Мародеров, «влиться» в их разговор. Розье была тихой, спокойной и даже несколько робкой. Она осторожно подбирала слова, прежде чем сказать что-либо, редко напрямую выражала свое мнение, в чем была так схожа со многими чистокровными, умеющими ловко лавировать между различными точками зрения, подстраиваясь под собеседника и не раскрывая своих истинных мыслей. Порой Кайен едва заметно вздрагивала, словно вспоминая что-то, и недоверчиво оглядывалась, будто боялась, что все вокруг: и Косой переулок, и люди в нем, и магазины, и кафе — может вдруг исчезнуть и она вновь окажется где-то там, далеко, где она не хочет быть.       Вместе с друзьями проводив девушку до Дырявого Котла, Джеймс тихо попрощался с ней, вызвав на губах девушки мечтательную полуулыбку, которую она тут же попыталась скрыть, чего не заметил никто… никто, кроме Сириуса.