***
Он один из проблемных студентов университета. Он любитель тяжёлого рока и кожаных курток в придачу с высокими и массивными армейскими ботинками. А ещё его малышка. Его любимый байк, на котором он рассекает ночной город каждый день. Он тот, кто не задумываясь лезет в драку, выходя из неё победителем, и тот, кто участвует в гонках, не боясь дикой опасности. Лухан, так его зовут. Слишком вызывающий и слишком… Слишком много «слишком». — Какого чёрта мы сюда пришли? — недовольно хмуриться Хань, заходя следом за другом в кафешку. — У меня вся задница к чертям отмерзла. Да и я хочу просто погреться и выпить кофе, — так же резко отвечает ему Бэкхён, проходя к ближайшему столику и садясь за него. Тяжело вздохнув, Хань проделывает тоже самое.***
Минсок был сегодня на смене один из зала, ведь их очаровательная официантка сегодня взяла выходной, а она была тут одна. Всего на зал их было трое, сам Минсок, его сменщик — Чондэ, и выходная, сегодня — Вэнди. Парень накинул на себе привычный рабочий фартук и встал за барную стойку в ожидании гостей. Первой пришла чудесная пожилая пара, заказавшая чайничек ароматного улуна. Минсок долго смотрел на них и не мог отвести взгляда: здорово, наверное, так — один раз и на всю жизнь. Самому ему не везло в подобном и отношения обычно, он не получал ничего хорошего, кроме очередного нервного срыва и разбитого сердца. Вот если бы ему так же повезло. В заведение «ввалилась» пара эксцентричных молодых людей, живо что-то обсуждая. Они уселись за крайним столиком и Минсок подорвался к ним, словно ошпаренный. — Добрый день! Заранее извиняюсь за мою нерасторопность сегодня я, к сожалению, один, — Мин учтиво кивнул гостям головой и достал блокнотик. Хань всё ещё продолжает морщиться смотря на своего друга, что-то оживлённо рассказывающего. — А потом, этот грёбаный эльф меня проигнорировал! Ты представляешь? — возмущённо размахивая руками, громко произносит Бэкхён, откидывая мешающую и упавшую на глаза чёлку. — Хочешь, я перееду его на байке? — пожав плечами, отвечает Лу, немного скривив свои губы, смотря на друга, который, кажется, задумался над этим. — А как я потом с ним сексом то заниматься буду? Ты об этом подумал? — Да не мои проблемы, — оскалившись добавляет Хань, переводя взгляд на подошедшего официанта, который быстро что-то протараторил. — Ух ты, смотри какая Белоснежка. А тебя заказать можно? — интересуется Лухан, начиная осматривать парня с ног до головы. — Два кофе, — коротко кидает Бэк, а после дёргает Ханя за руку. — Ты меня слушаешь? — Так что насчёт тебя заказать? — продолжает Лу, удачно проигнорировав Бэкхёна. Ким опешил настолько, что потерял дар речи. Да, он слышал весьма вульгарные комплименты в свой адрес, но ни разу этого не происходило на работе. Место не то, и люди не те. Только сейчас он смог оценить людей. От них пахло улицей, и выглядели они подобающе. Молодой человек, столь заинтересовавшийся скромной персоной Кима, выглядел противоречиво. Он был достаточно взбалмошным и резким, хотя внешне от него тянуло чем-то тёплым. Чем-то не таким. Острые скулы и аккуратный нос. «Он, наверное, китаец? У него беглый корейский». Минсок не умел давать людям отпор, а даже если бы умел, вряд ли стал бы перечить посетителям. Он не такой. Мин не глупый — он знает, что если проигнорировать гостя он, вероятно, уйдёт. — Простите, меня нет в меню. Кофе — пожалуйста. Да только какой? У нас под него целый разворот, — бариста наклоняется и разворачивает страницу меню, лежащего в руках Бэкхёна. Хань в наглую продолжал пялиться на парня, от которого так приятно пахло. Возможно, это и не было столь плохой идеей, зайти в это кафе, как и просил Бэк. Зато теперь можно немного развлечься, а официант таки заинтересовал его. Бэк что-то спрашивает у парня, который наклонился к нему, рассказывая что-то о кофе, на который Лухану было абсолютно плевать. Ну кофе и кофе. Вечером он всё равно завалится домой, открывая свой мини-бар, доставая оттуда виски и падая с ним на диван. Всё как обычно, ничего нового. Серые будни и веселые выходные, и короткое «не приходи сегодня» от матери, которая строила новую жизни вместе с его отчимом, которого он терпеть не мог, но который щедро откупался деньгами, чтобы парень и жил отдельно, и не мешал их жизни. Так сказать — не портил всё. Ему всего лишь 19, и он учиться в университете, имеет собственную квартиру, и сейчас с огромным удовольствием будет клеиться к этому парню, с занятными щеками. Облизнувшись, Хань протягивает руку, касаясь весьма накачанных бедер официанта. — А если хорошенько подумать? Ты весь аппетитен, и уж более интересен, нежели кофе. И как тебя зовут, маленькая сладенькая булочка? Минсок испуганно отшатнулся, одергивая чужую руку. Он одарил гостя каким-то уничтожающим взглядом, будто пытался взорвать тому голову силой мысли, но ничего не вышло. — Пожалуйста, прекратите, — процедил Минсок и что-то записал в блокнот. — Два ириш-кофе и штрудель, верно? — уточнил официант у второго посетителя и вежливо поклонился, отправившись за барную стойку. Хань лишь продолжает кривовато улыбаться, смотря на парня, который пытается отнекиваться. Он решает переключиться на Бэка, ибо тот намного спокойнее Ханя, да хотя бы потому, что у него уже есть Чанёль. Как только официант уходит, Бэкхён буквально накидывается на Лу, а тот притворно закрывает уши. — Ну и какого, ты устроил? — А что? У тебя есть Чан, а он мне понравился. Ишь какой недотрога. — Лухан, может не надо? — как-то обеспокоенно интересуется Бэк. — Надо. Я хочу его, — Лу быстро пробегается по нижней губе языком, прожигая парня за барной стойкой, который как раз-таки и делал этот кофе. Вот уже ради принципа Хань и выпьет его. Лишь из-за того, что этот парень его делал. Мин, конечно, отнекивался, но был более чем успешным в своём деле. Он делал кофе с любовью, делая его каким-то особенным. Каждый раз, когда Мин приходил на работу, он попадал в свой маленький безмятежный мир, полный чувства прекрасного. «Всё хорошо, всё в порядке». Ким Минсок не умел отвечать на такое вызывающее поведение и, если честно, даже думать о таком не хотел. Он всегда трепетно относился к отношениям, может даже чересчур. Он свято верил чувствам, которые испытывал к людям, даже тогда, когда это выходило ему боком. Конечно, внимание со стороны гостей не было чем-то странным и непривычным. Но оно не было настолько навязчивым. Невоспитанный молодой человек и кокетливые девчушки, просящие его номер — разные вещи. И если Чондэ зарабатывал себе чаевые именно флиртом (а, впрочем, если гости симпатичные, то не только чаевые), то Ким никогда этим не пользовался. Руки немного тряслись от волнения, но Минсок попытался абстрагироваться от столь неприятной ситуации и погрузиться в работу. Он выдавил улыбку из себя и принёс заказ молодым людям. — Прошу. Что-нибудь ещё? Парень подходит немного нервный с натянутой улыбкой, что неимоверно смешит ЛуЛу. — Свой номерок, и во сколько у тебя заканчивается смена? — интересуется Лухан, приподымаясь и цепляя бейджик парня, так как тот не назвал своё имя. — Минсок? Миленько однако. — И-извините. Это н-не входит в мои обязанности. Если у вас какие-то вопросы или жалобы — я могу позвать менеджера, — идея позвать Кюхена была не такой глупой. Несмотря на то, что парень был лишь на пару лет старше самого Мина, он уже имел собственный бизнес, а так, как команда была небольшой, то каждому работнику хозяин относился очень внимательно: мог дать Чондэ подзатыльник за излишнюю дерзость, разбудить заснувшую в отсутствие людей Вэнди, пнуть Кёнсу на кухне, который в очередной раз отошёл покурить. И, Минсок, надеялся, что в случае чего, поможет, если ситуация прямо совсем никакая будет. Странно, а ведь парень-то красивый, да только дрожит Минсок не от волнующих нутро чувств, а от страха. — А кто говорил о твоих обязанностях, сладкий? Ты мне понравился, я прошу твой номер, что не так? — разводя руки в стороны, интересуется Хань. Конечно, он бы мог припереться под конец смены да зажать эту милашку у него же в раздевалке, но так ведь не интересно. Ему хотелось некоторой игры. Да и испортить такого мальчика ой как соблазнительно. — Так что на счёт номерка, Сладкий, — продолжает добиваться своего Хань, пододвинувшись к парню в плотную, и фактически опаляя парня своим дыханием, положив руку тому на талию, заглядывая в его лицо. — Не бойся, Сладкий, я плохого ничего не сделаю. Ты получишь лишь сплошное удовольствие, от пребывания со мной. Бариста выдаёт лишь строгое «простите, я не заинтересован», когда в кафе вошёл ещё один посетитель. Постоянный гость в лице подруги Вэнди, ведь разумеется, все их друзья и знакомые приходили сюда без конца, надеясь выбить скидку. — Всего доброго. Дайте знать, когда будете готовы оплатить счёт. Молодого человека пронял мелкий озноб. «А он настырный». Минсок не терпел такого отношения к себе. На самом деле, ему было очень сложно отвечать даже на более скромные ухаживания, не то, что на это. И видимо по той самой причине отношений у него за ближайшие год у него не сложилось ни единого свидания. Ничего. Ему пришлось отказать такому милому и заботливому Чондэ, который любезно выслушал его и поддержал. В свои шестнадцать Минсок влюбился. Это был не первый его раз, но до этого простые влюблённости не приводили ни к чему большему. А тут, как ему казалось, раз и навсегда. И в парня. Ему тогда это казалось до ужаса неправильным, но позже он просто не смог устоять перед уверенным голосом высокого статного парня. А тот, казалось, был и не против. Да только, вот Минсок его правда любил. Но кого это интересовало? Ким подарил тому человеку всего себя. Подарил свой первый раз и своё сердце. Но это никому не было нужно. Он носил чувства в себе полгода, и в момент, когда он услышал любимый баритон и краткое «будешь со мной?», Минсок понял, что его сердце точно остановится. Они были вместе долго, но Минсоку всё равно не хватало. Нежные прикосновения и лёгкие поцелуи, сотни таких нежных «люблю»… А после всё пошло как-то не так. Они стали видеться реже, а молодой человек Минсока стал каким-то агрессивным и резким. Он не уделял Минсоку должного внимания, а на все его вопросы отвечал смазанное «потом». Ночи стали холоднее. Нежные прикосновения сменились укусами и синяками на миновских бёдрах. Но он любил, он был готов терпеть жестокость, холод и боль. Всё рухнуло тогда, когда Минсок не смог до него дозвониться. Мин надеялся, что это просто телефон сел. Но увидев своего парня, зажимающую хрупкую одноклассницу в углу — всё стало ясно. Он пытался забыть, перестать просыпаться в слезах, начать вновь выходить из дома. Было слишком больно. И он не хотел бы, чтобы подобное повторилось вновь. Ну, уф. Прорвало. Хань лишь молча, отступает назад, поднимая руки вверх. — Недоступный, — тихо бросает он, усаживаясь обратно. — Хань? — Это будет куда интереснее, — как-то не очень хорошо улыбаясь, отвечает Лу. Он уже мысленно поставил галочку на том, что теперь частенько будет появляться в этой кафешечке. Быстро допив кофе, парень встаёт, оставляя несколько купюр, и коротко написанное на салфетке «Увидимся, Сладкий», — которое Бэк должен был вложить в счёт. В его планах, было приехать вечером в кафе, чтобы парень не смог отвертеться, но как говориться… планы все пошли по… Пошли в общем. Нужно было срочно показаться дома. Он чудом не подрался с отчимом. В итоге, он взбешенный вернулся домой. В холодильнике шаром покати, пришлось топать в магазин, где он скупил всё, что нужно, снова возвращаясь в свою пустую квартиру. А потом у него появилась шикарнейшая идея, из-за которой пришлось снова валить в магазин. Но, увы, дойти не получается. Этакой магнит для всякой жопы и различной формы. Ему удаётся ввязаться в драку. Одному против троих. Не самая хорошая перспектива. Как итог — разбитая губа, ссадина на скуле, стесанные костяшки на руках. Как плюс — три избитых тела, улетучившихся в непонятном направлении. Злость никак никуда не уходит, а ссадины неприятно ноют. — Да ебись ты всё! — рычит парень, усаживаясь на ступеньки около какого-то дома, доставая сигареты и закуривая. День дно, даже не получилось номерок у того парня взять. — Отстой!***
После тяжёлого рабочего дня Мин предпочёл расслабиться, лёжа дома в обнимку с любимой кошкой перед телевизором за просмотром популярного телешоу. В холодильнике хоть шаром покати. С тех пор, как Минсок, нехотя, съехал от бабули, которая заверила его, что всё будет хорошо, он так и не приучился готовить для себя. Да и еда для Мао начала заканчиваться. Молодой человек немного вздохнул и встал с дивана, пытаясь найти пульт. — Прогуляемся до супермаркета, малышка? — животное довольно тыкалось в раскрытую ладонь, заставляя Мина улыбнуться. Он надел на кошку шлейку, накинул, не застегивая, парку и вышел из квартиры. Он, конечно, был рад, что его бабуля встретила пожилого господина Чхве, сказав, что хочет провести остаток жизни с ним. Нет, она не выгоняла юношу, но он слишком не хотел им мешать. Бабушка в надёжных руках. А никого, кроме неё и кошки, у Мина и не было, поэтому даже квартира-студия казалась Минсоку гигантской. Стерильная чистота — будто только въехал. Какого было его удивление, когда он увидел у подъезда своего дома того самого молодого человека из кафе. «Он следил за мной?». Минсок поставил кошку на землю и подошёл чуть ближе к незваного у гостью. — Что ты тут делаешь? — ещё больше Минсок удивился тому, что горе-пикапер, так рьяно проявлявший к нему свой, чисто спортивный, интерес, не в лучшем состоянии. Услышав чей-то голос, Хань рефлекторно вскидывает голову вверх, и даже готовясь на то, что снова придется драться. Но нет. Перед собой он видит того самого парнишку из кафе. Мозг мысленно сигналит ему, причём зелёным цветом. — Сижу, — ничего лучшего Хань и придумать не может, даже немного стушевавшись. Уж кого-кого, а Минсока он не ожидал увидеть, да ещё и с кошкой на поводке? — А ты здесь… — улыбка медленно, но уверенно начинает появляться на его губах. Значит с одного района. Вообще замечательно. Только как же Лухан раньше не заметил его? Ах, ну да, возможно потому, что он приезжал поздно ночью, а утром… А утро у него наступало не раньше, чем в 12 дня, и пофиг, что ему на пары. — Сладкий мальчик, — вот почему-то окрестил Лухан его так и никак иначе. От появившейся улыбки, губа начинает щипать, что заставляет парня зашипеть и снова затянуться сигаретой, сплёвывая кровь. — Сука, — тихо, но внятно произносит розововолосый, языком прощупывая то, насколько сильно разбита губа, и то, что внутри тоже есть рана, из которой и начала течь кровь. — Кто тебе сказал, что я младше? — огрызнулся молодой человек, и, подойдя ближе, присел на корточки. — Минсок, — пытался он перебить дурацкое приторное прозвище, которое звучало как-то слишком пошло. Минсок объект обожания какого-то парня, а не сорокалетнего педофилюги, в конце-концов. — Может и не младше, а может и младше, кто знает, Сладкий, — игнорируя названное имя. — А я Лухан, вот и познакомились, милая недотрога, — ухмыляясь произносит парень, продолжая следить за парнем, который присел около него на корточки. — Фигово выглядишь, — констатация факта. — Когда успел… Минсок был готов проклинать себя за это, но промолчать не смог. — Минут 10 назад. Тебе, видать, повезло, что ты это не увидел. Хотя, такую принцессу я бы с удовольствием защищал, — добавляет Лу-Лу, снова начиная разглядывать парня. — Мне… Мне нужно в магазин сейчас, но… Если ты не сбежишь, то моя аптечка к твоим услугам, — просто Ким испытывает жалость к брошенным, калекам и убогим. — А ты красивый, однако. Даже с кошкой на поводке, — тихо засмеявшись, отвечает Хань. — И если ты не против, то я прогуляюсь в магазин с тобой, всё равно туда собирался, — спокойно добавляет Лу, вставая со ступеней, пытаясь оценить своё состояние. Видать, и по рёбрам успел получить, ибо те начинают предательски ныть, от чего парень шипит от боли, хватаясь за перила. — Слушай, Ален Делон азиатского масштаба. Убавь свою спесь, ладно? Я тебе не девочка-школьница, — Мин фырчит и по-кошачьи щурится, явно имитируя повадки питомца. — Китаец значит? Минсок и рад бы помочь пареньку, да остерегается услышать что-то в свой адрес. Хань лишь хмыкает на выражение парня. — Прозвучало как оскорбление. Ну китаец, что дальше? — ухмыльнувшись отвечает Лу, просто идя рядом с парнем. Так как у него уже была одна ходка в магазин, то сейчас единственное, что ему нужно было — это сигареты и что-то спиртное. В супермаркете было тихо и безлюдно, холодильник громко жужжал и слегка мерцала лампа. Минсок взял пару рамёнов, кошачьего корма, немного овощей и яйца. Хань молча смотрит на то, что берёт этот милый парнишка, докидывает туда шоколадку и фрукты. — Посчитайте вместе, — произносит Лу прежде, чем Минсок что-то скажет, двигая его в сторону, протягивая карточку. Его взгляд натыкается на миленький мягкий брелочек в виде котёнка, отчего Лу ухмыльнувшись, берёт его. — И это тоже. Он подхватывает пакет с продуктами и, шипя от резкого движения, выходит с магазина, протягивая тот самый брелок парню. — Держи, тебя напоминает. — Мило. Я, кажется, дарил что-то такое девочке в школе, в началке, прося поцеловать меня в щёчку, — Минсока почти смущало то, что купил это всё именно он. — Ладно. Идём ко мне домой. Но, — поторопился Минсок стереть довольную улыбку с лица Ханя. — Без рук, мистер. Иначе я… Я не побоюсь натравить на тебя специальную бойцовскую кошку! — Минсок игриво усмехнулся, одёрнув поводок, отводя кошку от дороги. — Тогда можешь поцеловать меня в щеку, — снова усмехаясь, произносит Хань, шагая следом за парнем. Когда звучит некое подобие угрозы, Лухан просто не выдерживает и начинает смеяться. — А ты забавный, Сладкий. Думаешь, кошка меня испугает? Тем не менее, остаток дороги проходит в тишине, пока Хань украдкой поглядывает на парня, очередной раз отмечая, что этот Минсок ой как симпатичен. Мин жил в небольшом пятиэтажном доме, похожем на те, что показывают в старых французских фильмах. От силы, квартир шесть в подъезде. Он открывает дверь и пропускает Ханя в пустую студию, и врубается свет. — Сядь пока куда-нибудь. Оказавшись в его квартире, Лу проходит к стойке, отделяющей комнату от кухни, кладя на неё пакет, выуживая банку с пивом и тут же открывая. — Шоколадка и фрукты — тебе, Белоснежка. В качестве благодарности, что ли. Или, может, потому, что ты не пойми чем питаешься, — снова ухмыляясь, произносит ЛуЛу. — Хватит меня так называть. У меня всё ещё есть имя, — шипит Минсок, а после отправляясь мыть кошке лапы и насыпать ей еды. — Я питаюсь нормально. Просто я занят и неприхотлив к еде. И вообще-то пытаюсь не набирать вес, — когда Мин был совсем маленьким, он был пухленьким, и дети иногда дразнили его. — Мне нравится тебя так звать. Ты, скажем, выглядишь аппетитно, — отвечает Хань, пожимая плечами. Он терпеливо ждёт, пока парень найдёт аптечку, а после начнёт обрабатывать его раны. — Так, — Минсок достаёт аптечку и мочит полотенце. Он нежно и аккуратно стирал кровь и грязь с лица парня напротив, пытаясь упорно не смотреть в глаза молодому человеку. Заметив смешок в ответ на своё смущение, парень процедил язвительное «ещё раз пошутишь, и подавишься этим же полотенцем». Минсок взял проспиртованную салфетку и аккуратно обработал ссадины на лице Ханя, и наклеил ему на нос и щеку пару милых детских пластырей. Это ужасно неприятно, от чего Лу то и дело начинает шипеть, когда парень проходиться по ссадинам полотенцем, закусывая нижнюю губу. Это всегда такой неприятный процесс. Столько драк, и каждый раз одно и то же. На едкую фразу Лу Мин отвечает весьма красноречиво, что ещё больше веселит парня, заставляя давиться от смеха. — Ты не голодный? Я взял два, так что… — У меня есть пиво. Если хочешь, могу поделиться, — ухмыляясь, добавляет Лу, указывая на банку. Минсок точно закончил с личиком Лу и спросил: — Это всё? Где-то ещё раны есть? У меня есть мазь для ушибов. Вот, он весь такой крутой, сидит сейчас с детским пластырем на лице, на котором нарисованы какие-то мишки. — Рёбра побаливают. Скорее всего, и по ним получил. Что, хочешь, чтобы я разделся? То так и скажи, — снова улыбка на губах Ханя. — Размечтался, — усмехнулся Минсок. — Держи, сам разберёшься, — хозяин квартиры протянул гостю мазь и прильнул к пакету, доставая пиво и лапшу. — Ты голодный? Их два, так что… — Сюмин достал две банки пива и протянул одну Лу. Он не любил тёмное, но был не против. Только сейчас, когда Лухан был спокоен и вполне мил, Мин смог его разглядеть. У него были и красивые скулы, и красивые глаза цвета чая с лимоном. Что-то было в его внешности привлекательное. Но стоило Минсоку поймать себя на этой мысли, как он тут же развеял их:«Ага, когда молчит — конечно, душка.» — Да ладно тебе, просто помоги мне, рёбра и правда болят, — уже спокойно отвечает Хань, снимая с себя куртку и стягивая футболку, и критически осматривая левый бок, на котором начал проступать еле заметный синяк. — Вот же ж блять, — шипит он. — Прямо под тату. Это надо было так попасть, — продолжает Лу, матеря всё и всех. Он молча допивает банку с пивом, потянувшись за следующей. Лу переводит взгляд на парня, который его рассматривает. — Я красавчик, да? С этим розовым пластырем на роже? — с сарказмом спрашивает он, продолжая сидеть с голым торсом. — Ага, тебе идёт, — Минсок очаровательно улыбается, и его глаза по-лисьи сузились. Он поставил воду под рамён и засыпал туда специи, а затем оставалось ждать закипания. Парень подошёл к Ханю вплотную. — Ого, сильный ушиб, — Минсок неловко дотронулся рукой до чужого тела, пытаясь определить, насколько припухло место удара. От мази пахло чем-то резким, но приятным. — Не такой уж и сильный, — отзывается Лу, прикидывая, сколько дней он примерно будет сходить. — На мне всё, как на собаке, — пожалуй, ушиб рёбер — это самое лёгкое, что с ним происходило. Минсок достал из морозилки лёд и приложил к синяку, а затем аккуратно втёр мазь в ушибленное место. Он невольно прошёлся пальцами по татуировке, на которой был какой-то китайский иероглиф, который Минсок точно не встречал за время обучения китайского, видимо, древний. — Что это значит? Хань молча наблюдает за тем, как парень заботливо прикладывает лёд к его ушибу, а после втирает какую-то мазь, на что Лу морщиться, ибо запах не очень. Но он и правда был благодарен парню. За всё время родители ни разу не интересовались откуда побои или как они заживают. Отчим откупался баблом, а мать… А ей просто было пофиг, ибо букетно-конфетный период. — 未選中 — Wèi xuǎn zhōng — Необузданный, — тихо отзывается блондин, подымая взгляд на парня. — Это традиционный китайский. В упрощенном, оно пишется так, — он берёт лежавший на столе листочек, аккуратно выводя иероглифы. — 未选中 — Wèi xuǎnzhōng, всего лишь один иероглиф меняется. «Так вот как он читается!» Учительница китайского убила бы своего студента-хорошиста, если бы узнала. Про вполне разговорные знания мандарина Минсок предпочёл умолчать. А зачем бы? Да и диалекты он так и не осилил. Услышав булькающее шипение, парень тут же метнулся к плите. Через пару минут лапша была готова, а хозяину квартиры стоило огромных трудов найти в своём холодильнике упаковку маринованного дайкона и, хотя бы, ещё одну миску. Лу снова молча, наблюдает за метаниями парня по кухне, ухмыляясь. — Ты учишь китайский? Или просто тату заинтересовало? Сейчас в основном все учат мандарин. Мне же больше традиционный нравится. После смерти отца мы переехали сюда, и мне пришлось учить корейский. По сути, схожие языки, только иероглифов на порядок меньше, ну, или так называемых иероглифов. Букв, символов, или как тебе удобнее это называть, — смеясь добавляет Лу. — На порядок? В корейском всего 40 возможных символов, по-моему, так жить намного проще? — Мин проигнорировал вопрос про китайский и решил перевести тему. Пусть это будет сюрпризом. В какой-то момент он словил себя на мысли, что теперь из его жизни Лухан точно никуда не денется. Абсолютно точно. А они неплохо ладят, может, Минсоку действительно стоит, хотя бы подружиться с этим странным парнем? — А в китайском их дохуище, — подытоживает Лу, кивая и начиная смеяться. — Уф, прости, палочки только одноразовые могу предложить. Никак не могу найти ещё один комплект — гости у меня не часто появляются. За год он так и не обжился. Мин разложил порции по мисочкам и пригласил Лу к столу. На слова парня он просто пожимает плечами. — Тебе подарить ещё один комплект посуды? Это не проблема. Хотя у меня у самого всего два, и то, не без помощи Бэкхёна, который, кажется, решил у меня поселиться, ругаясь со своим парнем. Стягивает ко мне всякое барахло. Нахуя оно мне сдалось. — Бэкхён? Тот парень, который был с тобой, да? — получив ответный кивок, Минсок отметил для себя, что Лухан, видимо, хороший друг, раз всё ещё пускает Бэка к себе и выслушивает его проблемы. Может, Мин ошибается? Он слушает вопрос, а после кивает. — Да, это он. Проблема моей жизни. Он и его Пчель, с которым они срутся чуть ли не каждый день. Я предложил подрихтовать тому нос, Бэк отказался. И теперь фактически живёт у меня чаще, чем у себя дома. Это напрягает порядком. К слову, а мы оказывается с тобой с одного района. Я живу через дом, сюрприз не так ли? Сладкий Минсок, который так и не дал мне свой номер, — добавляет Лу. Вот понравился Ханю этот парень, и теперь убиться просто можно. — Так сколько, говоришь, тебе лет? — Сколько мне лет? 19, — коротко отвечает Хань, подымая глаза и, не сводя их с парня, слегка ухмыльнувшись. — О, я старше, — Минсок почувствовал себя настоящим победителем, прекрасно понимая, что теперь он сможет поставить молодого человека на место, хоть чуть-чуть. — Тогда для вас, юноша, я — хён. Отныне и впредь. А теперь садись и ешь. Забавная история про двух людей, которые изводят друг друга. — Хён? Аххха, ну уж нет, Сладкий, предпочитаю неформальную речь, — кривовато усмехнувшись, отвечает Хань, всё же соизволив натянуть на свой голый торс футболку. Он молча тянет к себе тарелку с пищей, а за ней и одноразовые палочки, быстро разламывая те. — Невоспитанный мальчишка, — фыркнул Минсок. — Откуда ты такой взялся? — Откуда взялся… Тебе рассказать полный процесс появления детей? Или как я стал таким наглым и упёртым? — снова смеется Лухан, облизнув верхнюю губу, прежде чем потянуться за банкой с пивом и сделать из неё глоток. — Приятного, — коротко отзывается Лу, принимаясь есть. Домой продукты-то он купить купил, а вот приготовить что-то. — Ну, я могу только позавидовать твоим друзьям. Судя по рассказу — это настоящая любовь, — Минсок радостно зажовывает быстрорастворимую лапшу. «Забавно». — Любовь любовью. Но меня, их ссоры в корень достали. Нагну одного и второго, и будут знать, — шипит Хань, начиная забавно жевать. — Так ты тоже один живёшь, если не считать Бэкхёна, да? Странно, вроде общительный. — А, живу да, один. Спасибо отчиму, который не терпит моего присутствия в доме, впрочем, как и я его. А ты почему один живёшь, если не секрет. И сколько тебе лет? Ты не учишься? — Двашадь! — шипит Минсок, когда понимает, что обжёгся, пытаясь ответить. Правильно говорят — когда я ем, я глух и нём. — Эм, философию осваиваю сейчас… Один? Ну, я жил с бабулей в двушке, а у неё ухажёр появился, милый такой аджосси. В гости постоянно приходит, выставки с ней обсуждают в парке гуляют всё время. Ну, разве мог я остаться? Не. Минсок не хотел мешать им. Ведь они решили вместе быть до последнего их вздоха. — Мило однако, — произносит парень, который и в помине не терпел всю эту розовую херь. Хотя нет, раньше он её очень даже любил. Но не сейчас. И не последних лет 5, которых он живёт в Корее. — И не грустно тебе одному здесь? Хотя, у тебя же кошка есть. Удивительно, что я раньше тебя не видал. — Думаю, что с кошкой на поводке я более чем заметный, да? — Мин улыбается и допивает бульон, и открывает новую банку пива. — Если бы я ещё вовремя домой являлся, а не в полночь, то возможно бы тебя и видел, — пожимает плечами Хань, очередной раз поблагодарив старшего. А затем, сам того не ведая, старший принимает до ужаса правильное решение, которое сейчас кажется ему очень идиотским. Ким срывает стикер с холодильника и вырисовывает аккуратные цифры, начинающиеся с +82. А затем подписывает снизу ёмкое: «Уважай старших, твой Хён». — Звони только в том случае, если твой дом сгорел, и тебе негде жить, или же ты хочешь погулять со мной и Мао, — Минсок взял на руки кошку и почесал её за ухом, а животное развалилось на коленях Мина и довольно замурлыкало. Она будто показывала всем своим видом — «проваливай, блондинчик, это мой человек». Лу с интересом смотрит на то, как старший что-то пишет, а после протягивает ему бумажку, на которой выведен аккуратным почерком его номер. Лёгкая улыбка тут же касается губ младшего. Он подымается, и переклоняется через стол, срывая ещё один стикер, быстро вырисовывая свой номер, только приписывая «Однако очень Сладкий хён» и отдаёт его парню. — Звони мне в любое время суток, для тебя я всегда свободен, — подмигнув отзывается Хань, пряча номер Минсока в заднем кармане джинсов. Он немного думает, а потом снова криво усмехается, обращаясь к Мину. — Эй, Сладкий хён, могу поинтересоваться, по какой причине ты меня динамишь? На натурала ты как-то не сильно похож, уж прости меня. Уж больно ты милый. — Это комплимент, но мне почему-то грустно, — раздосадовано выдохнул Минсок. — Девушки тоже находят меня милым. А потом Ким резко меняется в лице и огибает что по периметру, подходя ближе к Лухану. Старший резко наклоняется и шепчет на ухо гостю, хотя слова его ужасно громкими: — Ты повелся на красивую обёртку, на то, какой я милый. Думаешь, я реально на такое поведусь? «Одноразовые» отношения мне не нужны, Лухан, — Минсок процеживает слова с какой-то раздражённостью, а затем отступает как ни в чём не бывало. — О, ты только глянь на время! Чай не детское. «Спокойной-ночи-малыши» уже прошла и прелестным китайским… — задумался Мин. — Оленятам пора спать. Лу лишь горько усмехается, вставая со стула. — А кто сказал, что мне нужны лишь одноразовые отношения, Минсок. И кто сказал, что я ведусь лишь на красивую обертку? По тебе и так ясно, что ты намного лучше, чем я. Ты не такой испорченный. Ты не такой дикий и необузданный. Об этом говорят все твои повадки и действия. Плохой человек не оставил бы обычного избитого человека сидящим на ступенях подъезда. Не предложил бы ему помощь. Не сделал бы то, что сделал сейчас ты, — резко проговаривает Лухан, приблизившись в плотную к парню. Он коротко мажет поцелуем тому щёку, направляясь к выходу. — Спасибо за гостеприимство, хён. Надеюсь, это не последняя наша встреча, — добавляет Хань прежде, чем покинуть дом парня. Минсок захлопывает дверь и, прижавшись к входной двери спиной, сползает на пол. «Забавный». — Мао, я как школьник, ну ей Богу, — он умудрился покраснеть от простого поцелуя в щёку. Звучит как-то безумно. В тот вечер Минсок лёг спать пораньше. «Интересно, а завтра он вновь придёт?» Он и не думал привязываться к этому эксцентричному парнишке, но от чего-то хотелось увидеть его ещё раз и узнать его получше. На следующий день Минсок работал только с обеда и не один: воскресенье — день тяжёлый. Все его товарищи были на месте, и каждый зарабатывал чаевые, как мог.