Аннет Гринн

Аделин бежала по замощенной камнем дорожке парка, залитого ярким весенним солнцем. Она почти не разбирала дороги — знала, что не ошибется, и ноги сами приведут ее к нужному месту. Это была их с Эгоном скамейка, стоявшая прямо напротив заросшего кувшинками пруда под большой раскидистой березой, создающей легкую тень. Они проводили там много времени, отдыхая после учебы или разговаривая о чем-нибудь интересном. Как только скамейка появилась в поле зрения, Аделин перешла на шаг. Как и ожидала девочка, ее друг сидел там — она увидела из-за спинки скамейки его беспорядочную копну белых, почти доходящих до плеч волос. — Привет! Ты здесь, — радостно сказала Аделин, подойдя к нему сзади. — Привет, — Эгон улыбнулся, обернувшись — он узнал голос. — Ну конечно, где мне еще быть? Эгон Гринн — вечно сидящий на скамейке… — Я не помешаю? — Аделин подошла ближе, смущено посмотрев на друга. Она с родителями несколько месяцев назад переехала в этот город, и единственным другом ее стал Эгон. Она была самой высокой среди своих новых одноклассников, чем заслужила к себе насмешливое отношение. Многие относились к ней с подозрением, за глаза называя «дикой дылдой». И если бы не Эгон, то ее нахождение в школе сделалось бы невыносимым. Но каждый раз, когда она его видела, Аделин боялась, что именно сейчас Эгон вдруг отвернется от нее, перестанет говорить. Она смущалась всякий раз, видя его, в душе ожидая внезапного подвоха. Это бы, конечно, разбило ее сердце. Но Эгон приветливо улыбался ей, и тогда Аделин успокаивалась и вновь могла вести себя совершенно обычно. — Ну конечно же нет, — Эгон похлопал по скамейке рядом с собой. — Я всегда рад тебе, ты же знаешь. Ты сегодня кудрявая. Здорово! Аделин лучезарно улыбнулась, присаживаясь рядом. — Я попробовала заклинание, о котором ты вчера рассказывал, — Аделин смущено улыбнулась, застенчиво трогая рыжие кудри, тщательно завитые ею с утра. — И получилось? Вот умница! Горжусь, — Эгон улыбнулся. — А я тут пытаюсь читать историю магии. Мы как раз сейчас проходим всякие неудачные применения заклинаний. Вот, например, один чудаковатый маг по имени Альфред Холтн случайно завил себя пальцы на руках, на которых вслед выросли метровые кудрявые волосы! Представляешь? — Ой, не пари чепухи! — девочка рассмеялась. — Но это правда! — Эгон с улыбкой покачал головой. Он любил рассказывать забавные истории и тем веселить Аделин. — Вот доживешь до моих лет, сама прочитаешь, — Эгон загадочно посмотрел на свою юную собеседницу. Потом неожиданно достал из кармана кусок шоколадки и, быстрыми движениями растопив его с помощью заклинания, нарисовал Аделин шоколадные усы. — Вылитый Д’Артаньян. — Эм… — Аделин округлила глаза, пальцем дотронувшись до шоколада на своем лице. — У меня просто слишком хорошее настроение, — пояснил Эгон с улыбкой. — Редко такое бывает. Хочется совершать разные безумства… — А… Но, по-моему, оно у тебя всегда такое… Аделин вспомнила, как совсем недавно Эгон летал по школе на огнетушителе, укрывая все вокруг белоснежной пеной. Ух и досталось ему потом… Аделин улыбнулась и слизала шоколадные усы языком. — Ну… а тебе так шло… — Эгон покачал головой. — Зато вкусно, — девочка пожала плечами. — Не сомневаюсь. Но ты все равно какая-то грустная… Что опять не так? Аделин снова пожала плечами. Она сама не знала, почему ей так часто грустно. Наверное, это нечто, именуемое как переходный возраст — именно так объясняла ее подавленное состояние мама. — Ну, я понимаю, сам толком радоваться не умею, — Эгон отложил учебник по истории магии в сторону и с улыбкой чеширского кота крепко обнял девочку. — Не грусти, а то буду тебя называть траурным зайчиком. — Не надо… — Аделин прижалась к Эгону. — Я замерзла… — Ну-у… Я так не играю… — Эгон театрально погрустнел и крепче стиснул объятия. — Ага-а, доигралась! Теперь Эгон тебя не отпустит. Аделин, смущаясь, посмотрела в светло-серые глаза парня. Ей и не хотелось этого. Она действительно поняла, что замерзла — светило солнце, но на улице все еще было по-утреннему свежо и дул легкий северный ветер. Поэтому в объятиях друга было вполне комфортно. Эгон же не выдержал напора внимания и поцеловал девочку в лоб. — Все будет хорошо, Адель, я тебе обещаю. — Да, знаю, Эгон… — Аделин, смущенная, с красными от стыда щеками, не выдержала и поцеловала Эгона в губы. Тот ответил на поцелуй… Темнота. Перед глазами снова эти огоньки… Синие. Или зеленые, салатовые, то ли желтые… Не могу уловить цвет в который раз… Их не поймать, взгляд не фокусируется, они такие неуловимые… ох… солнечные зайчики. Кажется, боль усиливается, голова словно свинцовая, не повернуть, на виски давит, сейчас все лопнет как будто. И тошнит, и глаза открывать не хочется, и жить не хочется, снова бы провалиться в беспамятство… Зачем я вообще проснулась? Слышу стон. Ох, кажется, это я… я… А где я? Где я должна быть… вообще ничего… пусто… Я что-то должна помнить. Я что-то забыла. Что-то произошло, что-то очень важное. Вспоминай, ну же, дурная голова, что-то такое на поверхности, что-то произошло сегодня… Вот совсем недавно, где-то недалеко… Или это сон? Мы были на поле, возле леса. Или в городе? Отряд черногнилов… И мы — это кто? Кевин? Но он мертв, помню, как копала ему могилу… Ничего не понимаю… Вот, вот сейчас, перед глазами кто-то. Этот, как его… Как же он… уф… Он всегда ждал на скамейке возле пруда. Точно! Он всегда ждал меня там. Как же его имя?.. Эгон. Тут же открываю глаза. Словно током ударило. Эгон. Как наваждение. Осматриваюсь вокруг. Мы уже не на поляне, лежу в палатке на матрасе, заботливо укрыта одеялом. Кажется, уже ночь. Долго ли я провалялась без сознания, интересно… Рядом сидит… не Кевин. Этот, как его там… Болдрик. Да, точно, Болдрик Рэнделл сидит рядом, в кресле, дремлет. Снова возвращаюсь к событиям на поляне. Эгон. Я точно его видела там. Или мне приснилось это? Привиделось, пока я была без сознания? — Эй, Болдрик… — зову тихо. — Что случилось? Болдрик дернулся. Медленно открывает глаза, часто моргает и внимательно смотрит на меня. Да-да, давай быстрее просыпайся. Фокусируйся и вспоминай. Мне срочно нужно знать все. Придумала я встречу с Эгоном или нет. — Как ты? — спросил Болдрик первым делом, подсаживаясь ко мне ближе. — Голова не кружится? Не тошнит? — Я… я… эм. Я в порядке, — успокаиваю его. Хотя это далеко не так. В голове полная каша, и все болит так, что хочется не существовать вовсе. Но это сейчас неважно. — Ты уверена? Не доверяет. — Да. На все сто. Что произошло? Болдрик дернулся. Помолчал немного. Как будто специально издевается… — Ну, я сам точно не понял, что произошло… Ты так странно себя повела, — он внимательно посмотрел на меня, словно желая удостовериться, что со мной действительно все в порядке. Очевидно, удостоверившись в этом, он продолжил: — В общем, черногнилы вроде как собирались уходить, но потом ты… обратилась к одному. Они стали кидать в нас что-то. Что-то черное, заряды какие-то, они прикреплены у них на ремне, который через плечо. Так вот один заряд попал в тебя — я так и не понял, камень или это была магия, но ты тут же потеряла сознание, а я не придумал ничего лучше, как схватить тебя и перенести сюда. Я тут живу, — он указал на палатку. — В принципе, это все. — Понятно, — киваю. Значит, мне это не приснилось… Но легче от этого не стало. Черногнилы нас просто попытались оглушить… точнее, меня. Теперь понятно, как именно действуют эти снаряды. — Так что это там было? Кто это такой — Эгон? — спросил Болдрик нетерпеливо. — Ох, хороший вопрос… — поворачиваюсь в сторону Болдрика, чуть прикрываю глаза, так лучше, мутит меньше. — Эгон… он… мой друг. Мы с ним учимся в школе. То есть учились… — вдруг понимаю, что в голове все воспоминания перепутаны. Буквально все. Не могу даже вспомнить, какое сейчас время года. — Всегда вытаскивал из передряг, шутил, поднимал мне настроение. Он умер. Очень давно, — я стиснула зубы. Умер. Убит. И это вообще не дает ему никакого права быть черногнилом. Быть одним из тех, кто его убил. — Но как он мог оказаться среди отряда черногнилов? — задал резонный вопрос Болдрик. Вопрос, который нужно было задать себе сразу же, как только увидела Эгона на поляне, но я слишком была впечатлена встречей с ним. Слишком неожиданно все. Он мне и снится редко… а тут… еще и черногнил… — Хм, — задумываюсь, заставляя себя рассуждать здраво. Для начала нужно было понять и принять, что это — не мой Эгон, а лишь какая-то глупая шутка. Он просто не может быть черногнилом. Просто никак не может им быть. Его вообще не должно быть на этой планете. — Ну… А вообще знаешь, — вдруг припоминаю, — я уже слышала о подобном от одной девушки. Она в отряде черногнилов видела своего брата. Тогда была сожжена вся деревня, но девушку не тронули. Я ей не поверила тогда, списала на шок от случившегося, но теперь… Может, это правда. Может, Эгон… — Ты сказала, что он умер, — напомнил Болдрик. — Да, умер. Но мы его не кремировали, — хм, интересная идея. — Может, гниль может заразить и мертвецов? Поднять мертвое тело? — Какая теперь разница? Он черногнил, он уже не твой друг, — серьезно сказал Болдрик, насупившись. — Если это вообще он, в чем я сильно сомневаюсь. — Ты прав… — киваю. Надо думать трезво. — Вакцины до сих пор нет, так что… Это бесполезное дело. Интересно только то, что Эгон, он… он говорил. Я никогда не видела подобного. Обычно черногнилы общаются жестами. — И что? — Болдрик пожал плечами. — В этом нет ничего сверхъестественного. Их нужно было просто убить. Они всего лишь черногнилы. — Они оставили нас в живых, — смотрю Болдрику в глаза. — Использовали эти штуки круглые… Никогда прежде я не попадала в такую ситуацию. — То есть за восемь лет ты ни разу вот так просто не сбегала от столкновения с черногнилами? — удивился Болдрик. — Нет. Никогда. Да я и не думала убегать. Страх смерти… он подхлестывает. И выбора у тебя уже нет. Либо ты, либо тебя. А я боюсь смерти. Наверное, только этот страх не давал мне покончить с собой все эти годы. Я отвернулась от Болдрика на другой бок. Эгон… Закрыла глаза. Вот ты передо мной, как обычно, со своей фирменной улыбкой чеширского кота… Теперь ты мне точно не дашь покоя. Может, именно этого я ждала? Может, для этого выживала? Чтобы вновь встретиться с тобой. Хотя это бред такой. Ты не можешь быть здесь. Ты умер восемь лет назад. Тебя убили, я видела это своими глазами. Я была на твоих похоронах. Я помню… Тысячу раз рисовала в голове сценарий, когда Эгон выживает, и тысячу раз не попала в реальность!.. — Аннет? — Задумалась, — трясу головой, сдерживая слезы. На нашей скамейке с Эгоном всегда было так уютно… — Ты что-то спрашивал? — Кто такая Аделин? — я затылком чувствовала, что Болдрик смотрит на меня. — Это я. Я Аделин, — отвечаю хмуро. Аделин Кинг. Аннет Гринн. Эта та, кем я являюсь сейчас. Для Эгона я всегда останусь его Адель, но не для всего остального мира. — Вот как. Но по всем сводкам ты проходишь как… — Болдрик вернул меня с небес на землю. — Аннет Гринн. Забудь про Аделин. Ее давно нет. Я ведь взяла себе фамилию Эгона… Я вдруг поняла, что совершенно не знаю, что делать с полученной информацией. — И что еще за сводки? — я поморщилась. — Откуда ты вообще обо мне узнал? — Ну, в базе данных… Ты там есть. О тебе там много информации. Это мне не понравилось. Не хотелось мне быть в каких-то базах данных, я наоборот старалась действовать бесшумно. Впрочем, я просто никогда об этом всерьез не задумывалась. — Я… я мечтал тебя встретить, — Болдрик покраснел. — Что за бред? Зачем тебе со мной встречаться? — смотрю на него. — Мне показалось, что ты самая лучшая из зачистщиков… и вообще… — Болдрик опустил глаза. — Симпатичная девушка… — Ладно, — я поморщилась. Затылок еще саднил. Болдрик заметил это. — Давай я посмотрю. Я оканчивал курсы по оказанию первой медицинской помощи. Болдрик помог мне сесть и принялся осматривать мой затылок. У него такие теплые руки… Аж мурашки побежали. Немного в сон клонит, немного мутит. Давно так не было плохо… Кажется, когда-то в детстве у меня резко упало давление, мама тогда не на шутку испугалась. Вот тогда и было еще чуть хуже. Не помню, когда это было точно и было ли… Слишком все стало запутанно в моей голове. — Тут что-то есть… — бормочет Болдрик тихо спустя несколько секунд. — В смысле? Сразу охватывает паника. В смысле там что-то есть? Какого черта?! Да что же происходит-то, кто-нибудь мне объяснит? — Сейчас… Тут плохо видно. Он достает свою палочку и зажигает на ее конце свет. Снова осматривает мой затылок. Ой, что же так больно… Все жжется, зудит, что он там делает?! Вскрывает мою черепную коробку, что ли? Ай… Боль резко прекращается. Хоть какое-то облегчение. — Смотри, это запеклось у тебя в волосах на затылке, — Болдрик протягивает мне руку с раскрытой ладонью. В ней лежат засохшие куски вещества черного цвета, больше похожего на грязь. — Очевидно, этим черногнилы кинули в тебя. — Но что это? — разглядываю вещество в ладони Болдрика. — Первый раз вижу. Похоже на гниль, но это явно не она. И в голове такая каша… — Проведу анализ, — Болдрик пожал плечами. — Может, что-нибудь узнаем. — Анализ? Ты серьезно? — Да. Он пошел к рабочему столу, что находился в углу палатки. Не заметила его сразу… — А на кого ты учился? — спрашиваю. Уж больно он умный, не попадались мне еще такие. — Факультет применения методов науки в повседневной жизни. Например, эффективный химический стиральный порошок или освежитель воздуха, полученный химически. И многое другое интересное, — поясняет Болдрик, доставая микроскоп и всевозможные склянки из ящика. Ох, вот это да… Ученый, значит. Любопытно. Я всегда плохо понимала химию и физику в школе. — Там чай есть в термосе. Выпей, полегчает. Киваю, понимая, что очень хочется пить. Термос стоит на столике возле матраса, на котором я сижу. Наливаю себе кружку чая. С мятой… Чудесный аромат и вкус. Сажусь на край матраса, чуть прикрываю глаза, грею руки, обняв теплую кружку чая. Теперь слишком сложно со всем разобраться. Этот поцелуй с Эгоном, который дал мне надежду. Приснился, вспомнила опять, сто лет ему. Но до сих пор не понимаю, зачем он это сделал, зачем ответил. Столько лет, а я все еще мучаюсь… Неожиданно в голову приходит мысль. Не совсем приятная, но это может помочь. Внести хоть какую-то ясность. — Есть один способ узнать, Эгон это или нет… — говорю больше себе, чем Болдрику. Болдрик отрывается от своих дел и внимательно смотрит на меня. — И какой же? — Отправиться на кладбище, — слышу свой голос, словно чужой, издалека, — и раскопать могилу. Болдрик хмыкнул. Задумался. Такая идиотская мысль могла прийти ко мне только в таком же идиотском состоянии, как сейчас. — Что ж. Хорошо. Надеюсь, это тебя успокоит, и ты перестанешь выдумывать глупости. Не думала, что он согласиться. И вот спустя пару часов мы на кладбище. Ранее утро, прохладно, мерзну в своей толстовке… Хорошо, тут есть дерево возле могилы Эгона, можно хоть облокотиться, ноги еле держат. Была тут пару недель назад, ничего не изменилось. Только цветы на могиле засохли, которые я приносила в прошлый раз. Болдрик машет своей палочкой, раскапывая могилу, предпочитаю не наблюдать за процессом. Смотрю в сторону. Ох, Эгон… В тринадцать лет так просто было в тебя влюбиться. И все проще было тогда, и мой первый поцелуй с тобой. Спустя время пыталась анализировать, все равно не понимаю этого… Вроде пару раз мы потом еще целовались, а потом… Потом я как-то встретила тебя выпившим, что было крайне редко. Через пару дней ты объяснил, что мы только друзья, когда в очередной раз я попыталась поцеловать… Ну, что ж делать, приняла все, мне ведь так не хотелось его терять. И мы ведь все равно продолжили общаться и часто сбегали вдвоем куда-нибудь. Не знаю точно, что творилось у него в голове. Одним только духам известно это. А я уж вроде и привыкла считать его только другом… Но вот уже гора земли… Несколькими взмахами волшебной палочки Болдрик поднял гроб на поверхность и открыл его. Мое сердце забилось быстрее. Не могу заставить себя собраться и подойти. Я не хочу его видеть таким. Хм, Болдрик выглядит слишком удивленным. Я бы сказала даже обескураженным. Глубоко выдыхаю и, прихрамывая, подхожу ближе к могиле. Гроб пустой. Значит, там, на поляне, был Эгон. Он жив. Вернее… Не знаю, хуже смерти это или нет. Но у меня выпал шанс встретиться с ним еще раз после такой долгой разлуки. Даже в самых смелых мечтах о таком нельзя было подумать. — Это невозможно, — Болдрик трясет головой. — Мягко говоря. Наклоняюсь к гробу, смотрю внимательнее. Нет, за восемь лет тело не могло разложиться в пыль, тем более гроб в неплохом состоянии. Замечаю на подушке сухие комки черной гнили. Хм, больше похоже на то вещество, которое совсем недавно Болдрик отодрал от моего затылка… Неужели его подняли черногнилы?.. — Что думаешь? — поинтересовался Болдрик. Его взволнованность и тревога передалась мне. — Должно же быть логичное объяснение! — Но ты уже знаешь мой ответ. — Дурацкая мысль… — пробурчал Болдрик. — Неужели бы ты так говорил, если бы черногнилом стал твой любимый человек? Который давно умер! Неужели ты не был бы рад видеть его, даже если он превратился в монстра? Болдрик молчал, обижено глядя на меня. Понимает, что я права. — Так… — прикрываю глаза, собираясь с мыслями. — Давай уберем все здесь, вернемся к тебе в палатку… Подумаем, что делать дальше, — пошатнулась, еле удержавшись на ногах. — Ты еще слаба, — Болдрик подхватил меня. По виду видно, что беспокоится. — Тебе нужен отдых. — Да, — киваю, доставая волшебную палочку из кармана, даже не думая отстраняться от Болдрика. Несколько давно заученных движений — и на могиле Эгона снова все тихо и спокойно. Но на этот раз я знаю, что она пуста. Неожиданный поворот… Все эти годы просто прожиты зря. Как мне теперь жить, зная, что Эгон был где-то рядом, что он превратился в монстра, а я глупо следовала по пути мести? Я столько лет потеряла зря… Я могла хотя бы попытаться найти долбанное противоядие. Я же столько слышала о нем в свое время, но всегда воспринимала это как неважную информацию, чушь. Черногнилов надо просто истреблять — вот и вся песня. Но теперь… Теперь как мне жить со всем этим? Мы вернулись в палатку. Ноги совсем перестают меня держать, голова раскалывается… Болдрик велит лечь. Валюсь на матрас и без этого указания. Подташнивает. Все, надо отключаться… Уснула. Открыла глаза. Темно, самые поздние сумерки. Ого, весь день проспала, давно такого не было… Болдрик сопит где-то рядом. Грудь сдавливает. Хочется глотнуть свежего воздуха. Кое-как поднявшись, достала палочку из кармана. — Люмен. На конце палочки зажегся свет, прикрыла его ладонью, чтобы не мешать Болдрику. Освещаю себе дорогу, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в темноте, а у Болдрика тут бардак совсем… надо бы убраться. Выхожу на улицу, выключаю свет. Вокруг палатки защитное заклинание — четыре фигуры полупрозрачных рыцарей по всем сторонам света, образующие защитный купол — Болдрик устанавливал. Этому заклинанию обучают в одиннадцатом классе, во втором семестре… Оно такое, серьезное. Одно из самых сложных, по крайней мере, для меня. Да, я так боюсь выпускных экзаменов, жуть. Боюсь не справиться, но Эгон меня поддерживает, как обычно… Чем я заслужила такого друга… Стоп. Я же закончила школу. Уже давно. Разве нет? И Эгона давно нет. Что такое со мной? Что происходит с моими воспоминаниями? Где мы сейчас и какое время года? Надо уточнить у Кевина. Уф… Ноги подкашиваются, дрожат… В глазах темнеет, звезды посыпались. С каждым шагом мне все хуже и хуже. Из последних сил возвращаюсь в палатку, на матрасе рядом с моим лежит… не Кевин. Черт. Что же такое… Смутно припоминаю встречу с черногнилами в лесу. Эгон — монстр. Ох… Снова тошнит. Надо лечь. — Ну не получается у меня… — девушка со злости топает ногой. — Адель, все нормально. Это сложное заклинание, в моем классе тогда не все научились ставить защиту. Так что не переживай, все получится. А до конца одиннадцатого класса ты обязательно его освоишь, вот увидишь. Давай лучше потренируемся чему-нибудь попроще?.. — Давай попробуем новое заклинание. Помнишь, я тебе рассказывал? Вычитал его недавно в одной книге… — Ты уверен, что это безопасно?.. Из палочки вырывается мощный поток заклинания. Желтоватые искры усыпали поляну, луч разрезал воздух, словно молния посреди темной ночи. Но вдруг заклинание отскочило от защитных чар, окружающих поляну. — Аделин! Эгон бросается к девушке. Она упала на землю, держится за ногу. Боль пронизывает все тело, но самый ее очаг сосредоточился в голеностопе правой ноги. — Как ты? Что? Нога? Сейчас, в травмпункт… Открываю глаза. Вся в поту, нога ноет, она с тех пор постоянно ноет… Зато в ту тренировку я научилась ставить защитное заклинание — от моего отскочил этот проклятый луч… Ох. Совсем расклеилась, во сне уже жизнь мелькает, как будто перед смертью дают вспомнить самые яркие моменты… Смотрю по сторонам. Темно вроде как. Еще ночь, значит. Болдрик все еще спит рядом. Сердце бешено колотится. Становится еще хуже. Теперь я не могу сдаться и умереть. Надо бороться. Дрожащей рукой бужу Болдрика. — Эй… Он вздрагивает, смотрит на меня в темноте. — Аннет, что случилось? — Кажется, у меня температура поднялась… У тебя нет ничего жаропонижающего? — Температура? — Болдрик тут же подскочил с места, включил свет, покопался в ящике стола и всучил мне градусник. — Серьезно? — Давай, — он кивнул. — Я сейчас быстро сделаю отвар, он должен помочь. Еще не знает, что со мной, но уже собирается делать отвар… Интересно. Напоминает чем-то Эгона. Тот тоже был умным. Но не таким серьезным. Скорее, просто разгильдяй по части дисциплины. Или есть… Черногнил-Эгон отличается от моего Эгона? Осталось ли от него прежнего хоть что-то? Вопрос. Болдрик требует градусник назад. Послушно отдаю. — Тридцать девять и пять! — воскликнул он. — Сейчас дам отвар, добавлю туда только пустырника… — с этими словами он вернулся к столу. Потом вернулся ко мне с кружкой чего-то там, не знаю чего, и думать не хочу. Выпила. На вкус ничего так, напоминает микстуру от кашля с травами. — Я добавил немного успокоительного, ты должна поспать, — Болдрик дотронулся рукой до моего лба, погладил по волосам. — Я прямо сейчас продолжу работу над этим веществом, думаю, это оно как-то на тебя влияет. Разберусь с формулой — смогу изготовить противоядие. Все хорошо будет, Ан… Аделин. Обещаю. — Спасибо, Эгон… Огорченное лицо Кевина — последнее, что я видела прежде чем отключиться и погрузиться в сон без сновидений.