***
На улице вечером холодно, ветер продувает сквозь лёгкую домашнюю кофту, морозя своей свежестью и только сейчас, прогуляв по парку с полчаса, Тэхён очень так жалеет, что выскочил из дома в одежде уж слишком не по погоде. И хоть сейчас только начало второго месяца осени, но уже довольно прохладно, особенно по вечерам. А ещё Тэ — беспросветный болван, раз умудрился ещё забыть телефон дома. А если Гук будет искать его? Вот почему только сейчас до него дошла эта разумная идея, а ведь Чон и правда может переживать за него. Но сейчас альфе не до Кима, у него объявившийся спустя шесть лет родной брат и очень важный с ним разговор, ему сейчас явно не до окоченевшего от холода Тэхёна. Решив найти место потеплее, КимТэ выходит из парка и бездумно бредёт в противоположную сторону. Прохожие странно озираются на него, о чём-то перешёптываясь. Оно-то, в принципе, и логично: ведь Тэ разгуливает по городу в домашних серых штанах и безразмерной бежевой кофте, сверху наброшена чёрная куртка (как оказалось, чоновская) и на ноги полуодеты потрёпанные кеды. Но омега уже давно научился не обращать внимания на чужие косые взгляды, вот и сейчас он их не замечает. Пройдя где-то с два квартала, если не больше, омега улавливает своим носиком сладкий аромат свежеиспечённой выпечки и спешит в ту сторону, откуда он доносится. Перед его взором открывается вид на маленькую, но с виду уютную пекарню, а те запахи, которые от неё доносятся, просто кружат его проголодавшийся рассудок. Он бродит по городу не меньше часа, и только сейчас замечает, что безумно проголодался и жутко замёрз, ведь до этого все его мысли занимало лишь внезапное появление Хосока в качестве пропавшего шесть лет назад брата Гука. Тэхён уже хочет на радостях зайти в пекарню и купить себе что-нибудь вкусненькое, но и тут полная лажа, ведь денег-то у него с собой нет, а за красивые глазки ему никто ничего не продаст. Омеге от досады аж выть хочется, но он лишь удручённо вздыхает и обиженно закусывает губу, разворачиваясь от манящего заведения. Но не успевает он и шагу ступить, как его отвлекает довольно-таки знакомый голос. — Тэхён? О, а я как раз тебя ищу, – радостно произносит довольный «находкой» Хосок и подходит ближе к Тэ, таща за собой большой чемодан на колёсиках. — Хосок! А вы разве с Гуком уже закончили разговаривать? – удивляется Тэ и невольно вздрагивает от сильного порыва ветра. — Да, и теперь я хочу поговорить с тобой, ведь как раз для этого и искал тебя. Ты вроде хотел булочек купить? Зайдём внутрь, я тебя угощу и заодно ты согреешься, вон дрожишь весь. Мне ведь потом Гук голову снесёт, если ты заболеешь, – смеётся Хо и тянет несопротивляющегося парня за собой в пекарню. Ну а чего Тэ сопротивляться, если сейчас его на халяву покормят, он, наконец-то, согреется, а ещё этот разговор… Немного напрягает.***
Спустя десять минут парни уже сидят на мягких стульях в уютном заведении. У Тэхёна большая чашка горячего латте в руках и вкусное шоколадное пирожное на тарелочке, у Хосока мятный чай. Хосок не торопится начинать разговор, вертя в руках свою чашку с горячим напитком, но после глубоко вдыхает воздух и начинает говорить. Спустя ещё десять минут Тэхёну уже известна та самая правда, и теперь у него сердце болезненно сжимается от слов Хо, и хочется обнять рыжеволосого, прижать к себе и уберечь его от всего. Шесть лет назад, когда Хо было всего лишь восемнадцать, он нехило так вляпался в одну очень страшную авантюру, связанную с наркотиками. Он влип на крупные деньги. Ему угрожали смертью и заставляли поехать в Америку, дабы совершать там какие-то важные сделки. И если бы ему угрожали, что убьют его — он бы даже ничего не предпринимал, но ему угрожали смертью Гука, говоря, если Хо не поедет в Америку и не будет следовать указаниям банды, которой он должен, то они убьют его младшенького братишку, которому в то время было всего лишь четырнадцать лет. Хосок не мог допустить этого, поэтому смирившись, он сбежал из дома, никому ничего не сказав, а после покинул страну. Три года он продавал наркоту в совершенно незнакомой ему стране. Он чуть не умер в очередной перестрелке главарей наркоторговцев. Его почти силой подсадили на наркоту, но он умело делал вид, что его боссам всё же удалось это сделать, а сам после очередной дозы скрывался в туалете и промывал себе желудок. Его чуть не сделали шлюхой, но ему чудом удалось сбежать от насильников. Его били, унижали, втаптывали в грязь и ловили каждый раз, когда тот пытался совершить провальный побег, а после вновь избивали, держали в заточении, не кормили и заставляли выходить на свою «работу». Но спустя три года сущего ада ему удалось спастись. На подпольный клуб, где его держали в наручниках, устроило облаву местное правительство. Поднялся шум, началась суматоха, перестрелка двух сторон и под всё это омеге удалось сбежать, чудом оставшись незамеченным. Хосок толком ничего не помнит из того дня, помнит лишь то, как быстро добежал до своей квартиры, в которую его поселили, в спешке собрал свои вещи и убежал из дома, как раз вовремя, потому что в следующую минуту туда нагрянули менты. На скопленные за свою работёнку деньги Хо купил билет на самолёт и в ту же ночь улетел из этой адской Америки. После прилёта в родную страну он начал жизнь заново, устроился учиться в институт на танцевальный факультет, мечтая ещё с детства стать хореографом, нашёл подработку в качестве бармена в одном из престижных клубов. Ему было стыдно смотреть в глаза родителям, но больше всего он чувствовал вину перед своим маленьким братишкой, но тогда он не мог поступить иначе. И вроде бы всё стало налаживаться, он постепенно стал забывать те три года, проведённых в Америке, окреп и возобновил своё потраченное в той стране здоровье. Но спустя год мирной жизни в ней появился Юн, переворачивая мир омеги вверх дном. Юнги пользовался Хосоком, а последний покорно позволял это делать, ведь так глупо полюбил этого холодного парня. И всё бы ничего, но по злой шутке судьбы они оказались истинными и сей факт обнаружился во время течки Хосока. Мин тогда даже смягчился в поведении и сказал то, из-за чего Хосок уже не смог уйти. Юнги признался, что омега стал для него дорог. Хосок тогда был на седьмом небе от счастья, жаль что оно продлилось так недолго. Хосок также сказал, что уже извинился перед Гуком и что тот простил его. Сказал, что будет изредка приезжать к ним и навещать, ведь больше не намерен терять своего самого родного человечка. Хосок извинился, искренне и почти слёзно, извинился перед Тэ за всё, что тот пережил из-за Юнги. Тэхён заверил старшего, что тот абсолютно в этом не виноват, а Шугу он давно простил и, можно так сказать, забыл. Хо тогда впервые за их разговор улыбнулся, а после сказал, что ему уже пора, ведь скоро у него поезд. — Позаботься о Гуке, Тэхён-а, хоть он уже взрослый и такой мужественный альфа, но всё же он остался тем ещё ребёнком, – усмехается старший, когда они уже выходят из пекарни и настаёт черёд прощаться. — О да, он ещё такой ребёнок, но он вовремя может стать достаточно взрослым и серьёзным. Но не переживай, хён, я обязательно позабочусь об этом оболтусе, – с улыбкой говорит Тэ, а после слегка удивляется, когда Хо притягивает его к себе, неуверенно обнимая. — Ты очень дорог Гуку и он тебя очень сильно любит, пожалуйста, не бросай его, как сделал это я, – тихо, почти неслышно шепчет Хосок, уже более уверенно обнимая парня. — Не брошу, ведь моя к нему любовь не менее сильна, – ответные объятия, и Хосок готов заплакать. Отстранившись друг от друга, парни обещают часто созваниваться, а после быстро прощаются, потому что никто из них не любит долгие проводы со слезами и соплями. Хосок ушёл, а на душе у Тэхёна стало в разы спокойнее после их встречи. Сейчас он не переживает за Гука, ведь тот давно отпустил свою детскую обиду на брата, простил и принял Хо обратно. Но Тэ на подсознательном уровне чувствует, что Чону нужно сейчас его присутствие, а лучше тёплые объятия. Поэтому, укутавшись потеплее в курточку, Ким спешит домой. Но сегодня просто какой-то день встреч, ей-богу. Пройдя чуть больше половины пути Тэ натыкается на идущего на него Юнги и в испуге замирает. — Тэхён? – неверяще окликает Шуга, приближаясь к замершему омеге. — З-здравствуйте, Юнги, – дрогнувшим голосом говорит Тэ, ведь страх пока всё ещё присутствует. — Я… я… – увидев состояние младшего, Юнги останавливается в паре шагов от него. – Ты, наверное, жутко ненавидишь меня, но я всё же хочу попросить прощения. Прости меня за всё, Тэхён. Я был настоящей мразью, когда поступил так с тобой. Я настолько жалкий, что не заслуживаю твоего прощения и… прощения Хосока, – последние слова Юн говорит еле слышно, но Тэ всё равно их слышит. — Я не злюсь на тебя и давно простил, ведь не люблю злиться на тех, кто искренне извиняется. Я в курсе, что случилось между вами с Хосоком, он рассказал мне об этом, когда мы с ним виделись. И, думаю, если ты искренне попросишь у него прощения, то он простит тебя, ведь очень любит. Это со стороны очень сильно видно, – уверенно говорит Тэ и расслабляется, страх улетучился в ту же секунду, как он заглянул в глаза альфы и увидел в них всю вину, сожаление и любовь к одному рыжеволосому чуду. — Думаешь, он простит меня? Я ведь так много обидного ему наговорил и даже не знаю где он сейчас находится. На звонки он не отвечает и из квартиры съехал, – вздыхает Юн и обессилено ерошит свои белые волосы на затылке. — Главное — искренность. Покажи ему свои настоящие чувства. И Хосок меня убьёт за то, что я тебе расскажу, но я больше не могу смотреть на ваши страдания, особенно на его. Он сейчас едет на вокзал и уже через полчаса будет ехать в поезде в другой город. Поэтому тебе лучше поспешить, дабы вконец не потерять своё счастье. — Знаешь, Тэхён, ты удивительный человек. И я правда рад, что ты встретил такого, как Гук и обрёл своё счастье. Спасибо тебе, что простил меня. А теперь пока, – перед последними словами Юн слегка взъерошивает светлые волосы парня и мягко улыбается, теперь в его глазах нет столько вины, в них появилась надежда. Сорвавшись с места, Юнги вихрем летит к своей машине, которую припарковал недалеко отсюда, ведь хотел зайти в ту самую пекарню и купить любимые хосоковские булочки с персиковым джемом. И если бы он приехал чуть раньше, то сейчас ему не пришлось бы гнать на запредельной скорости на вокзал. В душе надежда, в глазах полная решимость, а в голове — ни одной мысли, как бы правильно извиниться перед Хо. Но сейчас для него главное — вовремя успеть и не дать омеге уехать, а дальше он сделает всё возможное, дабы тот простил такого еблана, как он. Облегчённо вздохнув и с чувством выполненного долга, Тэхён мчится домой, ведь там его ждёт взволнованный долгим отсутствием парня Гук. И Тэ безумно стыдно за своё такое необдуманное поведение, ведь уже попцом чувствует, как Чонгук места себе не находит и этот самый попец говорит ему, что Гук ой как будет зол, а омеге не поздоровится. Прибавив скорости, КимТэ буквально за пару секунд оказывается на пороге дома и запыхавшийся вваливается внутрь. Ему даже не дают спокойно отдышаться, прямо тут же заключают в крепкие объятия. Дыхание Гука неровное, устремлено в макушку омеги, а его хватка только крепнет. Тэхён чувствует себя очень виноватым и неуверенно приобнимает Гука в ответ, утыкаясь лицом в его плечо. Чон глухо выдыхает и слегка отстраняется, заглядывая в пристыженные глаза. — Ты не представляешь, как я волновался за тебя и как рад, что ты вернулся, – произносит альфа и касается кончиками пальцев холодной щеки младшего. — Прости меня. Просто сначала я загулялся по парку, потом встретил Хосок-хёна и мы с ним ещё долго разговаривали, а после ещё и на Юнги наткнулся, когда возвращался домой. Он был таким разбитым и даже извинился передо мной. Меня Хосок-хён убьёт, но я рассказал Юнги, что он сейчас едет на вокзал. Они по-настоящему любят друг друга и сейчас бы они совершили большую ошибку, – тихо произносит Тэ, стыдливо пряча взгляд под спадающей чёлкой. — Думаю, Хосок простит тебя, ведь ты сделал всё правильно. Хочу, чтобы у хёна наконец-то всё было хорошо. Поэтому тебе нечего переживать, – мягко улыбается Чон, приподнимая голову Тэ за подбородок, дабы тот посмотрел на него. — Я тоже хочу, чтобы эти двое уже начали нормально встречаться. А то… — Давай встречаться? – неожиданно перебивает Гук, укладывая ладонь на щеку омеги и смотрит на него выжидающе, с капелькой надежды. — Ты же знаешь, что я согласен, – сердце бешено колотится от слов старшего и душа расцветает, а теперь ещё и голова кругом и дыхание ко всем чертям спёрло, потому что Гук начинает медленно наклоняться, приближаясь к его губам. Мгновение — и их губы соприкасаются, только теперь Чон не намерен останавливаться на простом соприкосновении, он нежно начинает сминать пухлые губки, придерживая омегу за талию, и наслаждается тем, как тот начинает неумело и робко отвечать на ласки. Это первый поцелуй Тэхёна, и он сказочно волшебный, такой чувственный, нежный, ласковый, который говорит «я люблю тебя». Гук не углубляет поцелуй, лишь умело ласкает чужие губы своими. Это так запретно и чувственно, что обоим кружит голову. Но вот Чонгук отстраняется и бережно обнимает омегу, а последний доверчиво жмётся к сильному телу, от переполняющих эмоций прикрывая глаза. Первая влюблённость. Первое признание. Первое неловкое касание губ. Первое предложение встречаться. Первый настоящий поцелуй. Первая любовь. У них ещё всё будет впервые. И всё это они пройдут вместе.Как пара.
***
Машина с характерным звуком тормозов останавливается возле входа на вокзал и из неё пулей вылетает альфа, в спешке закрывая её. Юнги мчится со всех сил к перрону и как будто через толщу воды слышит, как диспетчер объявляет, что поезд отправляется через пять минут. Всего лишь каких-то жалких пять минут, чтобы найти в толпе народа того единственного, без которого жизнь уже будет не та. Но Шугой будто что-то управляет, подсказывает и направляет куда идти. И это «что-то» — это его истинная любовь к Хосоку. И она его не подводит, ведь в пяти метрах от него с большим чемоданом стоит рыжеволосый омега, нервно теребя в руке билет на поезд. — Хосок! – эхом разносится по перрону, заставляя вздрогнуть Чона и обернуться других пассажиров. Но Юнги на них всех плевать, он подлетает к своей омеге и… падает перед ним на колени. Это именно то, что он считает должным сделать перед Хосоком. — Хосок, прости меня, прости меня за всё. Я был настоящим кретином, я не ценил наши с тобой отношения и теперь поплатился за это. Я — мразь, которая смогла подумать, что моё солнышко в состоянии изменить мне, ведь я, на самом деле, беспрекословно доверяю тебе. Ты стал смыслом моей жизни. Ты стал её всем. Я не смогу уже без тебя. Без твоей яркой улыбки, без твоего звонкого смеха, без твоих пленительных глаз. Я не смогу без тебя. Прошу, прости меня и вернись. Прошу, Хосок-а, – у Юнги перед глазами слёзы, но он упорно пытается посмотреть сквозь них на своего парня, поднимая голову вверх. У Хосока сердце разрывается от слов альфы. Оно просит, оно молит простить. Оно кричит, чтобы альфе дали шанс, ведь… Ведь это впервые, когда Юнги извиняется. Впервые он говорит, что не может без Хосока. Он впервые встал перед ним на колени и просит вернуться. А Хосок не может. Не может не послушать настрадавшегося сердца, которое уже так сильно любит и никак не может отпустить. — Ю-юнги, встань н-на ноги, люди же с-смотрят, – голос дрожит, а руки тянутся к плечам старшего, поднимая того на ноги. — Хосок, прости меня, – хрипло вдыхает Мин, смотря с мольбой в глаза омеги, по щекам которого уже вовсю текут слёзы. — Я простил тебя, Юнги. И сейчас я верю тебе, ведь ты впервые искренен со мной. А я… А я просто не могу без тебя. — Дорогой мой, родной, ты не представляешь, насколько я сейчас счастлив. Я очень сильно боялся, что потеряю тебя навсегда и больше никогда не увижу. Спасибо. Спасибо, что простил меня. Простые объятия, но в них вложено столько чувств, что не нужно никаких слов. Юнги обнимает бережно, будто боясь, что Хо вот-вот исчезнет, испарится, а это всё окажется сном. Но Хосок не исчезает, он обнимает в ответ, крепко прижимается и громко хлопает носом, уткнувшись лицом в плечо альфы, пока последний ласково поглаживает его спину и говорит всякие нежности на ушко. Но когда омега всё же успокаивается и вытирает свои слёзы, то Юнги на свой страх, всё же решает спросить то, что до сих пор не даёт ему покоя: — Хосок-а, а твой запах… Он ведь изменился. — Ты опять начинаешь? – прищуривается младший, поудобнее устраиваясь на чужом плече. — Но всё же… Он стал другим, – тихо произносит Шуга, перебирая пальцами рыжие прядки. — Ты и правда придурок, раз ничего не заметил. Запах изменился, потому что я беременный, болван! – насупившись, отстраняется Чон и с замиранием сердца ожидает реакции Юнги. — Беременный? То есть… я стану отцом? – вдыхает Мин и замирает, поймав утвердительный кивок Хосока. Мгновение — и Хосока уже крепко сжимают в объятиях и кружат на руках, с громкими криками на весь вокзал: «Я буду отцом!». У Хосока — звонкий смех и смущающаяся улыбка. У Юнги — счастливая лыба на всё лицо, сверкающие любовью глаза и сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Шуга осторожно ставит омегу на ноги и взволнованно опускает ладонь на плоский животик омеги, прикрытый тканью тёплой оранжевой толстовки. — Хосок-а, ты сделал меня самым счастливым на свете! Я так благодарен тебе. Спасибо, что ты носишь под сердцем нашего малыша. Я люблю тебя, Хосок, очень сильно люблю. Я никогда больше в жизни не оставлю тебя, не сделаю больно, не обижу. Я буду защищать и оберегать тебя. Оберегать вас, – у Юнги слеза по щеке скатывается и разрывающее чувство безмерной любви. — Что ты сказал? Повтори… Повтори это! – судорожно шепчет Хосок, схватившись за куртку альфы. — Буду оберегать вас, – сконфуженно повторяет Юнги, обеспокоенно смотря на вновь плачущего омегу. — Не это, то, что было до этого, – тот отчаянно мотает головой. — Я люблю тебя, Хосок-а. Прости, что не говорил тебе этого раньше. Я безумно люблю тебя. Люблю вас, – Мин мягко улыбается, стирая ладонью слёзы с щёчек своего парня. — Говори мне это почаще. — Я буду говорить тебе это каждый день, ведь больше никогда не оставлю тебя. Я люблю тебя, Хосок-а. — А я люблю тебя, Юнги-я. Хосок вновь прижимается к альфе, а тот ласково поглаживает его по спине, без умолку шепча, словно мантру, одни и те же слова: «Я люблю тебя, Хосок-а». И им абсолютно плевать на то, что на них все пялятся. Сейчас для них существуют только они. Юнги, наконец-то, решился сказать эти три желанных слова, а Хосок не задумываясь ответил взаимностью. Они многое пережили, многого натерпелись, но сейчас и в будущем у них всё будет хорошо, ведь у них взаимная, крепкая, проверенная ссорами и расставанием любовь, которая будет с ними всю жизнь. А совсем скоро они разделят её с их малышом. Они теперь семья. Любящая, счастливая и крепкая семья.