Angelica

Яркий свет слепил меня. Если раньше мне было слишком темно, то сейчас наоборот, уберите эту лампу! Но… Стоп. Я жива? — Да, милочка, неведомо как, но жива. — Я… сказ…а эт… вслух? — Но над речью стоило бы поработать, ничего, мы всё вернём на место, не беспокойся об этом, а пока… Давай сюда левую руку. Протягиваю к нему ладонь и с ужасом замечаю вместо неё протез, отливающий металлом на солнце. Хах… у меня теперь… нет руки. По щекам без моего желания текут слёзы, обжигая ссадины. — Ну, ну… тихо, ты скоро привыкнешь. Успокойся, вот смотри, у меня тоже протез! — И доктор задирает чёрную штанину, за которой скрывалась роботизированная нога. От этого не становится легче, мне никому не хочется верить. Хочется побыть одной, подумать и осмыслить происходящее. Всхлипнув ещё раз, указываю ему на дверь, не в силах проронить больше ни слова. Правильно меня поняв, доктор удалился, о чём мне говорила захлопнувшаяся дверь. Всё, сдерживаться больше не имело смысла. Я знала, читала в статьях по психологии, что от проблемы не нужно бежать: догонит и не отцепится, её нужно встречать с распростёртыми объятьями и тогда, через какое-то время станет легче. Комнату поразил мой отчаянный вой. Я каталась по кровати, упала с неё, выла и ругалась, проклинала всех Богов и Судьбу, хотела умереть. В один момент, показалось, что это никогда не закончится, что я буду вечно страдать, что эта рука будет клеймом на всю мою оставшуюся жизнь… Но. Постепенно боль уходила, заменялась смирением и спокойствием, а после и здравым смыслом (если он у меня был, если я так просто поверила Севастьяну). Действительно, правду говорили психологи, это уходит и становится не так обидно и больно. Ну, а теперь, раз я уже успокоилась, можно немного задуматься о будущем. Что мне дальше делать? Паспорта или какой-либо другого документа, определяющего личность у меня нет и навряд ли он тут действителен. Врать я не умею. Но я могу недоговаривать… — Вы уже успокоились? — Да, я в полном порядке. Вы что-то хотели спросить? — Собственно, да. Ваше имя, возраст, место рождения и родителей. — Насчёт имени, у меня нет документов, поэтому хотелось бы его сменить. Надеюсь, вы понимаете… — Доктор кивнул, — Мне пятнадцать, дома тоже нет, как и родителей. Корабль работорговцев, в котором я плыла, затонул из-за какого-то большого морского змея… — Морского Короля… Мне очень жаль вас. Думаю, пока вы не будете менять имя, сначала нужно реабилитироваться. Благо, с речью работать не придётся, вы прекрасно разработали голосовые связки. — Доктор подмигнул мне, а я покраснела. — В любом случае, я бы тоже хотела узнать ваше имя. — Зовите меня Док. Я тоже не люблю своё имя. — Ладно, Док. Где я? — Остров лекарей, Лэсер Бриз. На Гранд Лайн. Опаньки! Судя по аниме (и спойлерам), которое я смотрела, Гранд Лайн — это очень опасное место, в котором не каждый пират выживает. А я не пират, я вообще теперь инвалид. Зато есть положительная сторона — мои косяки можно будет оправдать роботизированной конечностью! Или это истерика, или я действительно смирилась… — Судя по всему, вы повеселели. Скоро обед, в час, я вас оставлю. До новых встреч. — Ага. — Пространно ответила я, оглядываясь по сторонам. Обычная палата, похожая на ту, в которой я когда-то лечила гастрит. Всё беленькое, шторы светленькие. Одна из тумбочек была приоткрыта. Не сумев побороть любопытство, я двинулась к ней и открыла дверцу. Моему взору предстала книга в простом кожаном переплёте с замком. Воровато оглянувшись, поднимаю подушку и нахожу там ключ. А где ещё тут прятать? Вот именно. Открываю блокнот, который, скорей всего, чей-то дневник и впиваюсь взглядом в неразборчивый почерк. Запоздало понимаю, что разобрать хоть что-то из этой писанины я не могу, потому что не знаю языка. Обидно. Так, доктор говорил что-то про обед… Как раз именно в этот момент мой живот заурчал и поспешила подняться с пола и спрятать мою находку вместе с ключом под одеяло, а после выйти из палаты. — Ой! Простите, я не убила вас случаем? — Взволнованно спрашиваю я, выглядывая из открытой двери, которой пару секунд назад дала по носу милой золотоволосой девочке, лежащей сейчас на полу передо мной. Взглянув на оттенок её волос, я ей позавидовала — когда-то у меня были такие же волосы, если бы я не попала сюда. — Нет, жива, или вы ангел? — Широко улыбнулась она во весь рот. Эти слова заставили меня улыбнуться и смутиться, помню, я тоже делала комплименты подруге и старалась смутить её, но я не действовала так, моей задачей было ввести её в краску. В конце концов, мне тоже нравится делать комплименты. — Боюсь, ангелов Морские Короли не едят. — Протянула я, демонстрируя ей свою роботизированную руку. Девушка тихо вздохнула и высказала слова сожаления. — Ладно! Не будем о грустном. Меня попросили показать тебе, где у нас столовая. — Задорно сказала она, а я вспомнила о том, о чём обычно всегда забывала. — А как тебя зовут? — Лира, а тебя? — У меня пока нет имени. Лира недоуменно похлопала своими большими ресницами, но промолчала и просто двинулась дальше, жестом сказав идти за ней. Впрочем, я и не собиралась от неё отходить. Через какое-то время мы оказалась в просторной чистой комнате, где сплошь одни столы. Какой простор и есть чем дышать. Мир становится лучше, когда есть с чем сравнивать. За столами уже располагались люди, в большинстве, женщины или девушки. Лира пригласила меня за стол рядом с дверью, а сама отправилась за едой, за что я ей лично была очень благодарна. — Хватай! — Спасибо, Лира… — Я немного замялась, размышляя над тем, просить или нет. — Я хотела бы попросить тебя кое о чём, но не расскажешь никому, о’кей? — Что значит «о’кей»? — Ну, это вроде аналога «ладно» или «хорошо». Можешь считать это моей фишкой, о’кей? — Хах, ладно! Так что ты хотела спросить? Мне тут, знаешь ли особо не с кем разговаривать… — В общем, понимаешь… До того момента, как попасть… В эту ситуацию, я изучала грамоту, но я тут поняла, что это не тот язык… Я не могу читать на вашем языке. — Кхм!.. Это плохо. Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я научила тебя читать и писать? — С письмом разберусь сама, спасибо. Так, ты согласна? — Из меня плохой учитель, но я постараюсь и… Я расскажу тебе кое-что наедине, хорошо? — Она осмотрелась по сторонам. — Обязательно. С едой мы разобрались быстро. Лира ещё шутила, почему я так тороплюсь, но я ответила, что я всегда так ем. Она пожала плечами. Сейчас мы сидим в моей палате, в которой, как оказалось, кроме меня никого не было. Я имею ввиду, что не жил со мной никто. Так вот. — Ты говоришь, что у вас другое письмо? — Да. И… Подожди, пожалуйста. — Я глубоко задумалась, только сейчас, я стала понимать, почему меня всё время преследовала паранойя и ощущение того, что что-то не так. Я говорила на совершенно другом языке, отличном от русского. Это как понимать? Думаю, на нём, а говорю на другом? Давай, думай. Думай и вспоминай. Чёрт! — Скажи… В этом существуют люди, способные как-либо контролировать разум? Например, гипнотизёры. — Тщательно подбирая слова, спросила я. Это история начинает набирать какие-то неправильные обороты. Я не хочу разбираться во всём этом! Но у меня нет выбора… — Гипнотизёров полно! Самый лучший во всём мире — Алавата Дорри. Говорят, он чуть не попал на рынок Теньрьюбито, но его вовремя увели оттуда… — Прямо перед нападением Морского Короля. — Поникшим голосом договариваю за неё, опуская голову вниз. Севастьян, неужели ты — лучший в мире гипнотизёр, Алавата? Если так, то зачем он это сделал? Не думаю, что такие люди делают что-то просто так. Чем я могла ему пригодиться? — Да, откуда ты знаешь? Я поднимаю металлическую руку вверх и произношу: — Я была на том судне и сидела с ним в одной камере. Мало того, помогала ему выбраться. Но, как видишь, зря, он меня кинул. К горлу подкатывает ком. Хотелось наорать на всех просто за то, что они есть, всё так злило, особенно эта мразь, из-за которой я лишилась руки… Или это моя расплата за владение речью?! Тогда мне это не нужно было, я и сама смогла ей овладеть. — Ничего себе, тебе повезло. Несказанно просто. Говорят, одного из Морских Королей убило нечто. Разрубило напополам. По лицу проходит нервная усмешка. Ничего подобного, это была я. Отключившись от испуга, после я очнулась в пасти этого чудища. Наверно, тогда ещё был болевой шок, но я ничего не чувствовала. — «Что. Что? Нет, нет, нет, нет! Я не хочу умирать» Тогда я стала трепыхаться, как рыба на суше, пытаясь избавить себя от участи быть переваренной заживо, и тут… В лицо фонтаном брызнула кровь. Я была уверена, что мои ногти на такое не способны, хотя бы потому, что нам их стригли периодически, что бы глаза не выцарапали. Тем более, у меня вредная привычка ногти грызть. Так что… Я всерьёз задумалась о том, как было хорошо, сделать это помасштабней, но почувствовала, как меня вновь проталкивает внутрь это нечто, в лицо до сих пор хлестала кровь. Вырваться мне так и не удалось и я, злобном отчаянье со всей дури махнула по самому ближайшему участку плоти с криком «что бы ты сдох!». И тогда передо мной оказалась целая расщелина, в которую полилась морская вода, но мне этого не хватило, меня вдруг охватил азарт и я, не жалея сил, стала наносить ему новые и новые раны изнутри, а после… Я не знаю, как это произошло, но его разрубила на пополам, как и сказала Лира. Нужно будет потом повторить этот опыт на чём-нибудь. На чём-нибудь. — Эмм… — До моего плеча мягко коснулась чья-то тёплая рука, вздрогнув, я обернулась. Надо мной возвышался Док, улыбаясь. — Вы так задумались, что Лира испугалась и позвала меня. — А? А, хорошо. Вы что-то хотели? — Собственно, да. Посмотреть на функциональность вашей новой конечности. Вставайте. Согните руку в локте. Да, хорошо. Покрутите. Ладно, можно и так. И… я бы советовал быть осторожней с плечевым суставом. Мы разрабатываем более надёжный вариант. Понимаете, просто… — Док отвёл взгляд. — У нас уже были несчастные случаи и не хотелось бы, что бы они повторились. Надеюсь, вы меня поймёте. — Разумеется. Мы завершили проверку. Мне удалось его разговорить, а также получить информацию о том, где здесь туалет и ванна. Он рассказывал много интересных историй из его практики, озвучил пару анекдотов, я вскользь пробежала по самым интересным историям из своей жизни, которых немного. Мы разошлись на тёплых нотах, меня даже погладили по голове и обняли. Люблю такие вещи. А также помню, как один человек меня вообще расцеловал, просто потому, что я с ним поговорила. Я не знаю, как я это делаю, но я это делаю, не знаю, как. — Хороших снов вам, милая… эээ… Хороших снов. — Вам тоже. Я не могла уснуть, наверное, час: постоянно вертелась и не могла найти подходящей позы, металлическая рука радости не прибавляла, да и я никак не могла отойти от всего того, что произошло со мной за всё это время. Хотелось плакать, а потом кричать на весь мир, что я хочу домой, а потом снова плакать. В общем, я снова закатила истерику лицом в подушку. И только потом, выплакав все слёзы и обиды и окончательно устав, я наконец заснула.