мятный латте

Мир привык делиться на сильных и слабых, на ведущих и ведомых, на победителей и тех, кому для победы нужно что-то большее, чем просто родиться альфой. Сехун был рожден омегой, всё бы ничего, вот только, семья О была одной из самых богатейших и уважаемых семей Кореи, а сам парень являлся единственным наследником огромной корпорации « AnCorp », специализирующейся на строительстве разного рода объектов, поэтому, он с самого начала понимал, что «просто» никогда не будет. Даже удивительно, как простой набор генов мог изменить отношение людей к тебе. Глава семьи О, конечно, любил своего сына, но сомневался каждый раз, когда речь заходила о передаче бизнеса в его руки. «Я смогу, отец» — как мантру повторял юноша, склонив голову перед мужчиной, что, большинство времени, наедине с сыном, молчал, стоя лицом к окну, сведя руки за спиной. К счастью, Сехун всегда схватывал всё на лету и был лучшим по успеваемости в школе, пока разница между альфами и омегами не стала так заметна. В старшей школе, когда у юных омег только начинается первая течка, его перевели на домашнее обучение и, когда курс старшей школы был пройден, отец вызвал Сехуна в свой кабинет, в котором он услышал: — Сын, я верю в тебя, но ты должен понимать, что омега у руля — заметно подрывает имидж компании и, если ты действительно хочешь быть нашим будущем, в академию ты поступишь уже будучи альфой, подделать документы не так уж сложно, но, возможно, тебе всю жизнь придется скрывать, кто ты есть на самом деле. То, что Сехун был шокирован таким предложением, хотя, по сути, выбора «отказаться» у него нет, это мягко сказано. Но, пойди он против семьи и кто знает, где бы оказался завтра. Он любил своих родителей и прекрасно осознавал, что их семейный бизнес не может просто кануть в лету, даже если Сехуну всю жизнь придётся скрывать свой пол, даже если ему придется скрывать свой будущий брак — хотя, ему кажется, что и на этот счет его отец уже всё продумал наперед, даже если ему придется пожертвовать всем, он никогда не пойдёт против воли альфы. И тот останется удовлетворён, услышав из уст сына сухое: — Да, отец. И О Сехун действительно стал альфой, на бумагах, впрочем, и внешние данные его не подводили. Он был куда выше среднестатистических омег, черты лица более острые, тёмные волосы, контрастирующие с бледной, как фарфор, кожей. Тело, подвергшееся многочисленным тренировкам, окрепло, а деловые костюмы, так кстати, скрывали тонкую талию и бёдра, которым « могла бы позавидовать любая омега» — как говорил Чонин. Чонин, кстати, единственный лучший друг Сехуна, еще с юного возраста, а также, единственный альфа, который знал его тайну, но никогда бы никому её не раскрыл. Они вместе закончили один, затем и второй, университет, Сехун, наконец-то, получил в свои руки часть компании, а вернее, самый большой филиал в Сеуле, в котором сразу стал руководителем, а Чонин, его первым заместителем, правой рукой. Жизнь стала практически идеальной и Сехун, вполне, уже было привык к ней, несмотря на то, что был фальшивым альфой, омеги все равно пускали слюни при виде его, да и пахнул он кофе — казалось, никто в жизни не распознает ложь, но жизнь, как известно, та еще дрянь. Запах усилился прям перед благотворительным вечером, на который О не мог не явиться. В какой бы щекотливой ситуации сейчас не был омега — усиление запаха говорило о приближающейся течке, ему, все же, пришлось закинуть пару цветных таблеток в рот, запивая, давясь водой, собраться и направиться на банкет, на котором была назначена встреча с одним важным инвестором — «еще и с альфой» думал Сехун, давясь блокаторами. Однако, стоило им встретиться, практически дружески, пожав друг другу руки, и приблизиться к главной теме разговора, как в него ввязался третий лишний, которого лучше бы здесь не было и не существовало вообще. — Господин Пак, рад вас видеть. — радушно улыбнулся инвестор и протянул руку молодому человеку, не намного старше Сехуна, но омега всем нутром прочувствовал, как аура собеседника повернулась далеко не в его сторону. — Председатель Ву, не знал о вашем приезде, приношу свои извинения, а Ифань тоже здесь? Как у него дела? — с этой минуты, разговор перестал быть деловым и Сехун, конечно, понимал, что уже вряд ли сможет его вернуть в прежнее русло. Двое альф вели менее светскую беседу, как оказалось, «Господин Пак» или «Чёртов Пак Чанёль», коим поминал его Сехун, был близким другом сына председателя, находящимся сейчас в Китае, готовясь принять пост отца на себя, так что, возможно, Сехуну теперь не придется улыбаться, обхаживая этот мешок с деньгами, а, стоит, сосредоточиться на его сыне, со своим поколением, всегда проще находить общий язык, как думает О, вот, только, оставалась небольшая проблемка — Чёртов Пак Чанёль, этот, отчетливо пахнущий мятой, альфа, что на несколько сантиметров выше Сехуна, этот ушастый, совершенный альфа, с пепельным цветом волос, которому всё даётся легко, один из самых завидных женихов Кореи, по совместительству, являющийся наследником корпорации-конкурента компании семьи О, вот уже не первый десяток лет. Конечно, Сехун сразу узнал его, ведь «врага нужно знать в лицо» и даже больше, казалось, что они оба знают о друг друге всё [ну, или почти всё] и, разумеется, никто из них не собирается другому, в чем-либо, уступать. — Господин Пак, какая встреча. — ядовито тянет О, не торопясь протягивать руку, чтобы, хотя бы, притвориться, что они не враги друг другу, но, с другой стороны такая же реакция. — Господин О? Надо же, не заметил Вас и никак не ожидал встретить здесь, вы пришли вместе с отцом? Где же глава семьи? — Чанёль, натянув искренне удивлённую гримасу, начал выискивать взглядом в толпе отца Сехуна, нарочно игнорируя его самого. — Нет, я здесь один, да будет Вам известно, мой отец отходит от дел, собираясь передать бизнес в мои руки. Я пришел, так как не мог не поприветствовать старых друзей, от его лица, — он мило улыбнулся и, с почтением, поклонился председателю Ву, на что тот ответил, не менее теплой улыбкой, — странно, что вы не знали о его приезде, хотя, собственно, я удивлён видеть вас здесь не меньше, не думал, что вы посещаете такие мероприятия. И знал, куда бил, ведь для многих не было секретом то, какой образ жизни вел Пак Чанёль, в юношеском возрасте, как любил посещать самые шумные клубы города, становиться героем светской хроники и многих терзали сомнения, что « Er.Industrial » когда-либо перейдет в его руки. — Что ж, всё бывает впервые. – улыбнулся Пак, как ни в чем не бывало, стараясь всячески скрыть свою нарастающую злость и желание отрезать альфе (омеге) его острый язык, который, кажется, только начал. — Это верно, юность .. такая юность, тогда, каждый сам решает, на что ему тратить своё время. Кто-то делает выбор в пользу образования, чтобы стать достойным управленцем, а кто-то на то, чтобы растрачивать отцовские деньги, скупая, если не сами клубы, то весь алкоголь и персонал в них, чтобы стать достойным посмешищем и позором своей семьи. — затем, Сехун произнес «прошу прощения», но далеко не у Пака, а у председателя, который всё это время стоял рядом. После всего сказанного, дабы избежать лишних вопросов, О решил оставить их наедине, но далеко уйти ему не дали. Чанёль, оставшийся недовольным словами омеги, догнал его очень быстро, где-то у выхода и, схватив за предплечье, потащил в сторону тёмного входа. — Ты что, совсем с катушек слетел? Отпустил меня, живо! — все расшаркивания Сехун оставил где-то там, в зале с председателем, теперь он был наедине с человеком, которого, кажется хронически, терпеть не может. Когда Пак увёл его в достаточно укромное место, омега, с силой, выдернул свою руку, а альфа толкнул его к стене, тут же начав грозно подходить ближе. — Кто бы мог подумать, такой, вроде, умный и интеллигентный, а открываешь свой рот на тех, кто тебе не по зубам — что это? Средство защиты? Или ты серьезно думаешь, что можешь меня вот так просто унизить? — Чанёль перешел на рык, находясь уже практически вплотную к парню. О равнодушно поднял бровь, сверля старшего взглядом, он, хоть и у стены, но стоял ровно, словно солдат, гордо приподняв голову и едко ухмыляясь в ответ. — Ты сам себя унизил, а теперь что? Мозги на место встали? Решил, что сможешь просто унаследовать большую компанию и тебя сразу все начнут уважать? Чанёль сжал руки в кулаки, изо всех сил держась, чтобы не разукрасить эту холёную физиономию. Да, мозги и правда встали на место и альфа приложил немало усилий, чтобы реабилитироваться в глазах отца, завязать с тем образом жизни стать, наконец, достойным — О был прав, но не этому ублюдку об этом заикаться. — Послушай, если у тебя не получается очаровывать людей на раз, то не стоит мешать делать это мне. Никого не волнует то, что уже прошло. — Кроме тебя. Усмешка Сехуна, который понял, что попал в самое яблочко и удар кулака альфы об стенку, недалеко от его лица, который понял, что попадет, если убьёт эту язву сейчас. Чанёль наклонился к его лицу и хотел было парировать, как внезапно, ему в нос ударил сильный аромат кофе, от которого все мысли в голове спутались. Это выбило из колеи, Пак оглянулся по сторонам, но они были здесь одни. Осознание пришло довольно быстро. Парень перед ним — запах исходил от него. Сехун, который заметил странное поведение оппонента, изрядно напрягся, стиснув зубы и руки в кулаки «черт. чертчерт. ЧЕРТ. ЭТО ПРОСТО НЕ МОГЛО ПРОИСХОДИТЬ С НИМ. НЕТ. ПОЧЕМУ СЕЙЧАС?» — Чем ты пахнешь? — Кофе. — Каким кофе? — Просто КОФЕ. — Врешь. Чанёль наклонился ближе, Сехун только успел выругаться вслух, когда альфа провёл кончиком носа по открытому участку его шеи, втягивая в себя больше бодрящего, а, заодно, и отрезвляющего сознание, дарящего ясность, кофейного аромата. — Латте. — из его уст, прозвучало, как приговор, — не слишком ли нежный запах, для альфы? — Нормальный! — Сехун, внезапно для себя, повысил голос, чем еще больше порадовал парня напротив, на лице которого, теперь, сияла самая хищная и довольная улыбка, будто бы, он только что выиграл миллион. Хотя, даже лучше. Он выиграл билет в один конец для того, кого только что хотел убить. — Так ты омега.

***

С тех пор, прошло несколько недель, превратившие Сехуна в настоящего параноика. Он не помнит, как покинул то здание, как отклеился от стены и назвал все слова альфы полным бредом. Зато, он помнит, что чувствовал каждый раз, когда отец звонил или вызывал его к себе. — Ничего не понимаю, я думал, что все газеты и каналы окрасятся желтым, стоило только грёбаному Паку дотянуться до телефона. Так почему этого, до сих пор, не случилось? — садясь в кресло, он ослабил на горле галстук и расстегнул пару пуговиц на рубашке. Сейчас, они с Чонином находились дома у Сехуна, в его кабинете, где стены были предусмотрительно звукоизолированы, чтобы никто не мог подслушать, и уж тем более узнать, что О допустил ошибку, когда пошел на тот вечер накануне течки, когда вышел из себя, когда на долю секунды испугался кулака, направленного в лицо, когда родился омегой в том же веке, что и Пак черт-его-дери Чанёль. — Возможно, он решил, что ему показалось. — флегматично ответил Чонин, сидя в кожаном кресле, напротив парня, сложив ногу на ногу и что-то набирая в своём планшете, не отрывая глаз от экрана. Сейчас, вне рабочей обстановки, они могли говорить, как обычные друзья, а не начальник и подчинённый. Сехун доверял Чонину и, конечно, альфа был первым и единственным, кому О поведал о своём проколе, зная, что друг его не предаст. — Нет, нет, Пак. — Сехун запнулся, а затем, сквозь зубы прошипел, -.. не идиот. — чем вызвал смешок у Чонина, ведь, всё прошлое время, омега твердил обратное. — Он почувствовал мой запах очень хорошо, даже понял, что это латте. Никто не понимает, а этот, вдруг, внезапно, понял. Даже омеги, которые замечали, что запах не такой уж крепкий, списывали это на мою добрую и нежную натуру, создавая мне образ холодного принца с ранимой душой, но этот ублюдок! — Сехун был зол и ему ужасно хотелось свернуть что-нибудь на пол, разбить об стену, но он держался изо всех сил, смотря куда-то в никуда и, в пол голоса, проклиная проницательного альфу. — Если ты думаешь, что Пак Чанёль действительно умён, то, есть вероятность.. — начал было Чонин, но Сехун его перебил, попросив перестать говорить, как его секретарь, перейдя на более человеческий язык, в конце концов, здесь они одни и их никто не слышит. Ким тяжело вздохнул, отложив планшет в сторону,чтобы ослабить галстук на горле, и, наконец, обратил всё своё внимание на О, который, порой, вёл себя, как ребёнок. — Короче, если он правда не глуп, то использует эту информацию как-то иначе, кто знает.. — Думаешь, у него хватит наглости шантажировать меня? — Это же Пак Чанёль, конечно хватит. — альфа усмехнулся, он не раздумывал и секунды, — либо начнет шантажировать, либо решил, что ему показалась и твоя тайна не раскрыта. В какой-то момент, на несколько минут, Сехуну стало легче, но ненадолго. — И как же мне это узнать? — Не знаю, — Ким вернулся к своему планшету, — посмотришь на его поведение завтра. — Завтра? — У тебя встреча акционеров «R.T.A.», догадайся, чья компания имеет там почти столько же акций, что и наша. Ким снова улыбнулся, кажется, его даже веселила сложившаяся ситуация, пока Сехун впился короткими ногтями в кожаную обивку кресла, шипя очередное тихое: чёртов Пак Чанёль. В то же время, Чанёля, на другом конце города, замучила икота, из-за которой он буквально не мог оторваться от бутылки минеральной воды, когда к нему постучали: — войдите. В проёме появился молодой омега, в деловом костюме, чуть ниже ростом — Ким Чунмён, первый заместитель, в руках которого была небольшая черно-матовая папка, которую он прижимал к груди так, будто это вся его жизнь, — Господин Пак, я нашел то, что вы просили.. — затем, будто с опаской, уточнил, — «то самое». Чанёль, от неожиданности, поперхнулся водой, еле успев слегка отъехать на стуле назад, чтобы капли не попали на одежду. Безусловно, он хорошо помнил, что поручал Чунмёну и, несмотря, сколько времени на это ушло, его заместитель, всё-таки, смог обнаружить что-то, хотя, сам альфа уже было подумал, что ему и правда показалось. Он мгновенно подлетел к Киму, закрыв за ним дверь на замок, и выхватил папку из рук, в спешке раскрывая её, но внутри лежала, всего лишь, одна старая потрёпанная копия свидетельства о рождении, которую бог знает откуда чудом удалось выловить Чунмёну. Лицо Пака озарила довольная улыбка, а смех, который сначала был тихим, начал постепенно нарастать, пока не стал обрывчатым, больше похожим на смех какого-то сумасшедшего, отчего Чан поднёс кулак к губам и продолжил смеяться уже в него. — Чунмён, надеюсь, ты никому об этом не говорил? — Разумеется, никто не знает, я понимаю, как это важно для Вас, поэтому, никому не расскажу. В преданности и ответственности своего заместителя, Чанёль никогда не сомневался, поэтому, и поручил такое важное задание именно ему. Хотя, даже Ким не ожидал, что сможет так осчастливить своего начальника, пока тот, горящим взглядом, рассматривал лишь одну графу чужого свидетельства о рождении. имя: О Сехун пол: омега За окном ноябрь, а у Чанёля уже Рождество.