***
Ему никак не рассмотреть лицо парня, сидящего за барной стойкой спиной к нему. Но широкие плечи и тёмные волосы наталкивают Чанёля на мысли о собственном шатком психическом здоровье, потому что видеть в клубном цветном планктоне Сехуна — вверх идиотизма. О вряд ли бы пришел сюда. Хотя, Пак о нём мало что знает, кроме банальных фактов: в какой семье рос омега, где жил, где учился, на каких машинах ездит, какими активами владеет, увлечения, ближайшее окружение в лице замдиректора и секретаря. Он вообще не производит впечатление человека, который любит вот так отрешенно напиваться в клубах. Парень за барной стойкой потягивается, словно ленивый кот, подняв руки вверх и прогибается в спине, из-за чего футболка ползёт выше, открывая альфе вид на практически незаконную поясничную часть. Вскоре, омега достаточно напивается, чтобы встать из-за барной стойки и отправиться на танцпол, в гущу толпы, что охотно его принимает. Он почти исчезает из зоны видимости альфы, поэтому, бросив всё: компанию, ожидающую возвращения короля за vip-столиком, оставив недопитый стакан на ближайшей удобной поверхности, Чанёль быстро спускается в зал. Уверенно идёт вперёд, пробираясь меж пьяных танцующих тел, ориентируясь на тонкий лёгкий аромат латте, который не спутает теперь ни с каким другим запахом. Наконец, его взгляду открывается увлеченный музыкой Сехун, что ловко ускользает от чужих прикосновений и попыток стать ближе, хотя бы через одежду. Кажется, ему хорошо наедине с самим собой, он так играется своим телом, будто впервые касается его, плавно скользит руками, не понимая, как пошло это выглядит со стороны. Заставляет альф и омег крутиться возле, а Чанёля злобно прожигать их глазами.***
Пак думает, что безумно хочется коснуться его. Тело альфы пробирает какое-то незнакомое ранее чувство, когда он чувствует мелкую дрожь омеги всего лишь от рук, находящихся на талии. Не то, что напившийся Сехун, Чанёль сам не понимает суть происходящего, и почему ему так хорошо от такой мелочи, почему ему льстит реакция омеги, что не стал отбиваться, а как-то инстинктивно прижался к его груди; почему так хочется наклониться к шее, втянуть кофейный аромат, отличавшийся от всех прочих запахов в клубе. Сказать что-нибудь такое, на что омега расплавится и согласится поехать к Паку домой, в другую страну, на край света… Прикосновение губами к кончику уха заставляет обоих вздрогнуть от мелких электрических разрядов по телу. — Хочу тебя себе. Сехуну сначала кажется, что ему послышалось. Слишком томно и желанно прозвучали эти слова. Но, затем, его будто холодной водой окатили, стоило проникнуться глубоким хриплым голосом. Он резко разворачивается, чтобы убедиться — хотя до конца не понимает в чём. Глаза парня становятся заметно больше и темнеют от ужаса. Перед ним действительно Пак Чанёль. Довольный, улыбающийся во все свои 32. В темноте клуба это даже пугает и вспоминается «Алиса в стране Чудес», когда сначала появлялась улыбка, а затем чеширский кот. Сехун готов провалиться сквозь пол, землю, ядро, на самое дно, чтобы его больше никто не нашел. В голове полнейшая путаница, лицо альфы начинает смазываться и растекаться. У омеги кружится голова. — Сехун? СЕХУН?! — Чанёль подхватывает парня, удерживая от падения. Он не сразу замечает, как некоторые из толпы начинают обращать внимания на них. Вспомнив о «маленьком большом секрете» О, Пак еле слышно шепчет «блять». Омега, скорее всего, пришел сюда не один, но на поиски того, кто его надоумил, у альфы нет времени. Он берёт отключившееся тело на руки и шагает к выходу, держа так, чтобы никто не мог разглядеть. Лицом Сехун утыкается чуть ниже плеча и у Пака возникает странное ощущение, будто его обнюхивают, настойчиво втягивая запах и глубоко дышат. Но скорее всего, это просто не вовремя разыгравшееся воображение. Пак выходит на свежий холодный воздух и направляется к машине. Внезапно омега в его руках приходит в себя, широко распахивая глаза и начинает дёргаться, вырываться. Чанёль мысленно закатывает глаза «ну понеслась», готовясь к истерике с попытками съездить по его физиономии. Но стоит ему опустить Сехуна на ноги, как тот срывается и бежит куда-то за угол клуба, зажимая рот. Альфа сбит с толку и хочет уже побежать за ним, но слышит булькающие звуки и весь матерный запас омеги, от которого язык бы отсох даже у него. Спустя какое-то время, О выходит из-за угла, вытирая губы тыльной стороной ладони. Он смотрит на Пака, но будто сквозь. Глаза у него стеклянные. — Где я? Что я здесь делаю? Чанёль молчит, не зная, что ответить. «Ну, ты нажрался и…», — не успевает закончить мысль, глядя на то, как омега хватается за голову. — Сехун? — Отвези меня домой. Уже который раз альфа удивляется: адресатом подобных просьб является именно он и оглядывается по сторонам, чтобы сзади не стоял какой-нибудь рыцарь и ситуация не вышла дорамно-идиотской. — Пожалуйста… О снова шатается, грозясь потерять сознание, но Чанёль успевает оказаться рядом вовремя и снова подхватывает на руки. — Тише, тише, — успокаивает он его или себя? Сехун вновь закрывает глаза, всецело пользуясь моментом. Оказавшись в тёплых сильных руках, он жмётся к горячему телу и утыкается лицом в грудь, почти как раньше, но теперь просто засыпает. Чанёль думает, что стоило спросить с кем он сюда пришел, пока тот был в сознании, но уже поздно. И вряд ли Сехун понимал хоть что-то, раз просил помощи у него. Скорее всего, он действовал на инстинктах, увидев знакомое лицо. Альфа осторожно укладывает спящего на заднее сидение своего гелендвагена — благо, он выпил недостаточно, чтобы отказать себе в вождении машины. А после случившегося, можно сказать, и вовсе протрезвел. На первом светофоре, который не успел проскочить, Чанёль нервно стучит пальцами по рулю, глядя через зеркало заднего вида на тело омеги. В другой раз, он бы молился лишь об одном — чтобы тот не облевал его дорогущий салон. Но сейчас, мозг прокручивал все возможные варианты, куда нужно ехать. Красный. Отвести его в больницу? Завтра будет скандал о набухавшемся в говно директоре AnCorp. Даже если заплатить врачам, О же не совсем обычный альфа, потому что он омега, мать вашу!!!, это скрыть будет труднее, чем плохую переносимость алкоголя. Желтый. Чанёль знает, что Сехун живёт один, только вот точный адрес ему так и не удалось выяснить. Зелёный. Отель — тоже не вариант, поэтому Пак дёргает рычаг коробки передач, жмёт на газ и поворачивает в сторону своего дома.***
Тёплые солнечные лучи украдкой проникают в комнату сквозь щель меж светло-серых штор. Сехун недовольно морщится, когда они достигают лица, и поворачивается на другой бок, крепко обнимая подушку. Как же хорошо, ему так прекрасно спалось. Он давно так не высыпался. Медленно и неохотно открывает глаза, в которых сначала всё плывёт, но после нескольких морганий, предметы приобретают свои силуэты и черты. Однако, мозг отказывается работать. Голова гудит, но подсознание понимает, что нужно вставать. Омега снова откидывается назад, ложась на спину и лениво потягивается до хруста в затекшем теле. Несмотря на приятное ощущение теплоты, после продолжительного сна, реальность медленно начинает накрывать его. Он чувствует лёгкую боль внизу живота и давящий голод. А ещё у него всё болит, будто его били или играли в футбол, используя вместо мяча. Звон в ушах не даёт мыслям собраться воедино, а предметы периодически мерцают, будто являются голограммами. Сехун думает, что ему просто нужен холодный душ, чтобы взбодриться. Ноги касаются мягкого ворса ковра, а затем дорогого напольного покрытия с подогревом. Засыпающий на ходу, омега заходит в ванную, почти не глядя, куда бредёт. На минуту ему кажется странным, что полотенце висит не на том месте. Заходит в душевую кабину и также не может найти свой любимый шампунь для волос «Закончился что ли?», — принимает контрастный душ, чистит зубы. Щётка тоже не его. «Странно.» Выйдя из ванной, он попадает в комнату, в которой проснулся и с ужасом осознаёт, что она, хоть и похожа, но… Разворачивает корпус и смотрит на душевую кабину. Наконец, до него доходит. Мысль врывается жирной красной строкой, приводя парня в сознание. ОН НЕ В СВОЕЙ КВАРТИРЕ. После освежающего душа, запахи сбиваются и сейчас, когда он вернулся в спальню, его будто окутывает облако, пахнущее мятой. Сехун буквально срывается с места, бросается к двери, которую резко открывает и глухой удар о стену отзывается эхом в голове. Тёмно-серый, почти чёрный коридор, дальше деревянная лестница. Он останавливается, когда чувствует запах кофе и понимает, где находится кухня, живот недовольно урчит, омега буквально слышит «да покорми ты меня, заебал», на автомате следуя по запаху еды. Пройдя через арку, брюнет оказывается на месте назначения, к несчастью (?) обнаружив, что он здесь не один. — Проснулся? Чанёль сидит за высоким столом из тёмного дерева, похожий материал использовался для лестницы и половины интерьера этой квартиры. Лишь оттенки тёмных цветов, деревянные вставки, иногда зеркальные покрытия и тёмно-алые тона. Это так отличается от тёмно-синей и стальной квартиры Сехуна. Как он не заметил сразу? — Сехун? — А? — омега в полной растерянности пытается понять, как вообще оказался здесь. Вечерние воспоминания заканчиваются уходом с работы и отзываются дикой головной болью обо всём остальном. Омега хмурится. — Ты в порядке? — В порядке? — с губ срывается нервный смешок. — В порядке ли я? КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? — Живу. — совершенно спокойно отвечает альфа. — Нет, ты не понял. — он снова жмурится от пульсации в висках, понимая, что повышенный тон сейчас не решит его проблем. Прочищает горло и продолжает более сдержанно, — то есть, что здесь делаю я. — Ты ничего не помнишь? Пак прекрасно знает это, но убийственный взгляд младшего «ты что блять издеваешься?» бодрит с утра не хуже, чем кофе, которое он почти допил.