***
Тина посмотрела наверх. Сегодня местом её ночевки стала полуразрушенная крыша полуразрушенного города, с которого она вернулась. Небо было ещё тёмным, но уже начинало светлеть. Утро. Надо же, сегодня кошмар мучил её лишь единожды. Всё время заточения Тина не видела снов. Она и забыла о том, что ей и раньше снились кошмары, схожие с этим, но она уже не могла вспомнить, что говорили тогда голоса, это было слишком давно. Руфус дал ей телефон для связи. Девушка это поняла, обнаружив у себя в кармане мобильник с единственным записанным номером — номером президента. Он сказал, что, если она понадобится, с ней свяжутся. Значит, полная свобода — почти полная. Тина поднялась, разминая затёкшие мышцы. Несмотря на то, что город был полуразрушен, в нём жили люди. Радовались, печалились — они жили. Тине показалось, что лишь благодаря настойчивости жителей, город кажется живым, несмотря на плачевное состояние. Местами руины, кое-где дома разрушены до основания. В этой части города никто не живёт, но Тина всё равно ощущала присутствие жизни. Голод дал о себе знать. А когда она вообще последний раз ела? Ей не помешало бы смотаться в центр города для полноценного завтрака. Сам город лишь только начал просыпаться. Голоса жителей были едва слышны. Девушка прищурилась. До центра по крышам минуты две, не больше. Но, может, она напугает людей и стоит спуститься? Хотя бояться человека, просто прыгающего по крышам, для людей, переживших те события, будет как минимум странно. Не убивать же она идёт. Накинув капюшон, Тина решила пробежаться по крышам, но ближе к людям всё же спуститься. Раз прыжок — перешагнуть осколки, два прыжок — перелезть через груду непонятного материала, три прыжок — аккуратно пройтись по местами обвалившейся крыши, четыре прыжок — уже хорошая крыша. Пора спускаться. Последний прыжок вниз, и девушка пониже натянула капюшон. Не нужно, чтобы её здесь запомнили. На улицах было немного людей, все магазины оказались закрыты, лишь одна забегаловка, видимо, должна была привлекать к себе гостей угрюмой серой вывеской, но у неё это плоховато получалось. Кроме Тины, там пока никого не было. Хозяин явно был удивлён столь раннему посетителю, но всё же принёс еды. Девушке главное было хоть что-нибудь пожевать. Чем же ей заняться в свободное время? По закону жанра, если она возьмется за что-то интересное, ей непременно позвонит Руфус. За своими размышлениями Тина не заметила огромное количество людей на улице. Только по удивлённому взгляду хозяина забегаловки она наконец догадалась посмотреть, что творилось вокруг. Много, очень много людей. Тина думала, что их гораздо меньше в этом городе. Очевидно, они никогда особо не собирались большой толпой, потому что среди толпы были люди, на лицах которых тоже присутствовало удивление и, возможно, непонимание происходящего. В центре толпы, на небольшом, но заметном возвышении, стоял человек лет сорока. Тёмные волосы, светлые глаза, кривой шрам, идущий через переносицу и пересекающий щеку, — он выглядел воином, бывшим воином, потому что было заметно, что за пару лет мирной жизни он немного растерял форму и утратил пару рефлексов, но многие всё же остались. Он довольно много говорил. Тина решила подойти ближе, чтобы узнать суть случившегося, может, она сможет даже чем-то помочь. — Люди! — вещал мужчина. — Все мы уже знаем, что Шинра приняла в свои ряды нового человека. Это даже не человек! Это существо, владеющее тёмными силами! Шинра заставит его забирать наши души и будет продавать их, чтобы восстановить компанию! Но мы ведь не хотим этого?! Выступим против Шинры, положим конец этим тиранам! — Да! — Конечно! — то и дело раздавалось из толпы. Первое, о чём подумала Тина, было то, что в компании у кого-то слишком длинный язык и она его непременно отрежет. Стоя на выходе из забегаловки, девушка боролась с желанием пойти и перерезать их всех. Здравый смысл выиграл эту битву. Тина решила разобраться сложным путём разговоров и убеждений. Она вышла из заведения, но услышала слова, произнесённые ей вслед хозяином этого места. — Я рад, что ты вернулась, Ведьма. Тина резко обернулась, но владелец забегаловки уже с безразличным лицом писал что-то в своей книге. Девушка пожала плечами и направилась к черноволосому мужчине. Но глубоко внутри себя она вздрогнула от нехорошего предчувствия. — Уничтожим их! Они заслужили это, будут знать, как забирать наши души! — продолжал тот мужчина. Тина притупила свою ярость и подошла к нему, натянув на лицо капюшон. — Они ведь даже не забрали ни одной души. Этому нет доказательств, с чего это вы обвиняете Шинру? Она забралась на возвышение и встала рядом с мужчиной. — А ты кто такая, чтоб тут говорить? — презрительно сказал мужчина. — Это так важно вам? — Тина усмехнулась. — Ведь гораздо важнее то, что вы обвиняете компанию в том, что она не делала. — Чем ты докажешь непричастность Шинры? Или ты одна из его псов? Верная шавка, работающая ради милости своего хозяина. — Он рассмеялся. — Что же ты молчишь? Я прав, верно? Тина боролась с яростью внутри неё. — Ты не имеешь права, отзываться так об этой компании, — процедила она сквозь плотно сжатые зубы. — Я знаю. Я видела. Никто не забирал и не будет забирать ничьи души! — А как ты могла увидеть, не являясь шавкой Шинры? Тина едва слышно скрипнула зубами. Вдох-выдох, Тина, соберись. Вдох-выдох. Девушка вдруг улыбнулась. — А хотите расскажу вам мою любимую фразу? Тина повернулась к народу, столпившемуся вокруг них. — Раз! — Тина одной рукой схватила мужчину за шиворот. — Люди меняются. Народ вокруг напрягся. Все замолчали. — Два! — В свободной руке девушки материализовался сверкающий чёрной сталью меч. — Судьбы сплетаются. Народ начал отступать от Тины. — Три! — Лезвие меча вспороло грудь мужчины. — Жизни ломаются. Некоторые пустились бежать врассыпную от девушки. — Четыре! — Меч исчез. Тина протянула руку к мужчине, из его груди выплыло чёрное облако, его душа. Облако словно впиталось в руку девушки и стало её частью. — Всё повторяется. Капюшон упал с головы девушки. Тина, здесь известная как «Ведьма», улыбнулась. — Вы все помните этот стишок. — В её ладони появилось чёрное пламя, Тина начала играть с ним. — Души здесь забираю только я, и я не собираюсь это делать для Шинры. Ясно?! Люди всё отступали и отступали, все прекрасно помнили её. Жестокую убийцу тех, кто однажды восстал против неё. Они всё отходили и отходили, шепча её местное имя: — Ведьма! — Ведьма... Никто не знал, как её зовут, один местный парнишка придумал это дурацкое прозвище, и оно привязалось к Тине. Девушка пошла в сторону забегаловки, из которой недавно вышла. Она снова приветствовала Тину своей серой вывеской. Девушка попросила у хозяина стакан воды, заранее расплатившись за него. Залпом выпив воду, Тина вздохнула. Сколько всего произошло сегодня, а ведь только утро. Видимо, больше она тут заночевать не сможет — её просто убьют. — На кого ты работаешь, Ведьма? Девушка взглянула в глаза парня, выражавшие живейший интерес. — Лишь на саму себя. Тина резко встала и вышла из забегаловки. Люди при виде её шарахнулись в стороны. Девушка усмехнулась. Поздно, слишком поздно. Она залезла на крышу и побежала подальше от этого города. Воспоминания всплывали в голове, воспоминания тех ужасных дней, которые она навсегда мечтала забыть.***
Тина жила в этом городе, когда он был ещё красивым и процветающим. Люди желали друг другу удачи, все были добры друг к другу. Тина жила, скрывая свои способности, она хотела быть как все люди — обычной. Но ей это было недоступно. Всё же, никто в городе даже не подозревал, кем является Тина. До определённого момента. В городе начало что-то происходить. Некоторые люди начали убивать других просто так. Они были неуправляемы, не понимали ни единого слова, не говорили — просто убивали. Люди заперлись в домах, люди боялись. Но убийства всё равно происходили. Тина не боялась. Она знала, что сможет защититься. Она боялась другого, что её самозащиту увидят. Некромантия ей давалась легко, она могла уничтожить всех убийц, но тогда она этого не знала, она боялась себя и своих сил. Один раз, когда Тина просто гуляла по городу, она услышала крик. Маленькая девочка, восьми лет отроду, стояла у стены и судорожно прижимала к себе плюшевого зайца. Над ней навис высокий парень. Совсем юный, ему было лет восемнадцать. Он придвинулся ближе. Девочка снова закричала. Люди лишь обернулись и пошли дальше. Одним ребёнком меньше, одним больше: для них это не имело значения. Тогда Тина пошла на риск, она ещё не знала, чем это всё обернётся. Она помнила всё до мелочей. Как вытянула руку, как точно пыталась описать в мыслях своё желание, как забирала душу в первый раз и как боялась последствий. В некромантии одно неверное действие — и заберут уже твою душу, и не ты, а кто-то другой. Но у Тины получилось, парень упал на землю без чувств. Девочка подбежала к Тине и обняла её, шёпотом повторяя одно слово: — Спасибо... Спасибо... Но люди всё восприняли иначе. — Ведьма! — Чудовище! — Это ты людей сделала такими! Из-за тебя они убивать начали! А теперь пытаешься сделать из себя героиню! Не выйдет! — Но... я... — Она ещё смеет оправдываться! Ведьма! Парень, душу которого она забрала, был братом девочки. Но маленькая Ника рассказала Тине, что у парня были стеклянные, ничего не выражающие глаза. Рассказывала, что на его лице не было эмоций, что он сильно изменился, даже во внешности. — Ведьма! — Убить ведьму! Люди надвинулись на неё. На слова маленькой Ники, которые, как думали жители, были всего лишь ложью, никто не обратил внимания. — Отойди от ребёнка! Ведьма проклятая! Девочку забрали у Тины. Девушка попятилась назад, выставив руки перед собой. Но люди всё давили, давили. Горячие слёзы злости и бессилия полились по её щекам. Тогда Тина сделала для себя вывод: нельзя никому показывать свои возможности и слабости, а в общении с людьми стоит выбросить доброту, скромность и всякое уважение. Это не ценится. За это убивают. Злость уже была тогда в её юном теле, тогда ещё Тина не могла с ней бороться. Люди, стоящие перед ней, рядами падали замертво. Их души она забирала себе. Злость, её переполняла злость. Она тогда думала, раз её боятся и ненавидят, то пусть делают это не напрасно. Люди устроили на неё охоту. Они бежали к ней, умирали, следом мчались другие. Они не понимали, что чем больше душ она забирала, тем сильнее становилась. Тогда, сражаясь с людьми, которые буквально недавно мило ей улыбались, Тина и придумала это четверостишие: «Люди меняются, Судьбы сплетаются, Жизни ломаются, Всё повторяется.» Она повторяла их про себя каждый раз, словно молитву. Иногда она жалела людей, которых убивала, но быстро вспоминала, с какой ненавистью они на неё смотрели. Хотели монстра — они его получили. Только через долгое время люди поняли, что они делают её сильнее. Они сделали её настоящей Убийцей. Люди стали шарахаться от неё, а Тина не пыталась забрать их души просто так. Она ушла из города и поклялась, что больше никогда сюда не вернётся.***
Но жизнь играет с нами не по-доброму. Тина снова прочитала в голове тот стих. «Люди меняются...» Она вернулась в этот город не по своей воле, однако вернулась. Город встретил её молчаливо, но всё же ей казалось, что город не забыл её и то, что она пережила. Она изменилась, изменились её характер, её эмоции. «Судьбы сплетаются...» Теперь её судьба снова переплетена с этим городом, снова может повториться тот кошмар, но она уже готова. «Жизни ломаются...» Она снова убивает, едва вернувшись, снова возвращает себе титул Убийцы. Она вольна ломать их жизни щелчком пальцев. «Всё повторяется.» Где бы она ни жила, её везде будут ненавидеть за её возможности, но Тина уже привыкла. Пусть ненавидят. Они могут только ненавидеть, а она может больше — она может убивать...***
Девушка сидела на крыше, положив голову на колени. Ярость давно отступила, позволив воспоминаниям затопить её мысли, и на данный момент она даже была им благодарна. Людям нельзя доверять, а Тина снова забыла об этом, чуть не превратившись в маленькую доверчивую девочку. Вдруг девушка услышала топот ног. Но он был едва слышен, словно шагал ребёнок. Тина подняла голову. На крышу стал кто-то усердно карабкаться. Минута. Две. За спиной девушки выросла небольшая тень. Действительно ребёнок. Маленькая ладошка легла Тине на плечо, а детский голосок произнёс лишь одно слово: — Спасибо. Тина не могла не узнать в девочке Нику. — За что? — усмехнулась девушка. — Я ведь убила твоего брата. Я же монстр. — Он перестал быть моим братом намного раньше. Ты не монстр, Ведьма. — Значит я ведьма. — Тина снова уронила голову на колени. — Почему ты меня не боишься? Я же убиваю людей. — Боюсь, сильно боюсь, — призналась девочка. — Но ты спасла меня. Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Не думаю. — Девушка улыбнулась. — Просто иди домой. — Но я не хочу, — вдруг заупрямилась Ника, но сразу смягчилась. — А ты можешь рассказать мне что-нибудь о солдатах? — Поверь мне, я сама ничего почти не знаю. И как бы мне хотелось это узнать... Узнать куда пропал Сефирот, Кададж. Куда вдруг ушли Клауд и Тифа. Она знала о них. Но не потому, что была знакома с ними, как раз наоборот. У Тины иногда получалось уходить в прошлое. Пока она была заперта в коробке и не видела снов, ей никто не запрещал изучать прошлое. Своё и чужое. Она знала многое, но не всё. А о солдатах не знала ничего. Практически ничего, только маленькой Нике не следует об этом знать. — Но... Ты же всё можешь... — Не всё. — Тина встряхнула головой, освобождаясь от ненужных мыслей. — А теперь правда, возвращайся домой. Мне нужно идти. Девушка поднялась и начала усердно разглядывать горизонт, пытаясь прикинуть, добежит ли до соседнего поселения? Любое другое место, только не этот город. — Чтобы тебя не нашли? Хорошо, я пойду. Просто знай, Ведьма, я на твоей стороне. Девочка спустилась вниз. Тина вздохнула. Одна-единственная душа, которая верит в неё, скорее всего, погибнет сразу на месте, если попытается высказать своё мнение насчёт Тины, поэтому пусть лучше молчит. Молчание может здорово сохранить жизнь. Девушка уже собралась пойти в сторону неизвестности, как вдруг вспомнила кое о чём. Из кармана она достала телефон, отданный ей Руфусом. Шинра... Она обещала укоротить их языки. Время выполнять свои обещания.