Sweet Life

– Как бы я не хотела отпускать тебя, мне это придётся сделать, – еле улыбаясь, сказала Эва крепко сжимая мою руку и с любовью глядя на меня. – Но, как только ты выйдешь из под наркоза и откроешь глаза, я буду рядом. Я, не моргая, смотрел на неё, желая насладиться последними минутами своей возлюбленной, перед тем как меня начнут оперировать. Не удержавшись, рыжеволосая приподнялась и нежно поцеловала меня, так будто это был наш последний поцелуй. Невольно от этих мыслей сердце, которое и так доживало последние минуты, сжалось, доставляя неприятную и острую боль, но я не подал и виду продолжая наслаждаться её сладкими со вкусом вишни губами. – Ну всё, Кристофер, нам пора, – произнёс Джонатан, после чего Эва с неохотой отстранилась. – Я буду рядом, помни, – напоследок проговорила девушка. Кивнув, я ей улыбнулся, отпуская руку и направляясь на кушетке в операционную. – Скоро встретимся, жена, – довольно выдал я, услышав после фразы её родной смех. Следующие пятнадцать минут меня подготавливали к долгожданной и нужной мне операции. И вводили в наркоз. Тело постепенно ослаблялось, разум затуманивался, и я медленно, но успешно погружался в сон. Неразборчивые голоса слышались до последнего, как и чувствительность моих нервных рецепторов. Только после мимолетного попадания в какой-то непроницаемый купол я вновь стал ощущать все прикосновения докторов и слышать их разговоры всё четче и четче. Волнение, тревога и бешеная паника охватили мой разум, но всё что я мог делать, так это только говорить и то никто из присутствующих меня не слышал. Говорило моё подсознание, которое никак не могло впасть в необходимый мне сон, как бы я не старался. Химия, введенная мне в кровь, не работала. И, кажется, после осознания этого я потерял всё своё самообладание, представляя, что мне придётся пережить. Как только они закончили обрабатывать мою грудную клетку, полностью подготовились и хирург взял в руки скальпель, я клянусь, что пытался пошевелиться и подать хоть какой-то знак. Потому что страх нещадно пожирал меня, заставляя чуть ли не рвать глотку. Меня никто так и не слышал, а тело все было обездвижено. Острое лезвие коснулось моей кожи и медленно поехало, вниз раскрывая доступ к главному органу моего организма. Боль не была невыносимой. Она была адской, она была непереносимой человеком. К четырехкамерному они пробирались недолгое время, но очень запоминающее. И чтобы хоть как-то спастись от боли, я думал только о ней. О моей Эве. «Стоя около кабинета, где у меня уже идет урок, я даже не собирался посещать его, ожидая звонка. Вильям, которому я писал и просил свалить, отказался, аргументируя это тем, что у них сейчас проходит контрольная и поэтому кроме как скучать и разглядывать уже изученную вдоль и поперек школу я не знал что делать. Внезапно в одном конце коридора, где находилась лестница, раздались шаги, которые постепенно становились всё четче, а после и появился идеальный образ девушки, что уверенно шагала в мою сторону. Волосы с рыжим отливом переливались от лучей которые шаловливо просачивались сквозь стекла широких окон, а нежная улыбка украшала её и до того совершенное лицо. Я вмиг был обескуражен красотой этой девушки и, замерев, не спускал с неё взгляда, чем заставил её мило смутиться. – Привет, – она подошла ко мне, очаровывая не только своими превосходными чертами лица, но еще и мягким ласковым голосом. – Я ищу кабинет Испанского, не подскажешь, где он находится? Клянусь, что я уже был готов её свозить в эту Испанию, лишь бы продолжать слушать её голос смотреть в её зеленые глаза, а не отпускать в кабинет напротив. Но она явно бы посчитала меня за психа. Поэтому с трудом усмирив огромное количество своих желаний и намерений, связанных с этой обворожительной незнакомкой, я прокашлялся и, обхватив её ладонь, повел к кабинету. – Я провожу вас, мисс, – сказал ей и через пару шагов указал свободной ладонью на дверь нужного ей помещения. – Но, к моему сожалению, наше путешествие закончилось. Она умиляюще хихикнула и, произнеся тихое и смущенное «Спасибо, сударь» скрылась за дверьми, оставляя меня с глупой и, как позже оказалось, влюбленной улыбкой на устах.» И Мун мне помогала. Я наслаждался мыслями о ней, которые заставляли не думать о хорошо ощущаемой боли. Они заставляли вновь предаться воспоминаниям, чтобы оставить эту ужасающую до дрожи палату. «В висках болезненно пульсировало, а кулаки невольно сжимались сами по себе при виде мило болтающих Мун и Вальтерсона. Рыжеволосая ему широко улыбалась, а блондин что-то ей эмоционально рассказывал, иногда наклоняясь к её уху и переходя на шепот. Кровь внутри в эти моменты просто вскипала до наивысшего градуса, а злость забегала за грань. Снова непонятный мне шепот и сейчас уже его рука на её талии или чуть выше, что не имеет особого значения. Только теперь моё терпение лопается, и я громкими шагами направляюсь к ним, явно с недружелюбным видом на лице, которое мгновенно припугивает Исаака. – То есть с ним ты мило болтаешь, смеешься и обнимаешься, а со мной даже поговорить не можешь!? Даже ответить на звонок и банальное сообщение!? – я не отрицал, что выглядел со стороны как ревнивый муж, но мне, откровенно говоря, было плевать. Сейчас была только Эва и я, а всё окружающее уходило на второй или третий план. – Так трудно проявить и ко мне чуточку внимания!? – Кристофер, успокойся, пожалуйста, – строго произнесла она и, обхватив за запястье, потянула в сторону пустого кабинета, удаляясь с глаз одноклассников. – И перестань вести себя как обиженный мальчик! Я не обязана тебе отвечать и разговаривать ясно!? Поэтому не нужно мне предъявлять претензии, поэтому поводу. – Нет, милая моя, я буду тебе предъявлять, я буду тебя доставать и надоедать до того момента пока ты мне не ответишь взаимностью! – уверенно и твердо заявил я. – И даже не подумаю отстать от тебя. Поэтому только в твоих интересах начать со мной общение. – Даже и не подумаю, – гордо задрав подбородок, выдала она, умиляя меня этим ещё больше. – Я никогда не стану с тобой общаться и уж тем более встречаться. Иронично кивнув пару раз, я улыбнулся и, подойдя к ней, чуть наклонился, замечая, как сбилось её дыхание и, как она немного напряглась. Наивная и неумелая врунишка. – Ты ошибаешься, мисс, – тихо произнес я. – Скоро ты будешь моей девушкой. Ну а пока я продолжу тебе написывать, и видеть такой маленький статус внизу, прочитано, – Эва растерянно забегала глазками не в силах сто-то ответить. – Понимаю неловко, моя будущая девушка. Я усмехнулся и, оставив горячий след от своих губ на её нежной щечке, покинул кабинет, примечая, что до разрушения каменной стены между нами осталось совсем немного.» Её улыбка, смех, взгляд и те касания, что она мне дарила, кружили в моей голове, отводя от всей той ситуации происходящей со мной. Да, я продолжал чувствовать боль, но теперь уже на пару с удовольствием и вновь переживаемыми трепетными чувствами из воспоминаний. «Молча наблюдая за увлеченной готовкой девушкой, я немного улыбался, стараясь запечатлеть этот момент навсегда. Обводил глазами её стройные ножки, вид на которые открывался благодаря моей короткой футболке. Её тихое напевание новой песни Бибера только расширяло мою улыбку, придавая внутренней теплоты все больше и больше огня. Так как силы воли с этой девушкой я не имел. Не выдержав, я тихими шагами сократил расстояние, прижимаясь к ней своим крепким торсом. – Самое прекрасное доброе утро, мисс, – прошептал я на ушко рыжеволосой, вызывая у неё испуганное вздрагивание. – Ты меня напугал, – Мун нахмурившись, повернулась ко мне, после увидев моё радостное состояние тоже улыбнулась. Я прошептал тихое «Прости» и мгновенно прильнул к её губам. Руками обхватив её личико, я то углублял поцелуй, переводя его в страстный, то возвращался к прежнему, нежному и трепетному. – Крис, у меня сейчас блинчики сгорят, – отстранившись, сказала она, повернувшись обратно. Я приобнял её за талию и, уложив голову на её плечо, уставился на сковородку, где было милое поджаренное сердце. – Как ты сделала такую форму? – непонимающе и с удивлением спросил я. – Сердечко? Серьезно? – уже с улыбкой разглядывал её детище. Мун так же не смогла скрыть улыбки, но с долей смущения. Закончив с увиденным мною блинчиком, девушка взяла среднего размера бутылку, в которой раньше хранился шоколадный топпинг, и создала похожую на предыдущую фигуру из теста. – Черт, ты у меня такая умничка, – прошептал я, оставляя поцелуй на её шее, а в своей голове и сердце новое и такое приятное воспоминание.» Боль отступала, но только на мгновение. Я почувствовал как они начали касаться моего главного органа, чувствовал как они пробирались к клапанам и терпел как мог. Пока они не занялись самым главным. Извлечением сердца из моей груди. Всё тело пронзила такая боль, что мне казалось, что я сумею шевельнуться или хотя бы издать звук, но нет. Как бы я не кричал, никто меня так и не слышал. Они лишь занимались своими прямыми обязанностями, продолжая спасать мне жизнь. Не выдержав, я снова попытался двинуться и показать врачам то, что я совершенно нахожусь не под наркозом, но каким-то образом я поднялся, оказавшись рядом со своим же телом. В глазах почему-то скапливались слезы, которые стекали из моих глаз на моём живом теле. В груди жгло и щемило так, что я вновь не удержался от крика, остро пронзившего мой слух. Осев на пол, я держался за грудь, стараясь облегчить боль, но ничего не получалось. Внутренности пронзали, будто самурайские мечи впивались в тело друг, за другом следом разрезая моё тело. Те воспоминания, что забивали мою голову, уже не помогали. Мне казалось, не помогало уже ничего. К тому моменту, когда они лишили меня сердца я уже, кажется, перенес все, что только возможно и бездвижно сидел на полу, наблюдая за работой врачей. Сил подняться не было никаких, но внезапно появилось желание увидеть Эву. Приложив все возможные усилия, я покинул палату, медленно перебирая ногами к месту, где находилась девушка. Наконец встретив её своим взглядом, я приоткрыл рот от её подавленного и убитого вида. Рыжеволосая молча рыдала сидя в углу и стараясь не привлекать внимания. Что-то нашептывала про себя и крутила своё обручальное кольцо. Подойдя к ней, я уселся рядом и уставился на неё взглядом желая рассматривать лишь её все грядущие часы. Боль переместилась на второе место, а на первое вновь встала моя Эва. Я наслаждался, смотрел и смотрел, не отрывая глаза и думал, как она все же решилась стать моей. Как я вообще заслужил такую девушку как она? Ответа, к сожалению, я не находил. И единственное что я действительно находил так это слова благодарности за такую жену как она. «Сидя в полупустом вагоне метро и направляясь в сторону дома, я держал девушку за руку и сопровождал взглядом на протяжении всего пути. Мун постоянно смущалась, отводила глаза и мило хихикала, сводя меня с ума этим еще больше. Уж чем-чем, а этими милыми эмоциями девушки я готов был наблюдать вечно. Внезапно Эва начала что-то рассказывать про щенка, которого случайно увидела сегодня в одном из дворов. А после намекать на то, что хочет завести такого же и у нас дома. Я тихо рассмеялся с её детского поведения уже в двадцать два года и только серьёзно кивал на все её аргументы. – Мы заведём собаку только при одном условии, – сказал я, когда она закончила. Девушка немного нахмурилась и вопросительно уставилась на меня. – Если вы, мисс Мун, согласитесь стать моей женой. Я достал из кармана пальто черную коробочку с кольцом, открывая и демонстрируя драгоценность перед ней. Глаза рыжеволосой расширились, и она смотрела то на меня, то на кольцо, ожидавшее её принятия. Через полторы минуты молчания я уже напрягся и даже вспотел. Но быстро выдохнул, услышав громкий и радостный крик, раздавшийся на всё метро и почувствовав её хрупкие и родные объятия. – Конечно, согласна, Крис, – с блестящими глазами повторила она. – Я согласна, согласна и ещё раз согласна. Протараторила Мун, быстро награждая меня поцелуем и самостоятельно надевая на себя колечко. – А кто-то помниться говорил мне, что даже встречаться со мной не будет, – хмыкнул я, вспоминая давнюю ситуацию. – Это только ради собаки, – она показала мне язык с серьезным видом, от чего моё лицо растянулось в возмущении, но следом она засмеялась, громко проговаривая «Шучу» и вновь прижимаясь ко мне за новым поцелуем уже в роли моей невесты. – Я уже тогда знала, что мне от тебя не отделаться, – между поцелуем прошептала она, вызывая у меня улыбку.» И, кажется, эта же улыбка сейчас разрослась на моём лице. Жаль, что я не смогу так же заставить улыбнуться девушку, которая продолжала выпускать слезы, разрывая своё сердце переживаниями обо мне. Разом в глазах потемнело, и я оказался у себя дома. Ничего не понимая, я нахмурился и начал идти на голоса, что доносились со второго этажа. В голове же появился совершенно другой диалог, от которого меня передернуло, заставляя замереть на месте. «– Миссис Шистад!? – хриплый голос доктора прозвучал в моей голове. – Да, – а теперь обеспокоенный Эвы. – У нас плохие новости, – я услышал громкий всхлип девушки. – Организм отторг сердце. Донорское сердце подвело, простите. Следом громкий и не скрываемый плач Эвы, от которого тело бросало в дрожь. – Найдите ему другое сердце! – громко потребовала она. – Его группа крови редкая. И у нас нет донора, – с сожалением ответил тот. Мун долго молчала, выпуская из себя лишь всхлипы и соленую жидкость. А я, стоя на лестнице, желал оказаться рядом и успокоить её. Желал избавить её от слез. Но, к сожалению, я был причиной её слез, боли и страданий. – Моя, моя группа крови такая же, как и у него, – внезапно выдала рыжая. – Возьмите моё сердце! Прокричала девушка последние слова. Подавившись воздухом, я шептал и молил про себя Эву, чтобы она этого не делала. Молил врачей, чтобы не принимали эту жертву. – Я не вправе отнимать жизнь у живого человека. Это запрещено на законодательном уровне и меня посадят за это, – к моему счастью отказал он. – Я могу подписать любые документы. Да сделать всё что угодно, только спасите Кристофера, прошу, – слезно молила она. – Извините, но нет. Мне очень жаль. Произнес он и, по-видимому, удалился. Оставляя её рыдать и передавать всё то, что чувствует она мне.» Облегченно выдохнув я ухватившись за поручень, продолжил путь, слыша в голове всхлипы, а в данной реальности детские голоса. Подойдя к комнате своих сестер-близняшек, я открыл дверь, замечая, как они спокойно играют под наблюдением соседки и моей тески, Крис. Брюнетка поглядывала на них и попутно смотрела телевизор, стараясь не мешать и не отвлекать их от «важного» дела. Две пятилетние девочки мгновенно вызвали у меня улыбку даже через ту боль и сейчас уже пустоту, что я продолжал ощущать внутри. Они весело переговаривались, играя своими новенькими куклами и задорно смеясь. В голове мелькнула мысль, что я вижу их в последний раз и… – Не в последний, – раздался до боли знакомый голос позади меня. Повернувшись, я не поверил глазам. Передо мной стояла Эва немного улыбаясь и все еще со слезящимися глазами. Приоткрыв рот, я пытался понять, что здесь происходит, но мой ступор препятствовал всему. – Я лишь спасаю тебя, – осипшим голосом ответила девушка на мой немой вопрос. – Ты должен жить, потому что нужен им. Они не смогут без тебя, Крис. Она кивнула мне за спину, указывая на близняшек, которые продолжали смеяться и играть. – Как ты, – слов просто напросто не было. Я пытался что-то сообразить и осознать, но перед глазами стояла она и в голове была лишь одна мысль. – Только не говори, что… – Мне пришлось, – сглотнув, ответила девушка. – Твои таблетки мне помогли. Я зажмурил глаза, выпуская скопившиеся внутри слезы от боли настоящей потери. – Я не хочу жить без тебя, – твердо и уверенно выдал я. – Не хочу, слышишь, Эва!? – Уже поздно, – всхлипнув, произнесла рыжая. – Я не могла позволить тебе умереть. Я просто не могла позволить, чтобы малышки остались без тебя, Крис, – дрожащим голосом говорила девушка. – У меня нет никого кроме тебя в жизни, а у тебя есть все. Все те, кому ты жизненно необходим. Я видел, как сложно ей давались эти слова. Как она ломала себя не в силах отпустить меня. В точности, как и я. – А как я буду без тебя!? – выкрикнул громко я. – Не забывай, что внутри тебя скоро будет моё сердце, – она подошла ближе ко мне, заключая в объятия. – Оно будет наше. Один пульс на двоих, Крис. Это значит, что я всегда буду с тобой. Буду давать тебе жизнь. И никогда тебя не оставлю. От безысходности я уткнулся лицом в её волосы, прижимая ближе. Я так не хотел отпускать её. Так не хотел уходить. А если всё же и покинуть этот мир, то только с ней. Но было действительно поздно. Я уже начинал чувствовать разряды, которые пытались вернуть меня к жизни и отдаленно голоса врачей. – Я не смогу без тебя, – прошептал я. – Я даже не хочу и думать о жизни без тебя. Я не хочу ничего, что не связано с тобой, Эва. Мой шепот был так жалок, как в принципе и я сейчас. Но это волновало меня в последнюю очередь. – Я буду всегда с тобой, обещаю, – она немного отстранилась. – Именно здесь, – указав на мою грудную клетку, сказала рыжеволосая. – Будет часть меня, и я буду с тобой до последнего вздоха. Она немного улыбнулась и напоследок одарила меня поцелуем вернувшим меня к действительно реальному миру. Уже не слышав и не ощущая рядом Эвы, я чувствовал только холод и где-то вдали проносились чьи-то чужие голоса. Глаза медленно раскрылись, устремляясь прямо в яркую лампу, находившую надо мной, легкие впервые в новой жизни наполнились воздухом, а внутренностями я впервые ощутил стук её сердца. Сердца вечно моей Эвы.