Рыцарь у серого рояля

В названии предыдущей главы мужской персонаж награжден эпитетом «милый» неслучайно. Он именно что милый парень. То есть тот, кто не является кем-то, кого главной героине следует бояться. Такой не причинит своей девушке никакого вреда почти что ни при каких обстоятельствах, ведь предполагается максимальное приближение к идеалу, так что не быть постоянно в отличном настроении и, к примеру, не высказать героине что-то не совсем приятное такой мужчина действительно может. Если она в него врежется на остановке, да так, что у него выскользнет из рук любимая и фамильная заодно хрупкая вещь покойной тетушки, единственная в своем роде. Предположим, это будет ваза, и разобьется она вдребезги, потому что у героя просто нет шанса удержать ее в насквозь мокрых руках, когда героиня его толкнет. Отчего ж его руки мокрые? Допустим, в произведении в этот момент разразится не просто дождь, а самый настоящий ливень. Разумеется, потом мужской персонаж извинится перед своей будущей возлюбленной или той, с кем уже начал встречаться. Как вариант, вазы милый парень лишится вовсе не из-за нее, а по вине случайного прохожего, который спешил на троллейбус, но героиня увидит, как герой сердится, и это ее отпугнет, потому что у нее был раньше опыт общения с не самым приятным бойфрендом. Возможно и такое: о ситуации с вазой героиня узнает со слов коллеги/друга/кто-то из родственников, но рассказчик не сможет упомянуть нечто важное, потому что сядет в свой троллейбус и то важное не застанет. Или решил умолчать такой персонаж о важном по каким-то свои соображениям. Мало ли, вдруг мотивом является ревность или же абсолютно искреннее желание осчастливить героиню выходом замуж, но не за героя, а кого-то другого, например, племянника свидетеля гибели вазы. То важное, о чем героиня в таком случае не узнает сразу (в дальнейшем — разумеется, сколько угодно, пожалуйста), окажется извинениями, которые почти идеальный мужской персонаж обязательно принесет лицу, на которое наорет из-за своей вазы. Но сначала он все-таки потеряет терпение и вспылит. Правда, крайне важно следующее: герой скажет нечто резкое, но при этом не ударит того, на кого разозлится. Ведь такой почти идеальный романтический персонаж будет внимателен и добр к героине и кому угодно не потому, что она его девушка, а случайный прохожий чем-то похож на любимого дедушку мужского персонажа, и он сделал для незнакомого пожилого мужчины исключение, а по той причине всё так сложится, что разозлился хороший человек. Не тот, кто только с виду ах и ох, а настоящий. Из тех, который не окажется агрессивным нарциссом, ведь он способен думать не только о себе. Что бы искомый мужской персонаж романтического толка ни говорил, как бы ни поступал, во главу угла автору желательно ставить вот какие характеристики: безопасность, помноженную на принятие. В каком смысле? В том же, который вкладывается в формулу успеха огромного рынка любовных романов. «Книга фанфиков» предлагает определение романтики, очень родственное тому, каким оно является в произведениях наших дней, если те относятся к данному типу. Ранее (исторически, если обратиться к уже прошедшим эпохам человеческой цивилизации, например, к XVIII и XIX векам, произведение не так уж редко заканчивалось печально) ситуация несколько отличалась от сегодняшней, но в наши дни основной посыл художественной прозы с ярко выраженной романтической составляющей таков: героиня обязательно должна стать счастливой. Да, на ее долю может выпасть целое море испытаний и проблем разной степени ужасности, но в конце текста ей должно посчастливиться. Обязано. В том числе с учетом неотвержения ее тем, кого она полюбит. Важно учесть при этом и постепенное количественное уменьшение деструктивного начала в отношениях героини и ее возлюбленного, что наблюдается очень явно, если проанализировать опубликованную совокупность любовных романов. Книги такого типа, издававшиеся в двадцатом веке, если обратиться к статистике, куда чаще, чем современные, допускали наличие крайне разрушительных элементов отношений главной пары, вокруг которых вращается сюжет. Например, в качестве отправной точки в таких любовных романах упоминалось изнасилование героини тем, в кого она позже влюбится. Автор данных строк настоятельно рекомендует не писать о том, что сначала с почти идеальным мужским персонажем женщине плохо в таком ключе, так как считает, что этот и подобные ему варианты не имеют ничего общего с любовью, а вот с гадкими действиями, преступлениями, покалеченными жизнями — да, соотносятся эдакие сюжеты. Очень явно. Что не отменяет следующего: героиня может абсолютно искренне считать до поры до времени, что «бьет — значит, любит». И жить в соответствии вот с таким губительным взглядом на отношения может. Пока, например, встречающийся с ней парень как-то раз не ударит ее слишком значительно (допустим, аж до выкидыша). В результате чего она расстанется с таким персонажем и через какое-то время познакомится с другим. Почти идеальным. Тем, кто не будет вытирать об нее ноги, потому что он хороший человек, а вовсе не из милости и по той причине, что у него сносное настроение, выпил меньше обычного, на скачках выиграл, своей девушке собрался не давать по шее, хотя мог и обычно себе в таком не отказывал, просто чтобы «знала свое место», так сказать, профилактическое избиение это с точки зрения неидеального мужского персонажа. Кстати, бывший парень главной героини поймет далеко не сразу, что он ей разонравился, он вполне может ее преследовать и портить ей жизнь. Совсем не обязательно — с помощью угроз или проколотых шин авто нового парня. Бывший может проявляться в сюжете более или менее явно, лгать новому бойфренду героини о ней, ее прошлом, например, стараясь выставить ее в таком виде, который должен по мнению экс-кавалера сделать девушку непривлекательной в глазах того, с кем она стала встречаться, расставшись с ним. Так или иначе, решать, естественно, автору произведения. А тот, кто пишет эту статью, намерен рассмотреть образ бывшего парня главной героини подробнее несколько позже, то есть в следующей главе. Пока же возвращаемся к вопросам безопасности и принятия, которые желательно сделать характерными особенностями почти идеального мужского персонажа. Возможно, такой пример не совсем полно отображает суть дела, но вот он: высококачественные мужские стрип-шоу в свое время обрели популярность не в последнюю очередь благодаря тому, что представляли собой не столько и не только стриптиз в исполнении мужчин (при этом обнажение было допустимо неполное, то есть донага ни один из танцоров не раздевался). Примечательно было в том числе и следующее: для выступлений такого типа характерной стала и качественная хореография, и ненавязчивое присутствие антуража (декорации и реквизит в том или ином историческом и/или жанровом качестве), а квинтэссенцией такого подхода к индустрии развлечений стала атмосфера, в которой женщины не осуждаются за свои фантазии, а могут насладиться ими в безопасных условиях. Всё это, если снова обратить внимание на рынок любовных романов, справедливо и для текстового воплощения почти идеального мужского персонажа. Разумеется, подобные упомянутым выше стрип-выступления носят постановочный характер. Это бизнес. Но бутафорская ненастоящесть не отменяет того факта, что и сейчас, как и десять, и двадцать, и тридцать лет назад воплощение женских фантазий приносит вполне настоящую и внушительную прибыль, а у тех, кто вкладывает в такой бизнес деньги, есть умение держать руку на пульсе чаяний того сегмента человеческого социума, который приносит им доход. Сегмента, который рад возможности получить то, в чем заинтересован. Конечно, в рамках данной статьи не предлагается в обязательном порядке сделать почти идеального мужского персонажа умеющим чуть ли не профессионально танцевать стриптиз, чтобы порадовать свою возлюбленную, нет, речь не столько об этом (хотя если автор текста о любви примет именно такое решение, почему нет), сколько о том речь идет, что у искомого почти идеального мужского персонажа нет стремления к тому, как бы половчей да побыстрей взять да и поставить героиню в неловкое положение. Потому что, опять-таки, он хороший человек. Почти идеальный. Значит, такой не будет заниматься самоутверждением за ее счет. И он наверняка не станет подчеркивать собственную значимость путем высмеивания или же игнорирования чаяний своей девушки не только и не столько в сексе, хотя и в нем тоже, если текст предполагает наличие постельных сцен. Почему так? У почти идеального мужчины из произведения не должно быть вопиюще мерзких проблем с самооценкой, что можно обозначить в крупномасштабных ситуациях. И в мелочах вполне реально показать, что мужчина близок к идеалу. Например, почти идеальный парень не будет отмахиваться от проблем своей возлюбленной, списывая ее тревоги на «всякой бабе лишь бы поныть». И не решит он, разумеется, что его мужское достоинство могут как-то ущемить приготовление ужина и смена детского подгузника, тогда как другие персонажи, куда более далекие от идеала и вне зависимости от пола таковых персонажей, запросто могут считать по сюжету, что не мужское это дело, а женское, конечно, — с детьми нянчиться и что-либо еще делать, будучи дома, хотя на дворе не далекое прошлое, а вполне себе новейшая история, наши дни. Или вот, допустим, ситуация в произведении: героине что-либо дарит ее возлюбленный. В таком случае почти идеальный мужской персонаж тоже не будет вести себя наплевательски, а именно: он совсем не будет чувствовать себя неуютно и настырно поступать не возьмется, делая что-то вопреки предпочтениям одариваемой. Потому что ей нравятся именно гвоздики, например, хотя реклама, знакомые и вон тот прохожий, из-за которого разбилась фамильная ваза, в общем в кого ни плюнь, все абсолютно уверены, что романтично дарить розы. Конечно, духи почти идеальный мужчина тоже дарить не будет, если его возлюбленная ими не пользуется, даже если кто-то другой уверен, что это такая женственная штуковина, парфюмерия, любой девушке этот подарок обязан понравиться. Нет, почти идеальный мужчина осчастливит женщину, которую любит, преподнеся ей замечательную экипировку для скалолазания, раз та давно мечтала ее купить, и героиня будет рада, и почувствует, что о ней действительно думали, выбирая подарок, и это очень романтично безо всяких роз и духов будет в отдельно взятом контексте. Ее и его. Разумеется, если как раз духи с розами одариваемой нравятся, ей их почти идеальный мужской персонаж и вручит, не расстраиваясь по поводу того, что не поступил в этом случае чрезвычайно оригинально, а подарил то, что дарят многие другие парни своим девушкам, потому что ему хотелось порадовать любимую, а не выделиться на фоне всех остальных мужчин, которые уже делали или сделают такие подарки в будущем. Спрашивается, а причем здесь талант, о котором сказано в названии главы? Единый и многоликий. Чуткость это, разумеется, если одним словом. Та самая, обыкновенная, но далеко не всегда попадающаяся на каждом шагу в реальной жизни человеческая чуткость, о которой сказано выше кучей разных способов. Уважением к себе и другим пропитанная чуткость, которая проявляется не столько в клише принесения кофе в постель (и в этом тоже, почему нет, хотя совсем не обязательно в произведении так должно быть), а во всём эта фундаментально важная характеристика, что почти идеальный мужской персонаж делает, говорит и думает, выразительно глядя на художественную вселенную текста, в котором обитает, и на других персонажей красивейшими очами цвета… Стоп. А какие у него глаза? И как он сам выглядит-то, почти идеальный мужской персонаж? Рост у него какой, вес? И важно ли это всё? Для него самого, для героини, для остальных персонажей, с которыми он взаимодействует? И да и нет. О чем стоит обязательно сказать немного больше в следующей главе.