Пещера щупалец

Утреннее море всегда особенно холодное, когда уже и вода отдала за ночь последнее тепло, и солнце еще не начало пригревать. Далекие вопли чаек, плеск волн, и больше ни звука, если не считать шороха щупалец из пещеры, но он сливался с шуршанием воды по песку. И Аморе ворчал, с явной неохотой идя по липнущему к ногам песку. Край плаща волочится следом, а капюшон закрывает лицо, лишь падающие на ключицы белесые пряди выдают нечеловечность существа. – Долго ты там? – рявкнул он, но не слишком грозно. Наверное, если бы он крикнул громче, то сорвал бы голос – настолько чувствовалась в интонациях привычка шептать, свойственная жителям пещер. – Сколько понадобится! Базиль почти до шеи скрылся в воде, смывая с себя накопившуюся слизь. Его слегка шатало от волн, но все равно стоять здесь было удобнее – на суше ноги сразу подкашивались. «Чтоб тебе рыба попалась больная», – пробормотал он деревенское ругательство. Кровь на укусе уже запеклась, но рану пощипывало в соленой воде. В таком состоянии точно не убежишь, да и некуда в этой небольшой бухте, в которую открывалась сквозная пещера с другой стороны. Теоретически можно попытаться уплыть, но, представив, как щупальца затягивают под воду и имеют в отместку прямо там, Базиль поморщился. Да и вообще – он был готов умереть еще недавно. Базиль больше не существует для остальных людей. Так не все ли равно? Стоит получать удовольствие от того, что осталось. – Почему ты сам не идешь в воду? – крикнул мальчик, не сдержав любопытства. Уж слишком осторожно этот парень ходит по берегу, отходя от набегающих волн. – Мне хватает залива в пещере, – ответил тот негромко, Базиль едва его услышал. Рядом с головой вынырнул кончик щупальца – видимо, они тоже купались. Извившись, опять пропал под водой, устремившись куда-то вглубь. Как объяснил Аморе, щупальца какой-то частью находятся в море, постоянно охотясь и принося рыбу через подводные пещерные ходы. Все же этот монстр оказался затворником, но почему он порой гуляет по людному берегу, позволяя себя видеть? Стайка чаек уселась на камни в нескольких шагах от берега, дружно загалдев. Из-за режущих уши воплей Базиль не сразу расслышал то, что крикнул Аморе. – …берег! – Что? – мальчик вытянул шею, пытаясь расслышать, но Аморе лишь чертыхнулся и махнул рукой. В тот же миг вокруг лодыжки обвился щуп и дернул мальчика под воду, бесцеремонно таща на сушу. Базиль едва успел закрыть нос и рот ладонями, но все равно был вытащен на берег захлебнувшимся и кашляющим водой. – Ты чего? Аморе поддал ладонью ему по затылку, заставив повернуться к морю. – И что тут тако… – он умолк на полуслове, рассмотрев нечто серое среди водной ряби. Из-под воды неторопливо появлялась голова, потом шея и плечи. Грязно-белые волосы свисали блестящими (будто от слизи) прядями, сероватая кожа и желтые глаза – почти Аморе, вот только взгляд и пасть более хищные. В этом существе было гораздо меньше человеческого, чем в хозяине пещеры. Плечо Базиля сжала ладонь, когда гость вынырнул по пояс и помахал им. – Это мой брат, – ровно проговорил Аморе, подняв руку в ответном приветствии. Помотал головой и указал на горизонт. Гость недоуменно растопырил уши-плавники, исчерченные зелеными полосками. – Обычно я отдаю мальчиков ему или другим из семьи. Люди вкусные, а дети особо полезны. Нежное мясо, – все так же спокойно продолжал парень. По коже Базиля пробежались мурашки, так обыденно это звучало. – И меня? Аморе удивленно взглянул на него. – Я же говорил, что хотя бы две недели. Я не отдам тебя сейчас. – Сейчас не отдашь? Ты сильно меня взбодрил, – Базиль мысленно разозлился на себя за то, что так рано расслабился. Странный фетиш Аморе на изнасилование успел выветриться из головы и сейчас вновь резанул память. Чем дальше, тем страннее, но даже сейчас Аморе выглядит безобидным, разве что слишком серьезным. – Посмотрим, – коротко ответил тот. Эмоциональность его будто смыло водой. Но тут же, сложив ладони рупором, он заорал, как смог: – В этом году ничего не будет! – и закашлялся. – Ненавижу кричать. Гость нырнул, напоследок шлепнув несимметричным хвостом по воде. Видимо, съеденным Базилю не быть. Может, его постигнет участь того «героя», как знать. – Его раздражает, когда я говорю, как человек, – пробурчал Аморе, дернув капюшон за края и прикрывая лицо от налетевшего ветра. – Твоя семья тебя не любит? – Базиль пытался найти причину внезапно омрачившегося настроения парня. Тот удивленно взглянул на него. – Конечно, любит. Это же семья. – Тогда в чем дело? – зачем он вообще это спрашивает. Хотя при этих словах что-то внутри кольнуло завистью. Наверное, семья Базиля уже готовится к свободной жизни с наследством, больше не удерживаемым несовершеннолетним владельцем. Аморе замялся. – Представь, что ты родился без ноги. Или с утиным клювом. Твоя семья будет любить тебя любым, но каково тебе было бы находиться среди них? – наконец глухо проговорил он. – Чувствовать свою ущербность, быть обузой. У меня не будет пары, я не смогу достойно продолжить род, мне даже трудно самостоятельно охотиться. Я выживаю только благодаря моим «муравьям». Резко развернувшись, он пошлепал к пещере. Пара вылезших на берег щупалец бесшумно поползла следом. Спохватившись, Базиль вскочил на ноги, кое-как стряхнул с себя песок и нагнал его. – Ты себя недооцениваешь. – М? – не останавливаясь, тот чуть обернулся. – Ты наводишь ужас на целый поселок, просто живя здесь. Могу поспорить, никто из твоей семьи так бы не смог. Они же все рыбы? Они могут только плавать и шлепать хвостами, – Базиль снисходительно усмехнулся, разведя руками. Незаметно покосился на спутника – как тот отреагирует? – Думаешь, мне нравится жить рядом с людьми и наводить ужас? – кисло поинтересовался Аморе. – Может, я тоже хотел бы шлепать хвостом. – Но ты ведь сюда пришел когда-то. – Да я отсюда и не уходил, – войдя в темноту пещеры, он откинул капюшон и довольно зажмурился, вытянул руки вверх. – Я был здесь всегда. Моя мать родила меня здесь, и я никогда не отходил далеко. Она боялась, что ребенок будет необычным, и оказалась права. Но ее все равно убили, когда обнаружили меня. Решили, что я дитя дьявола, и попытались – только представь себе – утопить! – сухой смех отразился от скалистых стен. Потревоженные щупальца сползли вниз и обвились вокруг ног Аморе, будто домашние кошки. Наклонившись, он погладил тугие змеиные петли. – Они скрыли меня, и люди подумали, что я пропал, утонул. Наверное, лет через двадцать они уже и забыли, что когда-то оставили здесь женщину, связавшуюся с нечистым, и ее ребенка. Вот тогда я и вышел в первый раз. – Ты жил с щупальцами? – в голове мальчика не укладывалось, как такое возможно. – Они приносили еду, грели в холода, и через некоторое время я начал понимать, что они хотят, что думают. Они начали понимать, что думаю я. Через несколько лет мы будто стали одним целым, – Аморе чуть постучал по виску. – Люди не понимают их. А я смог. Видимо, наследственность помогла. Морской народ общается совсем не так, как люди, он говорит не голосом, а головой. – То есть любой может приручить такие штуки? – Нет. Брат говорит, что у щупалец сильные мысли. Они будут подавлять хвостатых, и все получится наоборот. Моя тупая человечность впервые мне помогла. В общем… – он с нежностью осмотрел высокие своды пещеры. – Это мой дом, и никуда я не денусь. Такие, как ты, долго здесь не проживут, поэтому я даже не надеюсь на долгий срок. Ты быстро издохнешь, Базиль, – опять смех, но будто уже наигранный. – Ты странный, – мальчик проигнорировал последнее заявление, не сочтя этот факт пугающим. Смех прервался. – Ты все равно сильнее всей своей семьи, но продолжаешь строить из себя урода-изгнанника в пещере. Ты просто боишься выходить наружу, потому что считаешь себя слабаком, и, знаешь, ты и есть слабак. Пара секунд безмолвной паузы, и поперек тела мальчика обхватил щуп, вздернув и подвесив в воздухе. Лицо оказалось почти вплотную к лицу Аморе, весьма, кстати, разозленному. – Ну-ка повтори, мелкий. – Корчащий страдальца слабак. Любой бы мечтал оказаться на твоем месте и быть крутым сильным монстром, – фыркнул куда-то в сторону Базиль. – Я? Монстр? Спасибо, вот и ты меня столь мило обозвал, – Аморе запустил пальцы в волосы, драматично откинув голову. – Ты слышишь только то, что хочешь слышать, да? – Базиль устало обмяк. Просто повисеть в таком положении тоже приятно, он часто висел так на качелях, когда никого не было поблизости. Да и телеса змеи куда мягче деревяшки. Аморе промолчал, меряя раздраженными шагами широкое пространство пещеры. Наблюдая за ним, мальчик не сразу ощутил, как щупальца недвусмысленно поползли по телу, и прямо туда тоже. Перехватили под бедрами, устраивая в воздухе поудобнее, сжали запястья за спиной. Недовольно задергавшись, Базиль ухитрился пнуть ближайший, но тот, извернувшись, надавливающе потер между ягодиц, отчего мальчик вздрогнул. – Может, не надо?.. – Что не надо? – отвернувшись к стенке, Аморе всем своим видом высказывал возмущение невежливостью гостя. – Меня… щупальцами, – стихающим голосом пробормотал мальчик, ощущая, как загораются щеки. От совсем не грубых, даже ласковых прикосновений по всему телу ощущения были совсем другие, непохожие на вчерашний испуг и боль. Тонкий щупалец обвился вокруг члена, скользко потираясь, еще один вокруг шеи («Неужели придушит?»), и кончиком прошелся за ухом, щекочуще и неожиданно приятно. – Пф. Может, я это не контролирую, – раздраженно отозвался Аморе, не поворачиваясь. Островатый щуп прошелся вдоль позвоночника, вызвав мурашки по телу и первый глубокий жаркий вздох. Перепончатые уши Аморе шевельнулись. – Ты в несколько раз меня старше, а сам ведешь себя, как пятилетка, – выдохнул Базиль. Говорить что-то грубое сейчас совсем не хотелось – он чувствовал себя в неге и обожании. Парадоксальное ощущение для подвешенного в центре пещеры голого человека. – Ты будто старше, чем выглядишь. – А ты младше. Фыркнув, Аморе все же развернулся и приблизился к мальчику, обхватил длинными ладонями его лицо. – Ты не боишься меня даже после того, что я сделал вчера, – скорее утверждающе, нежели вопросительно проговорил он. – Каждый имеет право на странности. – Ты не пытался сбежать, пока я спал. – А смысл? Для людей я уже мертв. – Слишком мудрые речи для ребенка. – И что? Что ты сделаешь теперь, раз я какой-то «не такой»? – Ну, – Аморе чуть выдохнул ему на губы, задумавшись. Запах чуть рыбный, но не неприятный. – Я бы хотел, чтобы ты почувствовал удовольствие. Щупальца заизвивались по телу плотнее и быстрее, тот кончик надавил на отверстие, проникая совсем чуть-чуть, но вбрызгивая слизь. Поморщившись, Базиль пропустил момент, когда его поцеловали, осторожно, но напористо, проникая длинным языком, который будто исследовал рот изнутри – зубы, язык, небо. От неожиданности Базиль едва не сжал зубы, слишком необычны и незнакомы были ощущения. Но если Аморе приятно это… Ответно лизнул его язык и был вовлечен в глубокий взаимный поцелуй, прервавшийся громким вздохом, когда щуп проскользнул глубже, несильно растягивая и потирая края отверстия, чувствительные после вчерашнего. – Ну как? – прервав поцелуй, парень облизнулся. – Почему ты постоянно спрашиваешь это? – Мне любопытно. – …У тебя уши встопорщились. Чертыхнувшись, Аморе попытался сложить по-боевому вставшие «плавники» и прижать обратно к голове. Было странно видеть его смущенным. – Спасибо, что заметил. Сделав пару шагов назад, он плюхнулся в импровизированное из щупалец кресло, быстро свившееся за пару секунд. – Расслабься и не бойся. Я прослежу, чтобы все было хорошо, – скрестив пальцы перед лицом, Аморе прищурился, наблюдая за происходящим. От его взгляда Базилю становилось неловко и как-то жарко. Мальчик уже хотел возмутиться вслух, но глухо простонал и вытянулся всем телом, когда щуп толкнулся глубже и плотно извился внутри, невыносимо заполняя. Однако больно это не было, скорее непривычно. В следующее мгновение щуп резко выскользнул с едва слышимым хлюпаньем, оставляя ощущение пустоты. Другой, до сих пор обвивавший член, пропал следом. Будто бы затишье, лишь постоянный шорох скользящих змей намекал, что это далеко не все. Медленно щупалец пополз по талии, окружая и сжимая, щекоча под ребрами и тут же оплетая до самых рук. Упругая плоть начала тереться о кожу, о соски, то ли успокаивая, то ли возбуждая. Резко сжало так, что пришлось прогнуться, другие щупы заставили согнуть ноги в коленях и широко раздвинуть, открывая перепачканную слизью промежность. Еще два сплелись и уплотнились, приникая к отверстию и раздвигая стенки шире, чем до этого. Проникли на длину пальца и больше не сдвинулись, растирая что-то внутри, отчего по паху распространялось какое-то острое и дико приятное чувство. Базиль слегка свел ноги и поджал пальцы, издав почти блаженный вздыхающий звук. Это будто послужило сигналом к тому, что между двух щупалец начало проталкиваться третье, расширяя объем и проникая глубже, чем предыдущие, пока все три не начали хаотично двигаться в кишке, в разном темпе, с разной плотностью. Прерывистое дыхание мальчика сменилось громкими стонущими выдохами, короткими и сбивающими ритм. Ускоряясь, щупы выбивали из него жаркие полувскрики, надавливая изгибами там, где надо, прочие же крепко держали тело, не давая выскользнуть и фиксируя в строгом положении, и от этого вынужденного бездвижия ощущения лишь обострялись. Задохнувшись стоном, Базиль почувствовал давление на губы и принял еще одно щупальце в рот, посасывая в такт сильным глубоким толчкам. Какое-то из них внутри излилось одновременно с тем, что во рту – оба ускользнули куда-то, и их место заняли новые, больше размером. Еще минута – еще смена. Шея, плечи, грудь, бедра в белесой липкой массе, частично и лицо, а по всему телу пробегается сладостная дрожь, концентрирующаяся ниже живота и в следующий момент изливающаяся прямо на очередной трущийся о пах щупалец. Базиля накрыло чувство довольства и опустошенности, ласки воспринимались уже как-то глухо и без прежней острой реакции. Видимо, Аморе почувствовал это и опустил его перед собой, в мягкое сплетение змей. – Прекрасно, – пробормотал Базиль, предугадывая его вопрос. Аморе кивнул и мазнул пальцами по его животу, собрав липкое семя. Слизнул с серьезным видом. – Ничего особенного, говорю же. Мальчик кивнул и закрыл лицо руками, что-то пробурчав впервые без равнодушия или возмущения. * * * Базиль проснулся от громкого шлепанья по воде, осторожно вылез из-под груды теплых щупалец и покосился на дремлющего рядом Аморе. Тот и не думал прекращать свой сон от каких-то непонятных звуков. Задрав голову, мальчик заметил кусочек неба среди камней – красного от заката. Звук шел со стороны бухты. Неловко перебравшись через змей, Базиль нашарил плащ парня, посчитав, что идти голым в подозрительное место не слишком благоразумно. Осторожно выглянув, увидел развалившегося на песке недавнего гостя, размеренно бьющего хвостом по воде и выжидающе смотрящего в сторону пещеры. Заметил Базиля и поманил к себе, вопросительно подняв брови, больше похожие на плавники-усы. – Он спит. С досадой ударил по воде еще раз. Внимательно посмотрел на мальчика и начал что-то чертить по песку. – Круг? Ладонь смахнула песок, опять делая его ровным. Пальцы постучали по нему словно в раздумьях. Потом гость показал на небо, ткнул пальцами в песок, образуя много точек. – Звезды? Кивок. Шлепок по воде. – Ты появишься ночью? Зачем? Выражение лица русала можно было бы охарактеризовать как «а тебе какое дело?» – Надеюсь, не для того, чтобы меня съесть. Гость сухо расхохотался и помотал головой. Показал в сторону пещеры. – Это касается только его? Пожал плечами, ловко развернулся и скрылся в воде, на удивление быстро уплывая. Поправив плащ, Базиль озадаченно посмотрел вслед. Случилось что-то необычное, или такие визиты норма для морской семьи? Аморе все еще спал, даже щупальца сонно разметались по всей пещере. До глубокой ночи еще далеко, можно не будить. Базиль присел у стены и со стыдом почувствовал, как урчит в животе. Чего-то хотелось. Есть? Пить? Только сейчас он понял, что до сих пор даже не пил, а этого хотелось бы в первую очередь. Хотя если учесть, сколько он наглотался кое-чего… При воспоминании об этой жидкости желудок заурчал сильнее, а лицо покраснело. Именно это сейчас казалось особо желанным и аппетитным. Под рукой зашевелилось щупальце, и, прежде чем сообразив это, Базиль поднял его и коснулся губами, облизывая кончик. Щуп не сопротивлялся, лишь уплотнившись. Увлеченно отсасывая, мальчик все же получил брызг жидкости в рот и сглотнул, тут же закрыв рот. Что он делает? – Все же привык, – негромко сказал Аморе. Когда он успел проснуться? К своему стыду Базиль вспомнил о чувствительной связи «муравьев» и их головы. – Извини, я не хотел. – Хотел. Это нормально, их секрет вызывает привыкание у людей. – …Почему ты не предупредил меня? – Не знаю, – Аморе беспечно пожал плечами. – Наверное, иначе ты бы умер от жажды. Пресной воды здесь нет, мне она и не нужна. Так что теперь ты привязан ко мне сильнее, чем ожидалось, – искренняя улыбка. – Ну, это хотя бы вкусно, – неохотно смирился Базиль. Того, что сделано, уже не отменишь. Даже любопытно стало, сколько можно продержаться на этой жидкости совсем без воды. – Кстати, твой брат приплывал. Сказал, что появится ночью. Что-то важное? – Без повода он не приплывает. Наверное, заметил что-то, пока шастал здесь. – Он нарисовал круг, – почему-то вспомнил мальчик. – Круг это земля. Остров обычно. Но мы на большой земле, – Аморе зевнул и потянулся, перекатываясь по импровизированной постели. – Думаю, можно поспать еще немного. Базиль устроился у него под боком, молча согласившись, но сон уже не шел. Так они оба и лежали, уставившись в темнеющий кусок неба над головами, пока Аморе не пробормотал: – Надо бы заделать. Не люблю, когда есть незащищенные дыры. Б-бах! Резкий звук на мгновение оглушил их и растворился вдали. Щупальца инстинктивно устремились к стенам и потолку, упираясь. – Что это? – Базиль протер уши, уворачиваясь от мелкой каменной пыли, посыпавшейся сверху. Аморе растерянно мотнул головой и прикрыл их несколькими змеями, о которые застучали осколки покрупнее. Запахло чем-то остро-паленым. – Мне-то откуда знать, – вырвалось у него, когда щупальца ощутимо примялись от целой глыбы. Настала тишина, лишь занавесь пыли скрывала пространство. – Слишком глухо, – Базиль невольно прижался спиной к парню, испуганно глядя вверх. Что-то начало давить на уши, будто под самой землей зарождался… взрыв. Крики людей, но не испуганные, а злые и восторженные. – …Поселенцы, – мальчик впервые увидел злость у хозяина пещеры. Зрачки сузились, как кошачьи, а губы растянулись в воистину хищном оскале, которому бы позавидовал любой русал. Остальное Базиль понял без слов. Видимо, у людей закончилось терпение и накопился порох. А то и что-то пожестче, слишком сильная отдача от взрыва недалеко от пещеры, а если сейчас заложат прямо у входа? – В бухту, идем же, – он потряс оцепеневшего от ярости парня за плечи. Пнул ближайшее щупальце. – Здесь нельзя находиться. Непонятно, кто именно услышал его слова, но в следующее мгновение ворох змей обвил их и буквально вытек из пещеры в бухту. Было странно видеть, как стены и потолок оголяются, теряя черные блестящие плети, больше походившие на лианы, каким глубоким оказался пол – даже не пол, а озеро, в котором осталось несколько старых скелетов, очертания которых просматривались на дне. Но это зрелище длилось недолго – следующий взрыв волной прошелся по всей скале, и камни с грохотом начали обваливаться. Стены, потолок сминались, как серая бумага, с беспорядочным шумом скрадывая пространство. Буквально выкатившись на песок из груды змей, Базиль кое-как вскочил на ноги и пошатнулся, закашлявшись. Пыли поднялось столько, что не было видно земли в шаге от себя. Рядом зарычал Аморе. – Мой дом! Щупальца беспорядочно били по земле, по воде, по камням, пока чей-то недовольный крик не отвлек Аморе. Русал, почти выбравшийся на берег, с нескрываемой мерзостью отпихивал от себя щуп и укоряюще смотрел на брата. «Ну что я говорил?» – Мой дом, – обернулся и сдавленно повторил Аморе, показывая на разрушенную скалу. В одно мгновение он поник, щупальца оплели его чуть ли не до головы, будто защищая. Ярость превратилась в панику загнанного зверя. Гость покачал головой и, в упор посмотрев на Базиля, показал рукой на ближайшие мелкие рифы. За ними покачивалась небольшая лодка, явно угнанная у поселенцев самым наглым образом в оживленное время. – Это мне? – на всякий случай спросил мальчик. Кивок. Теперь он показал на скалу, точнее, на море рядом с ней. Из-за завала показывались контуры лодок. Крики переговаривающихся людей, щелканье чего-то – ружья? Откуда столько оружия у поселенцев? Аморе гневно заклокотал, под землей же что-то едва шевельнулось. Базилю показалось, что это новый взрыв, но вода забурлила, и из нее на мгновение показались черные петли, гораздо крупнее тех щупалец, которые он видел до сих пор. Поежившись, он вспомнил слова Аморе о том, что основная часть находится в воде. А ведь на этом побережье постоянно купались дети. Поневоле вспомнишь, касался ли ты в воде чего-то склизкого и движущегося, списав все на угря или стайку рыб. Русал потерял бесстрастную издевку и скользнул за камни, раздраженно зашипев оттуда на ближайший щупалец. – Чтоб вы сдохли, – скривившись, крикнул Аморе. Выстрел – одно из щупалец запищало и скрылось под водой, распространяя облака темной… крови? Остальные начали оплетать лодки и людей, вопли которых теперь выражали ужас. Еще несколько безуспешных выстрелов, хруст дерева (и чего-то еще), и вода опять сгладилась, поглотив все, что беспокоило ее. Буро-красное пятно медленно доходило до берега. Плеск волн, обеспокоенный говор людей по ту сторону скалы и четкие хлопки ладоней со стороны камней – русал явно был доволен тем, что видел. – Видишь… – Базиль с трудом повернулся к все еще взбудораженному Аморе. – Не такой уж и слабак. – Надо куда-то уходить. И… Берре? Довольный, что его наконец-то заметили, русал помахал рукой и показал на песок. Круг, еще круг, десяток кругов исчерчивал ровную серую поверхность. И указал на горизонт, чуть южнее востока. – Там остров. Ты хотел сказать про остров и про то, что готовится нападение? – тихо проговорил Аморе и сел на песок. Вынырнувший из воды щуп обвился вокруг угнанной лодки и начал медленно подтаскивать ее к берегу. – Ты проводишь нас? Берре помотал головой. Кажется, это был конец. Конец жизни в этом месте, конец пещеры – и начало новой? Любопытно, что за остров нашел брату русал. Базиль благодарно кивнул ему и внезапно получил столь же уважительный взгляд в ответ. – Мы передохнем немного, хорошо? – Аморе притянул мальчика к себе, обняв за плечи. – А потом поплывем. Щупальца как раз выберутся полностью, они не должны застрять. Базиль кивнул. Странно, но теперь он отнюдь не хотел умирать, и равнодушие утянуло в воду вместе с взбунтовавшимися людьми. Пока есть время, его лучше потратить с удовольствием. Незаметно для себя, от усталости и волнения он задремал. * * * – Долго мы еще? – Это тебе не дельфины! Они плывут как могут. – Это почти дельфины, но плыть-то еще сколько? – Откуда мне знать? Берре сказал лишь направление. – Хорошо. Мне скучно. Давай поговорим. – О чем? – Что с тобой такого сделали в детстве, что ты… – Я не хочу об этом говорить. – …У тебя уши встали. – Да замолчи уже!