В моих мечтах

      Это утро не было каким-то особенным. Для меня ни одно утро не было особенным. На улице слякоть, весна вступает в свои права. Проснулся я неожиданно рано. Сходив в сортир, а после на кухню за холодненькой бутылочкой пивасика, я заметил выходящего из своей комнаты сонного Ларссона. Он такой милый, когда натирает кулаками залипшие ото сна глаза… Так, о чем это я? Я задумался. Задумался, пяля на него несколько долгих секунд. Залип, вообщем. Мило, да, мило. Взяв пиво, я опустил голову и пошел к себе. Пройти мимо спокойно не удалось. — Че, Риджуэлл, бухаешь с самого утра? — Торд не смог подавить зевок, после чего усмехнулся. Право, это меня расстраивало. — Это не должно тебя волновать, коммуняка. — Да что ты говоришь, Томас? Не должно волновать, ахаха. А ничего получше ты не придумал?       Не желая больше о чем-либо говорить с предметом своего обожания, я ушел в свою комнату. Он еще что-то там бурчал мне вслед, но меня это мало интересовало. Мне нужно было уйти в себя. Снова. Снова уйти в свои мысли, забыться, чтобы контролировать свои слезы. Последнее время мне это дается все труднее. Зайдя в комнату, я немедленно закрыл дверь. Поставил бутылку на стол. Упал лицом в мягкую кровать. Чувствуя, как кисти рук начали леденеть, я отвернулся на бок лицом к стене и сжался в комочек. Я ощущаю себя слишком беззащитно. Начинаю чувствовать, как по телу пробегают мурашки. И перед глазами появляется картина. Он. Цветы. Тепло. Целует мои губы. Нежно нежно. Я не могу удерживаться, да и не за чем. В груди растекается приятная боль. Теплые слезы текут по холодным щекам. Но продолжаю улыбаться. Мы вместе. Нас ничто не сможет разлучить. Только моя смерть... Только моя смерть... Моя смерть...       Нет. Это не выход. Эдд не позволит. Эти мысли прерывают столь теплую сцену. И я снова в кровати. Снова в слезах и с глупой улыбкой. Снова забился в самый угол, даже сам не заметив, как, когда, зачем. Боль уже отдавалась в висок. Я знаю, я просто убиваю себя внутри. Но неожиданно становится легче. Сажусь, утираю слезы, беру бутылку все еще прохладного пива и жадно пью. Потом отстраняюсь и, облизываясь, понимаю, насколько сухие у меня губы. Головная боль вскоре начинает утихать. И это сейчас главное. Поставив бутылку на стол, я начинаю тереть руками щеки дабы выяснить, насколько ледяные мои пальцы, после чего встаю и иду одевать худи, чтобы согреться. Одевшись, еще некоторое время стою и смотрю на окно, задумавшись о том, что день будет длиннее обычного. Не замечаю, что стоял так пятнадцать минут. Слишком долго. Слышу, как Эдд и Мэтт о чем-то разговаривают, похоже, уже проснулись. Надо бы выйти к ним. Решаюсь, забираю бутылку недопитого напитка и выхожу из комнаты с привычным выражением лица: слабая улыбка, спокойный взгляд. Никто даже не знает, насколько мне хреново в душе. Хотя... Никому и не нужно знать. Это мое. Личное.       Эдд в хорошем настроении. Впрочем, как всегда. Я давно заметил, что он так же влюблен в Торда. Я давно заметил, что у него больше шансов. Я давно перестал надеяться. Сами подумайте. Какой-то алкоголик, который ничего в жизни никогда не добьется, и Эдд, милый и добрый парень, любящий, умеющий вкусно готовить, имеющий хату и перспективы на будущее. Он просто не увидит во мне те качества, которые есть, но которые я боюсь показать. У меня нет ни единственного шанса. Тем не менее, день уже начался.

Он все равно будет со мной. В моих мечтах.