Я никогда твоей не буду.

       — Я так рада, что ты вернулась, — приветливо улыбается Нура Амалие Сатре, сидя на кровати с каким-то журналом на коленях. — Вил сказал, что ты учинила потасовку с каким-то богатеньким клиентом и заработала сотрясение.Что произошло?        — Не заставляй меня вспоминать это дерьмо снова, — вдыхает Эва, оглядывая помещение.        За время ее отсутствия произошли кое-какие изменения: вместо одной двуспальной кровати посреди комнаты теперь стояли две, в разных углах, разделенные прикроватным трюмо с зеркалом. Шкаф с вещами расположился вплотную к дверному проему, комод (постоянный атрибут любой комнаты) стоял с противоположной стороны двери. Губы Мун тронула легкая ухмылка.         — Кристофер Шистад, собственной персоной, позаботился о моем проживании здесь? — мысли рыжеволосой путаются.  — Пусть даже оно будет недолгим, — спохватившись, добавляет зеленоглазая.        — Я попросила Вильяма купить тебе кровать, — Нура указывает на миниатюрную полуторку, растворяя грезы рыжей. — Не бойся, ты ничего не должна. Ты никого здесь, кроме меня, не знаешь. Да и мне так лучше: если ты не будешь жить со мной, мне подселят какую-нибудь мерзотную девчонку.        — Да и тебя я особо не знаю, — мысленно проговаривает Мун, но вслух не произносит, боясь обидеть Сатре.        — Спасибо, — кратко кивает головой и садится на свою новую постель. — Довольно мягкая, — девушка слегка подпрыгивает, отрывая зад от покрывала. Блондинка смеется.        — Знаешь, — заговорчески понижает голос она. — Матрац стоил дороже самой кроватки, — голубоглазая шепчет, а потом заливается хохотом. Эва не может сдержать смущенную улыбку. Кончики ушей у нее покраснели.        — Если бы у меня были деньги… — тихо начинает Мун, но белокурая останавливает ее жестом руки.        — Не надо, — Нура машет указательным пальцем в воздухе. — В конце концов, в моем поступке есть доля эгоизма, за которую расплатился Вил: я не хотела, чтобы мне подселили кого-то другого, так что заставила его купить эту чертову кровать и уговорить Шистада, — она морщится, произнося фамилию шатена. — Оставить тебя со мной. Мне надоело жить в этих стенах одной.               — Ну, хотя бы одно я могу утверждать почти точно: ей не нравится Шистад. Думаю, мы поладим, — облегченно выдыхает рыжеволосая, залезая на кровать с ногами.        — Так и все-таки, что произошло у тебя? — зеленоглазая чувствует, как голубые глаза прожигает в ее левом боку дырку и поворачивает голову в сторону обладательницы любопытного до чертиков взгляда. — Извини, что все-таки спрашиваю, но, когда ты вновь войдешь в строй, то тебя об этом будет спрашивать каждая.        — И как мне поможет то, что я расскажу все тебе? — недоверчиво шипит рыжая, заставляя блондинку отвести взгляд своих небесных глаз. — Я вообще не хочу об этом говорить и смогу послать любую, кто хоть откроет рот, чтобы заикнуться об этой поеботе, — девушка выплевывает в лицо голубоглазой каждое слово, поливая его предварительно кислотой.        — Ладно, — тихо произносит белокурая, уставившись в пол, а затем начинает подниматься с кровати, все также буравя пол глазами.        — Прости, — Эва приподнимается на локти. — Просто эта история у меня у самой до сих пор еле укладывается в голове. Хотя, не думаю, что после таких бурных потрясений у меня вообще когда-нибудь восстановится порядок в мозгах, — она виновато улыбается.        — Да я просто, как всегда, перегибаю палку с любопытством, — сменяя смущение на лице на вновь лучезарную улыбку, произносит Нура. Она мило улыбается Мун и, встав, уходит в ванную.        В дверь постучали, и через секунду в проеме появилась красноволосая девушка. Она внимательно осмотрела рыжеволосую, а потом обвела взглядом пустую комнату, видимо, в поисках Сатре.        — Передай Сатре, что сегодня Крис устраивает вечеринку. Сбор в девять в гостином зале, — холодно произносит она. — Надень что-нибудь поприличнее этого, — звук едкого замечания исчезает вместе с обладательницей.        — Кто это был? — из ванной высовывается блондинистая голова.        — Какая-то девушка с красными волосами, — рассеянно отвечает рыжеволосая. — Сказала, что Шистад этот ублюдок устраивает сегодня тусовку, сбор в девять в гостевом. Попросила надеть что-то поприличнее этого, — она дергает черную футболку.        — Катарина, — раздраженно закатывает глаза белокурая. — Я сейчас схожу в душ, а потом можешь пойти ты. Возьмешь что-нибудь из моих шмоток. За новой одеждой мы поедем не скоро, так что пока разделим вещи, — она снова натягивает улыбку.

***

       Эва буквально бежит за Нурой по красному коридору. Стены давят ей на мозг, но она старается абстрагироваться от их натиска, внимательно следя за покачивающимися впереди бедрами Сатре.        — Вот черт, мы уже опаздываем, — замечает блондинка, подходя уже к знакомой Мун двери. Она вздыхает и дергает ручку. — Пошли, думаю, Вильям спасет нас от гнева своего дружка.        — А вот и наши звезды, — взбешенно изрекает Кристофер, когда двоица проникает в комнату с все тем же приглушенным голубым светом. — Проходите, не стесняйтесь. Мы только вас и ждем, — Вильям, стоящий позади Шистада, резко дергает его за руку. Крис лишь закатывает свои карие глаза.        Зеленоглазая встает позади белокурой, скрываясь за ее спиной, будто за каменной стеной, которая защитит ее от нападок шатена.        — Итак, — сухо начинает кареглазый и складывает руки на груди. — Сегодня я даю вам волю — оторвитесь. Но не забывайте о работе. Ваша задача: подцепить как можно больше клиентов. Можете работать только ртом, — хихикает. — Ну, и руками. Выпивка и еда в клубе, как обычно, за счет заведения, — парень широко улыбается, встречая, как минимум, дюжину улыбок в ответ. — Мун, — взгляд карих глаз обжигает Нуру, под его натиском девушка вынуждена отступить и подставить под удар рыжую. Эва не теряется, как того ожидала, и встречает его взор довольно грубым взглядом изумрудных глазах. — Если что, когда я говорю «работать руками», я имею ввиду работу с членом клиента, а не рукоприкладство, — взрыв хохота бьется об стены. Смеются все, кроме Юнаса, Нуры и Вильяма.        — О, рукоприкладство по твоей части, — скалясь, цедит сквозь зубы Мун. Смех моментально стихает, все смотрят то на озлобленную девушку, то на опешившего от ее дерзкого ответа парня.        — Как я мог забыть, она же у нас языкастая, — Кристофер взвешивает все «за» и «против» перед началом их словесного боя, но решает оставить поднявшуюся в нем злость на потом. — Когда-нибудь я выбью из нее эту дурь.        — Что ж, надеюсь, это все, что ты хотела сказать, — рычит он. — Дамы, прошу за мной, — он разворачивается и подходит к двери, в которую недавно все входили.        — Что это было? — Сатре вопросительно глядит прямо в зеленые глаза.        — Потом, — шепотом отвечает рыжеволосая. — Не думаю, что ты должна знать об этом, но, если ты дашь мне обет молчания — я расскажу, — блондинка энергично кивает и тоже выходит, увлекая зеленоглазую за собой.        И снова длинная череда красно-белых коридоров глушит сознание зеленоглазую. Яркий контраст бьет по глазам, заставляя ее щуриться. Она пытается уцепиться взглядом за что-нибудь «не такое красное», но все безуспешно. Эти девицы вырядились в еще более бесячие цвета.        Темный зал клуба лишает рыжую зрения. Когда она погружается в темноту помещения, ее глаза будто выключаются. Тупо черный экран. Она делает несколько шагов вперед и утыкается в чью-то спину. Быстро извиняется и отходит на прежнее место.       — Блять, вы предлагаете мне всю ночь блуждать в этой темноте? — думает девушка, пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Наконец ее пальцы касаются гладкой стены, и Мун облегченно к ней прислоняется. Прохлада бетона вызывает на обнаженной коже армию мурашек, которые стройными рядами начинает маршировать по ее плечам, рукам и ногам. Рыжеволосую передергивает, но от стены она не отходит. Стена — единственное, на что она может сейчас положиться.        После недолгого ожидания комната постепенно начинает обретать хоть какие-то очертания. Когда зеленые глаза привыкают в темноте, включается свет.        — Да блять, — рычит зеленоглазая, закрываясь рукой.        Сначала вспыхивает барная стойка. Ее столешница подсвечивается чем-то слишком ярким. Полки с алкоголем и бокалами также горят. Затем медленно зажигаются софиты, и зал, некогда бывший для рыжей пустой темнотой, окончательно очерчивается в ее глазах.        Это необъятных размеров танцевальный зал. Прямо посреди него находится огромная сцена.       — Для артистов, — поясняет сама себе девушка.        А потом она замечает, что все помещение практически утыкано такими же сценами, только в разы меньше. Каждая из них имеет разную форму и высоту.       — Для стриптизерш, — изумрудная радужка исчезает за верхним веком.        Так же здесь есть и второй этаж-балкон-VIP зона. Эва не видит, как она выглядит, но примерно представляет столики, расставленные друг от друга на безопасное расстояние. Воображение рисует ей и приватные комнаты. Таких не было в ее баре, но она примерно представляет, для чего они нужны.        — Эва? — слышит свое имя и оборачивается на источник звука. Нура Амалие Сатре буквально подплывает к ней, светясь в лучах софитов. На ней серебряное платье, полностью покрытое пайетками, в отражении которых ее и без того пепельные волосы буквально становятся белыми. Губы, как и обычно накрашены винной помадой. Девушка широко улыбается. — Если хочешь, можем держаться вместе, — предлагает она, при этом невинно сводя руки в области живота. — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.        — А, — только и выдыхает Эва. — Со мной случилось уже достаточно всего, — хмыкает Мун, прокручивая отвратительные воспоминания последних дней. — Думаю, что я смогу с этим справиться, — рыжеволосая обводит руками огромный зал, который постепенно начал заполняться, руками. Она даже не заметила, как приглушенная музыка заняла весь ее мозг. — Просто займу место у стойки и дико нажрусь.        — Так ты не будешь… — начинает было Сатре, но Мун прерывает ее отрицательным качанием головы. — Понятно, — облегченно говорит блондинка. Непонятный свист вырывается из ее груди. — Ты думаешь, напиваться — лучшая мысль? — она с сомнением поднимает бровь.        — Да, — рыжая утвердительно кивает. — Да это же просто замечательная идея! — вдруг кричит она, обращая на себя взгляды окружающих. — Думаю, нажрусь и забуду весь этот трэш, — девушка пытается унять дрожь в голосе. — Все будет нормально. Оставь меня, — и, в подтверждение своих слов, она разворачивается, чуть не падая на высоких каблуках, и демонстративно уходит от обескураженной голубоглазой новоиспеченной подружки.        — Что за нахуй? — негодует Эва про себя, все дальше и дальше убегая от белокурой. — Кем она себя возомнила? Моей мамочкой? Не за чем за меня волноваться.        Ноги приносят Мун к бару, и она плюхается на высокий стул, чуть одернув свое черное коктейльное платье.        — Вишневую водку, если есть, — велит она бармену, стоящему к ней спиной. Ее кудрявая шевелюра кажется рыжеволосой знакомой. — Юнас?        — Неплохой выбор, — он улыбается во все «тридцать два», поворачиваясь к изумленной зеленоглазой. — Я стараюсь брать только лучшую водку, к твоему счастью.        — Отлично, — улыбается девушка в ответ.       — Еще один вечер в болтовне с Юнасом. Не все так плохо, — говорит она сама себе, пока бровастый наливает ей рюмку. Она опрокидывает ее, чувствуя, как жидкость приятно обжигает глотку и начинает творить магию с ее мозгом.        — Давно не пила, — кашляет она, ставя стопку на стол.        — Чувствую, ночка будет веселая, — смеется Васкес. — Тебя не придется спасать?        — Спасать от чего? — Кристофер ставит локти на столешницу. Рыжая подпрыгивает на стуле и чуть не падает, вызывая самодовольную ухмылку на лице Шистада. — Это от нее нужно держаться подальше.        — Да хотя бы от тебя, — бурчит девушка себе под нос.        — Бурбон заказал? — сделав вид, что не услышал ее бормотание, обращается Крис к бармену. — Я хочу надраться.        — Минутку, — кудрявый исчезает из виду, оставляя Эву и кареглазого вдвоем.       — Эва, не вздумай разговаривать с ним! — кричит разум. Она и не собиралась.        — И почему это тебя надо спасать от меня? — деловито интересуется шатен.       — О, не-е-е-ет! — проносится в голове Мун, прежде чем она открывает рот.        — Не хочу слечь в больницу из-за твоих побоев, — рыкает рыжеволосая, сжимая пустую рюмку.        — Окей, — кивает парень в ответ и замолкает.        — Ваш бурбон, месье, — шутливо кричит Юнас, ставя на стойку стакан с коричневой жидкостью и кубиком льда.        — А эта что пьет? — Кристофер машет в сторону зеленоглазой головой. — Воду? Или чай?        — Вишневую водку, — Васкес отвечает быстрее, заставляя рыжую закрыть рот. — Довольно неплохой выбор. Весьма серьезная заявка.        — Неужели она умеет пить? — Шистад говорит так, будто на самом деле никакая Эва Квииг Мун рядом с ним не сидит.        — Да, Кристофер, я умею пить, — срывается на ор девушка, разъяренно зыркая на него. — Готова поспорить, что я даже в состоянии перепить такого алкаша, как ты.        — Проверим? — Крис тянет правую руку для спорного рукопожатия. Их ладони сжимают друг друга одна крепче другой, когда Эва подает свою руку в ответ и утвердительно кивает. Она видит, как в карих глазах загорелся огонек интереса.        — Он умеет испытывать что-то, кроме животного влечения? — изумленно думает Мун.        — Разбей, — командует кареглазый бровастому, взглядом указывая на сплетенные руки.        — Чувствую, что добром это не кончится, — вздыхает кудрявый, разбивая спор ребром своей ладони. За спиной рыжеволосой он замечает Нуру и Вильяма, с интересом наблюдающих за такой странной картиной, а позади шатена замечает Кэт, которая буквально уничтожает Эву Квииг Мун своим взглядом. Ни тот, ни другой не видят ничего, кроме глаз друг друга.        — Забавная будет игра, — двигая лишь уголком рта, выдает парень.        — В которой ты проиграешь, — уверенно произносит зеленоглазая, жестом прося налить ей новую рюмку.        — Посмотрим.        — Еще как посмотрим, Кристофер, — фрыкает рыжая в ответ. — Если выиграю я — ты отпустишь меня.        — Если выиграю я — ты отсосешь мне при всех, — небрежно бросает Кристофер.        — Слишком мало ты просишь, — проносится у него в мозгу. Но он всем своим нутром чувствует, что для Эвы Квииг Мун нет ничего хуже его условий. Она же такая недоступная.        — Идет.        — Идет.