Я никогда твоей не буду.

       — Шевелитесь! — поторапливая бегущих по коридору девиц, вопит Кристофер. Парень нервно дергает себя за волосы, расталкивая девушек вокруг. — Живо в свою комнату, тупорылая сука, — рычит Шистад, хватая какую-то брюнетку за руку. Девушка застыла посреди прохода, задумавшись о происходящем. — Никто не выходит, пока я не скажу. Ослушавшимся — лишение денежных средств и каторга, мать вашу! — слова напоминают Крису армейские повадки, но сейчас не время размышлять о его командном тоне. Шатен опустошает коридор и двигается к лифту.        Внутри кареглазого царит хаос. Впервые в своей никчемной жизни парень не знает, что ему делать. Закрытая кабинка лифта тяготит его, Крис вспоминает, как ехал здесь с Эвой Квииг Мун и не может поверить, что это было больше месяца назад. Бардак в мозгах не дает Шистаду нормально мыслить, он рассеянно смотрит в стену, пытаясь взять себя в руки, но попытки тщетны.        — Что же делать? — озадаченно спрашивает себя Кристофер, проводя вспотевшей рукой по густой шевелюре. Его одолевает страх, ужас вырывается отовсюду, и эти эмоции невозможно контролировать. — Неужели Кэт предала меня? Отказалась от секса со мной, чтобы уйти к Якудзам? Разве такое возможно? — копаясь в собственных мозгах, шатен выбегает из лифта и движется к выходу.        Холодный воздух не помогает собрать остатки сил воедино. Ночь впивается острыми клыками в оголенную кожу, заставляя тело содрогнуться. Кареглазый переходит на быстрый шаг, легкие перестают получать воздух, и парень задыхается, но продолжает идти. Сейчас он напоминает себе гладиатора, идущего на смерть, но так страстно желающего жить. Обогнув здание гостиницы, Крис видит одинокую фигуру своей бывшей пассии.        Катарина Эванс застыла, словно статуя. Тело ее приняло неестественно ровную позицию, колеблемую лишь потоками ветра. Красные волосы всклочены, тушь размазана по лицу. Сейчас девушка больше похожа на загнанное в угол животное, чем даже на самую низкосортную шлюху. Вид ее печальных серых глаз пробивает брешь в стене гнева Шистада, но тот резким взмахом воображаемой руки заделывает дыру обратно. Быстрыми шагами Кристофер приближается к телу, больше похожему на тень, пытаясь усмирить свое гневное пламя, горящее в нем кострищем для жертвоприношений.        Сейчас его жертвой станет красноволосая шалава, имя которой шатен когда-то стонал в конвульсиях оргазма.        — Падаль! — кареглазый наотмашь бьет Катарину по лицу. Напряженная ладонь встречается со скользкой от слез отчаяния и разочарования щекой, и голова резко откидывается назад. — Мразь, — продолжает поносить Эванс парень. Его карие глаза испепеляют Кэт, и сам он горит вместе с ней заживо, утопая в лавине животного гнева. — Как ты могла, сука? Что он тебе обещал? Вольную жизнь?! Идиотка, он наебал тебя, как и Джоанну полгода тому назад. Только тогда ему нужна была Нура! — слова градом сыпятся на и без того ослабевшую девушку, красноволосая принимает его злобу молча и не противится языкам пламени ненависти, пожирающим ее душу, — она заслужила. Заслужила все, что он сейчас сделает и скажет. — Ты законченная шлюха, Катарина Эванс, — шипит парень и снова ударяет сероглазую, но уже под дых.        Кристофера Шистада абсолютно не волнует, что он сейчас избивает девушку. Ему наплевать, что она слабее его, и в ответ он не получит никакой реакции. Эта тварь не осмелится дать ему сдачи, как это делала Эва Квииг Мун. Крис зол. Зол на себя, на Кэт, на Хуго и Улле. Он зол на рыжеволосую, которая вылетела на дорогу в самый неподходящий момент. Эмоции пожирают его тело изнутри, гнев заполняет собой каждую клеточку тела, заставляя ее взрываться и причинять Шистаду невероятную боль. Адреналин застилает глаза, когда Кристофер носком ударяет в лежащее на асфальте тело красноволосой. Эванс стонет и закашливается, но не произносит ни слова.        — Какого хера эта дура вышла на дорогу? — думает шатен, осыпая скрючившуюся Катарину ударами ног. Его ступни посылают удары один за другим. Кареглазый слышит, как ноги его впиваются в тощую красноволосую девушку, отдаваясь в его ушах глухим звуком.        Сероглазая истекает кровью. Изо рта вырывается маленькая красная струйка алой жидкости и заливает собой асфальт. Живот разрывается от гнетущей боли и острых уколов — ударов кареглазого. Девушка даже не защищается. Кэт раскидывает руки, принимая всю ненависть парня на себя. Через какое-то время она перестает чувствовать окружающий мир, но он продолжает беспощадно уродовать ее, пиная снова и снова.        — ШИСТАД, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! — позади Эванс слышит чей-то голос, но не может узнать его обладателя. — Ты с ума сошел? Она же умрет!        — Пускай подыхает, — истерически вопит Шистад, когда его оттаскивают от Катарины. Ноги Кристофера все еще рассекают воздух. Шатен старается вырваться из чьей-то железной хватки, но впервые за долгое время находится человек, способный противостоять его физической силе. — Вильям, пусти меня!        — Слушай сюда, — шипит Магнуссон, отталкивая кареглазого подальше от полумертвой красноволосой шлюхи. — Что бы он не сделала, ты не имеешь права лишать ее жизни. Ты понимаешь, что она сейчас истечет кровью, и у нас будет два трупа, вместо одного. Эва и…        — Она не мертва! — орет парень, брызгая слюной и размахивая руками, сжатыми в кулаки. — Эта блядина врет. Мун не могла умереть! — в это время к двоице присоединяется Магнус и Юнас, с ужасом смотрящие на скукожившуюся Катарину, к которой, кажется, стали возвращаться чувства. Васкес пытается поднять Эванс, но та лишь жалобно стонет, пытаясь вырваться из его рук. — Оставь ее. Теперь она никто. Дарую ей вольную жизнь, которой она так хотела. Правда, осталось ей недолго.        — Крис… — испуганно произносит блондин, осматривая тело сероглазой. — Ты убил ее, — Шистад бросает мимолетный взгляд, но, увидев плоды своих творений, задерживается на бездыханном теле слишком долго.        Картина окровавленного тельца Катарины Эванс врезается в его сознание тараном, пробивая огромную дыру в памяти. Тело ее похоже на эмбрион, посиневшие ноги прижаты к груди, а худые руки, усыпанные синяками и ссадинами обвивает острые колени. На виске огромная пробоина, из которой нескончаемым потоком хлещет алая кровь.        Карие глаза пробегают по телу уже ставшему трупом и идут дальше, рассматривая голые ветви деревьев и пустую дорогу.        — Мне плевать, — рычит Крис. — Забери ее отсюда и смой кровь, — он отворачивается и машет рукой, бредя в сторону гостиницы.        — Она сама убила себя, — заявляет сам себе Кристофер, засовывая ледяные руки в карманы.        Постепенно гнев сменяется страхом. Страхом кончины Эвы Квииг Мун. Страхом ее исчезновения и неизведанности, о существовании которой шатен уже давно забыл. Грудь его сдавливают стальные тиски, выживая последний воздух. Кареглазый сгибается и кашляет, пока трое парней осторожно заносят Кэт в здание клуба.        Мимо проезжает машина. Серая легковушка, которую парень провожает взглядом загнанного в угол зверя, скрывается за поворотом, пару раз моргнув фарами. Крис ухмыляется ей, безумно скалясь. В груди зарождается крик.        — Вызывать скорую нельзя, но иначе она умрет, — слышит Шистад позади себя и оборачивается, все также нечеловечески скалясь. — Крис, нам нужна неотложка, — Вил отшатывается при виде озверевшего взгляда друга. Ему хочется развернуться и бежать. Бежать, не оборачиваясь, но в страхе застывает на месте.        — Если она тебе так дорога — отвези ее на своей тачке, — шипит Кристофер. — Таких сук я возле себя не держу, и пальцем не пошевелю, чтобы ее спасти.        — Я отвезу ее, — произносит Магнус, вмешиваясь своим громким голосом в разговор. — Скажу, что нашел ее на дороге.        — Неплохая идея, — соглашается брюнет. — Но точечных ран слишком много. Постарайся объяснить врачам их появления, — блондин кивает и снова покидает друзей. — Кристофер, ты вообще понимаешь, что ты сделал?        — ДА ХУЙ Я КЛАЛ НА НЕЕ, — орет шатен, вновь начиная махать кулаками. — Понимаешь? Мне похуй! Из-за нее Эва сейчас непонятно где. И непонятно что с ней? Ты нашел машину Хуго?        — Да, — кареглазый подходит чуть ближе. — Она на другом конце города. Припаркована возле больницы. Сейчас мы туда не поедем. Нужно дождаться, пока они заберут ее.        — Я убью его, — шепчет парень. — Я убью Хуго Элин Берга и даже глазом не моргну. Мне надоели их выходки. Я дал им слишком много свободы…        — Разберемся с этим потом, Крис, — умоляюще стонет парень. В дверях гостиницы появляется заплаканное лицо Нуры Амалие Сатре. Белые волосы ее взъерошены, глаза покраснели, а руки неуверенно трясутся, впиваясь в дверь. Магнуссон-младший жестом приказывает ей уйти, она повинуется. — Пойдем внутрь. Нам ещё нужно придумать, как вызволить твою Эву и выкрасть ее у Якудз.        — Ты иди, а я догоню, — бросает Крис, не глядя на собеседника. — Мне надо выпустить пар, — Магнуссон понимающе вздыхает и покидает Шистада, оставляя его наедине со своими демонами.        Оставшись в одиночестве, Кристофер испускает звериный вопль и с размаху влетает в ограждение, отделяющее дорогу от обочины. Столбик валится, и шатен неистово колотит по нему, разбивая костяшки в кровь. Кареглазый чувствует, как дробятся кости у него в кисти, но продолжает молотить кусок железа и кричать. Кричать, как раненое животное, пока голос его не пропадает, унесенный ветром куда-то вдаль. Остается лишь немой плачь.        Кристофер Шистад уже не похож на хищника. Теперь он выглядит добычей. Наживой, которой некуда деться от своего добытчика.        Он рыдает, не проронив ни слезинки. Крис плачет, как последняя девчонка. Девчонка, у которой забрали ее игрушку.