Статика

      Когда Лидия кричит, лопается все стеклянное в радиусе десяти метров, разрываясь на мелкие кусочки, и оседая на пол с характерным звуком. Руки сжимаются в кулаки, а тело дрожит от неконтролируемой ярости, которая заполняет молодую банши полностью.       Прочь! Прочь! — Прочь от него!       И снова крик. Она снова кричит, повторяя свой приказ раз за разом, в надежде на то, что его тело наконец оставят в покое.       Но её не слышат. На неё даже не смотрят. Чертова комната сделана так, чтобы крики банши не могли достигнуть тех, кто находится за её пределами.       Лидия не помнит, сколько уже кричит. Не помнит того, сколько времени провела здесь — в чертовой комнате с прозрачными стенами.       Зато отчётливо помнит момент, когда тело Стайлза, почти бездыханное, почти, мать его, мёртвое, привезли сюда. Привезли и стали изучать. Они подключили кучу медицинской аппаратуры к нему, вкалывали что-то и записывали результат. Каждый день.       Это было похоже на пытку, ведь когда Лидия смотрела на это, то чувствовала, что её сердце медленно умирает внутри. Все хорошее, жившее в ней, постепенно утрачивало свою власть, а сама девушка тонула в темноте, захлебываясь собственным криком.       Не спастись. Не выжить! — Прочь! Хватит!       И снова никто не смотрит. Никто не слышит.

***

      Когда Лидия кричит, лопается все стеклянное в радиусе десяти метров. Она кричит.       Молится. Кричит.       Кричит, пока мертвое тело Стайлза вывозят из этого места. Тонет в боли и отчаяние. Гаснет.       А потом плачет, чувствуя, что сердце внутри умирает, оставляя после себя пустоту.       Плачет так, как истинная банши плачет о потере.       Лидия Мартин больше не кричит.