Иллюзорный волк

Как возвращался домой в вонючих лохмотьях - я точно не помню. Все произошло как в фото-слайдах. Пару невнятных картинок и пару мест, где я проблевался. Уже когда пришел домой, ко мне пришло осознание, в чем я собственно шел. Практически вся одежка, кроме крутки, была заблёвана кровью, желудочным соком и человечиной. Не удивлюсь, если от меня шарахались как от прокаженного, видок у меня был еще тот, не говоря уже про запах. Отца дома не было, а судя по отсутствию записок или звонков на мобильном – он даже не знает, что я, малость так, ночевал не в этом доме. Голова все еще гудела, а мышцы до сих пор болели, словно я вновь стал человеком. Но мозги, несмотря на боль и усталость работали, и первое что я сделал – кинул одежду в стиральную машинку, с надеждой что она сможет все отстирать, и сразу пошел в душ. Теплая вода не оказала на меня никакого расслабляющего эффекта, как я надеялся, только голова стала меньше болеть, но из-за этого стало только хуже. Не обращая внимания на голод, вряд ли я скоро притронусь к еде, и плюхнувшись на свою родимую кровать, мои глаза уставились в потолок. Сначала мне думалось, что я буду рвать и метать, и тут же побегу искать все, что хочет получить от меня Чарли, прекрасно осознавая кто, нет, что он такое. Что я могу сделать? Немногое, и все варианты, мягко говоря, плохие. Могу рассказать все отцу, и даже не придется долго доказывать, что оборотни существуют, но это не меняет того факта, что это слишком опасно, в первую очередь для него. Что может сделать обычный человек, пусть и страж правопорядка, против такого монстра? Позовет спецназ? Тогда шансы победить есть, но битва будет кровавой, и не факт, что люди смогут выиграть. Перед глазами так и возникла картина, с какой молниеносной скоростью Чарли смог добраться до меня, находясь в нескольких метрах. Я едва смог уловить направление удара. Остается только плясать под дудку Альфы, делая все что он тебе говорит. И не сойти с ума в процессе, если во мне осталось еще что-то здравомыслящее. Но даже так, любой поймет, что он убьет меня, как только я перестану быть ему полезен, или стану слишком опасным. Может все-таки сказать папе? Он Шериф, наверняка знает про сверхъестественное. Едва подумав про это, я сразу отбросил эту мысль. Отец бы прокололся, или хотя-бы дал намек, но я ничего подобного не помню. Почему-то мысль, что правительство тайно защищает обычных людей от сверхъестественного, оказалась такой же бредовой как существования тайной ложи масонов, управляющая миром, и состоящая исключительно из рептилодоидов. Хотя, не удивлюсь если разумные рептилоиды действительно существуют, только на самом деле они не из Альфы-Центавры, а откуда-нибудь с Азии, или Африки и, точно так же как я, скрывают свою сущность от обывателей. И не правят экономикой мира, но подобное тоже возможно. Теоретически. Я хмыкнул, но моя улыбка тут же пропала, когда я вспомнил в какой ситуации оказался. Находясь в подобной прокрастинации я даже не заметил, как прошло пару часов. И единственное, что отвлекло меня от разглядывания потолка – приход отца, который, в кой-то веки, пришел с работы вовремя, а не завтра. И я не уверен, хорошо это или плохо. - Пап? – произнес я, обращая внимания отца на себя. Он все еще стоял в прихожей и рылся в куртке, и сразу меня не заметил, пусть тихим меня назвать было очень сложно. Сердце сжалось, горло вновь заболело. Мне даже показалось что руки начали дрожать, едва увидев здорового отца. Мысленно выдохнув, я постарался поприветствовать его как можно спокойнее и четче. - Слава? – резко повернул голову он, но, явно, заметив что-то на моем лице, продолжил, - что-то случилось? Небольшой минус, или плюс, смотря с какой стороны смотреть, жизни с детективом, пусть тот уже давненько подобным лично не занимается. Он всегда обращает внимания как на мелкие детали, так и на картинку в целом, умея составлять логические цепочки. Не то, чтобы я жаловался, учитывая все те умения, которым он меня научил, но в данный момент его внимательность играет не в мою пользу. - Ничего серьезного, - попытался я улыбнуться, хотя был уверен, что улыбка вышла корявой, - ты сегодня рано, - попытался я сменить тему. - Сегодня загруженность меньше, чем обычно, - кивнул он головой, снимая с себя куртку, - Смогли достучаться до Сакраменто, они обещали увеличить финансирование, - легко улыбнулся он, подходя ко мне. - Повысят зарплату? - поинтересовался я, стараясь держать себе в руках и не разрыдаться как маленькая девочка, кинувшись за объятиями к отцу. - Увеличат штат, - поправил он меня, пока мы шли в коридор. - Я ничего еще не готовил, - произнес я слегка виновато, когда отец открыл холодильник и ничего там не обнаружил, - не успел, - и пожал плечами, начал вспомнить что у нас, собственно, есть из продуктов. - Ничего серьезного, - с нотками вины в голосе ответил он, - значит я сам все приготовлю, - пожал он плечами. - Отдохни сначала, - сказал я, вновь почувствовав легкий запах полыни, - ты приходишь домой, чтобы отдыхать, а не работать, - пожал плечами я. Пусть я прекрасно осознавал насколько трудно заставит трудоголика хотя бы лишний час побить баклуши, но заставлять его готовить мне не позволяла совесть. И запах полыни. Но я даже не успел начать спорить, как меня выпроводили из кухни, посоветовав поспать, ибо «круги под глазами размером со сливу». Я даже был малость благодарен за подобное, не нужно было держать эту искусственную улыбку, от которой у меня уже болели скулы, еще дольше. Вернувшись в комнату, и аккуратно закрыв дверь, я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Сев на кровать, облокотившись спиной об стену, я уставился, на этот раз, в стену. Чтобы я не пытался сделать и предпринять – закончится все плохо, любой человек на моем месте это прекрасно бы осознавал, и предполагаемые варианты событий, где я мог иметь хоть какие-то шансы на успех – чрезвычайно малы. Кто я, против сразу троих ублюдков, один из которых самый настоящий монстр? Внезапный стук в дверь отвлёк меня от самобичевания, что удивительно, учитывая мои обостренные чувства. Было довольно трудно пройтись по лестнице, чтобы я что-нибудь не заметил. - Стайлз, - произнес он мое странное прозвище, - ужин готов, спускайся, - и не открывая двери, начал идти вниз. Встав с кровати, я уже готов был открыть дверь и пойти наконец поесть, но мой взгляд зацепился за небольшое зеркало, висевшее у входа в комнату, на котором отразился не выспавшийся молодой парень с хмурым взглядом. И даже улыбка не могла избавиться от столь безрадостной бездны в его глазах, пусть даже все синяки и кровоподтёки уже исчезли, словно их никогда и не было. Закрыв глаза, я вновь медленно вдохнул большое количество воздуха, и той же скоростью выдохнул. Вновь улыбнувшись, и открыв глаза я узрел уже не побитого подростка, а обычного паренька с нейтральным взглядом. И в такой маске мне нужно провести целый вечер. Однако, едва я переступил порог собственной комнаты, как внезапно вспомнил об выбитых сегодня утром, как минимум, трех зубах. Сделав пару шагов назад и закрыв дверь, я постарался улыбнуться как в фильмах – во все тридцать два, точнее двадцать девять, зуба. На первый взгляд ничего не бросается в глаза, однако, когда открыл рот по шире и немного растянул щеку, то смог прекрасно рассмотреть несколько активно растущих зубов. Уровень сложности повысился на один. Обожаю Хардкор. Ужин был довольно простым – рис с зеленью и двумя куриными котлетами. Нельзя сказать, что блюдо было произведением искусства, но до планки «хорошо» оно вполне дотягивало. - Что-то новое в школе? – спросил мужчина, медленно орудуя столовыми приборами. Свою полицейскую форму он сменил на домашнюю: черные брюки и синяя футболка с тапочками. - Как всегда, - ответил я, аккуратно поедая вареный рис, закусывая помидором, - Мистер Харрис лютует, Финсток больше занят командой по лакросу, а Мисс Морелл каким-то образом успевает нас обучать, - слегка пожал плечами я, вспоминая последние события в школе, которые, казалось, были так давно, но не прошло и двух дней. - Мистер Финсток? – Переспросил он, вытирая салфеткой губы, - преподаватель экономики? – и увидев мой кивок головы, продолжил, - он казался мне ответственным, - с долей любопытства произнёс папа. - Он забавный, - только и мог произнести я, вспоминая на что был готов пойти тренер ради команды и почему он нравится ученикам, - и хороший преподаватель. - Он ведь еще и тренер школьной команды? – спросил отец, отрезая кусочек котлеты. - Ага, - ответил я, пытаясь сохранить улыбку и потихоньку доедая рис, стараясь не слишком широко открывать рот, - именно по этой должности его и ценят. - Известный специалист? - Скорей хороший психолог и инструктор, - немного подумав, ответил я, дожевывая зелень, - но вряд ли известный. Мистер Финсток хороший человек и преподаватель, правда со своими тараканами, но кто сейчас без них? - Все еще раздумываешь о лакросе? – спросил он, после непродолжительного молчания. Рис был быстро доеден, как и зелень с овощами, оставляя котлеты, которые я стал нарезать мелкими кусками. Живот вновь заболел, но я старался не подавать виду, но не съесть свои любимые котлеты – стало бы слишком подозрительно. - Я туда не пойду, - медленно покачал головой я, проглатывая кусок мяса, даже не пережевывая, - слишком обременительно. В нос вновь ударил тонкий запах полыни. Не знаю кто ему сказал или он сам додумался, считая, что если я попаду в команду по лакросу, то непременно заведу себе больше друзей. Однако никогда не давил на меня в этом ключе, оставляя выбор за мной, и, похоже, мой категоричный отказ расстроил его. Но я особо над этим не задумывался, было более важное дело – стараться не блевануть прямо на тарелку. Еще чуть позже, когда терпеть стало невыносимо, я, стараясь быть как можно спокойней, сказал, что наелся, оставляя на тарелке недоеденную куриную котлету и положив посуду в раковину и отправился на второй этаж. Как только я закрыл за собой дверь, то тут же включил воду в раковине на полную мощность, едва успевая сдерживать внутренний порыв. И вот спустя несколько секунд я уже обнимался с лучшим белым другом. Рвало меня знатно, и уже не в первый раз за день, но чувствовал я себя все так же ужасно, и даже хуже, ведь с головой, теперь, у меня точно не все в порядке. Убрав признаки, что меня тошнило, я спокойно вышел из ванной, быстро направляясь в свою комнату, однако меня успели поймать. - Может все-таки поставим камеры? – увидев меня, спросил папа. Чуть не брякнув «Зачем?», ибо уже забыл, что у меня существовал официальный диагноз «лунатизм», и я мысленно собрался. - Закрытые окно и дверь помогают лучше всего, - пожал я плечами, вспоминая, что полицейские наручники уже сломаны, - зачем лишний раз тратиться? Отец казался недовольным подобным ответом, но все же отстал от меня, позволяя спокойно войти в свою комнату. Едва переступив порог помещения, я тут же закрыл дверь, нервно вздыхая. Последние пятнадцать минут выдались слишком напряженными и еще чуть-чуть меня бы поймали. Но худшее только предстояло – скоро в свои права вступит ночь, и тогда мне точно будет сложно укрыться вне поля зрения отца. А самое худшее, об этом я вспомнил только после разговора с отцом. Ничего не оставалось, кроме как тихо покинуть дом через окно собственной комнаты, и словно ниндзя, прокрадываться в местную заброшку, до которой я едва успел дойти до полного захода солнца. Темнота не стала мне преградой, видеть в ночи одна из прерогатив оборотней. Уже в подвале, который закрывался толстой железной дверью, я попытался расслабиться. День был, мягко говоря, слишком насыщенным и сон никак не хотел приходить. И вскоре начался сущий кошмар. Я чувствовал, как что-то внутри меня поднимается наружу, пытаясь вырваться из моего тела, словно моя плоть была тюрьмой. Время замедлилось, я мог заметить каждую песчинку, медленно парящую возле меня. Но даже при таком раскладе, можно было легко ощутить, как быстро бьется мое сердце. По лбу прокатилась капля пота, мне было жарко, хотя на улице было довольно прохладно. Давление на мозг продолжало расти, что-то, или кто-то внутри меня не унимался, пытаясь вырваться из моего сознания. В подобной боли, я даже не заметил, как отключился.