Иллюзорный волк

Просыпаться было очень легко, даже свежо и этому факту не воспрепятствовало и уже привычная картина леса, и койота, который не переставал рычать на меня, ни того факта, что я находился опять черт знает где и не понятно сколько времени нужно идти до ближайшей цивилизации. - Иди отсюда, - пробормотал я, слегка отталкивая животное, но оно лишь сильнее зарычало, - ладно, ладно, сейчас уйду, - как-то даже весело ответил я, - только дай подняться. Однако мои слова никак не изменили поведение зверя, он все также продолжал рычать, выражая мне о свое полное несогласие с нахождением здесь какого-то там оборотня. Встав на ноги и хорошо потянувшись, чтобы размять спину, я начал отряхивать свою одежду от грязи, под пристальным взором лисьей морды, которая так и не решалась напасть, только злобно посматривая на меня. - И тебе хорошего дня, - помахал я рукой койоту, отходя от него в сторону. Поход до дома оказался… слишком легким, и даже немного не привычным, но я не стал заморачиваться чем-то подобным, и как можно быстрее и тише, насколько мог, залез к себе в комнату через открытое окно. Дверь в помещение была закрыта изнутри, что говорило о том, что отец так и не обнаружил мое отсутствие, но судя по звукам, доносящимся снизу, он все еще был дома. С этим надо было что-то делать, ибо рано или поздно папа может заметить, что я сбегаю из дома, и в этот раз может не получиться оправдаться лунатизмом. Но сейчас есть дела поважнее. Быстро переодевшись в домашнюю одежду, я спустился на первый этаж, где папа уже завтракал. Моя тарелка уже стояла на столе, наполненная яичницей и беконом. - Ты выглядишь лучше, - заметил папа, наблюдая как я сажусь за свое место за столом. - Просто выспался, - пожал плечами я, беря в руки столовые приборы, - вырубился еще вечером, проснулся - уже рассвет, - с лёгкостью улыбаясь ответил я. Еще раз взглянув на пожаренный до светлой корочки бекон, лежащий на моей тарелки, я, без какого-либо сожаления, переложил куски мяса прямо на тарелку, удивленного сим действом, отца. - Решил податься в вегетарианство, - все так же улыбаясь произнес я, отвечая на его немой вопрос. - С чего это вдруг? – спросил он, вытирая салфеткой рот, а в мой нос резко ударил запах мяты. - Так модно в последнее время, - пожал я плечами, - посмотрю на сколько меня хватит, - отрезая кусок яичницы и беря со стола кусок хлеба, продолжил я. - Как-то слишком… резко, - аккуратно произнес отец. - Я давно об этом раздумывал, - переживав кусок пищи, ответил я, - потерплю неделю-две, а там посмотрим на мое состояние. - Ты слишком легко к этому относишься, - сказал он, - в твоем возрасте мясо необходимо для нормального роста, - с беспокойством во взгляде сказал мужчина, отложив в сторону вилку с ножом. - Пап, - уверенно произнес я, как самый обычный подросток, доказывающий родителям, кто из них лучше знает, - я уже решил это, - сделал я небольшую паузу, чтобы переживать помидор, - а там кто знает, - ложь струилась из моего рта так легко, словно я этим всю жизнь промышлял, - может меня не хватит и на несколько дней, - вот тут лжи, с моей стороны не было, ибо даже я не знал как отреагирует мой организм без красного мяса или рыбы, но зато прекрасно представлял что со мной будет если я вновь начну его есть. Список моих психических заболеваний и так слишком длинный, чтобы взять и обострить одно из них. На мой спич, он только и смог, что нервно вздохнуть. В нос ударил запах полыни. - Я все еще не в восторге от подобного твоего решения, - произнес он, скорей смиренно, чем грустно, - но обещай, что при появлении симптомов, ты сразу говоришь об этом мне! – На его слова мне оставалось только кивнуть головой, - и ты поговоришь об этом с Мисс Морелл, в обязательном порядке. Мысленно вздохнув, я согласился, ибо другого приемлемого варианта мне больше не оставалось. - Ты слишком много обо мне беспокоишься, - посетовал я, доедая последнюю зелень на тарелке. Отец с нечитаемым взглядом глянул на меня, и не скрывая своего нервного вздоха, спросил: - Что бы ты сделал на моем месте? На краткий миг я завис. Чтобы я сделал, если бы мой сын внезапно кардинально поменял всю свою диету, стал лунатиком и не понятно, что черт возьми происходит в его жизни, ведь я слишком занят, прозябая свое время на работе на должности главного копа в округе? - Я бы сказал все тоже самое, - только и мог произнести я, медленно «отвисая», кладя столовые принадлежности на стол, стараясь не смотреть в глаза отцу. - И почему? – задал он еще один вопрос, так же положив столовые приборы около тарелки. Ответ мне дался не сказать, чтобы сложно. Задал бы он этот вопрос хотя-бы неделю назад, я бы постеснялся что-либо говорить, ушел бы от разговора, сменил тему или внезапно меня застал бы приступ кашля. - Ты единственный кто у меня остался, - тихо произнес я, прекрасно понимая, что папа это услышит. Даже сейчас, когда уверенность переполняет меня, сказать что-то подобное было сложно. После моего признания, в нос ударил резкий запах смеси мяты и груши. Приподняв глаза, я увидел удивленного отца, который с нескрываемой улыбкой смотрел на меня. Уже когда он уходил из дома, он крепко обнял меня, говоря, что лучшего он пожелать и не мог. Когда за ним закрывалась дверь, нос все еще чувствовал легкий запах мяты и груши. Но в этот раз добавился новый запах, едва уловимый, - полынь. Пахло грустью и сожалением. И я не мог понять, это от него… …или виноват я? Сердце все еще дико билось, то ли от радости, то ли от мук лжи. Но что я мог еще сделать? Я всего лишь четырнадцатилетний ребенок, которому, фактически, не оставили выбора. Но мне ведь осталось ради чего жить. И ради чего, не грех, пролить кровь. Как свою, так и чужую… - Ты ведь меня поймешь, - шепотом произнес я, все еще смотря на закрытую дверь, - да, папа?

***

Пройти по оживленной улице в середине дня стало чем-то необычным и странным для меня. Новые ощущения силой давили на меня, заставляя их насильственно подавлять, стараясь чтобы никто из прохожих не заподозрил меня… в излишней импульсивности. Если утром я людей и не видел толком, то сейчас их было много. Пусть это не центр Нью-Йорка, где за час ты можешь пройти мимо стольких людей, со сколькими не познакомишься за десятки лет своей жизни. Они спокойно шли, по своим делам, редко замечая или оценивая кого-то из прохожих, изредка кидая короткие взгляды на заинтересовавшего человека. Еще вчера я не сильно отличался от них. Мне было так же плевать на большинство, редко подмечая симпатичных дам из толпы, но дальше короткого взгляда я никогда не заходил. Сейчас же… мне стало плевать. Мне хватало лишь кинуть короткий взгляд на человека, чтобы почувствовать свое призрение к незнакомцу, будь это пожилой мужчина или симпатичная девушка. Я их всех презирал, настолько сильно, что это граничило с ненавистью. Сердце бешено билось, руки дрожали, а глаза старались не смотреть на лица людей, чтобы случайно не наброситься на них. Головой я понимал, что испытывать подобное к незнакомцам – полнейшая чушь, но сердце не хотело успокаиваться. Пришлось сделать круг, чтобы лишний раз не встревать в контакт с людьми. Но, чтобы я не делал, сложно не столкнуться с человеком, на планете, где проживают шесть миллиардов людей. - Простите, - произнес женский голос, рядом со мной, заставляя меня приподнять голову, - с вами всем в порядке? Она была старше меня, возможно студентка, приехавшая домой на денек-другой, или выпускница, едва окончившая колледж. Длинные рыжие волосы, зеленые глаза, милые веснушки по всему лицу, беспокойный взгляд и завораживающая улыбка. Но даже это не заставило меня как-то унять свое презрение. - Со мной все отлично, - натянуто улыбнулся я, - просто разнервничался, - пожав плечами и кивнув головой, я уже собирался уходить, как ее рука внезапно коснулась моего плеча. Я на миг вздрогнул, но мое тело двигалось быстрее меня. Отпрыгнув, буквально, на пару шагов, я, не скрывая своего отношения, посмотрел прямо в ее глаза. - И-извините, - испугалась она, быстро уходя куда-то в сторону. И только смотря ей вслед, до меня вдруг дошло. Мои глаза вновь стали янтарными. Особо дальше не размышляя, я ускорил свой шаг, стараясь прийти как можно быстрее на место назначения. Уже спустя десяток минут, которые стали для меня еще тем испытанием, я подошел к довольно ухоженному частному дому. Он был одноэтажным, в классическом в современном американском стиле: бежевые стены, белые окна, коричневая крыша. Двухскатная крыша давала намек на большую подсобку над основными помещениями. Зеленную лужайку поливало несколько автоматических опрыскивателей. Воспользовавшись дверным звонком, я сразу услышал спокойный шаг, идущий из дома. Я бы солгал, если бы не сказал, что не переживаю. Но интуиция мне подсказывала, что разговор будет удачным, хотя мозги скептически относились к подобным ощущениям. Когда послышался звук отпирающейся двери, я мысленно выдохнул, натягивая как можно более доброжелательную улыбку. - Стайлз? – произнесла она мое прозвище, даже не удивившись моему приходу. Темнокожая хозяйка дома, в домашнем халате, не без легкой улыбки, с неким любопытством смотрела на меня, явно, ожидая, причину моего вторжения к ней в дом. - Мисс Морелл, - кивнул я ей, - Помните, вы обещали мне помочь? Оглядев меня с головы до ног, женщина быстро что-то мысленно решила. - Заходи, - спокойно сказала она, - поговорим внутри.