Иллюзорный волк

Январь 2009 В первые несколько дней было трудно. Эмоции скакали от гнева до печали и раздражения, в абсолютно случайном порядке и постоянно подавлять их, казалось, не самой лучшей идеей, если я не хотел вновь сорваться, когда они нахлынут на меня одной гигантской волной. Гнев от эгоизма Вестера, использовавший меня ради удовлетворения своего последнего желания, и печаль, из-за смерти друга. Выкопать могилу оказалось легче, чем вытащить застрявшую в двери руку, но даже после такого часть плоти просто слилась с деревом, и в первое время я даже не знал, что с ней делать, пока просто не решил выломать ее и сжечь к чертям собачьим. Похорон как таковых не было, я просто не знал какие ритуалы нужно выполнять, и на какие был бы согласен сам Вестер. Возникала мысль просто сжечь его тело, ибо нарубленного дерева вполне себе хватало, чтобы спалить вместе с ним и дом – но посчитал это излишним. После закапывания могилы – я не долго оставался там. Понадобилось пол дня, чтобы собрать вещи и уже на следующее утро я побрел дальше – в Канаду, где должны были меня ждать еще полгода назад. Но уже через неделю, после моего отбытия, произошла довольно странная встреча. Дело уже близилось к закату, когда я, расположившись у костра, распознал звуки приближающихся шагов. Шаг был уверенный и спокойный, что было удивительно, ведь передвигаться для человека в сумерках в лесу было довольно неудобно, но судя по стуку его сердца и умеренному дыханию, это было не баловство. Первая мысль, что это, вероятней всего, лесник, либо заплутавший турист. Пусть туристические дороги находят недалеко, но здесь мало кто бродит из людей, особенно ночью, слишком высока опасность встретить опасных диких животных. Рису оставалось готовиться минут пять, когда гость вышел из-за деревьев, и я мог нормально его рассмотреть. Выглядел он лет на сорок, возможно чуть больше. Азиатские черты лица с темно-карими, почти черными, глазами, маленькими ресницами, желтоватой кожей. Ростом он был невысок, для взрослого человека. Темные волосы были довольно коротко подстрижены, но небольшая лысина на голове выделялась довольно сильно, и практически первым делом бросалась в глаза. Одет он был в довольно потрепанные черные кроссовки, длинные штаны цвета хаки и легкий комбинезон темно-синего оттенка. Одежду нельзя было назвать модной или даже стильной, но была она довольно опрятной. Было сразу видно, что человек заботится о своем внешнем виде, в отличие от меня, кто людей не видел уже несколько дней. За спиной у мужчины находилась довольно крупная сумка, наполненная вещами под завязку. Но пах мужчина не знакомо, на первый взгляд это напоминало траву с острыми приправами, но было еще что-то, что я не мог разобрать. Но пах он точно не как человек. Мужчина не останавливал шага, даже когда начал рассматривать меня. И уже когда он подошел поближе, я, одними руками, пригласил его присесть, напротив. Стульев у меня с собой не было, сам сидел на небольшой подушке, а незнакомец сел на лежащее рядом упавшее крупное дерево, когда я передал ему запасную подстилку. - Меня зовут Тэкуми , - раздался басистый голос незнакомца, практически сразу, когда он присел у костра. - Слава, - сухо ответил я, - Ужин? – поднял я взгляд на спокойные, рассматривающие меня карие глаза мужчины. Не было похоже, что он был удивлен, встретив подростка ночью в лесу, он, похоже, вовсе не испытывал каких-либо сильных эмоций в данный момент. Даже особо любопытства не было. На мой вопрос он лишь кивнул головой. Дальнейшие несколько минут мы просидели в молчаливом ожидании ужина, и даже когда я подал ему тарелку с рисом и зеленью, он только кивнул, в знак благодарности, головой. Ужинали так же мы молча. Если бы он не представился, я бы даже подумал, что он не понимает по-английски, или вовсе немой. Я наблюдал за ним, пока он ел рис и время от времени бросал взгляд на небо, которое сегодня было особо ярким. Кушал Тэкуми медленно и аккуратно, явно некуда не спеша, в отличии от меня, кто хотел расспросить, гостя об его жизни. Раз выпал шанс поболтать с человеком, а не с самим собой, то не стоит его отпускать. Сразу после, мы начали потихоньку друг друга расспрашивать кто мы и откуда. Я сказал, что иду на север, в гости. Тот особо не стал об этом спрашивать, и скажу даже больше: он не поинтересовался у меня, что одинокий подросток делает ночью посреди леса, что было довольно удивительно, и еще более подозрительно. Сам о себе он рассказал куда больше чем я. Он путешественник, автостопщик и, несмотря на возраст, уже прошел не маленький путь от города Хелен, центра штата Монтана, где тот и жил, и работал. Ходил он в одиночку, изредка присоединяясь к другим автостопщикам. Говорил он довольно уверенно и спокойно, особо не переживая ни о чем. Но, неожиданно, мы разговорились. Тэкуми явно было приятно рассказывать про свою жизнь, про диких животных, их повадки, место обитания, и даже успел описать пару японских легенд, которые я записал в свою тетрадь. Во время разговора от него начал доносится легкая смесь ароматов груши и полыни. - И в итоге, из-за тануки заморочил голову охотнику, до такой степени, что тот видел вместо своих рук ветви деревьев? - весело спросил я под конец истории, прося немного больше объяснений. - Верно, - кивнул он головой, - тануки в японской мифологии хоть и считаются добрыми, но нередко про них можно прочесть как об озорниках, что любят пошутить, и иногда очень жестко. - Получается, как-то слишком неудобно, - сказал старик сразу после окончания история про оборотней, обращающихся в енотовидных собак, - ты угостил меня своей пищей, а я взамен ничего тебе не сделал. - Для меня было интересно вас слушать, - впервые за несколько дней улыбнулся я, расслабившись, - к тому же, это обязанность хозяина принять гостя как можно лучше, - продолжи веселым голосом, без какого-либо злого умысла. Не знаю благодаря чему, может быть из-за ауры собеседника или разговора с новым лицом, но мне стало намного легче, а эмоции, что были нестабильны после смерти Вестера, устаканились, словно я очистился. Даже дышать стало намного приятней и проще. - Как я помню, ты шел на север, Стайлз, - не обращая внимания на мой отказ, продолжил Тэкуми, - тогда тебе понадобится одежда потеплее, - сказал мужчина, намекая на мою нынешнюю одежку, состоявшую из черных кроссовок, синих джинс и зеленой легкой куртки, - думаю я могу сшить для тебя что-нибудь. - Это было обычное гостеприимство, от вас мне ничего не надо, - ответил я на его предложение, хотя по началу, на один короткий миг, удивился его предложению. Мне не хотелось тащиться в ближайшую мастерскую, а затем ждать, возможно несколько дней, пока новый знакомый сошьет обещанный подарок. Да и мне не совсем нужна была теплая одежда, я направлялся не на северный полюс. Для всего остального, вроде прохладной погоды Канады меня, защитит моя теплая шкура волка-оборотня. На этом разговор был завершен, и мы улеглись спать, каждый в свой спальный мешок. Первое время я планировал не спать, опасаясь нового знакомого, но едва моя голова коснулась подушки, как царство Морфея встретило своего старого посетителя. В ту ночь мне, впервые со дня ухода от Вестера, снилось что-то счастливое, благодаря чему сон мой был очень крепким, несмотря на присутствие Тэкуми. Рано утром, когда солнце только начало всходить, проснуться оказалось намного легче, чем за те долгие недели, после Бейкона. Потянувшись, разминая спину, и с удивлением обнаруживаю отсутствие на стоянки ночлега Тэкуми, как и его самого. На упавшем месте, прямо там, где вчера сидел мужчина, аккуратно лежала белого цвета ткань, которая при ближайшем рассмотрении оказался длинным шарфом, из мягкого и неизвестного, и на первый взгляд, дорого, материала. Улыбнувшись подарку Тэкуми, я обмотал шарф вокруг шеи, пусть это и выглядело глупо, и улыбнувшись побрел собираться и убирать следы стоянки. В это время в небе кружил белый журавль, с черными перьями на голове и кончиках крыльев. Казалось, что он наблюдал за молодым оборотнем, но после того, как Стайлз направился дальше на север, птица повернула в противоположную сторону и полетела прямиком на юг. Февраль 2009 Уильям Блэк никогда не любил свою фамилию. И вовсе не потому, что он был расистом, пусть ему было глубоко плевать на расовую идентичность человека, а сам он, внешне, смахивал на образец истинного арийца: смазливый голубоглазый блондин среднего, для мужчины, роста, но довольно широкий в плечах. Его нельзя было назвать культуристом, но за своей формой он следил, не позволяя себе сильно толстеть. Уильям яро верил в такую, почти мистическую, сущность как удача. Мужчина считал, что черный цвет отпугивал Фортуну от него. Дорогу перебежала черная кошка? Значит день будет неудачным. Надел черную футболку? Скоро заболеешь. Его нелюбовь к черному цвету зашла настолько далеко, что тот старался не общаться с черноволосыми или чернокожими людьми, а еще лучше, как он считал, обходить их стороной. Пожалуй, стоит упомянуть, что Уильям любил участвовать в различных лотереях, где необходимо покупать билеты, много и сразу. Порой, он приобретал по десятку таких вот бумажек. Но ему все время не везло. Он за свою тридцатилетнюю жизнь так и ни разу не выиграли хоть какого-нибудь маленького приза в подобных лотереях. И во всем он винил черный цвет. И чаще всего он ругался на свою фамилию, которую он не мог сменить из-за обещания отцу, который видя озабоченность сына, считая ее глупой, заставил его дать обещанию. Естественно, старик угрожал лишить его наследства, которое и так было небольшим, и юному Уильяму пришлось согласиться. Вот такие вот тараканы. Ни для кого не было удивителен тот факт, что он до сих пор не был женат, у него были плохие отношения с семьей, а про работу с нормальной зарплатой и говорить было нечего. Из-за последнего Уильям и страдал особо сильно. Мужчина едва сводил концы с концами. Однако, однажды ему пришла в голову одна занятная мысль. Охота. И не просто охота ради мяса, а для других материалов животного происхождения, которые особо ценятся у богатых. Например, заячьи лапки, одну из которых он сделал себе сам, попросив заколдовать знакомого спиритуалиста. Он жил и вырос недалеко от небольшого канадского городка, почти на опушке леса. Его дед работал егерем, а отец любил поохотиться. И оба любящих родственника научили ребенка всему, что необходимо для выживания в лесу. А Уильям был хорошим учеником, даже отличным. Его первой охота была очень удачна, он смог подстрелить несколько редких куниц. Разделать бедных животных для него труда не составило. Через друзей и знакомых Уильям быстро нашел своих первых клиентов. Другие заходы ему все так же везло, в большей или меньшей степени. Мужчине никогда не попадались волки, медведи или другие крупные хищники. А в один прекрасный день тот смог даже подстрелить росомаху, с которого выручил немалую прибыль. Сегодня был очередной день охоты. Уильям был одет в плотный камуфляжный комбинезон и штаны, черные сапоги и теплую шапку. Он передвигался аккуратно, и как можно тише, прислушиваясь к любым звукам, доносящихся до него. Любой треск ветки может ознаменовать будущую дичь, или, если особенно не повезет, охотника. Лес был преимущественно сосновым, хотя изредка встречались березы, клены и другие деревья. Кусты можно было встретить только в редких областях земли, до куда попадало солнце. Травы почти не было видно, к этому времени года она почти вся была под снегом. Не успел мужчина выйти на поляну, как резко остановился. На небольшой опушке он смог разглядеть волка. Человек на миг запаниковал, но быстро успокоился, ведь он знает, как себя вести с хищными животными. Он еще не привлек его внимания к себе, то может спокойно уйти. Чуть приподняв ружье, на всякий случай, Уильям, не разворачиваясь, сделал шаг назад. И как только он сделал этот ход, внезапно послышался звук ломающейся ветки под ногой. В той тишине, что царила на поляне, этот звук был подобен удару церковного колокола ранним утром. Волк резко повернулся в сторону Уильяма и сразу заметил его, после чего заметно насторожился и начал внимательно следить за человеком. Браконьер поднял ружье, пусть и не резко, но достаточно быстро. В голове Уильяма быстро пронеслись мысли. Волк один, не похож на больного, возможно здоров и не агрессивен, но, возможно, недалеко его стая но стоит побыстрей отсюда сваливать. Каждый шаг назад казался для него тем еще испытанием, из-за чего мужчине казалось, что он двигался все быстрее и быстрее, держа на мушке ружья хищника, и внимательно следя как за волком, так и за окружением. И только сейчас мужчина сумел нормально разглядеть неожиданного хищника. Полностью черный, словно гримм, волк с довольно длинным телом, даже не учитывая его хвост. На взгляд примерно в метр высотой, плюс-минус. Такой экземпляр встречался очень редко: почти уникальная раскраска и большой размер животного могли сделать из него звезду. Или прекрасную шубу. Мысли о деньгах Уильям почти сразу выкинул. Он в одиночку мог даже не мечтать завалить такого зверя. Интуиция ясно подсказывала, что хищник опасен, а к шестому чувству охотник любил прислушиваться, часто она помогала ему не проигрывать последние деньги, пусть та и никогда не подсказывала какой билет лучше приобрести Но кое-что его смутило. Волк был черным. А это было к неудаче, крупной неудаче. Уильям прекрасно помнил, что встретить волка с абсолютно черной шерстью нигде в мире не считалось хорошим знаком. Предвестник темный сил, предвестник смерти, страж ворот ада, злой бог, что решил прогуляться по земле и еще множество различных сказок и мифов о черном хищнике, в которых ясно говорится, что те, кто их встретил, будут преследовать большие неудачи, и это в лучшем случае. На миг Уильяму показалось, что зрачки волка стали красными. Сам хищник все еще стоял, не делая резких движений, и внимательно наблюдал за охотником, который с каждой секундой отдалялся от него, пока тот не скрылся из виду. После чего простоял так еще полминуты и быстро покинул поляну с противоположной стороны. Уильям еще минуту шел спиной, понемногу оглядываясь назад. После повернулся в сторону населённого пункта и быстрым шагом отправился домой, куда благополучно прибыл через пару часов. Через пару дней Уильям впервые выиграл в лотерее. И не просто выиграл пару баксов, а целых сто тысяч долларов. Стоит ли говорить, что Уильям был сильно рад, словно пес впервые увидевшего за долгое время хозяина, своей первой победе? Он даже начинал подумывать, что черный цвет не так уж и неудачный, ведь ничего плохого, после той встречи с хищником, так и не произошло. Еще через пару дней Уильям поскользнулся на апельсиновой кожуре. Насмерть.