На границе Пустоты

— Знаешь, Рик, у вас очень странный мир, — заявил полупрозрачный, как приведение, Кей, взял драматическую паузу и хитро посмотрел на меня золотистыми глазами. — У вас все как-то неправильно. Вот я знаю, что я Творец. И мне это нравится. Нет, я конечно завишу от Источника, но, пардон, и Источник ограничен моим сознанием не меньше. Вот, например, ты выделил мне энергию, чтобы я создал тебе кровать. Я-то, конечно, сделал. Но согласись, если бы я не знал, что такое эта твоя «кровать», то хоть Пустота меня сожри, ничего бы не вышло. Да и к тому же, это я определяю, как размещены в ней все стыки и перекладины, какого цвета, из какого материала она будет выполнена… Вот помнишь? — Задумался на секунду Второй, — ты попросил эту, как там ее, шариковую ручку? Нет, на мой взгляд изобретение, конечно, гениальное, но сколько времени мы промудохались, чтобы эта штука действительно начала писать? А все почему? Потому что в моем представлении такого явления, как эта твоя шариковая ручка, просто не существовало… Я лежал на кровати, свесив одну ногу и слушал Кея вместо радио. Разговорчивому Второму я дал имя «Кей». Образ ослика из Шрека настолько прочно сросся с ним, что и сейчас, закрыв глаза и слушая его голос, можно было с легкостью представить, что лежишь в высокой траве, а рядом ходит серое копытное с длинными ушами и что-то рассказывает. Каждый раз мне делалось от этого весело, и губы сами собой растягивались в улыбке. Когда встал вопрос об имени, вариант «Ослик» отвалился сразу — негоже называть так сознание, которому явно уже очень много лет. Тогда пришлось исхитриться и, переведя это на английский, я получил «данкей». После недолгих размышлений я убрал первые три буквы, и получилось просто короткое «Кей». Второму понравилось, а это главное. — И вот опять же, если подумать, я всегда знаю, как можно слить энергию так, что вроде и по характеристике подходит, но все равно через пень-колоду. То, что ты влил в меня мощный поток «Иди туда, не знаю куда» вовсе не означает, что я именно туда и отправлюсь. А почему? Правильно. Потому что вся техника, все мелочи, все нюансы за мной. Вот ты, Рик, как Источник, коней бы двинул держать в осознанности все детали, пока я ботинки надеваю, не то что весь путь до того самого «не знаю куда». — Кей задумался. — Знаешь, это, наверное, как с деньгами. Вот, например, мне дают десять монет и говорят, что нужно купить хлеба. И что? Идти за мной по пятам и проверять, не слил ли я их на какие-нибудь плюшки…? Так по-моему проще самому сходить. Нервы поберечь. Ох не знаю, Рик. Странные вещи у вас творятся… — Кей, да я же не спорю. И тем более я не видел всего. Просто показал, что было, с чем сталкивался, ну и пара-тройка предположений. — Я сел на кровати и задумчиво посмотрел на Второго. — И твой Творец. Это надо было так его ограничить? Это же бред! Это же как пилить сук, на котором сидишь! А эти бои? Почему кроме войны вы ничего с энергией не делаете? Вот ни разу не видел, чтобы хоть что-то было создано. — Кей фыркнул и, словно подводя итог, произнес, — Короче, все как-то не логично. Я мысленно кивнул, подтверждая каждое сказанное Кеем слово, и внутренне тихо обрадовался, что появился еще кто-то, кто разделяет мои соображения по этому поводу. Действительно, а почему? За весь мой скромный опыт я помню только одно единственное явление, которое каким-то образом было связанно с Бойцами и Жертвами, — эта синяя бабочка, которую сотворил, полагаю, именно ты, когда мы с ребятами из класса ездили в лунапарк. Я вспомнил про школьных друзей, и ощутил будто что-то важное утекает из моей жизни. «Юико… Яйой… Шинономе-сенсей… Я скучаю, по вам всем…» — И да. Заклинания. Да почему только заклинания? У вас что, другого ключа нет? Типа если у явления нет имени, то его как бы и не существует вовсе и воспроизвести его нельзя? Или что? — Все-таки не выдержав, продолжил Второй. — Нет, я не отрицаю, что имена — это важно. Это определяет вещь в сознании у большинства известных мне разумных. Но неужели больше ни до каких других якорей вы не додумались? И кстати, об именах. Вот это вообще странная штука. То, что одному Творцу по праву рождения присваивается один Источник, это, конечно, интересно. Наверное, ваша какая-то врожденная особенность. Меня это удивило, а значит, скорее всего, в моем мире такого нет. А если в моем мире этого нет, значит это не… как там его… ну этот… — Призрачная фигура Кея оглянулась и выкрикнула, — Эй, Умник, скажи, как называется такое качество, которое достается от прародителей? Ну то, что типа основа-основ? — Архаизм. Или архаичное свойство. — Отозвался Третий. — О, точно. Вот короче, эти ваши имена не архаичный признак. А значит, он появился недавно. Возможно, просто наследуемая ге-не-тическая… как там ее… — … Мутация. — Спасибо, Гранж! Так вот. Если это новая мутация, то ее шаблон не сильно въелся в реальность, а значит дает сбои, а еще это значит, что ее можно обойти… Или сломать! — Кей на мгновение задумался. Гранж — это в честь Жозефа Лагранжа, о нем я проект в школе делал. Во-первых, Третий был умным, а во-вторых, держался всегда очень сдержанно и тактично в отличии от своих товарищей. Это только после я вспомнил, что так назывался еще и стиль в музыке. И честно говоря, оказалось, что имя, данное с легкой руки, очень точно характеризует своего носителя. Если вывести из равновесия спокойного и внимательного Гранжа, воистину начиналось что-то странное. Я попробовал предложить ему другой вариант, например, «Луи» или «Жозеф», но Гранж отказался со словами, что его, дескать, «всегда прельщала игра контрастов». Вот и хорошо. Раз все довольны, значит, я со своей задачей справился. — Вот если продолжать разговор… — Мерцающий контур тела моего собеседника пододвинулся ближе ко мне, — Я считаю, Рик, тебе это будет полезно для общего развития, имя и явления в твоем представлении неотъемлемы друг от друга. Отсюда эта зацикленность на заклинаниях, да и вообще на словах. Я неплохо перетряс твои воспоминания, и знаешь что? Ты даже сам с собой постоянно разговариваешь! Я не спорю, что слово — это отличный инструмент! Оно строит стабильный канал для передачи энергии, но сколько помех! Сколько ошибок! И имена ваших Пар на том же уровне. Одинаковые имена, это как ментальные якоря для двоих. Через этот канал, как я понимаю, Источник скидывает энергию Творцу. Но поверь! Эффективность этого канала крайне низка! Искажение при вхождении в канал, помехи от реальности, да еще и искажение на выходе. Я вот смотрю и думаю, что тот факт, что тебя протерло через Пустоту — не так уж и плох, если честно. Переход за грань стер все ваши непонятные навороты, оставив только «архаизмы», будь они неладны. Я уселся на кровати и пялился в темноту, стараясь опять не спятить, отслеживая путанную траекторию мыслей приятеля. Основным положением его нескончаемого монолога, в моем представлении, являлся мой собственный вывод: «Надо было Кея назвать Шизой, а Первого как-нибудь по-другому…». Перед моим лицом Второй защелкал призрачными пальцами. — Вот, я тебе об этом и говорю. Смотри, как ты подвис из-за помех! Нет, так дело не пойдет. Давай я тебе постараюсь показать, что имею в виду? — Кей замер в ожидании ответа. — А….э — я выдохнул. — эээ… — Да давай, раскачивайся! Я понимаю, что ты у нас маленький, но не тупенький же? В нашей, да, уже можно определенно сказать, что в нашей, системе стало намного уютнее за последнее время. Я, как мог, делился энергией с ребятами, и они с энтузиазмом принялись обустраивать наш быт. Помимо мягкого пола, первым-наперво появился свет, а затем у каждого из нас организовался свой закуток, где можно было немного передохнуть от ощущения постоянного присутствия остальных. Как я понял, моих новых друзей это не слишком напрягало, чего нельзя было сказать обо мне, так как я вообще не привык проводить время с таким количеством люде... кхм… существ в одном месте. Ощущение безвыходности постепенно переросло в чувство защищенности, потому как пробыв с ребятами уже немало времени, стало понятно, что они действительно готовы опекать и оберегать меня. Единственное что, в этой небольшой по сути системе, делать было решительно нечего. Все, что нам оставалось, помимо предложенной мною игрой в го и крестики-нолики, это разговоры да тренировки. После каждой «прокачки», как называл процесс передачи Шиз, я очень сильно уставал и вырубался. Ребята говорили, что просто я еще очень юный Источник, и когда подрасту и потренируюсь, весь процесс пойдет куда более эффективно. Пока, в моем понимании, сила, или энергия, формулировалась и перетекала по связи, заряженная в веру, словно пуля выпущенная из ружья. Берешь незнамо откуда эту грешную силу, заряжаешь ее в веру и оправляешь адресату. Как мне объяснил Шиз, основным моментом тут является именно вера. А уж каким макаром ее изъявлять — дело уже хозяйское. Я вот, например, других методов кроме словесного и физического себе вообще не представлял. Ударить батут в принципе было настолько же эффективно, как и коснуться или погладить, при условии, что я верил в его реальность. Метод скорее влиял на качество, нежели на количество передаваемой энергии. А мои парни первое время были готовы сожрать все что угодно, даже не поперхнувшись. О качестве, до этого момента, речь вообще не шла. И вот Кей очень свойственным ему витиеватым путем добрел до этой темы. Я чувствовал, он мне пытается сказать что-то очень важное, но сознание соскальзывало с его объяснений, как неудачливый альпинист с ледника, повисая на страховке между двумя неудобными выступами. — Ну? — Поторопил меня Второй, прерывая размышления. — Давай, малыш, ты поймешь, это только сначала кажется сложным. Я оглянулся по сторонам и, увидев одобрительный кивок Гранжа, поднялся с кровати, поводил из стороны в сторону локтем, чтобы разогнать кровь в затекшем плече, и немного потоптавшись на месте, с сомнением проговорил: — Что мне надо делать? — Протяни руку, и постарайся расслабиться. Не сопротивляйся. Я покажу тебе картинки, но немного иначе, чем в прошлые разы. И главное, доверься мне. Если появятся сомнения, помни, все что ты увидишь просто система. Я выставил перед собой обе руки, не зная как именно это стоит сделать и подспудно ожидая подвоха, несколько раз выдохнул. Закрыл глаза и сказал: — Давай пробовать. Что именно делал Кей и остальные, я не знаю, но внезапно почувствовав что-то под ладонью, инстинктивно открыл глаза и моментально вцепился в подставленную под руку нить, которая в данную конкретную секунду являлась единственным более-менее материальным объектом во всем окружающем пространстве, потому как вокруг вообще ничего не было. Волосы встали дыбом, а слюна во рту вязко свернулась, как если бы я откусил от неспелой хурмы. Жутко захотелось закричать, страшно стало невероятно, каждая мышца в моем теле захотела то ли сжаться, то ли расслабиться. А может лучшей идеей было бы упасть в обморок? Не знаю. Ассоциации с Пустотой завладели рассудком, и я чувствовал, что только единственная вещь в мире отделят меня от смерти — тонкий канат, натянутый через бездонную вечность. Так страшно мне не было даже в тот момент, когда меня пыталась сожрать Пустота — тогда я попросту не успел ничего понять. А тут…! Сейчас я опять был нигде! Не стоял и не падал. И чувствовал, единственное, что меня определяет в пространстве — это стропа, за которую я вцепился обеими руками, а в ушах отчаянно колотилось сердце, как загнанная в клетку птичка, не понимающая почему не может улететь. Вся какофония эмоций бурлила, беспорядочно перемещаясь по телу толпами мурашек, и кажется, даже голова немного закружилась. «Наверное, именно так ощущается невесомость», — внезапно подумалось мне, и я сильнее вцепился в нить, страшась затеряться в небытии, если она внезапно растает. — Кей! Кей? — звопил я в голос, все-таки нащупав в себе силы и решив, что с моим положением надо что-то делать, — Кей! Ты где? Кей, зараза прозрачная! Покажись сейчас же! — Я здесь, Источник. — Призрачная фигура блеснула в паре метров от меня. — Кей! — Я, набрав побольше воздуха в грудь, заорал. — Ты! Что ты сделал? Верни все обратно! — Сам верни. Я готов последовать за тобой. —  Кей! Ты что, издеваешься? — Нет, Рик. Я наглядно хочу показать тебе твою силу. Не паникуй. Это просто наша система. Я распустил колыбель и оставил только одну нить, чтобы помочь тебе побыстрее сориентироваться. Дальше все в твоих руках, Источник. — Я не понимаю, Кей! — Шквал первых эмоций стал немного стихать, и успокоенный присутствием лукавого Второго, я немного собрался, ощущая как мысли постепенно начали приобретать конструктивность. — Что ты хочешь? Что мне надо делать? — Все что ты захочешь, Рик. Все, что ты считаешь необходимым. — Я считаю необходимым стоять на твердом! Мне не комфортно болтаться потерявшимся космонавтом без скафандра, даже несмотря на то, что это не Пустота. — Определился я спустя какое-то время. — Ну так действуй. — Пожал плечами Кей. — Мне что, надо приказать или что-то в этом роде? — Мне вспомнилось, что я все-таки Жертва. — Пробуй, Рик, пробуй, и сам увидишь эффективность своих действий. Только учти, я буду очень вредным Джином, — задорно блеснул глазами Кей и растворился в пространстве. «Он пытается таким образом меня чему-то научить?» — подумал я и вдруг вспомнил, как Второй сказал, чтобы я не боялся и верил в него. «Может, это и есть ключ?» — идея озарила сознание, как молитвенная свеча храм, пока я недвижимым балластом висел в темноте. «Кей выбросил меня в сырую систему, как выталкивают в озеро из безопасной лодки, чтобы научить плавать?», — продолжал я размышлять, беря паузу перед тем, как начать хоть что-то делать. Так. Хорошо. Надо собраться и сконцентрироваться. Я задумчиво пожевал губами и, прибрав к рукам все свой страхи, более-менее уверенно сказал в темноту: — Кей! Сделай пол! — Произнося фразу, я старался ощутить твердь под ногами, как будто пол уже был реальностью. Под ногами что-то плюхнуло, и я понял, что мои ноги погружены в какую-то непонятную массу на подобии зыбучих песков. Ноги стало с бульканьем засасывать в прожорливую субстанцию. — Ох тыж! — Вновь заорал я, подтягиваясь обеими руками на стропе и стараясь не дать ступням провалиться еще глубже. — Тьма тебя сожри! Что здесь происходит? — Я постарался сделать то, что ты хотел. Но энергии хватило только на это. — Раздался голос Второго откуда-то сверху. — Убери это! Убери! По-хорошему прошу! Голос сверху хохотнул, и трясина исчезла. — Фуф, — выдохнул я. — Кей, ты хочешь сказать, что будешь делать то, что я прошу, используя только ту энергию, которую я излучаю в этот момент? — Да, Рик. Так ты сможешь понять, что действенно, а что нет. — Голос чуть приблизился. — Самое главное в любом деле — это понять, каким образом процесс контролируется. Ты сейчас делаешь все по наитию и у тебя неплохо получается, надо признать. Но, поверь, столько энергии рассеивается в пустую, что жалко смотреть. Тебе надо научиться не только включать и выключать свой «передатчик», но и уметь регулировать его. Так что, давай, малыш! Пробуй! Я задумался: «Я рассеиваю энергию? То есть, я излучаю больше, но до Кея доходит только малая часть?» Мне представился фонарь в темноте, чей свет распространялся во все стороны, но мог осветить только несколько метров вокруг себя. А затем мне на ум пришел образ лазерной указки, чей луч мог бить настолько далеко, что говорят, он может достичь цель на расстоянии в несколько километров. Я опять сконцентрировался, представил, что стою на твердом полу, а параллельно внутренне потянулся ко Второму, стараясь сузить спектр своего излучения, превращая его в луч. — Хорошо, Источник, уже намного лучше. — Проговорил Кей, а я почувствовал под ногами все еще немного рыхлую, но уже достаточно плотную опору, чтобы подошвы моих ног не проваливались невесть куда. Я переступил с ноги на ногу и даже немного подпрыгнул, чтобы проверить новый пол: выдержав меня, он так и не поддался тяжести моего тела. — Охх… Наконец-то. — Я перевел дух и пошаркал ступней о твердь, все еще не выпуская леер из крепко сжатых пальцев. — Кей, скажи, ты видел в моей памяти Связь? Ну, когда я был в Гоуре, там между парой был такой тонкий шнурок. — Да, видел, — отозвался Второй. — Это в общем-то технически весьма удобно, но нить крепится к имени, и будто припаянная, остается на всю жизнь. А это, на мой взгляд, не очень хорошая идея. Я тебе говорил об этом. Слишком сильное ограничение именем, как понятием. Вот мы сейчас вообще без слов обошлись. Ты подключился ко мне напрямую, хоть и совсем ненадолго. — Слушай, Кей, а что если попробовать создать что-то похожее? — В каком смысле? — Спросил голос заинтересованно. — Ну смотри. Я кажется понял, что ты имел в виду. Давай попробуем создать что-то типа связи? Только не через имя, а напрямую, и только… — Я запнулся и, вспомнив о тебе, почувствовал укол совести, отдающийся тяжестью где-то за грудиной. «Ты всегда хотел иметь полноценную связь, не так ли? А я…» Я вздохнул. — Только… Можно сделать так, чтобы это было не навсегда?.. Я стоял в темноте и держался за стропу, в надежде, что Кей поймет все правильно. — Ты беспокоишься о том, кого выбрал? «Соби». Он носит имя «Агацума Соби»? — Вопросительно хмыкнул Кей. Я стушевался, почувствовав себя будто пойманным врасплох, и, поежившись, уже тише проговорил: — Да. Я ему обещал, что не отдам никому. — Подняв голову и поборов смущение, я с уверенностью посмотрел в горящие золотом глаза Второго. — Из тебя получится хороший Источник. — Донесся до меня голос Кея из темноты системы. Я все-таки вспыхнул, заливаясь краской, и мне почувствовалось, что румянец на щеках сейчас сияет в темноте, как наружная реклама с подсветкой. На автостраде, посреди зимней ночи. «Неловко-то как…» Кей засмеялся и, материализовавшись рядом, положил свою полупрозрачную руку мне на плечо, доверительно сообщая: — Не бойся, Рик. Мы не собираемся связывать тебя. Там, в миру, у нас остались Источники, но нам до них не дотянуться отсюда. Мы просто хотим выжить и вернуться обратно туда, откуда открывалась наша система. Ты уже очень много для нас сделал, подарив надежду, и мы благодарны тебе. Не бойся нас, малыш. Судьба свела нас и возможно, именно вместе, у нас получится выбраться из этой ловушки. Я вздохнул, понимая, что Кей говорит сейчас искренне. И, все-таки, несмотря на чувство сожаления замешанного с чувством вины перед тобой, я утвердительно кивнул: — Хорошо. Давай, возвращай все как было, и мы подумаем, как лучше будет построить связь. Кей согнулся в издевательском поклоне, заставив нижнюю часть своего тела заколыхаться и закрутиться на манер неспешно крутящегося урагана, и проговорил: — Феноменальная космическая мощь!!! … — И Второй сделал вид, что упаковывается в некое подобие лампы Аладдина. — И крохотное жилье! Я скривился, поджав губы, и подумал, что, вообще-то, надо сказать Кею, чтобы он перестал беспрерывно копаться в моей голове.