На границе Пустоты

Когда мы выехали к реке, оказалось, что вдоль ее русла пролегает тракт, сейчас занесенный снегом, и потому трудноразличимый издалека. Я ожидал, что мы направимся вправо, вниз по течению, но возглавлявший отряд Стурд свернул влево, и мы двинулись в сторону гор. Первое время я был зажат, как чурбан, и не сразу сообразил, что от меня требуется. Выяснилось, живая лошадь это не комфортное автомобильное кресло - необходимо было держать баланс, правильно двигаться и следить за равновесием. Меня сильно выручало, что за спиной был Шарех, который придерживал меня за деревянные плечи, когда движения коня становились резкими и плохо предсказуемыми. Подаренный спутниками плащ, пришлось перевернуть вперед на манер пледа, чтобы укрыть грудь и ноги, которые обдавало холодным ветром, да и намокшие портянки пришлось размотать — только получить обморожение не хватало. Хорошо, что командир, распахнув свою длинную теплую куртку, взял меня «под крыло» - я не замерзал. Под ярким теплым солнцем, кое-где начинал таять снег, образуя на своей поверхности тонкую блестящую водяную пленку, порою слепящую глаза. Некоторые из спутников поскидывали капюшоны и с ленцой поглядывали по сторонам. Я же не обращал абсолютно никакого внимания на окружающую красоту — меня страшно мутило с непривычки, а спина, попа и ноги жалобно стенали при каждом движении коня. Попутчики редко переговаривались, лишь изредка кидая друг-другу фразы, и ехали в основном молча. Шарех тоже был безмолвен и произнес лишь пару предложений, когда потребовалось поудобней меня пересадить . Мы несколько раз останавливались по естественным нуждам, но я с лошади не слезал — ноги босые, да и мне было без надобности. Когда Шарех оставлял меня с конем наедине, первое время было боязно, и я старался даже дышать незаметно, но животное не подводило. Переминаясь с ноги на ногу, оно спокойно дожидалось своего основного седока. Единственное, чего действительно хотелось - это воды… Запить неприятное чувство в животе... Но помня о гадости в кожаном бауле, я не решался спрашивать, не знал, как попросить... Была мысль рассосать снег, но... Нет уж, пока обожду, а то вдруг затошнит еще сильнее? Солнце сместилось на два часа, река сделала очередной изгиб, увлекая за собой тракт, и впереди за лесом у подножия горы я увидел освещенные очертания города. Я завозился и подергал полу куртки своего спутника. — Ормир. — Довольно проговорил Шарех и пустил коня резвым шагом. Мне это ничего не объяснило, и я, пожав плечами, начал пристально вглядываться, пытаясь рассмотреть подробности. Издали здания были невидны, только очертания башен, которые казались крохотными, почти игрушечными на фоне могучих гор, да укрытые тенью фасы стен. Город показался мне большим, хоть, конечно, и занимал гораздо меньше места, чем самый маленький район Токио. Мы туда едем? Меня везут в город? Пока мы ехали, я осматривал своих спутников. Все-таки они сильно напоминали военных: были вооружены, хоть и не до зубов, но одинаковым оружием — недлинными мечами и кинжалами. Еще у каждого была странная плоская продолговатая сума… Интересно, что в ней? Одинаковые тяжелые плащи с грубоватой тканью на подкладке. В общем… Может они действительно солдаты… Или егеря местных лесов… Не знаю… Рассматривая то, с какой аккуратностью была изготовлена конная упряжь и перчатки Шареха, мне подумалось, что может тут и не такое темное средневековье, как мне показалось на первый взгляд. Надо попасть в город, и станет понятно... Еще я беспокоился о странном чудовище, которое мы встретили с Гедуром, но мои спутники выглядели расслабленными, словно никакой опасности рядом быть не могло. Возможно местные леса не кишат кишмя этими существами? Если так, то хорошо. Соседство с кошмаром не приносило бы радостных мыслей… Также немало беспокоил вопрос об Источниках и Творцах. Знают ли простые люди о них, или это тайна для большинства, как и на Земле? Среди моих спутников ни Источников, ни Творцов я не нашел. Может они и тут редкость? Кей говорил, что Источники сами выбирают себе Творцов… Или наоборот?.. Я запутался. Интересно было бы посмотреть… Близость городских стен оказалась обманчивой. На машине мы бы доехали быстро, но лошадей никто не гнал, они шли спокойным шагом, и город надвигался на нас медленно, постепенно вычерчиваясь на фоне гор. Вокруг начали стелиться заснеженные поля, размежёванные рекой. За развилкой и плотным, как упитанный бычок, мостом краем показалась небольшая деревенька — я насчитал семь-восемь домов. Издалека избы мне показались вполне обычными — деревянные срубы, покатые крыши с печными трубами, да заборы частоколом. После, ближе к городу, я заметил, что была еще одна — с подгорной стороны. Стены города закрывали ее от глаз. Большие высокие трубы, из которых валил черный густой дым, навели меня на мысль, что может местные жители добывают в горах что-нибудь? Золото или драгоценные камни? Или просто плавят железо?.. Когда мы подъехали к первым домам, солнце шло к закату. Дорога проявила себя окончательно, раскинувшись до пяти метров в ширину. Глинистая почва с подтаявшим на солнце снегом смешалась под копытами лошадей и ногами пешеходов, образовывая кашу, и выглядела весьма неприглядно. Я впервые за всю поездку порадовался, что не иду пешком. Кое-где в мешанине из грязи и снега были видны глубокие следы колес - наверное, проезжали груженые телеги. Домики вдоль тракта были небольшими, но по сравнению с дорогой весьма опрятными. Мне очень хотелось увидеть местных жителей, но Шарех замотал меня в плащ чуть ли не с головой, и я догадался, что он не хочет, чтобы меня рассматривали. Я все равно крутился и заметил-таки пару любопытных, с интересом следящих за нашим небольшим отрядом: мужчина, без головного убора, подбоченившись, пыхтел трубкой, стоя у стены, да женщина в возрасте, одетая в длинную стеганную куртку, несшая какой-то объемный мешок, внимательно провожая глазами фигуру Варла. Иногда от главного тракта ответвлялись улицы поменьше, тоже утыканные низкими домами: со дворами и без, побольше или поменьше… Чем глубже мы заезжали, тем больше на улицах встречалось народу. Наконец, мы приблизились к высокой серой каменной стене и распахнутым воротам. Мы въехали во внутренний город, миновав несколько последовательных арок. Вместо размазни под ногами тут лежали небольшие каменные плиты на манер «елочки». «Цивилизация!» — довольно заметил я и начал осматривать дома и местных жителей по эту сторону стены. Здания здесь были побольше и повыше: в два, а то и в три этажа. Люди одеты богаче и замысловастей — на мужчинах длинные куртки разных цветов и меховые шапки, на женщинах в основном полушубки и яркие платки на головах. Город мне понравился. Освещенный вечерним солнцем, он играл пестрыми флажками на домах, кованными и деревянными вывесками, смехом проходящих мимо девушек, которые с интересом поглядывали на нас. Одна из них, в травянисто-зеленом платке с выбившейся черной прядью волос, покраснела, посмотрев на Шареха, робко улыбнулась и, мазнув по мне взглядом, быстро отвернулась к подруге. Я почувствовал как командир приосанился, горделиво выпрямив спину, и пустил лошадь гарцующим шагом, от которого меня вновь начало мутить. Я скептично скривился — мир другой, а повадки все те же, только вместо автомобиля у «пижона» — серебристый конь. Мы еще минут двадцать неспешно ехали по главной дороге, иногда останавливаясь, чтобы не затоптать пешеходов или пропустить выворачивающий из переулка обоз. Вопросы «куда», «зачем» и «почему» ерзали во мне с особым усердием в предвкушении разгадок. Перед нами возникла еще одна стена. Интересно, это та же самая или другая? Порассматривав стены, я пришел к выводу, что все-таки другая - будто бы старше и в этот раз ворота были закрыты. Шарех подъехал к проходу вслед за Добхардом. К последнему быстро подошел кутающийся в плащ мужчина, и они о чем-то переговорили. Затем Добхард протянул какую-то штуку на цепочке, типа медальона, и мужчина, судя по всему привратник, оставшись удовлетворенным, кивнул. С интересом посмотрев мне в лицо, он отправился в нашу сторону. Мне отчего-то стало не по себе, и я уже сам укутался в куртку Шареха… А вдруг я «запрещенный груз»? Шарех что-то отрывисто проговорил привратнику, затем залез под куртку, дернул и протянул в руке зажатую цепочку с таким же круглым медальоном, как у Добхарда. Это какая-то пропускная система? Страж внимательно осмотрел подвеску, кивнул, и подошел к следующему из спутников. Мы подождали минут пять, пока он не проверил всех. Вернувшись к воротам, привратник юркнул в незаметную дверку с левой от прохода стороны и что-то громко прокричал. Еще минута, и ворота с громким лязгом и грохотом начали медленно отворятся. Попав внутрь, я понял, что открывал их огромный железный механизм. Что приводило его в действие, я не увидел. Это кольцо города было еще краше и богаче. Людей тут, правда, было не так много, как в предыдущем, но дома больше походили на особняки, немного мрачноватые из-за темного камня, из которого были отстроены, но очень величественные и большие. Я ехал молча, затаив дыхание. Откуда-то появилось ощущение, что это «не мой уровень». Тут явно жили знатные люди. Я не люблю важных господ, они для меня чужие. Мне ближе были те, которые остались в предыдущей части города. Встреченные нашей компанией господа, разодетые в лоснящиеся меха, пешком ходили редко, в основном передвигаясь в крытых экипажах и изредка верхом. На улицах было совсем немноголюдно. Эта часть города была сравнительно небольшой — всего несколько рядов домов, а впереди виднелся большой замок. По меркам Токийских небоскребов, он, конечно, был не такой уж и высокий, но по сравнению с окружающими домами, был велик. Цитадель. Обнесенная еще одним рядом стен, с высокими темно-серыми башнями, она выглядела прекрасной и устрашающей. Я начал волноваться. Да неужели мы направляемся туда?! Миновав последний особняк и подъехав к открытым замковым воротам, Шарех спешился, как и остальные. Мне что… Тоже надо? Я посмотрел по сторонам, но командир жестом показал «сиди», и я остался таращиться на спутников с конской спины. К ним подошел еще один привратник, но в этот раз было видно, что одет он в парадную форму — синий камзол, плащ из черного меха, два меча на поясе и довольно высокая черная шляпа, надвинутая на лоб. Шарех и грубиян Стурд предъявили какие-то бумаги, и разодетый стражник кивнул. Командир вернулся к лошади, взял ее под уздцы и повел в поводу. Все остальные, за исключением Стурда и юного Сидура, остались стоять. Я обернулся назад и увидел, что здоровяк Добхард, улыбнувшись, помахал мне рукой. Они что, не пойдут дальше? Постойте… Но… Лошадь Шареха ввезла меня во внутренний двор, и мы, обогнув Цитадель по левую сторону, попали в проулок. Тут тоже были дома, некоторые из них очень красивые, но меньшего размера, чем особняки во втором кольце. Складывалось впечатление, что они были служебного назначения. Из здания со статуей большой птицы на фронтоне вышло двое мужчин, которые о чем-то громко спорили — один даже порвал какую-то бумагу. Второй ухватил свою шапку, покраснел как помидор, бросил ее на каменные ступени и стал топтать ногой. Послышалась громкая ругань на чужом языке. «Люди — везде люди», — подумал я и с любопытством начал осматривать окружающее пространство. Чем дальше меня везли, тем проще становились фасады окружающих Цитадель домов. Просто аккуратные небольшие здания, из которых туда-сюда шныряли люди. Мы остановились у бокового входа в замок. Небольшая площадь, довольно просторная арка прохода, а сбоку крепостные конюшни — отчетливо пахло сеном и из-за невысоких каменных стен слышалось хриплое ржание. Шарех обернулся и протянул мне руку. Что, вот теперь слезать? Я, честно говоря, плохо представлял, как именно это следует делать. Седла и стремян на коне не было, уцепиться за гриву и спрыгнуть? Нет. Об этом я даже подумать боялся. Дело было не в том, что я испугался высоты, а в абсолютно занемевшей спине и заднице, которые я перестал чувствовать, еще когда мы проезжали деревню на том берегу реки. Я жалобно покачал головой. Шарех, увидев мое несчастное лицо, нахмурился, подойдя ближе обеими руками ухватил меня за бедра, от чего я чуть не взвыл, поднял в воздух и поставил на землю. Я судорожно вцепился в куртку командира, зажмурился и зашипел как кот — ног я не чувствовал вообще. Шарех же, быстро сообразив, что со мной происходит, поднял меня за подмышки и встряхнул. Я послушно повис, жалобно ругаясь из-под челки. Рядом гоготнул вредный Стурд, что-то проговорил командиру, но тот только фыркнул и вновь попробовал поставить меня на ноги. Бедра сводило. Кровь, мигом прилившая к онемевшим мышцам, такое впечатление, распирала их изнутри — даже босые ноги не чувствовали холода от каменных плит. Я тихо застонал. Шарех почесал лоб — судя по всему, это его любимый жест — и по его позе я понял, что он собирается взять меня на руки. Я резко вытянул ладони — я ему не сомлевшая брюнетка в зеленом платке, чтобы меня на руках таскать — и отрицательно замотал головой. Ничего. Еще немного, и сам пойду… Как больно-то… Покрутив ступнями и пощупав икры пальцами, я все-таки кое-как выпрямился, и вопросительно посмотрел на командира. Из арки нам на встречу выпорхнула дородная дама без верхней одежды, в длинной синей юбке и нарядной белой блузе и, окинув всех взглядом, мигом заломила ладони. Щебеча что-то на местном наречии, она подбежала ко мне. Ее темные с проседью волосы были уложены в низкий пучок, белый фартук поверх синего подола блестел кристальной белизной, а лицо выражало такое сочувствие моей персоне, что я чуть было сам не заревел от того, какой я несчастный. Ее шустрые пальцы цепко ухватили меня за предплечье, и она, недовольно высказывая что-то моим спутникам, словно отчитывая их, потянула меня в сторону арки. Я заупирался. Кто это вообще такая? Куда она меня тащит? Женщина внимательно посмотрела на меня, немного нахмурилась и отпустила мою руку. — Тиг комал риум. Нис бидх торр унэ айгинэн арисон а бидх э дэрбалах аде а та кэр. Тиг комла риумза мо тигеарн агус а биддих а дэбрах эгал орт. — Проговорила она и развела руками. Честно говоря, если бы не ее шумная многословная речь, то дама вполне могла мне понравиться. От нее не веяло ожидаемой от местных вельмож чопорностью и брезгливостью, но только таскать меня туда-сюда я не позволю. Я приосанился как мог и, привозмогая ноющую боль, подошел к Шареху и взял его за руку, мол, пойду с ним. Шарех хороший. Я уже в этом убедился. Командир удивленно посмотрел на меня, а я в ответ пожал плечами. В действительности, дело было не только в гордости. Мне было страшновато идти в этот огромный серый замок. А рядом с, пусть и без году неделя, знакомым мужчиной было не так тревожно. Дама вознесла глаза к небу и произнесла: — О, балаих… И кивнула нам головой в сторону прохода. Сидур резво отправился в указанном направлении, Стурд остался стоять на месте, а Шарех неуверенно покосился на меня. Затем, переглянулся с командиром второй тройки, и когда тот недоуменно пожал плечами, как-то несмело двинулся за мной. Так. Я не понял. Кто это тут кого ведет? Чувствуя неуверенность Шареха, я мысленно заметался, и еще крепче ухватил его ладонь. Женщина согласно кивнула, и мы пошли. Сидур дожидался нас в небольшом зале за дверью и, завидев своего командира, довольно улыбнулся и что-то ему проговорил. Тот растерянно ответил. Я переводил взгляд с одного на другого и не мог понять, в чем именно дело, но крепкой мозолистой руки попутчика не выпускал. Мы прошли первый зал, и женщина, сделав знак рукой, остановилась, подошла ко мне, вновь оглядела с головы до пят, покачала головой и, едким тоном проговорив пару фраз, коснулась моих ног. Выпрямившись с недовольным лицом, она открыла одну из небольших дверей залы и громко прокричала в темноту. В заднем помещении что-то забрякало, упало, и спустя пару минут из комнатки вышел средних лет мужчина в синем, как мне показалось тоже форменном, камзоле. Он подошел, внимательно осмотрел меня, кивнул и исчез в том же проеме. Дама, повернувшись ко мне лицом, ласково улыбнулась и указала в сторону противоположной от входа двери, и мы прошли в зал побольше. Стены зала, к моему удивлению, не были каменными, наоборот, они были обтянуты светло-желтой тканью с еле-заметным белесым узором, а внутри — никаких факелов или свечей. На стенах висели мерцающие светильники, и мне даже подумалось: «А вдруг это электричество»? Мы миновали бежевый зал, но не напрямую, а свернули в правую дверь, за которой оказалась лестница. Вот она была каменной, но заботливо укрытой ковром по всем ступеням. Дама разочарованно пронаблюдала, как мои спутники ступают по чистому зеленому ковру перемазанными в грязи сапогами, и повела нас наверх. Этажей в Цитадели явно было много, но мы вышли в просторный коридор на втором. Сидур, который в отличие от командира, явно чувствовал себя тут по-свойски, проговорил несколько предложений, обаятельно улыбнулся даме и, задорно подмигнув мне, выскочил обратно на лестницу. Я посмотрел на Шареха, который с интересом разглядывал внутреннюю обстановку, и догадался, что, судя по всему, он тут впервые. «Ну раз впервые, значит, надо вместе все осмотреть», — решил я и потянул его вслед за неспешно идущей дамой. Мы проследовали по небольшому коридору до еще одного зала, на этот раз обтянутого зеленой тканью, в котором меня сильно заинтересовало обилие книг, а пройдя и его, попали в комнату: длинное стрельчатое окно, врезанное в обтянутую бежевым сукном стену, пара диванов, столик, большой письменный стол и несколько шкафов. В стенах по бокам я разглядел еще по одной двери. Дама остановилась и повернулась ко мне. Сейчас что-то должно произойти? Она вновь защебетала, зажестикулировала, и я решил, что надо слушать ее внимательно — будет много материала для Гранжа. Спутники-то мои были не слишком словоохотливы. Приняв мою сосредоточенность с благодарностью, она подошла и начала снимать с меня плащ. Я решил не сопротивляться. Мягко отпустив руку Шареха, я позволил себя раздеть, и с ожиданием принялся гадать, что будет дальше. Женщина что-то спросила, но вместо меня ответил мой сопровождающий, тогда она вновь покачала головой, подошла к столу и дернула за шнурок у окна. Осторожно взяв меня за руку, дама провела меня вдоль комнаты к дверям, открыла одну и пригласительно провела рукой. За первой дверью была спальня оформленная в синих цветах. За второй оказалась ванная комната. Я глазам своим не поверил! Нормальная человеческая ванная комната, не совсем как в моем мире, конечно, но все же! Это все для меня? Я удивился не на шутку. Я видел, конечно, что все встреченные мне люди вели себя весьма благожелательно, но чтобы настолько! Я вопросительно посмотрел сначала на даму, затем на Шареха. Тот улыбнулся и согласно закивал головой. Да ничего же себе! Дама прошла в спальню, указала пальцем на большую деревянную кровать, затем распахнула шкаф и достала оттуда чистую одежду и указала на нее. Я кивнул. Не дурачок. Понял, что расхаживать тут как нищий неуместно. Я несмело улыбнулся и хотел уже было взять показанные мне вещи, но дама протестующе вскрикнула. Обернувшись, я увидел, что ее палец указывает в сторону ванной комнаты. Черт… Ей богу, как маленький, понятно же, что перед тем как надевать чистую одежду, надо помыться… Вернувшись в… Гостиную? Я понял, что Шарех места себе тут не находит. Он замер у стены, вытянувшись по струнке, и мне стало его немного жаль. Вокруг всей этой мебели и светлых стен мы с ним оба выглядели неуместно… Взлохмаченный и перепачканный с дороги командир смотрелся в этих комнатах, как неандерталец во дворце, и я навряд ли лучше. Ухватив даму за юбку, я уже привычным жестом положил кулак себе на грудь и проговорил: — Из э мо, аним Рик. Женщина с вниманием повернула голову, а потом заулыбалась и произнесла: — Тха, тха… Рикхард. И она меня зовет этим именем… Ладно. Я почти привык. Я вопросительно уставился ей в глаза, старательно выговаривая: — Из э та аним…? — Шааа… — протянула дама, растерянно улыбнувшись, — Из э мо аним Киер. — И заметив растерянность на моем лице, прижала ладонь к груди и по слогам скала, — Ки-ер. Я кивнул. Так, что теперь делать? Идти мыться? Я засунул нос в ванную комнату и ничего там не понял. Саму металлическую лохань, поблескивавшую медью, я вижу, но что с ней делать? Я, проигнорировав Киер, ухватил за руку Шареха и потянул в ванную вслед за собой. «Будем разбираться вместе — решил я, — а то что это командир, как неприкаянный выглядит…?» Я, утянув в святилище чистоты и порядка растерянного мужчину, демонстративно пожал плечами и указал на медную лохань. Шарех сразу понял суть моей проблемы, и вновь почесав свой высокий лоб, оглянулся на Киер. Та развела руками, мол «делайте, что хотите». Командир расстегнул свой плащ — наверное, ему уже давно было жарко — и сбросив его вместе с меховой курткой у входа, подошел к округлому чану. Провернув ручку по кругу несколько раз, расположенную на внутренней стенке ванной, он указал пальцем внутрь. Я заглянул. В ванную из центрального отверстия довольно быстро начала набираться вода. Буквально пара минут, и лохань была наполнена почти до краев. Я приблизился к воде и попробовал ее рукой. Не горячие источники, конечно, но вполне терпимо. Можно ли регулировать температуру я, естественно, не знал. Ну и ладно. И так сойдет... Я довольно улыбнулся и, окликнув собравшегося уходить Шареха, указал на него пальцем. Он в очередной раз удивился, а я перевел руку на лохань и, улыбнувшись, выскочил за дверь. Найдя Киер в гостиной и, утянув ее в спальню, ткнул пальцем на чистую одежду и перевел на дверь в умывальню, проговорив: — Шарех! Дама недоуменно посмотрела на меня, и мне пришлось проделать всю последовательность несколько раз. Киер покачала головой, но встретив мой упрямый взгляд, всплеснула руками и, распахнув створки шкафа, начала перебирать сложенную там одежду. Вытянув белую рубаху, она встряхнула ее, прикидывая размер на глаз , и отдала ее мне в руки. В гостиной я застал Шареха недоуменно выглядывающего из дверей ванной. Впихнув обратно, всучил ему белую рубаху и победно произнес на японском: — Все! Можешь мыться! Шарех вздрогнул и растерянно посмотрел на даму, нарисовавшуюся за моей спиной и, что-то прочитав по ее лицу, обреченно вздохнул. Я грозно посмотрел на командира еще раз, и он, словно подчинившись, без особого восторга поплелся к воде. Я прикрыл дверь и, оставшись с Киер наедине, подумал, что сделал все правильно. Шарех за мной вон сколько времени присматривал. Я что, оставлю его просто стоять по среди комнаты? Я догадывался, что ему сейчас очень неловко… Я не дурак. Но я рассуждал следующим образом: Шарех мне понравился; он был спокойным и надежным; если я так нужен кому-то в этом большом замке, то это наверняка кто-то очень важный; этот кто-то наверняка захочет со мной встретиться; а если со мной будет Шарех, и я дам понять, что благодаря ему я добрался до города благополучно, возможно его заметят и наградят. И лучше бы Шареху в этот момент выглядеть поприличней. В дверь постучали, а затем в комнате появилось пара молодых людей, так же одетых в синее, которые принесли блюдо с едой. Мой многострадальный желудок уже отошел от тряски конного путешествия и потихоньку начинал требовать пищи, так что это было очень кстати. Лепешки, какие-то вареные овощи и мясо… Что же, неплохо… Пока Шарех мылся, Киер отдала распоряжения слугам, и те вновь исчезли за дверью, а вернувшись десяток минут спустя, принесли ворох одежды, судя по размеру для командира, и разложили в гостиной. Спустя примерно час мы с Шарехом сидели на диванах, уставшие, намытые и даже причесанные, мерно жевали принесенный слугами хлеб. Командира мы с хозяйственной дамой одели в белую рубаху, зеленый камзол и черные брюки. Правда сапоги остались те же, но шустрый слуга их быстро почистил и навел на коричневых ботфортах лакированный блеск. Чисто выбритый молодой вояка, на мой взгляд, стал больше походить на городского денди, нежели на лесного егеря, как несколько часов назад. Мне же подошел костюм из мягкой темно-синей, почти черной, ткани, и даже появились новые ботинки, которые мне немного жали в носке, но я решил не жаловаться. Киер куда-то запропастилась, и мы, развалившись, отходили от длинного утомительного дня. Солнце почти село за горизонт, веки начали сами собой слипаться. Я был готов уснуть, когда дверь распахнулась, впуская нашу домоправительницу, и я от неожиданности подскочил. Она громко что-то проговорила, и командир поднялся на ноги. Я вслед за ним. Нас повели по залам и лестницам. Я старался запомнить дорогу, но чувствовал, что не успеваю уследить за всем. Мы остановились перед большими двустворчатыми дверьми, украшенными резьбой. Киер, что-то тихо проговорив, открыла створку и жестом пригласила нас внутрь. Я, оглянувшись на капитана, зашел первым и в просторной комнате с приглушенным светом сразу увидел большое кресло отвернутое к окну. В помещении пахло как-то необычно, словно тут давно не проветривали, и у меня внутри все настороженно поджалось. Киер, мягко подхватив меня под руку подвела меня поближе, и произнесла: — Рикхард, ма прионн. — И отпустив, отошла. Я смотрел на бледного, уставшего, с глубокими тенями под глазами мужчину, которого встретил не так давно в лесу: — Гедур?