Неправильный

Сигнал тревоги на крыше слышен был приглушённо, но чётко. Не теряя времени, Алек вскочил на ноги и подал Миле руку, и она без промедления подала свою. Они бежали по коридорам рука в руке, и пусть Мила понимала, дело дрянь, но не могла не улыбнуться этому ощущению чуть прохладных пальцев на своей коже. Вскоре они вбежали в главный зал Института, где в данный момент собрались, наверное, все его обитатели. Они были напуганы, это Мила поняла с первого взгляда. — Что происходит? — спросил Алек, когда им удалось добраться до группы своих друзей. — Антуан, — произнёс Джейс, поднимая ошалелый взгляд на парабатая. — Он напал на Институт. — Где вы были? — влезла Изабель, которую ещё минуту назад безумно тревожило отсутствие брата и подруги. — А разве было предупреждение? — неприятно удивилась Мила, чувствуя, как холодок страха ползёт по позвоночнику. — Нет, — хором ответили Джейс и Алек, после чего говорить продолжил Алек. — Сейчас важно не где и кто был, Из, а то, что враг пришёл на наш порог, даже не дав нам подготовиться, как давал всем остальным. Мне это не нравится. — Мне тоже, — кивнул Джейс сжав губы. — Лидия спешно переправляет порталом младших в Идрис и уже известила Конклав о случившемся. — Хорошо, — пробормотал Алек и направился в сторону оружейной. — Мила! От его оклика Мила буквально подпрыгнула на месте. Тут же ей захотелось треснуть себя по лбу. Тоже блин охотница! Стоит тут, размышляет, трясётся от страха, вместо того, чтобы собраться и пойти вооружаться. Потому она без промедления бросилась за Алеком. — Бери только то оружие, которым владеешь в совершенстве, — по-деловому произнёс Алек, как только они оказались в оружейной. — Это не тренировка и даже не обычная охота на пару взбунтовавшихся демонов. Сейчас любая ошибка может стоить жизни. — Знаю, — отозвалась Мила, взяв парные мечи и теперь выбирая метательные ножи. Руки её подрагивали, и ей было за это стыдно. Перед глазами стояла бойня, которую Мила видела в Москве. Лица мертвых товарищей, и, что ещё хуже, родных. И теперь она до ужаса боялась, что вскоре всё повторится. — Эй, — тихо и мягко произнёс Алек, вглядываясь в испуганные глаза Милы, когда они уже собрались выходить обратно, — всё будет хорошо. Мы справимся. В ответ она лишь немного нервно кивнула. Приподняв её подбородок, Алек едва заметно коснулся её губ своими, и Миле показалось, будто он этим лёгким поцелуем поделился с ней своими силами и уверенностью. Он прав, всё будет хорошо. Иначе и быть не может, и она, Мила, сделает для этого всё от неё зависящее. Вернувшись к ребятам, они заметили, что к ним присоединилась Лидия, глава Института. — Ты чего тут делаешь? — нахмурился Алек, обращаясь к ней. — Детей я переправила в Идрис, отослала несколько огненных сообщений Конклаву и сейчас собираюсь сражаться вместе со всеми, — удивлённо отозвалась Лидия. — Нет, — покачал головой Алек, заслужив сразу несколько недоумённых взглядов, — отправляйся лучше в Идрис и заставь Конклав пошевелиться. Лидия, ты не хуже меня знаешь, что, если их не поторопить, то пока они что-то решат своими силами, помогать будет уже некому. Стиснув зубы, Лилия переводила напряжённый взгляд с одного лица на другое. Ей не хотелось бросать Институт, но всё же Алек был прав, если заседающим в Конклаве старпёрам не дать хорошего пинка, то они будут несколько часов решать, что и как сделать. А сейчас на счету каждая минута. Мила лишний раз поразилась потрясающей слепоте Инквизитора. Как можно было сместить Алека с поста? Да он же лидер по своей натуре. В любой ситуации умудряется не терять голову и думать объективно! — Не расходимся, — услышали ребята голос Алека с ярко выраженными командными нотками. — Держитесь ближе к друг другу, приглядывайте и прикрывайте спины друг другу. Не отходите далеко. И будьте предельно осторожны. Я не хочу кого-то из вас потерять. Они внимательно посмотрели друг на друга, стараясь максимально собраться, готовые прикрывать и защищать друг дружку до конца. Молчаливое обещание быть рядом до последнего. Охотники толпой высыпали из Института на улицу и с содроганием узрели множество Мортеров, несколько магов и Антуана собственной персоной у ворот, который был близок к тому, чтобы сломать защиту Института, ощутимо усиленную рунами Клэри. Молодые нефилимы встали плечом к плечу, обнажив оружие, готовы сражаться до конца и, как бы не было невыносимо, скорее всего, своего собственного. Прошло буквально пару минут, и защита с яркой вспышкой пала. Мила с ужасом смотрела, как орда чудовищ на полной скорости несётся на них. И пусть ей показалось, что сюда врагов пришло куда меньше, чем к московскому Институту, всё равно зрелище было впечатляющим и ужасающим. И особенно странным это смотрелось на фоне потока машин, проносящихся неподалёку. Люди не видели небольшие армии демонов, магов и нефилимов, сражающиеся друг с другом. Джейс старался не выпускать близких из поля зрения, но держался поближе к Клэри. Одна только мысль потерять её пугала его до дрожи. Клэри делала тоже самое, потому как хорошо помнила, каково это — терять Джейса. Помнила адскую боль и невыносимое отчаяние. Тогда ситуацию спас Разиэль. Сейчас смерть будет явлением необратимым. Саймон отказался покидать охотников, а в частности Изабель, так как считал, что он так или иначе выделяется из общей массы, и потому наверняка уже находится в «чёрном списке» Антуана. И он не хотел оставлять дорогую его сердцу девушку в такой момент. Сейчас Саймон со свойственной вампирской расе скоростью бегал вокруг охотников, но старался держаться ближе к Иззи. Сама Изабель орудовала своим хлыстом и клинком Серафима с поразительным мастерством и так же, как и все, старалась приглядывать, по возможности, за своими близкими. Сначала Алек поражал несущихся на них демонов из лука, но любимое оружие быстро стало бесполезно, и тогда ему пришлось выхватить клинок Серафима. Пусть это и не было его оружием, но владел он им на уровне мастера. И сколько бы Алек ни приглядывался, он не мог разглядеть, присутствует ли здесь Магнус. Видел только Антуана. И какая-то часть Алека этому радовалось. Время словно замедлилось для Милы. Она называла это состояние «боевым трансом». Это позволяло ей успевать анализировать действия противника и отражать его удары. И пусть основной проблемой в сражении с Мортерами была их скорость и подвижность, Миле пока удавалось успешно обороняться и атаковать, а так же приглядывать краем глаза за ребятами. Она уже успела спасти жизнь Клэри, которая не видела подобравшегося со спины демона, метнув ему нож в голову. Какофония из рычания и шипения демонов, стонов и звона клинков оглушала Алека. Каждый предсмертный крик нефилима отдавался в его сердце уколом боли. Каждого обитателя Института он знал поимённо и в лицо, и пусть они не были ему друзьями, но каждый из них был частью его народа. И всё же Алек старался не отвлекаться и тщательно присматривать за теми, кого любил. Убив очередного Мортера, он бросил беглый взгляд на Милу и испуганно замер. На неё наседало сразу три демона. Мортеры, трое сразу. Многовато, но Милу это не испугало. Она была максимально собрана и даже получала удовольствие от сражения. Пригнувшись, Мила нанесла точный удар левой рукой по ногам одной твари, правой тем временем пронзая вторую. Третий демон старался зайти Миле за спину, но, несмотря на скорость Мортера, она оказалась немного быстрее и с разворота снесла мерзкую голову с плеч. А в следующий миг её буквально оглушил крик Иззи, полный боли и неподдельного ужаса: — АЛЕК! Мила обернулась и ей показалось, что её сердце стремительно летит в пропасть. Она видела, как демон пронзил лапой живот Алека, и в следующий миг Алек уже прижимал руки к окровавленному животу, а потом рухнул, как подкошенный. Весь её мир сузился до тела, распростертого на траве. Мила не видела, как начали отступать демоны, не слышала прощальную речь Антуана, в которой он восхвалял себя и говорил о доказанной им несостоятельности и слабости Нью-Йоркского Института. Она, как и Джейс, Клэри, Иззи и даже Саймон, видела перед собой только смертельно раненого Алека. Каждый понимал, возможно, он доживает свои последние мгновения, но никто не был готов даже мысленно признать подобное. Максимально осторожно ребята перенесли Алека в лазарет. Джейс и Клэри каждый уже нанёс Алеку руны: Джейс — Иратце, а Клэри — собственную исцеляющую руну. Только рана была слишком серьёзной, и руны не могли с ней справиться. Мила смотрела на лицо Алека, и всё перед глазами расплывалось из-за слёз. Всё внутри отказывалось верить в такое. Эта война уже отняла у неё отца и друга, теперь она может потерять Алека. Так не должно быть! Это несправедливо! — Нам нужен маг, — всхлипнула Иззи, — очень сильный маг. И тут Милу словно пронзило током. Схватив телефон, она сквозь мутную пелену слёз набрала телефон Марии, единственного сильного мага, которого хорошо знала. — Маш, Алек… он… — всхлипывала Мила, — пожалуйста… В Институт прибывали безмолвные братья и маги, целью которых было помочь раненым, так же они привезли противоядие от Мортеров. Не прошло и пяти минут, как открылся портал, откуда вышла Мария. Выглядела она плохо, совершенно измождённой. — Мила, родная, — с сожалением произнесла Мария, — мой магический резерв считай на нуле. Вряд ли я смогу особо помочь. Её слова показались Миле приговором. Мир качнулся перед глазами, и она исключительно усилием воли заставила себя устоять. — Но ты же можешь подпитаться моими силами, — взмолилась Мила, и близкие Алека, которые слышали этот разговор, наперебой стали предлагать и свою помощь, — Маш, пожалуйста! Тяжело вздохнув, Мария согласилась, но сразу предупредила, что этого недостаточно для исцеления. Ей нужны именно её силы для нужного уровня магии, а не заёмные. Но это всё же возможность дать Алеку шанс выжить. — Теперь всё зависит от воли небес, — произнесла Мария чуть посиневшими от перенапряжения губами. — Молитесь Богу и Ангелам, чтобы они оставили его с нами. Мила перестала ощущать течение времени. Вокруг суетились охотники и безмолвные братья, обрабатывая раны пострадавших. И только она сидела в дальнем конце лазарета, отгородившись ото всех ширмой. Миле удалось уговорить ребят, что она первая будет дежурить. Они договорились сменять друг друга каждые три часа. И вот, она сидит рядом с Алеком и смотрит на его бледное и осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами. Дыхание его настолько тихое и слабое, что Мила не раз пугалась, что его вовсе нет. В очередной раз она посмотрела на Алека, и её сердце сжалось. Всегда такой выдержанный, знающий, что делать, излучающий какую-то внутреннюю силу и способный на невероятные, бескорыстные поступки, Алек сейчас был таким уязвимым, находился на грани жизни и смерти. Миле хотелось волком выть от безысходности. Сейчас, на пороге невосполнимой потери, она поняла, как много Алек для неё значит. От осознания, что она влюбилась в этого парня, сильно и безнадёжно, и сейчас может его потерять, становилось жутко. И дело даже не в том, что каких-то несколько часов назад он признался Миле в симпатии. Она просто безумно хотела, чтобы он жил. С ней или без неё. Неважно. Главное, чтобы был жив, ходил под этим солнцем, смотрел на эти звёзды и дышал этим воздухом. — Лайтвуд, ты эгоист, — произнесла Мила, чувствуя, как в очередной раз за этот вечер глаза наполняются слезами. — Ты так старался всех уберечь, беспокоился за близких и заботился о них, а себя уберечь не смог. И ты не подумал, что будет со всеми, если тебя не станет. Как это переживут твои родители, Макс и Иззи? Каково Джейсу будет потерять своего парабатая? И что будет со мной, ведь я, безнадёжная дура, умудрилась влюбиться в тебя, хотя и знаю, что ты не сможешь меня полюбить и симпатия, в которой ты мне признался, это максимум, на что я могу рассчитывать. Но мне плевать, Алек! Даже если, открыв глаза, ты не захочешь меня больше видеть, ты, главное, просто открой их. Не смей умирать, я запрещаю тебе! Живи, Лайтвуд! Просто живи… Захлёбываясь слезами, Мила говорила всё то, что распирала её изнутри. Изливала словами свои чувства, открывая душу на пределе откровенности, она не знала, что Алек её прекрасно слышал. Он слышал каждое слово, но не мог ответить. Алек словно был заперт внутри собственного тела, которого совершенно не ощущал. Не мог ни глаз открыть, ни пальцем пошевелить. Не мог сказать Миле, чтобы она не плакала, что он тут и слышит её, и что его симпатия куда больше, чем она думает, и у них есть все шансы обрести счастье. Сейчас, болтаясь между жизнью и смертью, отчаянно сопротивляясь тьме, которая старательно старалась утянуть его на дно, Алек хорошо это понимал. Как сказал Фил: ещё не любовь, но влюблённость точно. Причём быстро прогрессирующая. А ещё Алек осознал, он охренеть как хочет жить. И все проблемы, которые недавно казались ему чуть ли не концом света, сейчас уже не были на его взгляд такими катастрофическими. Он расстался с Магнусом? Да, их отношениям наступил конец, и это было мучительно для Алека. И даже, возможно, что-то в нём до сих пор любит его, но взамен он встретил Милу, одно присутствие которой дарит Алеку ощущение тепла, уверенности и… счастья? Его сместили с поста главы Института? Ну и пусть, главное, его родные и близкие рядом, и им плевать, глава он или простой охотник. Ему есть, ради чего и кого жить. И потому Алек боролся с апатией и тьмой, что пытались поглотить его душу и сознание. Он тянулся к голосам, которые слышал, и верил, что однажды сможет пробить стену, ограждающую его от внешнего мира, и вернуться к тем, кого он любит. Мила сидела и держала Алека за руку, отпустить которую казалось смерти подобно. В очередной раз, по привычке прислушавшись, она поняла, что больше не слышит дыхания парня. — Помогите! Сюда! Кто-нибудь! — закричала Мила не своим от ужаса голосом, и, когда прибежала целая толпа охотников, прошептала, хватаясь за горло от того, что самой было трудно сделать каждый вдох. — Он не дышит…