Неправильный

Фил действовал настойчиво, и вскоре Алек почувствовал, как остался без рубашки, которая с тихим шелестом приземлилась на пол. Он старался отвечать на поцелуй, но губы словно онемели, и движения выходили неловкими, будто неумелыми. Всеми силами Алек старался почувствовать хоть малейшую искру возбуждения, и ничего. Напротив, внутри, словно цунами, нарастал протест. Всё это было неправильным! Этот мужик был ему чужим, и вопреки его планам, он его не хотел. Прикосновения Фила были неприятны, и единственное, чего ему хотелось, это отстраниться и немедленно уйти. И когда Алек ощутил, как потенциальный любовник расстегнул ремень на его джинсах, то не выдержал. — Нет! — Алек оттолкнул Фила отскакивая от него. — Я не хочу! Не могу! Всё тело в местах, где его касался Филипп, горело, и это были далеко не приятные ощущения. Нервно оглядываясь, Алек искал глазами свою рубашку и, найдя, быстро надел, мысленно проклиная мелкие пуговицы. Он старался не выпускать Фила из поля зрения. Ожидал, что тот его или сразу выгонит, или начнёт настаивать на продолжении, и потому был в готов случае чего дать отпор в рукопашную. — А я всё ждал, когда же ты остановишься, — к удивлению Алека произнёс Фил, одевая обратно свою футболку. — Что? — выдал он, так и замерев на месте. Вместо ответа хозяин квартиры вышел в гостиную и, подойдя к бару, достал бутылку крепкого алкоголя и щедро плеснул его в два стакана. После он протянул один Алеку, который тот на автомате принял. — Ты бы ни за что не сделал этого, — произнёс Фил, спокойно устраиваясь в кресле. — Не провёл ночь со случайным парнем. Пей. — Не хочу, — мотнул Алек головой. — Тебе это явно не помешает. Выпей, — настаивал Фил. Не желая лишний раз пререкаться, Алек залпом проглотил содержимое стакана. — И откуда ты знал, чего я сделаю, а чего нет? — прищурился он, по-прежнему внимательно наблюдая за Филиппом. — Да брось, Алек, я это понял как только зашёл в бар, — отозвался Фил. — Я, по сути, сунулся в это место просто так, от скуки. Никакого желания искать парня на ночь у меня не было. Думал, выпью и пойду домой. Но пройти мимо тебя было невозможно, ты слишком выделялся на фоне остальных. Сидел и был готов то ли бежать, то ли драться. Не так выглядят люди, готовые переспать с первым встречным. — И что же было не так с моим внешним видом? — выгнул смоляную бровь Алек. — Слишком напряжён, — спокойно отозвался Фил. — Ясно, — бросил Алек и собрался было уходить. — Что у тебя произошло? — услышал он голос Филлипа. — Прости? — посмотрел Алек удивлённо на несостоявшегося любовника. — Такие парни, как ты, не ищут сомнительных приключений и связей, когда у них всё хорошо. Так какая лажа произошла в твоей жизни, Алек? — спокойно спросил Фил. Лажа? Слишком слабое слово, чтобы описать происходящее в жизни Алека. — Тебе что до этого? — прищурился он. — Мне? Ничего. — пожал Фил плечами. — Выскажись, легче станет. К тому же, психологи утверждают, что проще всего высказать все самое сокровенное и наболевшее незнакомцу, которого никогда больше не встретишь, чем кому-то из близких. Так вот, мы с тобой вряд ли ещё когда-либо встретимся. Почему бы тебе не рассказать мне, что тебя мучает? Тяжело вздохнув, Алек сел в кресло и сам налил себе выпивки из бутылки, стоявшей на столе. Огненная жидкость обожгла пищевод, согревая внутренности. Мысли разбегались. Рассказать всё Филиппу, совершенно постороннему человеку? Неразумно. С другой стороны, когда он рассказал Миле о Магнусе, ему и правда стало много легче. Может, стоит высказать всё, что сводит его с ума в последнее время? В конце концов, сейчас, когда кризис миновал, Алек чётко осознал, на пороге какой огромной ошибки он стоял, и за которую потом корил бы себя всю жизнь. Алек заговорил. Он рассказал обо всём, ловко подменяя понятия. Таким образом, Конклав и охотники стали одной фирмой, их враги — фирмами-конкурентами, нежить — мелкими фирмами, с которыми они периодически сотрудничают. Даже ловушку-портал Алек заменил на поездку в глушь по просьбе друзей и сломавшуюся машину. Рассказал всё без утайки. Как он долго не мог принять себя и старался быть, как все, о чувствах к Джейсу, которые даже ему казались извращением. О своём знакомстве с Магнусом и том, как во имя любви к нему сорвал собственную свадьбу, разочаровав этим Конклав и родителей. Поведал о появлении в их жизни Клэри, после чего началось противостояние с Валентином, и о победе над ним. После которой, к сожалению, пришлось долго разгребать последствия, из-за чего Алек был вынужден жертвовать встречами с Магнусом, и начались у них ссоры и непонимание. С горечью рассказал и о предательстве Магнуса, которое стало финальной точкой в их отношениях. И, конечно же, Алек просветил нового знакомого о Миле. О том как она появилась и постепенно из раздражения, которое вызывала самим своим присутствием, так как казалась Алеку лишней проблемой, начали рождаться искры уважения. О своём неожиданном приступе сочувствия в лесном домике и о том, как уважение начало перетекать в доверие, а доверие в симпатию. О странных чувствах, желании заботиться и оберегать, быть рядом и даже о странном, просто необъяснимом физическом влечении. И о хаосе в своей душе и мыслях. Когда Алек поставил мысленно точку в своём рассказе, ему стало немного легче. — Ну о проблемах противостояния вашей фирмы с остальными ничего сказать не могу, не знаю я всех тонкостей, и ты мне о них не расскажешь, как понимаю, — произнёс Фил, и Алек лишь утвердительно кивнул. — В остальном всё просто. Возможно, какая-то часть тебя всё ещё любит бывшего парня, а может, это лишь отголоски угасших чувств или привычка его любить. Но другая часть твоей души, сознания и сердца, называй как угодно, тянется к Миле. — Чего? — не понял Алек. — Ты влюблён в эту Милу, просто пока не готов в этом признаться даже себе, — огорошил его Фил. — Бред, — фыркнул Алек. — Я не люблю её. — Возможно, сейчас это и не любовь, но влюблённость точно. Причём, быстро прогрессирующая. — спокойно парировал Фил. — Ты меня вообще слушал? — возмутился Алек, задетый за живое. — Я — гей! Если ты этого не понял. Я много раз старался заставить себя быть нормальным, пробовал интересоваться девушками, и ничего. Тогда как к парням меня всегда тянуло. — Я внимательно тебя слушал и я тебя услышал, — чуть нахмурившись произнёс Филлип. — Это ты застрял в собственном самовнушении и не желаешь слушать ни себя, ни меня. Ещё Фрейд утверждал, что люди от рождения нейтральны, бисексуальны, если хочешь. И уже в результате жизни и взросления формируются половые модели поведения. Конечно, чаще всего мужчин тянет к женщинам. Но бывает и иначе. И причин для этого может быть необъятное множество, от воспитания и окружения до небольших гормональных сдвигов. И, тем не менее, любой убеждённый гетеро может в итоге обрести своё счастье с представителем своего пола, и наоборот. По роду деятельности мне приходится общаться с огромным количеством людей. Часто, чтобы добиться своего, приходится втираться им в доверие, и так уж вышло, что различных историй взаимоотношений я слышал просто чудовищно много, и потому точно знаю, что твоё «я — гей» не более, чем самовнушение. Возможно, у тебя есть большая предрасположенность к парням, но это не значит, что ты не можешь влюбиться и захотеть женщину. Как ни странно, Алеку бы очень хотелось, чтобы размышления Фила оказались правдивы. Но было в его словах уязвимое место. — В молодости я не раз пытался интересоваться девчонками, но мне внушала отвращение сама мысль даже просто поцеловать их, — усмехнулся Алек. — Так ты подходил к этому вопросу без души. Пытался что-то доказать себе с девушками, которые для тебя значили меньше, чем ничего, — отозвался Фил. — Если уж на то пошло, меня сегодня ты тоже не хотел, хотя по твоей же логике, должно было быть иначе. Услышав это, Алек совсем смешался, ведь тут Фил оказался совершенно прав. Он не захотел его, при всём том, что Фил был очень хорош собой. Не испытал и искры возбуждения или влечения. Более того, с каждым мгновением в объятиях Фила, ему становилось всё хуже и противнее. Тогда как к Миле его необъяснимым образом влекло… И всё равно, бред какой-то. — Отбрось устаревшие догмы и убеждения и разберись в себе, Алек, — произнёс Филипп. От всего этого у Алека разболелась голова. Слишком много противоречивых размышлений зародил в его сознании новый знакомый, и он не знал, что с этим делать. Зато Алек с неожиданной ясностью понял, что безумно сильно хочет увидеть Милу. Оказаться рядом, услышать её голос. — Я, пожалуй, пойду, — пробормотал он и двинулся к двери, по пути одевая свою лёгкую куртку. — Удачи тебе, Алек, — произнёс Фил на прощание. — И больше не пытайся сбежать от проблем таким глупым способом. Оказавшись на улице, Алек быстро поймал такси и вскоре оказался у ворот родного Института. Как и первый раз, он в лёгкую обманул все патрули и ловко взобрался на балкон второго этажа, после чего тихо проник в одну из спален, в которой, к его счастью, сейчас не было хозяина. После чего, никем не замеченный, вышел в коридор. Добравшись до комнаты Милы, Алек постучал и, не дождавшись ответа, открыл дверь. Конечно, она могла спать, но слишком уж рано, потому он и решился войти без спроса. К глубочайшему разочарованию Алека, хозяйки в комнате не оказалось. Тогда он отправился искать её по Институту. В коридорах, несмотря на поздний вечер, почти ночь, было довольно людно и то, что Алеку удалось сбежать и вернуться обратно, не попавшись, иначе как чудом не назовёшь. В тренировочном зале Милы не было, как и на кухне. Оранжерея и библиотека, где периодически проводила она время, тоже пустовали. Тогда Алек отправился на крышу, в надежде застать её там. И не ошибся. Мила лежала на пушистом пледе и широко раскрытыми глазами смотрела в небо. Выглядела Мила такой умиротворённой и красивой, что Алек далеко не сразу решился нарушить её уединение. — Мила, — тихо позвал он. — Алек! Чтоб тебя! — воскликнула она, вздрогнув от неожиданности. — Напугал, блин. — Извини, — чуть виновато улыбнулся Алек. — Не хотел. На несколько секунд повисла неловкая пауза. Мила до сих пор находилась под впечатлением от созерцания звёзд, которые всегда оказывали на неё колдовское влияние. Алек растерялся. Ну вот он нашёл Милу, увидел её и голос услышал, а дальше что? Уйти? Ему уходить совсем не хотелось, но он понятия не имел, что говорить, чтобы остаться. В мыслях был жуткий хаос. — Я рада, что ты закончил своё затворничество, — мягко произнесла Мила. — Говорил же, не собираюсь я убиваться из-за выходки полоумной старухи, — чуть поморщился Алек, вспоминая недавнее происшествие, — хотя это и было неприятно. — Да эта старая перхоть не имела никакого права так тебя унижать! — возмутилась Мила, и в её голосе не было ни капли почтения к Инквизитору. — Она перешла все границы! Это как минимум непрофессионально, как максимум, низко. — Не будем об этом, — попросил Алек. — Хорошо, — кивнула Мила, а потом, чуть подвинувшись, улыбнулась, показывая на место рядом с собой. — Присаживайся. Алек посмотрел на Милу удивлённо, он никак не думал, что она захочет делить с ним свой вечер. Когда Алек пришёл сюда, был уверен, что ей более чем уютно вот так, наедине с собой, проводить время. Мила сама не знала, зачем пригласила Алека присоединиться к ней. Просто у неё было мечтательное настроение, и ей очень захотелось поделиться окружающим её сейчас волшебством с Алеком. — Ты любишь смотреть на звёзды? — спросила Мила, когда он осторожно примостился рядом. — Да как-то никогда этим не занимался, — чуть пожал Алек плечами. — Так я и знала, — улыбнулась Мила, — ложись. Не особо понимая, что и зачем он делает, Алек выполнил её требование. Оказавшись в горизонтальном положении, он устремил взгляд в небо, стараясь увидеть то, что видит там Мила. — Расслабься, Алек, — услышал он тихий голос Милы. — Очисти мысли, ни о чём не думай. Почувствуй красоту звёзд. С самого раннего детства я обожала смотреть на звёзды. Делала это всякий раз, когда мне было грустно. Просто выходила ночью на улицу и смотрела на эта сказочную россыпь. Мне всегда хотелось знать, живёт ли кто-то там. А так же всегда хотелось научиться летать, чтобы устремиться туда, в самую высь, где всё так легко и просто. Где нет проблем и возможны чудеса. Голос Милы завораживал Алека. Она говорила, и он погружался в совершенно странное состояние. Он словно чувствовал то же самое, что ощущала сейчас Мила. Будто в воздухе в самом деле витала неведомая магия, умиротворяющая душу и заставляющая даже такого прагматичного человека, как Алек, мечтать. — И правда очень красиво, — тихо произнёс очарованный Алек. — Спасибо, что показала мне это. Он был благодарен ей за это чудо. Днём внутри него бушевал ураган из негативных эмоций, в результате он чуть не натворил дел. Филипп своими рассуждениями и вовсе вверг Алека в шок. И только сейчас, в обществе Милы, он почувствовал счастье и покой. — Было бы, за что. Я рада, что мне удалось показать тебе эту красоту, — улыбнулась Мила повернув голову к Алеку. — И по сравнению со всем, что ты сделал для меня, это вообще ничто. — Я сейчас начну сердиться, — мягко пожурил её Алек, догадываясь о том, что она опять о своём «я тебе так должна». — Никаких счётов. Я всего лишь делаю то, что считаю нужным. — И всё равно, — серьёзно произнесла Мила, — Алек, если я когда-нибудь смогу для тебя хоть что-то сделать, ты только скажи. Чуть приподнявшись и подперев голову рукой, Алек смотрел на Милу, а ей снова показалось, будто она тонет в кристально-голубых озёрах его глаз. Алек не знал, откуда это пришло, возможно, была виновата неведомая доселе ему романтично-сказочная обстановка, а может, слова недавнего знакомого Фила, но он неожиданно произнёс: — Поцелуй меня. В первое мгновение Алек и сам испугался своих слов, и хотел было извиниться и сказать, будто оговорился, а потом подумал, а может это именно то, что ему нужно? Ведь рассуждения Филиппа упорно не шли из его головы. Вдруг он так сможет понять истину? — Что? — недоумённо переспросила Мила, не уверенная в услышанном. — Ты сама говорила, чтобы я сказал тебе, если ты вдруг будешь способна что-то сделать для меня, — тихо произнёс Алек, не разрывая зрительного контакта. — Вот я и прошу — поцелуй меня. Просьба Алека ошеломила Милу. Она перестала понимать, что происходит. И всё же она помнила, как ей понравился тот его поцелуй, и решила не отказывать, зачем бы ему это ни было нужно. Немного приподнявшись, Мила потянулась к Алеку и, прикрыв глаза, коснулась его губ своими. Неуверенно. Робко. Словно боясь, что он, передумав, в панике оттолкнёт её. Но Алек, напротив, притянул её ближе к себе, запуская руку в волосы, и ответил. Алек целовал её и чувствовал, как закипает в венах кровь, заставляя его действовать всё активнее, углубляя поцелуй. Лёгкое томление в теле начало перерастать в нестерпимую жажду большего, и он, совершив над собой неимоверное усилие, оторвался от сладких губ Милы. — Прости, — произнёс Алек задыхаясь. Сердце Милы билось в груди пойманной птицей. Поцелуй ошеломил её. Она почти полностью потеряла голову, растворяясь в неимоверно острых ощущениях. Ей казалось, она сходит с ума. Это же Алек. Парень, который никогда не сможет её полюбить. Только зачем он просил поцеловать его? Мила окончательно перестала понимать происходящее и в частности сидящего рядом с ней человека. — Ничего, — пробормотала Мила. Повисло ощутимо неловкое молчание. Алек не знал, как ему быть. Слова Фила всё больше обретали смысл, но слишком сложно и даже страшно было ему отбросить старые взгляды и рискнуть шагнуть вперёд, начать что-то новое. Вместе с тем, может, это именно то чудо, тот шанс, о котором он мысленно молил Небеса, загибаясь от сердечной боли, когда Магнус выбрал Антуана, а не его. И вот он оказался на судьбоносном перепутье. Алек нутром чувствовал, именно сейчас пришло время решать: оставить всё как есть и сделать шаг назад или рискнуть и шагнуть в туманную неизвестность, на путь, доселе ему неведомый. — Мила, почему ты не спрашиваешь ничего? — неуверенно спросил Алек. — Если ты захочешь сказать что-то, то сделаешь это сам, — отозвалась Мила, в душе которой бушевала настоящая буря. — Я… — Алек почувствовал, как слова и мысли стремительно разбегаются, и отчаянно пытался собрать их в кучку. — Чёрт. Всё это странно. Я сам не знаю, как такое возможно, но мне кажется… ты мне нравишься. Всего лишь несколько слов, а как сложно и волнительно их озвучить! Мила поражённо уставилась на Алека, почти наверняка уверенная, что ей послышалось или что он сейчас заберёт свои слова обратно, а то и вовсе рассмеётся и скажет: «шутка!» — Кажется? — недоверчиво и тихо спросила она. — Ты мне нравишься, Мила, — повторил Алек, глубоко вздохнув и призывая всю свою решительность. — Не спрашивай, как такое возможно, я просто говорю, как есть. И я знаю, что ты недавно пережила не самое удачное расставание с парнем, но мне бы хотелось быть с тобой. Пусть не сейчас, а в будущем, когда ты будешь готова. Если, конечно, я вообще тебе хоть немного нравлюсь. На последних словах испарились остатки решимости Алека. Им на смену пришли неуверенность, смущение и страх. Он тут размышляет над тем, готов он или не готов, надо ему это или нет, но при этом Алек ни разу не подумал о том, что, может, он совсем не интересует саму Милу. Но ведь она отвечала на его поцелуи… Должно же это что-то значить? А Миле показалось, будто весь мир перевернулся с ног на голову. Ещё несколько минут назад она была свято уверена — подобное ну никак невозможно. И вот, безумно красивый парень, официально признанный во всём Сумеречном мире геем, признается ей в симпатии и желании быть с ней? Это вообще реальность? Может, она спит или её на тренировке сильно приложили головой, и теперь она бредит? Несколько раз Мила часто моргнула, глубоко вдохнула и выдохнула, ожидая, когда проснётся, но ничего не менялось. Алек по-прежнему сидел рядом и серьёзно, чуть напряжённо, взирал на неё. Сейчас Миле надо было дать ему ответ. Рискнуть прыгнуть в омут с головой и, возможно, нарваться на новое разочарование или лучше осторожно постараться оставить всё как есть. Доверяла ли она Алеку? Безусловно. Как другу, союзнику, члену команды, но личные отношения… Он же Лайтвуд! Очередной наследник знатной аристократической фамилии, стоит ли рисковать дважды входить в одну реку? С другой стороны, Мила не так давно признавалась сама себе, что если с кем бы и решилась сейчас рискнуть строить отношения, то только с таким, как Алек, ответственным, надёжным и честным. — Ладно, — едва слышно выдохнула Мила, решив в итоге, что сказав «нет» сейчас, она будет жалеть всю оставшуюся жизнь, задаваясь вопросом: «а не упустила ли я счастье всей своей жизни?». Ведь Алек ей нравился, очень нравился… — Давай попробуем. Глаза Алека непроизвольно расширились, когда он услышал ответ, а Мила запаниковала. Неужели она что-то неправильно поняла? Но потом Алек чуть улыбнулся, а взгляд стал таким тёплым и мягким. — Я постараюсь тебя не разочаровать, — тихо и проникновенно прошептал он. А потом он снова поцеловал её. Так умопомрачительно нежно, что сердце Милы сжалось. Алек же ощущал себя так, словно сбросил гору с плеч. Сейчас, когда решение принято, а слова сказаны, он ощущал себя так легко и правильно. Это был удивительный момент для них обоих. И Алек, и Мила чувствовали себя так, словно вернулись домой после долгих блужданий по миру, так им было хорошо и уютно в эти мгновения. Пока момент волшебства не разрушила тревожная сирена. На Институт напали.