Потерять всё и обрести желаемое

- Это произошло в порыве эмоций. В последнее время у меня зачастили такие припадки. В один момент начинаю всё ненавидеть, переполняет желание всё вокруг уничтожить. И когда я находился в каком-то безлюдном переулке, и там появлялся человек, я набрасывался на него, расчленяя своим швейцарским ножом, - кстати говоря, вот он, - Томас достал из внутреннего кармана кожанки острый кинжал, на котором всё ещё были отблески красных от крови пятен. - После содеянного у меня начиналась паника. Само осознание того, что я убийца, пугало. Карен, мне всего семнадцать. Я несовершеннолетний убийца, наверняка который страдает от психоза. Томас вздохнул, опустив голову на колени, обвившие ладонями. Было видно, что ему неприятно вспоминать эти кровожадные моменты. - Но знаешь, - продолжал он, - после появления того чудака, короновавшего меня Отчаянием, я стал менее импульсивным. Я думаю, это из-за того, что я начал свою энергию использовать по-другому. Я направил её не на убийства окружающих, а в мою новую способность. - Какую? - Я конечно не силён в своём новом русле, но у меня хорошо получается. Взгляни. Парень начал указательным пальцем наматывать воздух, в результате чего образовался маленький смерч. Чем быстрее он вращал пальцем, тем больше увеличивался штучный вихрь. - Это очень круто, - восхитилась я, внимательно наблюдая за крохотным ветроворотом. - Я всё ещё практикуюсь, посему чувствую, что должен уметь создавать гораздо большее. - У тебя отлично получается, - кивнула я. Юноша умолк, спрятал ладони в карманы; начал всматриваться в одну точку перед ним. Это было так странно: сидеть рядом с ненавистным сверстником, который всё детство демонстрировал свою жестокость по отношению к тебе и другим, и не смотря на самые ужасные воспоминания, говорить, словно мы родственные души. Похоже, так и есть. Парадокс и ирония - это и есть гротеск. - Слушай, - прервал мой монолог Томас, всё также сверля взором единую точку, - тебе не кажется это, как минимум, странным, что мы получили эти силы? Никто ведь не стал такими, как мы, верно? Может, в этом есть какой-то скрытый смысл. - Я не знаю, кто это придумал, но определённо у этого мудака не всё в порядке с головой. - Не думал, что у тебя есть чувство юмора, - усмехнулся Томас. Взгляд юноши опустился вниз и остановился на моём запястье, на котором было несколько шрамов. Сведя брови, он спросил: - Что это? - Результат твоих насмешек, - поникшим голосом ответила я, натянув на запястье рукав. Глаза Томаса округлились. - Ты вскрывалась из-за моей детской глупости?! - По твоему это глупости? - я вновь повысила голос. - Ты всё детство унижал меня перед всеми, называя "жирной пельмешкой". Или когда я впервые надела каблуки, чтобы выглядеть более и менее прилично на выпускном вечере, ты подставил мне подножку, а когда я упала, больно приземлившись на ладони, помнишь что ты сказал? Я до сих пор не забыла. Цитирую: "Коровы на вечерницы должны ходить на четвереньках". В тот вечер я так и не пошла на выпускной бал, а провела несколько часов в ванной с лезвием. Томас был ошеломлён моим рассказом. Неужели, он думал, что я воспринимаю это как добродушные смешинки, которые должны были поднять в тот момент мне настроение, а не довести до неудачной попытки самоубийства? - Я не знаю, что сказать, - заикаясь, произнёс он. - Карен, скажи, ты всегда так реагировала на мои высказывания? - В большинстве, да, - честно ответила я. - Мне ничего не остаётся, как принести свои извинения, на принятие которых я даже не смею надеяться. - Ты издеваешься? Я могла умереть, если бы не сестра, которая вернулась раньше из магазина! - Это не я сказал тебе вскрываться. Ни разу я не говорил: "Карен, иди себе порежь вены, ибо то ты слишком ничтожна для этого мира!" Я больше не стала терпеть этого спектакля. Влепив сладостную пощёчину Томасу, приподнялась и быстрым шагом направилась прочь. - Стой! - окликнул меня сзади юноша. - Да погоди ты! Парень обогнав меня, преградил путь. - Я понимаю, виноват. Если бы знал последствия, я бы такого не говорил тогда. И к тому же, это прошлое. Его нужно забыть. - Я никогда этого не забуду. Ты много лет надо мной издевался, а теперь хочешь, чтоб я так просто на всё закрыла глаза, и забыла обо всём, что ты мне сделал?! - Но ведь ты мне уже отомстила. Дважды. Если мало, ударь ещё. Я в твоём распоряжении здесь и сейчас. Секунду подумав, я набросилась на Томаса с избиениями. Коленом поразив его пах, толкнула на землю; присела на торс, начала с презрением колотить лицо парня. Как я ждала этого дня, когда смогу расплатиться за всю боль, которую он причинил мне ранее. Вот он момент истины. Из моих глаз потекли струи слёз, красные и зелёные оттенки начали неясно мелькать перед носом. Когда моя агрессия иссякла, я вытерла окровавленными ладонями глаза, увидев лицо Томаса, на котором не было ни единого живого места. После того, как я остановилась, юноша приоткрыл глаза. - Ты закончила? - хрипло спросил он, я в ответ кивнула и слезла с его торса. Томас скинул кожанку и футболку, последней начал вытирать кровавую "маску" с лица. Лик юноши был в синяках и кое где кровоточащих ранах. Сквозь заплаканные глаза, я усмехнулась: - Теперь я официально рассталась с прошлым.