Мы долго сидели в баре и молчали. Это было какое-то совсем мелкое подвальное заведение в закоулках окраины Йокогамы, рядом с портами, где заправляла балом Портовая Мафия. Этот человек — Дазай — раньше был здесь своим, почти являясь частью общей жуткой атмосферы. Он был словно призраком, таинственной легендой, гуляющей из банды в банду. Каждый, с кем я заговаривал, хоть немного, но обязательно знал что-то о Дазае. Даже сейчас, когда этот человек более не являлся частью Мафии, трущоб и порта, он сохранял за своей спиной жуткую тень прошлого, которая нависла над ним ещё давно и теперь вряд ли когда-либо исчезнет. Такие грехи не искупить.
— Я сомневаюсь, что, работая на два фронта, вы долго продержались, — сказал я, пристально смотря на него. Дазай молчал, уставившись в круглый кусок льда в стакане виски своим пустым, бездонным взглядом. Я не пил в тот вечер. От меня не ускользнула ни одна эмоция, пробежавшая по лицу мужчины, ни одно микровыражение, как говорят психологи. Ни одна появлявшаяся и тут же исчезавшая морщинка в уголке глаза. Наконец, тяжело вздохнув, Дазай выпрямил спину, поднял на меня тяжёлый взгляд и вдруг улыбнулся. — Да, ты прав. Долго это продолжаться не могло, разумеется, всё вскрылось, — шатен сделал глоток виски. — Каким бы умелым я ни был, всё в итоге медленно шло к краху. Но, стоит заметить, сначала всё было довольно неплохо. Быть шпионом в Мафии, особенно являясь одним из пяти глав, — немыслимо, нереально, за гранью возможностей и воображения. Не сам процесс, а то стремление, с которым нужно работать, чтобы дослужиться до такого звания в рядах Огая Мори, при этом будучи сторонним агентом, чужеродным телом, паразитом всего организма. — Так, когда же начались проблемы? — в ответ спросил я, надеясь развить тему. Мы сидели в Люпине уже долго, но разговор никак не вязался, а в моем случае время — как раз-таки самые настоящие деньги. Нужно было ускоряться. Дазай откинулся назад и закатил глаза к потолку, размышляя, высчитывая и вспоминая. — Спор Больших Потерь стал переломной точкой, пожалуй, — тут он вдруг остановился. — нет, нет, всё начало сводиться к краху ещё раньше. — Когда же? — Началом конца стала... ночь, когда Мафия сменила своего правителя.
Том 1. Пролог
Япония, Йокогама, 2004 год
Приглушённая тихая музыка мирно переливалась из динамиков, лаская слух. Притянутые к стене бордовые портьеры на окнах позволяли спокойно и без спешки наслаждаться видом тысяч огней в окнах множества небоскрёбов Йокогамы — Японского портового города близ Токио. Этот зал был предназначен исключительно для самых важных представителей теневой, преступной, опасной и беспощадной части города. Без членов ненавистной всеми Портовой Мафии, сейчас утопающей в собственной крови, которую пустил старый и безумный босс, чинящий беспредел повсюду. В самом углу, рядом с длинным, накрытым белой скатертью столом стояла девушка. Обычная двадцатишестилетняя девушка, но что-то упорно её отличало от остальных. Что можно было сказать о её внешности? Довольно много. Её красно-рыжие, чуть волнистые волосы плавно спадали на плечи до уровня лопаток. Сверкала бледная кожа и ярко-янтарные глаза, холодный взгляд резал острее любого кинжала. Из одежды на девушке была белая рубашка с алыми кружевами на отложном воротнике и на манжетах, чуть выглядывающих из-под чёрного пиджака, чёрные брюки с едва заметными стрелками и классические полуботинки того же цвета. Ничего необычного. В руках — бокал шампанского, но всё равно что-то было не так. Её звали Дороти Джеймс, и она была уполномоченным представителем собственной тайной организации, названия которой никто не знал, если оно существовало. Почти никому из присутствовавших на встрече личность этой девушки была неизвестна. На самом деле, она не должна была получить приглашения, она была призраком, проходящим сквозь стены, которого никто не замечает. Но сегодня план был другим. И Дороти ничего не стоило получить разрешение на посещение сего мероприятия усилиями шефа Танеды — руководителя особого отдела по делам одарённых Министерства Внутренних дел. Всё-таки, слишком часто Джеймс исполняла его просьбы, пришла и его очередь расплатиться.Дороти Джеймс Способность: Бесспорное Правосудие
Рядом с девушкой стоял парень четырнадцати лет. Каштановые, мило завивающиеся волосы спадали чёлкой на лоб, из-за чего их обладатель часто морщил маленький аккуратный нос, так и норовя чихнуть. На нём был строгий смокинг: рубашка, галстук, пиджак и так далее. Пугающими были две вещи. Первое — глаза. Эти бездонные карие пропасти цвета выдержанного коньяка так и манили к себе своей красотой. Казалось, в них можно утонуть и больше никогда не выбраться наружу. Второе, что пугало — бинты. Белоснежные повязки, опутывавшие почти всё его тело. Они выглядывали отовсюду: из-под рукавов пиджака, на шее над воротником, даже правый глаз был закрыт этими бинтами, которые далее опоясывали голову под волосами, иногда показываясь белыми пятнами меж шоколадных прядок.Дазай Осаму Способность: Исповедь неполноценного человека
Эта пара наблюдала за одним единственным мужчиной. За тем брюнетом сорока лет на вид, что стоял в центре зала, весело, даже немного пьяно беседуя с какой-то дамой. — Задерживается, — прорычала сквозь стиснутые зубы девушка, а её голос оказался на удивление довольно мягким, но не без едва слышимой хрипотцы. — Дайте ей время, — немного безэмоционально ответил мальчик, отходя к столу и перегибаясь через него, легко захватывая тонкими пальчиками маленькую шпажку с сыром и оливкой. — Она сейчас придёт. И правда. Предсказание шатена сбылось, потому как буквально через три минуты к мужчине подошла маленькая девочка лет десяти по росту, но внешность зачастую может противоречить возрасту. У неё были очень аккуратные черты лица, обрамлённые тёмными волосами, маленький круглый носик и большие серые глаза цвета расплавленной стали с разрезом, несвойственным японцам. У неё был скорее европейский склад внешности. На ней было красивое кружевное белое платье с пышным алым бантом на воротничке, к которому была прикреплена тонкая и очень короткая цепочка, придерживающая чёрный значок с красивым золотистым рисунком в центре. На голове— небольшая белоснежная шляпка с бордовой, обвязанной вокруг ленточкой. В руках девочка сжимала серебряную трость, периодически постукивая ею по полу. Брюнетка дёрнула мужчину за край чёрного фрака, и тот инстинктивно обернулся, вскидывая брови вверх при виде такой юной потревожившей его особы. Тёмные, как два уголька, глаза удивлённо распахнулись. — Девочка? В сознании мужчины промелькнуло, что он привлекает к себе слишком много внимания, поэтому брюнет опустился на корточки перед ребёнком, пытаясь мягко улыбнуться. Улыбка вышла немного ломаной, похожей на кривую усмешку, но никто не заметил. Кроме невинной маленькой девочки, глаза которой на миг сверкнули каким-то странным свечением. — Кто ты, дитя? — Меня Мэри зовут, — смущённо ответила брюнетка, протягивая свою маленькую ладошку, когда как другая рука едва видимо напряглась над навершением трости так же, как и нахмурилась в нескольких метрах от пары Дороти, сжав зубы. Этот человек — мужчина — опасен, слишком опасен, чтобы подпускать к нему девочку. Джеймс сама помнила, как брюнет отдавал приказы грабить, убивать и истреблять вражеские организации без разбора. Это иррационально. Это нарушает законы преступного мира, и грешнику пора расплачиваться за все свои деяния. — Очень приятно. Я Тиунэ Сугихара, — мягко прикрыл глаза брюнет, обнажая в улыбке, которая больше походила на оскал, острые, желтоватые от чая зубы. — Что такое прекрасное создание делает здесь совершенно одно? — Я не одна! — насупилась девочка, обиженно надувая губы. — Со мной тётя Дороти. Взгляд брюнетки указал Сугихаре на силуэт у окна — высокая девушка с ало-рыжими волосами смотрела прямо на них. Мужчина нервно сглотнул, он уже видел этот взгляд во время одной из облав. Этот переливающийся янтарём пронзительный взгляд сощуренных глаз. Он заставлял лишь как можно быстрее отводить взгляд, а ладонь девушки в чёрной перчатке тем временем сжала карманные часы, на крышке которых сверкала гравировка с красивым золотым рисунком. Тёмные глаза перескочили на брелок Мэри, повязанный под бантом. Едва ли преступнику удалось скрыть пробежавший по лицу ужас. Знак одинаковый. Это они, это точно они, ему не уцелеть. Обветренные губы Дазая тронула улыбка, когда тот задумался о мыслях преступника, медленно шагая к девочке, убрав руки в карманы брюк. Мэри нужна была помощь. Тиунэ поднялся с места, о чем-то ещё переговариваясь с брюнеткой, и именно в этот момент в разговор вклинился Осаму, кладя ладони на плечи девочки, чуть сжимая их. Плоский гипс безразличия легко поддался рукам мастера, формируя новую, доселе неизведанную маску волнующегося за подругу юнца. — Мэ-эри, что же ты убежала, негодница? Простите её, ради бога, никогда не слушается! Парень даже вздохнул чуть наигранно, прекрасно зная, что Сугихара от испуга едва ли соображает, чтобы разбирать, какие эмоции на лицах людей фальшивые. Мэри лишь недовольно покосилась на шатена, промолчав. — Вот видишь, Мэри?! Ты, кажется, довела одного из гостей! Эй, с вами все в порядке? Мужчина пошатнулся, отшагивая назад в ужасе. Мальчишка в смокинге, смотрящий своим прошибающим насквозь коньячным взглядом лишь одного глаза, пугал. Из кармана на пиджаке выглядывал платочек с красивым орнаментом…того же знака.
Брюнета затрясло. Это всё они. Они везде, они нашли его. В висках стучало лишь одно слово, оно будто отображалось везде, куда не посмотрит Сугихара. Оно било набатом, сверкая красным в радужке глаза юнца напротив. Ему не спастись, потому что она пришла за ним. Пришла, стуча посохом по земле, принося с собой лишь тьму и пустоту. Костлявые пальцы мягко провели по щеке мужчины.Смерть
****
— Эй! Эй, господин, очнитесь! Сугихара дёрнулся от чего-то холодного. Кто-то приложил мокрый платок к его лбу, по виску стекла капля воды. Или это пот? С трудом разлепив угольки-глаза мужчина разглядел два силуэта, снова приходя в ужас. Шатен и брюнетка. Это они! Преступник вскочил на ноги, тут же оказываясь придавленным к стене. Чья-то перебинтованная рука сжала плечо, заставляя в страхе смотреть на то, как маленькая девочка, щёлкая замочком на трости, вынимает из замаскированных ножен клинок, сверкающий во тьме отдельной комнатки, куда притащили бессознательного мужчину слуги, приговаривая, что не надо так много пить. Парочка детей следовала за ним, приукрашивая события произошедшего обморока. Их провожал настороженный янтарный взгляд девушки с рыже-алыми волосами, что предпочла остаться в стороне сегодня. Остриё оружия впилось в грудь в области сердца, не надавливая, лишь чуть касаясь одежды, но Сугихара ощущал это так, будто на него опустили тонну груза. Он не мог пошевелиться, он замер в оцепенении. Мэри не наклонялась ближе к мужчине, за неё это сделал Дазай, а ухо преступника обжёг шёпот, когда остриё оружия засветилось сероватым светом. — Друг мой, что же ты так? Мы не причиним тебе вреда, просто скажи нам адрес твоих хранилищ. Не переживай, мы сделаем всю грязную работу за тебя. — Н-нет, в-вы, в-вы ведь э-это… — трясущимися словно в предсмертных судорогах руками Сугихара отчаянно пытался показать на значок, выдавший эту парочку. — О-о? Заметил? — удивлённо вскинул брови Дазай, тут же скаля зубы, словно дикий пёс, радуясь, что преступник оказался не настолько глуп и заметил их маленькую шутку, значок, прикреплённый намеренно, чтобы больше испугать жертву, если та будет достаточно наблюдательной. — Верно, это мы. Те, кто приносят ужас. Те, кто скрываются в тени домов, унося с собой и информацию о себе. Никто о них ничего не знает, никто не может узнать об их внешности, возрасте, способностях и именах. Это они. Те, кто оставляют после себя лишь смерть —Вершители Правосудия
(и будь проклят тот человек, который придумал их безымянной группе это глупое название и способствовал его распространению в нижней, преступной части города так, что теперь от него невозможно отвязаться)
— Не будь эгоистом, поделись информацией, — улыбнулась тихо Мэри, надавливая клинком на грудь, чувствуя, как участилось дыхание преступника, судорожно, в бреду шепчущего заветные слова. — Умничка.Мэри Нортон Способность: Добывайки
Её дар — лучшее, что можно найти для поиска информации или бесед с пленными. Девочка не записана в реестре эсперов, что играет ей на руку, иначе за ней бы гонялись все — министерство внутренних дел с их отделом по делам одарённых, Портовая Мафия, самые разные детективные агентства и полиция. Просто потому, что никто в разговоре с Нортон — если та использует способность — не может соврать. Правда, лишь только правда будет срываться с губ собеседника. Ещё один плюс от незнания общества об этой юной англичанке состоит как раз в том, что раз люди не знают — не будет покушений, которые очень возможны лишь потому, что никто не любит правду. Ложь ведь гораздо приятнее, вкуснее, аппетитнее. Истина — словно горький шоколад. Распробуешь и не каждому понравится. Гораздо легче захватить обычную карамельку, не надо вдумываться, размышлять и страдать. Ложь сродни молчанию. Солгал = не показал никому правды = утаил информацию = смолчал. Единственное различие лишь в том, что кислая карамелька лжи скроет все остальные вкусы своей резкостью, не позволяя некоторое время чувствовать то, что, когда мы вообще не едим, испробовать очень легко. — Не благодари, — отмахнулся от стандартного «спасибо» Дазай, не забирая обратно отданный Мэри платочек с эмблемкой, что раньше покоился в нагрудном кармашке пиджака. Брюнетке он нужнее — кровь хорошо стирается со стальной поверхности клинка, если не дать ей засохнуть. Нортон на реплику своего временного напарника лишь слабо кивнула, а уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке. Девушка была немного расстроена, что её постоянный партнёр для подобных миссий не смог сегодня прийти, но Дазай тоже сойдёт. Особенно после столь долгого времени, проведённого им в мафии. Осаму не выходил на связь с ними уже около трёх месяцев, когда как теперь совершенно неожиданно заявился на одно из заданий, вклиниваясь к Мэри. Раздражает. — А вы, однако, молодцы, — слова похвалы — простая нерушимая формальность — соскользнули с губ Дороти, подошедшей в комнату и сейчас с интересом рассматривающей оставшийся в итоге труп Сугихары. Никто из парочки даже бровью не повёл при этих словах. Оба — и девочка, и парень, знали, что выполнили свою работу неплохо, но хуже, чем обычно. — Правда потратили немного больше времени, чем я предполагала. — У вас, как обычно, завышенные ожидания, Дороти-сан, — в ответ парировал Дазай, становясь напротив Джеймс, убрав руки в карманы брюк. Равнодушные коньячные глаза на мгновенье просияли в неподдельном, даже каком-то детском интересе. — А Элизабет сегодня нет с вами? — А тебе это так важно? — хитро вклинилась в разговор Мэри, прикрывая серебряные глаза и улыбаясь, словно Чеширский Кот. — Ну конечно! — Дазай отзеркалил эмоцию Нортон и театрально поднёс к сердцу перебинтованную ладонь. — Я ведь почти убедил её в пользе самоубийства для здоровья! Я просто обязан объяснить ей это ещё раз, чтобы она точно поверила мне и помогла с поиском достойного способа свести счёты с жизнью! Мэри на эту реплику лишь закатила глаза и хмыкнула, в душе надеясь, что подруга Дазая достаточно адекватна, чтобы не верить этому «глупому суициднику». — Нет, Дазай, сегодня Элизабет осталась дома, — тихо вздохнула Дороти, прикрыв глаза, как бы намекая, что сегодня на все театральные представления и маски сил и времени точно не найдётся. Будучи командой, таким таинственным для всех непросвещённых отрядом, они ведь не переставали быть обычными людьми. Уставшими, не выспавшимися, со сбитыми режимами и личными проблемами людьми. Ну, а сейчас задание было выполнено, и от прошлого состояния «полон сил», поддерживаемого ярким желанием уйти из этого места и капелькой адреналина, не осталось ни малейшего следа. — Печально, — податливые пластилиновые маски не смели перечить своему создателю, и Дазай остался без единой эмоции на лице, отлично поняв общую усталость коллег. Нет-нет, он бы, конечно, с радостью продолжил бы эти кривляния, но собственная усталость и отсутствие сна явно давали о себе знать. В мафии тоже много работы, ночь — время мафии, она никогда не спит. И Осаму, ведущему двойную жизнь и делающему двойную работу, привыкнуть к такому распорядку очень трудно. — Так зачем же ты к нам наведался после такого долгого молчания? — Мэри присоединилась ко всем, становясь абсолютно серьёзной. Когда мафиози поднял свой взгляд, она уже стояла рядом с Джеймс, а её глаза сосредоточенно бегали по перебираемой в руках трости. — Важные, очень важные новости! — приглушённо воскликнул Дазай, для пущей убедительности и выразительности подняв указательный палец. Янтарные очи Дороти сощурились. — Я слышала, сегодня собирают исполнительный комитет. Что стряслось? Осаму, словно всегда был зеркалом, всегда лишь копировал, с точностью воспроизвёл прищур наставницы, и она с неким проскользнувшим по лицу испугом заметила, какие бесы затанцевали в коньячных глазах этого демона. Расплывшиеся в дьявольской улыбке губы, торжествующий, гордый и величественный взгляд. О, это определенно не сулило ничего хорошего. — Этой ночью на трон Мафии взошёл новый Король.