Бафомет хранит секрет

Юрец замер, я тоже притихла. Двери лифта со скрипом разъехались в стороны, и вслед за этим послышались шаркающие шаги, а потом скрежет ключа в замке, как будто всё было ржавое. Выждав момент, Майоров подскочил и кинулся к двери с невиданной прытью. Я вскочила следом, но от резкого движения потемнело в глазах, и пришлось ждать, пока всё встанет на место. – Пенсию отнимают! – мгновенно взвизгнула бабка, пытаясь захлопнуть дверь прямо перед носом у экзорциста, но было поздно, он уже успел протиснуться в проём. Злобно оглянулся: – Тебя долго ждать?! Пол в квартире был буквально усыпан мусором: посеревшие обрывки газет, рыбьи хрящи, обглоданные куриные кости и битое зелёное стекло. Шагу нельзя было ступить, чтобы под подошвой что-нибудь не хрустнуло. Смрад стоял невыносимый, так что слезились глаза и к горлу подкатывал то и дело настойчивый комок тошноты. Я бы косарь, не задумываясь, поставила на то, что в глубине жилища что-то сдохло и теперь разлагается. Тем временем Майоров бесцеремонно пропихнул верещащую бабку в комнату, и та, не переставая верещать, кинулась закрывать своим телом начерченную прямо на половых досках печать. Мелом? Это что, чёрная магия на минималках? – Кровью надо чертить только главную печать, – со вздохом пояснил Демон. – Вторичные можно хоть мелом, хоть золой, хоть выкладывать из камешков. – На кого работаешь? – вопросил Юрец, угрожающе нависая над престарелой дамой со сползшей набекрень шапкой. Она жестом подозвала его поближе, сделая такое лицо, как будто сейчас ему последние сплетни пересказать собирается, и когда он всё-таки приблизился, распахнула пасть, со свистом втягивая туда воздух. О нет, только не опять этот выворачивающий крик! Я даже не успела уши зажать, как экзорцист молниеносно выхватил меч и приставил к сморщенному горлу. – Будешь орать – урою, поняла? – Поняла-поняла, – с шипением закивала бабка. – Кто ваш главный? – упорно повторил вопрос Майоров. – Наш главный, ваш главный, наш главный, ваш главный! – безумно расхохоталась «пациентка», медленно поворачивая голову на 360 градусов. Всё это сопровождалось громким хрустом шейных позвонков, от которого мне стало плохо, и к горлу подкатил очередной комок тошноты. – Не нравится? – ухмыльнулся Юрец, глядя на мою перекосившуюся рожу. – Скоро так же сможешь Пользуясь тем, что он отвлёкся, бабка вывернулась из-под лезвия и поползла по стене к потолку, переставляя конечности жуткими рваными движениями, как будто к ним были привязаны ниточки, за которые кто-то дёргал. – Не нравится?! – заорала я. – Да я впервые вижу, чтобы человек такое вытворял! – Она не человек, она одержимая, только не демоном, как ты, а более мелким бесом, – невозмутимо поправил Майоров. Ах вот какая у тебя позиция! – Она нам в таком виде ничего не скажет, будем изгонять. – Тьфу! – то ли бабка, то ли бес, сидевший в ней, тут же заявили о своём недовольстве смачным плевком, который чуть не пришёлся на голову экзорцисту, тот в ответ на это моментально наставил на неё меч, заставив вжаться в угол между стенкой и потолком. – Бери мел, – скомандовал Юрец, – он где-то на полу валяется, рядом с печатью. И черти рядом новую. Такую же, только без надписей. Матерясь про себя, я распихала ногами мусор, чтобы освободить место для новой печати и под замогильные завывания с потолка принялась быстро водить мелом по шершавым испачканным чем-то доскам. – Тебя нормальные круги в школе не учили чертить?! – вопросил Майоров, глядя на убогие плоды моего старания. – Нечертила, как умею! – рявкнула я, отходя в сторону. – Можно подумать, это я тут экзорцист со стажем! – Руки-кривуки, – сквозь зубы проворчал Юрец, рывком сдёргивая одержимую с её потолочного оборонительного рубежа. Уложил яро сопротивляющееся тело поверх печати и скомандовал. – Держи её за плечи и ни в коем случае не отпускай, пока я не скажу. Это ещё до начала изгнания было не простой задачей: бабка вырывалась, как будто была на человеком преклонного возраста, а зверским чемпионом мира по восточным единоборствам, при этом изрыгая целые потоки проклятий, от которых кровь стыла в жилах, если прислушаться. Когда Юрец размашисто перекрестил её и начал читать молитвы, бабка принялась биться в конвульсиях с утроенным энтузиазмом. Я думала, читать он будет на латыни, но это была даже близко не латынь – старославянский. И, стыдно признаться, но в латыни я шарила гораздо больше. Руки устали очень быстро, невыносимо гудели мышцы, но праведного экзорцистского гнева я боялась гораздо сильнее, чем боли, поэтому продолжала держать. – Она жжётся, как мразь! Что-то пошло не так? Но Майоров не отвечал. Не открывая глаз, он продолжал читать, переходя на шёпот и ускоряясь. Тем временем ладони начало буквально обжигать, как будто у одержимой кровь в жилах вскипела, и теперь она варится изнутри. Я зажмурилась, крепче стискивая пальцы, и ощутила сквозь плотно стоящий смрад омерзительный запах палёного мяса. – Твою мать. Я открыла глаза. Отпустила обмякшее тело и исподлобья взглянула на Майорова. Он посидел, не двигаясь, с пустым взглядом ещё несколько секунд, потом, поднявшись, молча пошёл в коридор. – Что это значит?! – я подхватилась и последовала за ним. – Обряд не прошёл, – огрызнулся Майоров. – Сердце не выдержало. – Сердце не выдержало? Да она дымится! – вспылила я, разворачивая его обратно к телу, от которого в воздух действительно вздымались вверх тонкие струйки дыма. – Ты чёртов грёбаный экзорцист! Ты простое изгнание нормально произвести не можешь?! – Потому что там от беса осталось больше, чем от человека! – запальчиво парировал Майоров. – Сказать тебе, как часто это оканчивается удачей?! Один на миллион! Из соседней квартиры послышался громкий стук по стене. – Харе орать, заебали! – недовольно проворчал прокуренный мужской голос. – Солидарен, – сдержанно кашлянул Бафомет. – Короче говоря, проводника мы просрали, – я тяжело привалилась к сальной стене в коридоре, стараясь по ней не сползти. Юрец уже открыл рот, чтобы мне ответить, но что-то под ногами привлекло его внимание. Наклонился и поднял с пола фантик от барбариски, сунул в карман пальто. Таких ещё штук десять было разбросано у входной двери. – Плевать на проводника. Мы выяснили все, что нам нужно. Уходим. Прямо у подъезда валялась очередная дохлая псина, и я уже пожалела, что не послушала Бафа и не оставила свой желудок пустым, заколебавшись мучиться постоянными приступами тошноты. По пути я пыталась остудить обожжённые ладони в остатках грязного снега, но они все равно полыхали, будто приложила их к раскалённой сковородке. – Выяснили что-то? – на пороге нас встретила Марина Юрец вытащил фантик из кармана и молча вложил Осколковой в раскрытую ладонь. Потом всё так же молча повесил пальто на крюк в коридоре, скинул ботинки и ушёл в комнату. – Майоров! – Осколкова постояла несколько секунд с открытой ладонью, бездумно пялясь на конфетную обёртку, а потом ринулась вслед за Юрцом, споткнувшись на пороге комнаты. – Это ничего не значит! – Я ничего и не говорю, – с титаническим спокойствием отозвался он. – Вот и сиди, заткнувшись! – Марина раздражённости хлопнула дверью,сдёрнула с вешалки свою шубу и выскочила в подъезд, нахожу доставая зажигалку и бормоча какие-то совсем нелестные эпитеты в сторону своего коллеги. – Что это с ней стряслось? Я спросила это, скорее, в воздух, потому что в коридоре больше никого не осталось. Ответа не последовало, и тогда я просто ушла в комнату с раскладушкой. Марина сбежала, Юля была на кухне, и в кои-то веки выдалась возможность просто спокойно посидеть в одиночестве. После всего того, что произошло в последние дни, это казалось мне необходимым, как воздух. Зарядила телефон, вбила в Гугл интересующий меня вопрос: как выглядит то, с чем я вынуждена сейчас делить своё тело. – Так ты вот эта мохнатая херня с сиськами? – усмехнулась, пролистывая картинки. – При всём уважении, Алёна, херня с сиськами из нас двоих – это ты, – с преувеличенной вежливостью заметил демон. – А это вообще правда, все, что они говорят? – вдруг спросила я, и ощутила, как посреди фразы отчётливо дрогнул голос, стал нервный, как будто я задаю этот вопрос под дулом пистолета. – Ну, про массовые убийства и всё такое? – Правда, – даже не колебавшись, ответил герцог. – Мне очень тяжело в это верить. Ты же со мной шутки шутишь и все такое. – Если бы ты знала, как на самом деле просто отнимать жизни, ты бы говорила совсем не так, – сказал мне демон. И я задумалась. О том, где вообще проходят границы и насколько это нормально, вести непринуждённые разговоры и заключать сделки с могущественным и кровожадным существом, о котором мне почти ничего не известно. Это я у него – как на ладони.