Бафомет хранит секрет

Около шести утра было, кажется. На улице уже рассветало, серые полоски света ползли по драному линолеуму и в углу забирались на стену. Марина так и не вернулась домой с ночи, а Юля уже была на кухне, там уютно звякали тарелки, шумела вода из крана. Я в полусонном состоянии пялилась на странный узор обоев без единой мысли в голове. Тихо открылась дверь и волосы лизнуло мимолётным сквозняком, крадущиеся постепенно приближающиеся шаги. Потом всё стихло на несколько секунд, а после меня рывком придавила к кровати, и даже не сразу понятно стало: это очередные одержимые штучки или что-то извне. Извне. Я не могу дышать, потому что моё горло сжимают чужие руки, Человеческую кожу на своей шее я не чувствовала. Это были перчатки. Те самые перчатки, которые юному дарованию вчера передала Леся Измайлова. Я запоздало узнала Майоровские треники. Никогда не думала, что кто-то придёт убивать меня вот так вот прозаично и пошло, в трениках, растянутых на коленках. Бафомет, ты не хочешь мне помочь? Баф? Ах, да, это ведь супер оружие против демонов-гастарбайтеров, хрен я получу помощи от него. Сознание было мутное, я ещё не успела до конца проснуться, а теперь не могла даже нормально дышать. Тело будут придавила к кровати, я даже руку поднять была не в силах. Только смотреть в потолок, чувствуя, как лопаются в глазах сосуды и разгорается жжение в груди. Где-то на задворках сознания скользнула мысль о надежде, что Юрец профессионал, и что он быстро закончит, но хватка на моём горле не становилась сильнее, и мгновения тянулись друг за другом поразительно медленно, так что каждая мысль в затуманенном сознании скользила тяжело и сонно. Слышно было, как очень гулко стучит в тишине сердце. Но я не могла точно сказать, чьё. Хватка вдруг ослабла, и Юрец резко выпрямился, втягивая воздух. – Не смог, да? Надломленный, как будто совсем не принадлежащий мне голос. С глухим хлопком закрывшаяся дверь. Меня чуть не убили только что. Я чуть, твою мать, не сдохла. И я даже не знаю причину, которая остановила Майоров от страшного возмездия. Не видела его лица. Я с трудом поднялась, опираясь на стену, схватила с тумбочки сменное бельё и сразу же закрылась в ванной. Мне нужно в душ. Мне срочно нужно в воду, под горячие струи. Чтобы нахуй смыть с себя это всё. – Я предупреждал, что добром не кончится, – Бафомет. – Блокируют твою силу, да? Перчатки... – я пустила воду ванной и она воронкой сразу же завернулась вокруг слива. Как думаешь, – оперлась на хлипкую раковину и посмотрела в зеркало, прямо себе в глаза, – что его остановило? Приказа не было? Мне почему-то кажется, что не было. Но он ведь уже пришёл с намерением меня убить. Почему не закончил? – Чужая душа потёмки, – уклончиво ответил демон с такой интонацией, как будто истинная причина была прекрасна ему известна. – В философию подался? Хотя бы предположи. – Ты хотела в душ. Да, точно. – Только не пялься. – Когда ты заточен в чужое тело, у этого положения есть одна неприятная особенность, – мне эта интонация сразу не понравилась. – Ты вынужден смотреть не куда хочешь, а куда смотрит тот, кому тело принадлежит. – И... и давно ты в-вуайерист? Адский герцог деликатно промолчал. Я закатила глаза к потолку, пробивая ладонью лоб. Блять. – Давай уже раздевайся. Чего я там не видел, – ободрил демон. Я всё равно нарочито пялилась на плесень над бортиком ванны, пока одежду с себя стягивала. Взгляд от неё не отрывала, когда залезла. – А можно ещё уточнение... – включила душ, пуская на себя тугие, почти кипяточные струи, – а чувствуешь ты... – Всё то же, что и ты, – с готовностью подтвердил демон. – Блин, это теперь стало супер-неловко, – сообщила я зачем-то даже вслух, но все же шёпотом. – Мне ловко, – невозмутимо отозвался герцог. – Мне даже намыливать себя стрёмно, – простонала я, выдавливая на ладонь гель ядовито-ягодного цвета.  – Ты слишком загоняешься. Тем более, что-то мне подсказывает, что я тут не единственный, кто палит твои голые сиськи.  Я замерла, медленно догоняя, что демон хочет этим сказать. Когда дошло, обернулась так резко, что чуть было не поскользнулась в чугунной ванне. За моей спиной по бежевой плитке расползлась потерявшая берега чёрная жижа, уставившись на меня выпученным стеклянным глазом.  – Блять, пошла нахуй отсюда! – вспылила я, замахнувшись на неё драной мочалкой.  Глаз моргнул и, утягивая за собой остальную жижу, очень быстро уполз в окошко вентиляции. В смысле... так тоже можно было? Я плюнула на все и встала наконец под душ, медленно распространяя по коже душистые пузырьки. Острое ощущение того, что я не одна, рождало весьма странные чувства: напряжение, от которого тяжелее колотилось сердце.  – Харэ там зависать, алло! – по двери ванной от души саданули ладонью. Судя по голосу, это была Осколкова. – Знаешь, какие счета за воду потом придут?! Да чтоб вы там провалились со своими счетами. Я смыла с себя пену и вылезла из ванны, на ходу вытираясь жёстким коричневым полотенцем. Отыскала на полке майку какую-то серую, и растянутые шорты, которые сползали бы с меня, если б не верёвочки.  В коридоре вкусно пахло едой, тянуло, разумеется, с кухни, поэтому, я, не думая, завернула туда и тут же зависла от неожиданности. Прямо картина какая-то. Осколкова и куча приготовленной жратвы. – Ты чё делаешь? – всё равно тупо спросила я, пялясь на замызганный фартук, косо завязанный вокруг её талии. – Готовлю. Когда нервничаю, я всегда курю и готовлю, – мрачно отозвалась она, возвращаясь к плите.  – Подожди, а где тогда Юля? – ощутимо затормозила я. – В комнате спит, нет разве?  – Нет её в комнате.  – Чёрт, проблема, – Марина тыльной стороной ладони потёрла лоб. – Ну буди этого дебилоида тогда.  – Не надо будить дебилоида, он и так всю ночь ворочался. – на кухне появился сонный взлохмаченный Санёк, ворча себе под нос и наливая себе воду, прямо из-под крана. – Только затих, теперь вы ещё. Будет покой в этом доме когда-нибудь или нет? А чё случилось? – Юлька куда-то делась, – Осколкова вынула из кармана раскладушку, прижала к уху, не шевелясь долго слушала длинные гудки.  – Не отвечает, – безрадостно сообщила наконец, убирая телефон обратно. Идеи есть? Она вроде не склонна к бродяжничеству.  Алекс тут же развернулся и шмыгнул в «женскую» комнату, усаживаясь за компьютер. Марина, матерясь и развязывая фартук, последовала за ним. — Я залез в историю браузера, смотрела она тут один интересный адресок, – Саня тыкнул пальцем в экран с таким энтузиазмом, что монитор покачнулся. Осколкова склонилась немного, щурясь на немигающий свет.  – Вот так вот, да?   Мне ни о чём не говорил этот адрес, но я особо и не надеялась. Но экзорцисты выглядели обеспокоенно.  – Юра, вставай, ты обосрался, – крикнула Марина, выпрямляясь.  За стеной послышался сухой кашель и звук, как будто кто-то упал с кровати. Через пару секунд в дверном проёме возник Майоров, лохматый, без кровинки в лице, мрачный, как грозовая туча. – Сестра твоя сквозанула в «Корус» и на звонки не отвечает. Собирайся, идём её вытаскивать, – озлобленно сообщила Осколкова и, вытолкав Алекса почти взашей, захлопнула перед ними дверь, продолжая ворчать уже себе под нос. – Почему все ведут себя как дети малые, совсем что ли мозгов нет, мало нам одержимой, так еще геморроя обязательно подкинуть надо. Ты, кстати, тоже собирайся. Пойдёшь знакомится... с друзьями.  Столкнулась с Майоровым у входной двери. Он хотел уже выйти из коридора, но увидев меня, отступил назад, резко, как ошпаренный. Тяжёлым и хмурым взглядом смотрел, как я перед зеркалом ровно пытаюсь завязать дебильный розовый шарф, найденный в шкафу.  – Ты что, им не сказала? – наконец спросил он.  – Нет.  Сама не знаю, почему. Что они, наручниками бы его к батарее пристегнули? Отчитали бы и ремнём по жопе? На гауптвахту за невыполнение приказов? Я бы на такое посмотрела. Но Юрец такой даун, господи. Он ведь не смог не потому что приказа не было. А просто сам по себе — не смог. И он не понимает, насколько это важно и насколько это большая разница.  Я плюнула на шарф и, затянув вокруг шеи мёртвым узлом, выскочила в подъезд.  Лужи от начавшего наконец подтаивать снега подёрнулись коркой льда. Людей на пустынных улицах еще почти не было. Майоров молчал всю дорогу, но очень громко скрежетал зубами, так что Марина с Алексом даже несколько раз переглядывались многозначительно.  За углом в двухэтажном сталинском доме притаилась незаметная железная дверь, с маленький вывеской с левой стороны. Агенство социальной помощи «Корус» с невзрачным логотипом ржавого цвета, напротив этой двери мы и остановились.  – И что это за социальная помощь? – спросила я, пока Марина надавила на блестящую кнопку домофона.  – Это у адских, – потянулся Санёк, махая рукой в подведенную над входом камеру. – Помогают своим, нечисти всякой, её по улицам полно ходит, это ты не замечаешь, потому что глаз не намётан.  – А это вообще нормально, что вы меня сюда притащили? Бафомет у нас разве типа не в тайне? – У нас-то, может, и в тайне, а вот у них нет. Раз отбросы про одержимость знают, значит, и эти. У них шпионские сети – дай боже, – Марина еще раз вдавила в металл домофонную кнопку. И на этот раз замок отозвался коротким звуковым сигналом, сообщая о том, что вход свободен. Открыв внутреннюю дверь с ноги, Майоров рембо-ураганом ворвался в маленькую приёмную, сгребая за грудки хрупкую девушку за стойкой ресепшена.  – Где. Моя. Сестра?