Бафомет хранит секрет

– Надо в аптеку зайти, – я на ходу проглядывала довольно внушительный список, наспех нацарапанный младшей Майоровой на тетрадном листе, – и ты это всё принимаешь? – Я ничего из этого не принимаю, у меня от одной половины твоей сатанинской отравы бессонница, а от второй желудок в трубочку сворачивается. – Видимо, именно поэтому ты вечно дохаешь по ночам как туберкулёзник, – я злобно пихнула его в бок, взывая к совести. Юрец в ответ на это насупился, как грач на морозе. Хотел ответить что-то резкое, но передумал в последний момент. Ветер лохматил ему волосы, и от того он выглядел, как очаровательный сексуальный бомж. Не знаю, почему я вообще согласилась куда-то тащиться с ним. Под ногами хлюпала какая-то каша из снега и грязи. Я временами запрокидывала голову, обнажая ветру шею без шарфа: небо затягивало мутной молочной плёнкой из облаков, и воздухе вился скользкий прогорклый запах бензина и совсем немного – весны. На улице мне стало даже получше как-то, ушло навязчивое головокружение, я перестала слышать стук собственного сердца, резонирующий от барабанных перепонок. Можно было притворяться, что всё в норме. Ровно так, как должно быть. – Давай просто выкинем его, – противный Майоров не унимался с подозрением поглядывая на торчащий из кармана листок. – Юля боится, что Гоша ей на уши присядет. Что он уже, наверное, и сделал. – Он так мило беспокоится о тебе. – Мило, – повторил за мной Юрец с какой-то странной интонацией. – Беспокоится, – потом помолчал и добавил с тяжёлым вздохом. – Я очень уважаю его, но святой покровитель из него так себе. Когда он правда нужен, его нет. – Он не часто видится с тобой? – В жизни второй раз. Но иногда он приходит во снах. Это ещё более крипово. – Может, в этом и суть. Может, он только подсказывать и должен? – Вот и подсказал бы, как мне дальше быть, – понуро пробухтел Юрок, опустив голову. – А то чувство такое, будто я уже третий год стою на одном месте и сдвинуться не могу. Майоров закашлялся в рукав. Ясно стало, что он только что поделился чем-то очень личным, но так как тема застопорившейся экзорцистской карьеры очевидно очень беспокоила его, я не стала и дальше о ней расспрашивать. – Пришли, – он кивнул на ближайшую шестнадцатиэтажку с балконами-сотами. Пока мы поднимались на лифте, я разглядывала тыльную сторону ладони, снова чистую, без всяких связующих печатей. Майоровский святой покровитель снял нам их перед выходом. Ладно, хоть какой-то толк вышел из этого Гоши. Не считая, конечно, персиковых йогуртов. Лифт остановился на предпоследнем пятнадцатом этаже. – А нам не стоило позвонить перед приходом? – страшным шёпотом осведомилась я у Майорова, когда он уже занёс палец над кнопкой звонка. – У него нет телефона, – в тон мне отозвался тот. – Зато у меня очень хорошее чутьё, – по ту сторону двери что-то звякнуло, щёлкнуло и повернулось, после чего на пороге появился уже смутно знакомый мне Аркаша с хитрой улыбочкой, – проходите молодые люди. Сейчас он больше напоминал какого-то классического старичка из детских сказок, чем профессора, хотя очки на нём были всё те же, круглые. А ещё шёлковый халат до пола, который, вероятно, видел ещё царя Николая и тапочки с чуть загнутыми носами. Я мельком взглянула на Майорова и по его выражению лица, поняла, что это более, чем норма. Видимо, если ты не чудик, тебя в экзорцисты не возьмут. Жилище одного из орденских мастодонтов больше напоминало квартиру типичного аккуратного пенсионера. Клетчатая лежанка для кота, большое зеркало с какой-то куклой, привешенной на угол за ниточку, и обои в цветочек, выцветшие немного, и от этого только больше отдающие в винтаж. – Чаю? Есть варенье, сгущёнка, драники, – принялся суетливо предлагать Аркаша, пока мы стягивали куртки. – Может, чего покрепче? О, он мне уже нравится. – Можно просто чай, – обломал меня Майоров. – Спасибо. – Я сейчас закипячу, – он, шаркая тапочками, поспешил на кухню и уже оттуда прокричал, перекрывая звон тарелок. – Вы проходите в комнату, не стесняйтесь! Толстая черепаховая кошка с поднятым хвостом встретила нас у двери и с важным видом обтёрлась об майоровскую ногу. Тот присел, чтобы погладить. Остальная квартира была под стать коридору: аккуратно, ухожено, скромно. Какие-то картины с пейзажами над кроватью, полосатый плед в кошкиной шерсти, весь подоконник заставлен растениями с толстыми тёмно-зелёными листьями. Тот самый классический советский сервант с посудой. Экзорцистских побрякушек было по минимуму, даже вот и не скажешь, что милый дедуля на досуге изгоняет бесов. На одной из полок стояла фотография в деревянной рамке, не знаю, что меня подтолкнуло взять её. Возможно, память смутно уловила знакомые черты: со старой карточки смотрел Аркаша, лет на десятка два моложе и без очков ещё, с ним было два человека, парень и девушка, похожие на студентов, играющих в одной музыкальной группе, будто только что с фестиваля. Оба безумно счастливые, и просто немного безумные, как будто сами и есть бесы. – Это мои родители, – Юрец подошёл сзади и почти напугал. – Были друзьями с ним. Так вот, чему обязан такой радушный приём. – На маму похож, – тихо сообщила я, отдавая ему фотографию. Те же каштановые непослушные волосы, и взгляд такой же шальной. – Они познакомились в ордене. Соревновались за место в Капелле, ненавидели друг друга жутко. В итоге приняли обоих. Аркаша тогда её возглавлял, – задумчиво проговорил Майоров, и по его лицу тенью скользнула печальная улыбка. – Так что я сюда ещё мелким приходил. Они пили чай из самовара и под гитару пели песни советских бардов до полуночи. А твои? – Мои… – я не хотела портить трогательный момент и всё такое, но кислая мина сложилась как-то сама. – Ну, отца я почти не помню, он ушёл от нас, когда я мелкой ещё совсем была. Мама моя – пугливая, легко внушаемая женщина. Так что с тех пор, как папаня смылся, я, можно сказать, за главную. Ну, во всяком случае, так было. Потом я встретила своего байкера-недоумка, так маман моя его называла. Так-то он бы Лешей. – я усмехнулась уголком рта. – Мы встречаться начали, когда мне было пятнадцать, так что он в каком-то смысле уголовник. Но именно тогда я почувствовала, что у меня на самом деле семья. Кто-то, на кого можно опереться. Поэтому, когда он разбился… – я втянула воздух, отверчиваясь к окну. Не знала, как рассказать об этом без штампов и пафоса. Без «какая-то часть меня тоже умерла». «Какая-то внушительная и очень важная часть, видимо». – У меня сейчас такой треш в жизни творится, а я как будто… ну… далеко где-то. Не здесь. Мне временами страшно, но в целом всё равно, понимаешь? Такой вот пиздец. «Ничего глупее придумать не могла, чем своему настоящему затирать про бывшего». Был ли это герцог или просто мерзковато-ехидный внутренний голос, я так и не смогла определить. «С чего вы взяли, что он настоящий, мы просто трахнулись один раз», – ответила на всякий случай сразу обоим. «Ему это скажи». «Себе это скажи,» – вот это уже точно был герцог. – «То-то, каждый раз, как смотришь на него, коленки подгибаются». «Она просто его жалеет». «Да, я, блять, его жалею, потому что я тут видите ли собираюсь сдохнуть из-за некоторых жителей Ада, а он такой чувствительный хороший мальчик, ему совершенно не нужно слишком об этом переживать». Не знаю, что думал Майоров во время моего напряжённого внутреннего диалога, наверное, действительно не заценил такое себе откровение. Услышала только, как поставил обратно на полку рамочку с фотографией. – Ну что, заждались уже? – в комнату с подносом прошаркал Аркаша, торжественно водрузив его на круглый стол у окна. – Давно ты не заходил. А что без сестры? Чай пах вкусно, ванилью и как будто шоколадкой. Кроме него на клетчатой салфетке разложены были румяные пирожки, которые сразу привлекли моё внимание аппетитным запахом. Я даже утянула один по-тихому, не дожидаясь приглашения. Вот что регулярная гречка на завтрак с человеком делает. – У неё дела, – сухо отозвался Майоров, усаживаясь за стол рядом со мной. – Обход по району надо ещё сделать, и пару отчётов в штаб мы задолжали из-за всего. Да и я, в общем, не просто так пришёл. Знаю, что никогда Вас об этом не спрашивал, и сейчас уже вроде бы как поздно, и всё же… Что конкретно произошло десять лет назад? Вы ведь тоже были там. Аркаша, до этого увлечённо разливающий чай по чашкам, резко вскинул голову, и оттого пара капель упала на скатерть и расползлась коричневыми кляксами. – Видишь ли, в чём дело, – он попытался оттереть их салфеткой, но только хуже размазал. – Демоны иногда приходят в человеческий мир, вселяются в людей, тех, кто слаб. У них особая ненависть к экзорцистам, тем более, к хорошим. Они не мало бесов отправили назад в Преисподнюю, а ещё больше убили. Мы обходим эту тему в Ордене, но мне кажется, это была месть. Если ты об этом спрашиваешь. О подробностях не буду, ведь и ты тоже там был, – он прикрыл глаза, отхлёбывая из чашки. – Демонов убивают все экзорцисты. Но что ваши подопечные такого сделали, что по их душу из ада вылез целый Бафомет? – Может, суть не в том, что они сделали, а в том, что они могли сделать? – многозначительно протянул Аркаша. Мне на колени запрыгнула черепаховая кошка и от всей души впилась когтями в ляжку. – Ты ей нравишься, – тотчас довольно сообщили мне. – И что же такого они могли сделать? – спросил Юра, пока я отдирала от себя охреневшее животное. – Мы думаем, второй раз герцог появился не случайно, его призвал кто-то из орденских для своих целей. И чтобы понять, зачем, нам нужно пролить свет на те события. Ведь не бывает таких совпадений. – Думаешь, это Лурье? – глаза Аркаши загорелись азартом. – Я говорил ей, что её погубят её амбиции. Но вместе с ней, они, к сожалению, губят другие невинные души. Вот что, я не знаю, что она задумала и тогда не знал. Есть ли какая-то связь между тем, что меня сместили сразу после трагических событий, и она подмяла под себя весь Орден? Есть ли прямая связь между Бафометом и её амбициями, ведь уничтожив герцога, она станет самым влиятельным экзорцистом в мире. Всего этого я не знаю. Но я знаю, как её остановить. Если, конечно, не страшно – пойти против Капеллы. – Знаете способ, как… – Я слышал, вы приходили к Адели, – Аркаша оборвал Майорова на полуслове. – Она нужна нам. Сможем вывести её из штаба, и можно будет прижать Лурье к стенке через трибунал. За ней уже много грехов водится. Даже слишком. Далеко не все в Ордене довольны существующим положением вещей. Лишим её поддержки маленькой ведьмы, Капелла и так на глазах разваливается – и она останется открыта. Если есть способ изгнать демона, мы сможем выяснить его только тогда, когда будут вскрыты карты. Он прямо-таки загорелся из миловидного дедули на глазах превращаясь в бывалого бойца, которому бес в ребро попал. – Хотите переворот устроить? – Юрец с усмешкой откинулся на спинку стула. – А знаете, Вы правы. Давно пора. Правда, нужно уточнить у ребят из штаба, без них что-то затевать не имеет смысла. А ты как? – он обернулся ко мне и вдруг накрыл мою руку своей ладонью, так что я даже вздрогнула от внезапного тепла. – Устроить хороший бунд напоследок? Я за. Меня бесит эта безумная тётка. С удовольствием надеру ей задницу от всей своей чёрной поганой души. Я с аппетитом доела малиновый пирожок, наслаждаясь воодушевляющей перспективой. Юрец с Аркашей сердечно распрощались, повесив друг на друга с десяток обещаний почаще видеться, когда подойдёт к концу весь этот орденский круговорот ада. – Смотрю, у них старые счёты, –я полной грудью втянула воздух, выходя из подъезда. Свежий ветер. Холод. С меня как будто противогаз сняли. – Главное, у нас цели одни. Майоров прекрасно понимал, что дедушка не альтруист. И у него в этом деле свои интересы, поэтому мы всё равно в целом полагаемся лишь на себя, он нас только направит и в каком-то смысле даже использует. Я зажмурилась от неприятного ощущения, и в следующую секунду из носа потекла кровь, рождая довольно мерзкие внутренние ощущение. Оттереть ладонью не помогло, только рукав испачкала. – Ну вот, этого только не хватало, – грустно вздохнула я, запрокидывая голову и одновременно хлопая по карманам в поисках платка. Разумеется, безрезультатно, просто для очистки совести. Ходячий пиздец. Реально ходячий пиздец. – Давай-ка присядем, одержимая, – Майоров, заметив мою проблему, потянул за руку к облупленной лавочке, что было очень кстати, потому что у меня предательски закружилась голова. – Бафомет, хоть немного совесть имей! – мысленно простонала я. – Спасибо, хоть не фонтаном. Герцог не ответил. Не удивительно. Вертел он эту совесть на причинном месте. Юрец растёр в ладони горсть снега и, сосредоточенно хмурясь, убрал с моего лица кринжовые разводы крови. Привкус металлический явственно ощущался на языке, как будто мне разбили челюсть. Хотелось сплюнуть. Вместо этого я вдруг порывисто обняла Майорова, утыкаясь лбом в плечо и вероятно пачкая его пальто кровью. Боже, совсем расклеилась. Этого вообще не стоило делать. Он не ожидал, в первое мгновение замер. Потом неловко и тихо приобнял в ответ. Господи, он смущается. После всего. – Пойдём домой. Тебе только простыть сейчас не хватало. – Не злись на меня за это, – пробормотала, чувствуя, как язык будто немеет во рту, становится неприятным и неповоротливым. Сама не знала, за что извинялась: за свою секундную слабость или за то, что собираюсь сказать в её оправдание. – У нас, наверное, не так и много времени… Экзорцист-пенсионер всё равно ничего стоящего не предложил, да я уже как-то и не надеялась. Я не пожалела, что ты меня тогда не порешал. Я, может, даже рада, что в итоге всё так сложилось. Но давай не будем друг друга обманывать… – я потупилась, внимательно изучая чёрный лёд под нашими ногами, по которому ползла какая-то жуть, похожая на сороконожку, только с длинными лапками. – Ты глупая или что-то? – Майоров, заподозрив неладное, отстранил меня и поднял лицо, придерживая ладонями за щёки, чтобы заглянуть в глаза. – Помирать собралась? Он только что это понял, хах. Я безжизненно усмехнулась. – Только, блять, попробуй, тупая девка. Передай своему демону, если он позволит этому случиться, я его найду и совершенно буквально, напрямую, без всяких посредников вы… – Юра разумно решил не договаривать кое-что не очень романтичное, прежде чем мягко прижаться к моим губам, не особо и смущаясь привкусом крови. Закалённый, лохматый, горячий как чёрт. – Майоров, ну я просто в ужасе! В тебе, оказывается, страсти кипят, как в сексуальном маньяке! – мы всё-таки отскочили друг от дружки. Голос знакомый. Леся, любительница убойных духов и виноградников, стояла всего в нескольких шагах, со скучающим выражением лица подбрасывая на ладони брелок от автомобиля. Нас за последние сутки не подъебал только ленивый. Без участия Измайленко эта картина не была бы полной. Откуда она взялась только на наши головы в самый неподходящий момент. Леся вздохнула, демонстративно доставая из кармана портсигар с блёстками, и медленно подошла к нам, цокая каблуками по обнажившемуся асфальту. – Юр, придётся отдать свою ненаглядную. Мне начальство приказало доставить её в штаб, чтоб посотрудничать. Теперь на наших условиях.