Yes, captain.

      До дома Хун добирается быстро. Вопреки тому, что он думает, его мысли с беспорядочным роем пчёл сравнить сложно. Их всего две: что делать с глупым недопониманием и как завтра справиться с проблемами пяти пациентов при условии, что свои собственные уже сбивают с ног. Разговор с Даниэлем нужен. Конечно, его можно отложить или и вовсе переступить через все и забыть имя Кана, но нельзя отрицать тот факт, что Хуну он небезразличен. — Черт тебя дери, — взвывает Пак и чуть ли не со свистом падает на кровать, не удосужившись даже снять с себя уличную одежду. Парень недовольно сопит и стреляет уставшими взглядами по сторонам, надеясь, что его ближайшее окружение выдаст ему готовый план действия, однако когда этого не происходит, он не особо-то и удивляется, лишь шумно вздыхает и закрывает глаза, буквально мгновенно отключаясь.       На следующий день Хун просыпается с осознанием, что «Утро вечера мудренее» имеет пиздец какое правдивое значение. Как только его глаза с утра открываются, он уже не видит всего вчерашнего драматизма ситуации, а фраза «Все пошло по женскому половому органу» уже не кажется такой уж актуальной. Нужно просто встретиться и поговорить, ведь Хун чувствует Даниэля, а это уже показатель.       Этот нехитрый вывод крутится в голове Пака все утро: пока он умывается и собирается, пока готовит себе завтрак, пока едет на работу и беседует с двумя первыми клиентами. Первый просто нуждается в разговоре с кем-нибудь, ибо в последний месяц из-за увольнения и потери своей карьеры от него уходит жена и отворачиваются почти все друзья. Хун внимательно его слушает, делает какие-то пометки в своем рабочем блокноте, которые в основном читаются как «Отдых для пациента, а Дани для меня» и все в этом духе. Со вторым дела обстоят еще легче, ведь он забегает всего минут на двадцать и консультируется с Хуном по поводу того, что хочет нанять его семейным психологом. Формальности заканчиваются быстро и обе стороны, удовлетворенные процессом и итогом, расходятся как в море корабли.       И только когда Пак убирает документы и все необходимые контакты в соответствующие папки, до него доходит. Как, по-вашему, поговорить с человеком, если кроме его имени о нем ничего неизвестно? — Сэм, я самый тупой человек на свете, ищи бар. Мы должны выпить за это, — на другом конце слышится копошение, непонятные стоны и унылое «Каво?» недовольным голосом, однако Хун уверен, что возможность выпить Сэм не пропустит, а потому быстро говорит во сколько закончит и кладет трубку.       Весь оставшийся день тянется отвратительно долго. Один недовольный пациент сменяется другим, пустые чашки с безвкусным кофе сменяют друг друга даже чаще. Ну да. К психологу идут не из-за хорошей жизни, и Хун прекрасно это знает, но поделать ничего с собственной подавленностью не может. Во время перерывов между клиентами он снова и снова проверяет свои документы, стараясь найти файл с гребанным Каном, но все бесполезно. Вскоре сомнения в собственной адекватности дают о себе знать, особенно когда из одного из договоров Джинун делает журавлика и отправляет в полет на хуй. — Да почему в моей жизни все идет так отвратительно косо, — ноет он, собирая очередную кипу бумаг и отправляя ее в забитый шкаф. — Думаю, тут нужна уборка, — раздается где-то рядом, от чего Хун вздрагивает и роняет очередную стопку на пол, чтобы лицезреть невероятной красоты водопад из собственных надежд и ожиданий.       Когда улыбка на лице младшего становится поистине маниакальной, а пальцы невольно сжимаются в полные злости и ярости вселенные-кулачки, он ловит своим взглядом чужой. На него немного удивленно, но также уверенно смотрят два полумесяца, и черт возьми. Сону красив, поэтому «Че забыл тут, уродец?» так и остается на языке Пака, не увидев света. — Я напугал тебя? — чисто для приличия спрашивает Он, потому что, черт возьми, это ведь очевидно. Старший наклоняется первым и начинает собирать документы, пусть и не в особо правильном порядке — хаос в шкафу Хуна примет эту стопку как родную. — Просто задумался, вот и не заметил как ты зашел. Не бери в голову, — с мягкой улыбкой говорит Джихун и незамедлительно опускается тоже, чтобы начать подбирать свои бумаги. — Слишком много работы? Я вот опоздал сегодня, поэтому получил выговор.. ты как? Рано вчера ушел.       Младший закусывает внутреннюю сторону щеки и буквально заставляет себя улыбнуться, но глаза так и не поднимает. Он, наконец, подбирает последний файл и выравнивается, прижимая бесполезную кипу к себе. — Дело не в работе, хотя она тоже давит в последнее время. Занят сегодня? Вчера я быстро ушёл, так что мы снова хотим собраться. — Думаю, я в деле. Только, ты не против, если я возьму приятеля? — Да, без проблем. Встретимся в том же месте в восемь, идет? — Вполне.       Когда дверь за спиной Сону закрывается, мужчина сдержанно улыбается. Он сразу замечает, что Джихуну небезразличен Кан, а потому решает намекнуть ему, что в этой битве ему стоит отступить. Вчерашняя ночь заканчивается вполне ожидаемо, а ее результатом становится договор о новой встрече.       Рабочий день Сону подходит к концу быстрее, последняя операция заканчивается без осложнений, а потому оставшийся день можно считать свободным, несмотря на то, что всего час дня. До встречи с Хуном и его друзьями времени еще полно, значит ему хватит времени на Даниэля.

Сону, 13:12

Я закончил

Дэниэл, 13:15 Я подъеду через двадцать минут       Сону решает подождать у себя в кабинете. Он становится напротив зеркала, смотрит сначала себе в глаза, затем спускается глазами ниже к губам и к шее, закрытой горлом черной водолазки и ухмыляется сам себе. Гармонично. По отдельности черты его лица не выделяются чем-то особенным, однако вместе они создают идеальную гармонию, из-за которой Сону превращается в человека с идеальным лицом.       Но идеальные лица не всегда принадлежат идеальным людям. В случае с Сону все именно так, ибо иногда даже его внешность не покрывает грехи его характера. В месте, в котором он вырос, его научили вести себя так, чтобы из каждого своего поступка, из каждого слова, каждого взгляда и даже вздоха можно было извлечь выгоду.       Из водоворота мыслей его выдергивает звук уведомления на телефоне, оповещающего о том, что Дани уже ждёт его у выхода.       Сону снова смотрит на себя в зеркале, пару раз репетирует один из своих завораживающих взглядов и шагает к выходу, закинув на плечо рабочую сумку. — Хён, — приветствует его Ниэль и мягко улыбается, открывая дверь пассажирского сиденья для старшего. — Куда повезешь меня, капитан? — тянет Сону с широкой улыбкой и резво забирается в машину. Ни намека на недавнюю надменность и высокомерие на лице Она уже нет. — План еще не готов. Думаю, решу по ходу, — говорит Ниэль пристегиваясь. С места они трогаются уже через минуту. — Кстати, в восемь меня позвали выпить. Друзья с работы, и я сказал, что возьму друга. Ты же не против пойти? Отдохнешь, выпьешь. — Ну хорошо, надеюсь я им понравлюсь. — Ниэль, — тихо, почти томно. Рука старшего медленно накрывает чужие пальцы и слабо их сжимает, — нет того, кому бы ты не понравился.

***

      Конец дня наступает на удивление неожиданно. Джихун понимает это только когда последний пациент покидает его кабинет. Он устало откидывается на спинку стула, но уже через секунду испуганно подпрыгивает на месте, слыша непонятный грохот у двери. Его глаза резко распахиваются, а перед ними стоит недовольный Сэм. — Уже семь часов и три минуты. Как долго еще прикажешь себя ждать? — Как ты попал сюда..? — Глупые охранники объясняют бедному иностранцу где туалет, — с улыбкой во все тридцать два заявляет Ким, а затем издает один из тех самых тупых смешков, которые Пак терпеть не может. — Господи, ты и Линя в свои игры втянул?       На самом деле, ситуация отнюдь не забавная, ведь за такие выкрутасы может попасть по шапке, но такие детские шалости как раз то, что так нужно сейчас Джихуну, чтобы отвлечься от всего того ужаса, что сейчас творится в его жизни. Он тянется руками к лицу и закрывает его ладонями. Вдруг плечи его начинают слабо подрагивать, и Сэмуэль, который все так же стоит в дверях, не до конца уверен, то ли старший плачет, то ли смеется. — Джихун, все в подяке?       Слыша свое имя, Хун, наконец, убирает ладони от лица и поднимает уставший взгляд на друга. И тут Сэм понимает, что сейчас Паку и самому нужен психолог. После короткого разговора, который в основном состоит из простых вопросов и односложных ответов, парни спускаются в главный холл и, забрав Лая, выдвигаются в бар.       Из-за пробок дорога занимает около получаса, в течение которых Хун не говорит ничего, а Сэм подпевает новой песне BlackPink. Линь в принципе очень тихий, а когда вокруг никто не провоцирует его на разговор, его вообще, кажется, не существует.       Поэтому несложно представить всеобщее удивление, когда Линь вдруг первым решает заговорить: — Хён, что-то случилось? В прошлый раз ты был более оживленным.       Джихун молчит пару секунд, а затем поворачивается к Линю и широко ему улыбается. — В прошлый раз я не смог хорошо тебя расслышать, но ты, оказывается, отлично говоришь по-корейски.       Линь хитро улыбается и говорит несколько фраз на китайском, ожидая, что его никто не поймет, однако когда уже через миг Хун уверенно отвечает ему, младший очень удивляется и следом тихо смеется. Лай рад, что старший принимает правила его маленькой игры, ведь хоть так ему удается его растормошить, а потому тут же переключается на английский и внимательно следит за реакцией. И если на китайском Хун говорит со слышимым акцентом, то английский ему дается как родной.       Сэм только с улыбкой наблюдает за друзьями, а мысль о том, что Линь впервые решает заговорить первым, остается не озвученной где-то на краю его сознания.

***

— Тот же бар? — спрашивает Ниэль, пока глушит мотор на одном из свободных парковочных мест.       Сону только улыбается и, прежде чем выйти из машины, тянет Кана к себе и легко, но достаточно уверенно, касается его губ. Всего на секунду, на самом деле, чтобы не спугнуть и не оттолкнуть. — Извини. Просто соскучился, — тихо заявляет Он, а затем быстро выходит из машины и аккуратно закрывает дверь. Сейчас он доволен собой, ведь весь день он безупречно отыгрывает застенчивость и аккуратность во всех своих движениях, словах и мимике. Конечно же, он замечает как на него смотрит Даниэль, а внутри думает, что это вполне естественно. Джион учит влюблять в себя.       Сону ждет, пока Ниэль выйдет из машины, а затем закусывает губу и мягко берет его руку в свои ладони. — Ниэль. Я знаю, что ты ищешь, а ты теперь примерно знаешь, что из себя представляю я. Я могу ждать. Я точно умею это делать, поэтому… не хотел бы ты попробовать что-то более серьезное?       Младший, не ожидая такого быстрого развития их отношения, если их можно так назвать, теряется. Его глаза начинают бегать, а дыхание нервно дрожит. Он отводит взгляд в сторону и видит знакомый силуэт. Джихун идет рядом с двумя парнями, в одном из которых узнает того самого, на ком вчера застает Пака.       Джихун ловит его взгляд не сразу, но когда это происходит, то нельзя точно сказать, что отражается на его лице. Удивление, шок и, кажется искра радости, прерываемая разочарованием и непониманием. Как оказывается, Хун замечает, что они с Сону держатся за руки.       Оба парня замирают на месте, пока Он не одергивает Ниэля. Младший переводит взгляд на Сону и мягко улыбается, шагая в сторону бара, не выпуская его руку из своей.       Я прав. Мы друг другу никто, и ни один из нас не должен оправдываться.