***
Гэндзи, поправляя черный галстук, обернулся на Хандзо, надевавшего золотистые часы, чуть прикрывая их рубахой. Эти двое не жили на территории Академии, считая это чем-то постыдным для Клана Шимада. А сейчас, несколько прислуг, крутясь возле Младшего брата, помогали ему выбрать запонки для костюма. Черные волосы, зачесанные назад, блестели лосьоном, пока довольные глаза лицезрели свое отражение в зеркале. — Только давай договоримся, что ты будешь вести себя чуть более спокойно, чем на физ-ре, хорошо? — с опаской сказал Гэндзи, оборачиваясь на брата. Тот, причесав волосы, с ледяными глазами сжал кулак, уходя из комнаты. «- Идиот, не стоит напоминать про нее!» — слишком поздно подумал Шимада, кивая служанке, застегнувшей золотистые запонки с изумрудными вкраплениями.***
Женщина в годах, постучав в дверь кабинета, медленно открыла дверь, видя сидевшего за столом высокого мужчину. Тот, сияя белизной седины в волосах, снял очки, потирая шрам на лице. Подняв голову, он спросил: — Да, Профессор Амари? — женщина, усмехнувшись, явила свету татуировку на глазу, схожу с тем, что носила ее дочь, Фария: — Мы здесь одни, Джек. Можешь звать меня по имени, — Директор, откидываясь в кресле, положил ручку на стол, сжимая переносицу. — Думаешь, стоило проводить этот вечер? — преподаватель, сев на край стола, пожала плечами, отвечая: — Скоро им будет не хватать подобного веселья. Так пускай насладятся жизнью, пока есть возможность. Мы же учим здесь не роботов, а профессионалов, не так ли? Мужчина в коричневом пиджаке, развязав удушающий галстук, посмотрел на спрятанную в ящике стола фотографию. На него смотрели глаза… Нет, сейчас это не так важно. Кивнув, он поднялся с места, кладя руку на плечо своей старой коллеге: — Думаю, ты права, Ана. Ладно, мне ведь надо будет сказать вступительную речь, да? Ха, импровизация — не мой конек, — женщина, выходя с ним из кабинета, закатила единственный глаз, пока другой был спрятан за повязкой: — Не возмущайся, Джек. Я все написала заранее. Так что тебе остается только прочитать, ладно? — вздохнув, Директор Моррисон благодарно пожал ее ладонь, до сих пор помнившую рукоять винтовки. — Спасибо, Ана… — Да-да-да. Я уже привыкла спасать чужие задницы, так что поспеши… — Долго ты мне еще будешь припоминать тот случай в Китае? — Пока не научишься быть более собранным, Командир! Голоса, стихая в конце коридора, замолкли, пока на фотографии показалось знакомое лицо, сейчас потерянное. Навсегда.***
Лена, осматривая черно-красные туфли, которые ей отдала Сатья, подошла к кровати Амели, продолжавшей спокойно смотреть в потолок, слушая музыку в своих наушниках. «- Та-а-ак… Дубль два…» — вздохнув, Окстон протянула к ней свою руку, но, остановившись на полпути, задумалась. Лакруа, невозмутимо и холодно опустив взгляд, заметила, как англичанка едва водит пальцами по ее пяткам, там, где ее ладонь не могла достать соседку. — Амели, а ты… — отступив назад, Окстон чуть не получила пальцами ноги по носу, замечая при этом отличную растяжку у бледной девушки. — Нет. Я не собираюсь туда идти. А теперь отвали от меня, — отвернувшись к стене, она стиснула зубы, чувствуя покалывание в лопатках. Хрустнув шеей, девушка вернулась, видя стоявших перед ней соседок, потирающих ладони. Смотря на них, как на идиотов, Лакруа произнесла: — Вы совсем рехнулись? — но Лена, ухмыляясь, произнесла: — Там будет тот Шимада. Услышав это, Амели на секунду застыла, как Ангела добавила: — Ага, который на физкультуре показал много интересного. Ну, если ты понимаешь, о чем я… Плюс, Лена не даст соврать, она ведь раздевалки перепутала! — англичанка, возмущенно повернувшись к блондинке, услышала голос Сатьи: — Да, ведь он такой… Холодный, грубый, сам себе на уме… Никого не держит рядом и… В общем… Как ты любишь, — вздохнув, они услышали голос Лакруа: — Откуда вы знаете, как я люблю? Что вы вообще обо мне знаете? Соседки, повернувшись друг на друга, пожали плечами, но тут Окстон произнесла: — Ну-у-уу… Чуть меньше, чем о друг друге. Зато я знаю, что все будет по другому, если ты пойдешь с нами. Прошу, Амели… Бледная девушка, окинув ее взглядом, вспомнила, как эта проворная и надоедливая англичанка вцепилась в ее руку, идя до конца. Кажется, сейчас было тоже самое. «- Позвольте пригласить Вас? — это молодое лицо, вглядывающееся прямо в глубину души. Сгорая от стыда, француженка смущенно протянула свою ладонь мужчине в дорогом смокинге. А музыка продолжала играть…» Вздохнув, Лакруа обрушилась на подушку, протирая глаза: — Я в ванную. Не стучите только, бесите… Улыбаясь, Лена заметила, с каким лицом Амели вышла из комнаты. Что-то тревожило ее. Что-то не оставляло позади. «- Я выясню, что именно! Определенно!» — сжав кулаки из-за очередной маленькой победы, Окстон направилась к зеркалу, готовясь вспомнить, как же наносить весь этот чертов макияж.***
Джеймс, ковыряя в зубах шпажкой с нависшей на ней кусочком какой-то еды, прошелся вдоль стола. Загребущие руки, начиная шевелиться сами собой, хотели попробовать все и сразу, не смотря на то, что пока конкурентов не намечалось. — Присматриваетесь? — сказал кто-то, кашляя. Обернувшись, Фокс увидел перед собой огромного преподавателя, вновь дышавшего через ингалятор. Улыбнувшись так дико, как только можно, студент пожал тому ладонь: — Ну, танцы — это явно не мое. Так что будем развлекать себя так, как допустимо законом. Пока что… — ехидно ухмыляясь, он отвернулся от Профессора Рутледжа, довольно кивнувшего ему в след. «- Забавный малый…» Музыка, начиная постепенно ускорять свой темп, свидетельствовала о том, что народ постепенно забирается в огромный и просторный зал, приукрашенный специально заранее вторым и третьим курсами. Белоснежные колоны, через которые была протянута длинная и светящаяся ткань, многочисленные длинные столы, набитые едой и питьем. Аппаратура, купленная всего год назад, едва ученики захотели устраивать подобный Вечер каждый курс, знакомясь со всеми новенькими. Оказалось, даже преподаватели были не прочь оказаться в кругу друг друга и не в рабочей обстановке. Райнхардт, с явным недовольством слушая здешнюю музыку, тосковал по вальсу и знаменитому рок-исполнителю его лет… Звуковая дорожка, сменяясь также стремительно, как и настроение преподавателя физкультуры, дала еще один шанс старику. — Это же… Мой слух меня не обманывает? «Ночной рокер»?! Кто, кто этот человек, который знает о нем? — подбежав к пульту диджея, старик открыл рот, увидев там Лусио. Темнокожий парень, стоявший в белоснежной рубахе с закатанными рукавами, являл свои татуировки, пока галстук и костюм, чуть зеленоватого цвета валялись где-то неподалеку. Распущенные волосы, завязанные в длинный пучок, колыхались в такт его покачиваний, когда очередная пластинка сменяла ритм. Желто-зеленые наушники, вися на шее, издавали мощные вибрации от поступающей в них музыки. — Йо, босс! Как вам такая тема? — засмеялся парень, давая тому кулак. Преподаватель, отбивая его, пустился в пляс, норовя растолкать приходивших через главные ворота учеников. Профессор Амари, стоя у колоны, мотала головой, закрывая лицо ладонью. К ней подошла дочь, одетая в черную просторную рубашку и брюки: — Не злись на него, Мама. Пускай почувствует себя молодым… — Он почти мой одногодка, Фарра. То-есть ты намекаешь, что я старая? — ехидно взглянув на нее, спросила женщина. Фария, стиснув зубы, замотала головой, вставая по стойке «смирно»: — Никак нет! — Профессор, улыбнувшись, похлопала ее по плечу, говоря: — Да ладно, тебе, вольно. Я просто шучу. Естественно наше время уходит. Даже Райнхардт чувствует это. Поэтому всячески пытается цепляться за любую возможность почувствовать себя моложе. Это нормально. Младшая Амари, притихнув, не могла ничего ответить. Ее глаза, под одним из которых сияла татуировка, заметили вошедших Шимада. Гэндзи, оглядываясь по сторонам, искал очередную девушку, оценивая платья и макияж, норовя развлечь себя. Хандзо, целенаправленно идя вперед, скрылся в тени стульев, сев на них и продолжая наблюдать за своим непутевым братом. — Здрастье, Тетя Ана! — улыбнулась подошедшая Бригитта, стискивая смуглую ладонь Фарры. Старшая Амари, кивнув, поцеловала ее в щеку, говоря: — Давно не виделись, Бри, что ты не заходишь? — Линдхольм, сглотнув слюну, обернулась вокруг, словно проверяя, не слышит ли их никто: — Я сейчас много работаю в мастерской, но вы только Папе не говорите, хорошо? После того, как я ставила опыты над котом, он запретил мне какое-то время там ошиваться… О, привет, Папочка! — низкорослый старик, сиявший золотистой бородой, достигавшей его колен, топорно пожал ладонь Аны, оборачиваясь на Бригитту: — И тебе привет. Чего шепчетесь, а? — Фария, отдав ему честь, сообщила: — Девичьи секреты, Профессор Линдхольм, ничего более! Торбьорн, а именно так звали заведующего Мастерскими и Инженерными науками, с опаской посмотрел на свою непутевую дочь, ростом превышающую его в три раза. Бригитта, неуверенно помахав ему, спешно ретировалась к Райнхардту, ищущего себе партнершу для танца. Младший Шимада, взяв один бокал шампанского, заметил стоявшего у пульта парня. Сглотнув слюну, он обернулся на Хандзо. Благо, тот не замечал вызывающего диджея, оставаясь на своем месте. Смахнув несуществующий пот, Гэндзи услышал позади себя звуки десятков шагов. «- Хммм… Как раз новая партия пришла, похоже…» — поворачиваясь к дверям, парень застыл на месте, замечая вошедших первокурсниц.***
Окстон, неуверенно переставляя ноги, чувствовала, как ее грудь и ребра сковываются узким платьем, пока довольная Сатья и Ангела шли рядом, постоянно подмигивая друг другу. — Чего вы такие заговорщицы? Мне нельзя рассказать? — возмутилась Лена, рядом с которой шла Амели. Ее фиолетовое платье с открытой спиной, чуть выше колена, завлекало взгляды девушек не меньше, чем парней. Браслеты на одной руке, звеневшие серебром, словно пытались придать ей женственности, чего и не требовалось. — Ничего, просто глянуть на тебя в платье — достаточно интересно. За эти длинные два дня мы не могли подумать, что тебе нравится что-то кроме спортивной одежды, — улыбнулась блондинка, пока ее белое и словно невесомое платье, походившее на распустившийся бутон орхидеи, пыталось скрыть ровные и такие аккуратные ножки. — Ага, за эти два дня вы та-а-ак много обо мне узнали, я не могу… А ты чего молчишь, Сатья? — индианка, застывшая в дверях, увидела идеально симметричный зал, огромными колонами уходивший в стеклянный купол, служивший потолком. Сейчас за ним можно было увидеть проглядывающие звезды, мелкими точками проступающие на вечернем небосводе. — Вот и первый курс поспевает, ага-ага! — произнес в микрофон Лусио, подкручивая на эквалайзере несколько разных переключателей. Басы, оглушающе обдав новеньких, притихли, сменяясь на более спокойную, по меркам диджея, музыку. Гэндзи, застывший с бокалом в руке, не мог оторваться от вошедшей Лены. Ее красное и облегающее платье, сияя вкраплениями золота, рисунком походя на ветвь дерева, уходившим к коленям, подчеркивало тонкую талию и длинные ноги, часть одной из них видневшейся из разреза. Декольте, позволяющее фантазии вдоволь разыграться, при этом не показывало ничего сокровенного. Все-таки, Сатья прибыла из Индии, где хоть и убавилось стереотипов про женщин, но все же… — Я чувствую себя не в своей тарелке, будем честны, — сказала Окстон, поправляя подол платья. Хандзо, заметив вошедшую Амели, на секунду оставил на ней свой взгляд, вновь уводя на брата, что мог вытворить очередную глупость. Собственно, это он и планировал на весь сегодняшний вечер и ночь… Потирая ладони, Гэндзи подхватил два бокала, устремляясь к Лене. Та, улыбаясь, помахала стоявшему у пульта Лусио, поворачиваясь к высокому и такому красивому Шимада. — Ты сегодня просто… Удивляешь, Окстон, — улыбнувшись, произнес тот, протягивая длинную стеклянную ножку. Девушка, обернувшись на соседок, увидела только подбадривающие кивки. — Ну… Все-таки это Вечер Встречи. Надо дать правильное представление о себе, тебе не кажется? — принимая бокал, произнесла англичанка. Сатья, аккуратно огибая танцующих людей, не могла оторваться от красоты колон, обрамленных изящной резьбой и позолотой. Ее лицо, переполняясь удовольствием, плавно посмотрело на диджея, со скоростью молнии переключавшего режимы и создающего свою собственную музыку прямо на ходу. — Пфф… Плебей, — прошептала Вашвани, как Лусио взглянул на нее, улыбаясь. Девушка, тут же отвернувшись, побрела к столикам, с недоверием осматривая все лежавшую там еду. К темнокожему парню, стуча каблуками, подошел высокий мужчина, постучав того пальцем по плечу. Музыкант, повернувшись, кивнул, приглушая звуковые волны до минимума. Гэндзи, беседуя о чем-то с Леной, взглянул через ее плечо на сцену, где в круге света появился Директор Моррисон, поправивший галстук. — Кхм… Приветствую всех собравшихся здесь, сегодня, в Главном Зале Академии. Надеюсь, что вас не насторожило скромное убранство помещения, мы не ожидали такого скорого наплыва первокурсников, так что в следующий раз все будет намного лучше, обещаю. Если, конечно, вы лично примете участие в украшении… — улыбнувшись, Ангела обернулась, заметив, как Амели села неподалеку от Хандзо, поправляя туфли. «- Два сапога пара…» — подумала блондинка и вернулась к сцене. — Хотелось бы начать с того, что я крайне рад видеть столько новых лиц в нашей Академии. Надеюсь, что вы не пожалели и не разочаровались, поступив сюда. Скоро вам предстоит узнать, что значит учиться именно здесь. Мы обучаем только лучших, тех, кто готовы взять инициативу в свои руки. Тех, кто не боится принимать решения. Здесь мы готовим профессионалов своего дела. Не важно, с какого вы факультета, не важно, какой специальности… Каждый из вас — это уникальный человек, поступивший сюда. И я надеюсь, что ваши умные лица станут еще умнее после завершения обучения. Наступает пора знакомиться, заводить друзей и отделять их от коллег. Ладно… Я крайне рад приветствовать всех вас, дорогие первокурсники. И, надеюсь, что вы добьетесь своего! Удачи и веселитесь! — Лакруа, смотря себе под ноги, застыла холодной статуей, едва Моррисон ушел со своего места, смешавшись среди лиц остальных преподавателей. Лусио, понимая, что вновь настало его время, завел пластинку, ускоряя темп: — Давайте-давайте, ребятки! Слышали, что сказал Директор? Веселимся сегодня на полную! Давайте, я покажу вам настоящие басы! Юху!!! — прокрутившись на месте, он перекинул зеленую круглую пластину в другую руку, качаясь в такт. — Ну что, как тебе первый день? — спросил Гэндзи, вставая рядом с колонной и смотря на танцующих первокурсников. Лена, улыбнувшись, занесла часть волос за ухо, говоря: — Ну-у-уу… Здесь все совсем другое, нежели в Летном. Незнакомые преподаватели, другие предметы и странные… Да, определенно совсем странные люди. Шимада, взяв ее бокал, поставил тот на стол, протягивая небольшую шпажку. Окстон, кивнув, чувствовала, что сейчас задохнется в этом тесном платье. — Да-да, ты же у нас военный. Симпатичный военный, — встав чуть ближе, сказал парень, пока в его черным волосах отражался свет разноцветных прожекторов. Немного покраснев, Окстон сказала: — Ну, если так можно сказать… То я проходила военную подготовку, причем неоднократно, так что… Да-а-аа… — Тебе надо познакомиться с одногруппницей моего брата, Фарией Амари. Вы уж точно поладите, — усмехнулся Гэндзи, начиная искать Хандзо. Скрестив руки на груди, девушка помотала головой: — Не думаю. Она… Остается военным, даже на гражданке. Это надо уметь отпустить и остаться простым человеком. — Но ты не похожа на простого человека, Лена, — улыбнулся младший Шимада, поправляя галстук. Зардевшись еще больше, англичанка отказывалась принимать тот факт, что с ней банально заигрывали. Уверенно, будто зная, что она явно проявляет слабость… — Не думаю, что это так… Я пока нигде себя не проявила, хоть так и стремилась. Но всегда найдется кто-то лучше или умнее меня, — махнув рукой, Гэндзи сверкнул часами: — Это только первый день. Нельзя распаляться на него, Лена. Лучше показать результат на протяжении всего семестра, чем в его начале… — Кто-то сегодня явно показал обратное на истории, — усмехнулась англичанка, поглядывая на Сатью, что задумчиво смотрела в сторону шампанского. Прикусив губу, Шимада почесал голову, натужно смеясь: — Ну-у-у… Вроде как Рутледж спрашивает почти одно и тоже у всех опоздавших… Наверное… — Не парься, я понимаю, что ты умный. А по тебе с первого взгляда не скажешь… То есть я… — спохватившись, Окстон замахала руками, но Гэндзи ее прервал: — Богатый сынок из зажиточной семьи, да? Ну, ты права, фактически. Если бы не Хандзо, то я бы только это из себя и представлял. Все же, несмотря на все его заскоки, он хороший брат. Старший… — подмигнув ей, он пошел к столу, спросив, чего она хочет. Сатья, разрываясь между музыкой, залом и шампанским, остановилась, будто вкопанная в землю. — Чего застыла, а? — спросил подошедший Фокс, тут же вливший в себя бокал. Вашвани, взглянув на него, произнесла: — На моей родине и в семье не принято употреблять алкоголь. От него мутнеет рассудок и притупляется логика. А для архитектора и инженера — это самое главное… — Джеймисон, протянув ей тонкую ножку, засмеялся, уходя в отрыв: — Так сейчас ты не в Индии. И уж точно здесь нет твоих родителей. Плюс, по секрету, препод по архитектуре уже спит крепким сном у себя дома. Так что… Прошу! Взяв бокал, индианка прикусила губу, пытаясь решиться. Вновь все эти взгляды на нее. Думают, что она просто выскочка, кто-то, кто лучше их. Выше по статусу. Но она ведь тоже хотела завести друзей… И они все пьют. Почему бы и не попробовать… Всего глоток. Залпом осушив весь фужер, девушка выдохнула, зажимая нос, к которому тут же побежали игривые пузырьки. Блондин, удовлетворенно кивнув, протянул ей еще: — За встречу, так сказать! Сатья, так? — индианка, кивнув, приняла еще. Лусио, продолжая исполнять свою роль диджея, мельком посмотрел на Вашвани, недоверчиво вглядываясь в бокал. Поразмыслив всего малость, парень достал очередную пластинку и, придумав что-то в голове, сменил ритм на более медленный, сообщая: — Так, кавалеры, дерзайте пока! А то от меня медляков не дождетесь больше! Давайте-давайте! Директор, не стесняйтесь, возьмите в пару Профессора Амари, она ждет! Профессор Линдхольм, оторвитесь от книги с чертежами, потанцуйте с дочерью! Только акукуратнее, а то она наступит на… — спрыгнув с пульта, он подплыл к Сатье, протягивая свою крепкую руку. Вашвани, осмотрев его с ног до головы, хмыкнула, говоря: — Ты слишком высокомерен, как там тебя? — парень, подняв брови, сказал: — Это я высокомерен, дамочка? Может, объяснишь, чем я заслужил такую «любовь», учитывая, что мы даже не знакомы толком? Фокс, спешно удалившись, направился к Рутледжу, начиная что-то обсуждать. Индианка, выпив еще одни бокал, сказала, тыкнув в него пальцем: — А зачем знакомиться и тратить время? Просто очередной смазливый мальчик из богатой семьи, который неизвестно как попал сюда. Скажи, чем ты так выделяешься среди других? В чем твое преимущество перед другими? Все должно быть симметрично. Даже друзья. И ты уж точно не из моего круга. Спасибо за мелодию, кстати. Темнокожий парень, замолчав, сделал шаг назад, но его тут же схватила Ангела, закружив в танце, говоря: — Не будь с ней так строг. Она хорошая, я уверена. Просто еще сама не знает этого… Кстати, меня зовут Ангела. Ангела Циглер, очень приятно, — диджей, взяв ее ладонь в свою, кивнул: — Ну, просто я пытаюсь наладить контакт сначала с трудными людьми. А она явно из таких. Нельзя, чтобы кто-то ходил без друзей в таком месте. Я подниму ее дух. Постараюсь. Лусио. Лусио Коррея дос Сантос, взаимно! Блондинка, не успевая за его скоростью, будто парила над полом, понимая, что и танцевать этот парень тоже умел. Фария, смотря на них, не отрывала взгляда с Циглер, потирая подбородок: — Что же ты здесь делаешь, такая хрупкая… Врачам нельзя быть такими… — но, заметив среди танцующих пар одну особенную, Амари младшая тут же замолчала, готовясь еще выпить. Лена, едва доставая до груди Шимада, улыбалась, чувствуя, как в тело ударяет шампанское, а в грудь — облегчение и странное покалывание. Гэндзи, ведя ее, огибал другие пары, но, чуть не упав на пол, подбородком показал Окстон куда-то вперед. Англичанка, развернувшись, открыла рот: — Мда-а-а… Это явно будет интересно… Хандзо, схватив руку Амели, вел ее в танце, не отрываясь смотря в глаза, ускоряясь. Так прошло еще три часа…