***
Едва они дошли до ворот, индианка заметила, что на дос Сантосе до сих пор была не переодета форма Академии. — Слушай, а ты не замерзнешь? Вечера становятся холодными… Вчера мы с соседками чуть не околели, пока стояли тут, — ядовито посмотрев на охранника, что закрыл ворота, не пуская их на территорию, Вашвани услышала парня: — А, так это вы разворошили мое секретное место? Кто вам показал, Ангела? — студентка, занервничав, прошла вперед, пока Лусио пропустил ее. — Ну… Оно изначально было похоже на обычные ржавые листы стали, так что… Ремонт твоему месту точно не повредит, — улыбнувшись, девушка заметила, как набиралась храбрости с каждым шагом, что сделала из Академии. Может, здесь ей не надо было бояться того, что все подумают о ней. Может, здесь не было знакомых, что обнаружат ее с этим бедняком, совсем не чтившим симметрию. Или она просто загоняется по пустякам? — В свое оправдание могу сказать только то, что я обнаружил его уже таким. Так что все вопросы к нашим недалеким предкам, — стараясь не разделяться с Сатьей, парень огибал прохожих, обхватив рукой ее рукав. «Если растянет левый, то я потяну за правый, обещаю… Нет, ты уже сходишь с ума, правда!» — подумала про себя студентка, смотря на идущего вперед диджея. И правда, все как говорила Ангела… Идет только вперед, даже не зная куда, но не оборачивается. И почему ноги сами хотят идти за ним? Что же он сделал с ней? Наконец, миновав густую толпу людей, двое студентов вышли на перекресток, ожидая своего зеленого света. — Итак, я все же не пойму, чем удостоился вниманием самой Сатьи Вашвани. Снизошла до плебея? — произнес Лусио, стоя напротив. Девушка, потупив взгляд, помотала головой, вздыхая: — Я живу с тремя девушками в одной комнате. Принимаю ванну, ожидая очереди. Готовлю сама, иногда… Так что думаю, мы в равных условиях. Пора мне привыкать к тому, что здесь уже точно не Индия. — А что, дома настолько лучше? — увидев сигнал, парень позвал ее за собой, ощущая надвигающуюся прохладу. Зима и правда была близко, а он не готов к холодам. Закрыв глаза всего на секунду, Вашвани блаженно улыбнулась, ощущая на теле россыпь благ и роскоши: — Определенно! Тебя обслуживают, ты ощущаешь себя в богатстве, все делают то, что ты скажешь. Без пререканий! Разве это — не мечта? — с недоверием смотря на ход-дог, что ей протягивал сокурсник, та увидела пожимание плеч: — А разве это — не слишком скучно? Открыв рот, Сатья хотела поспорить, но поняла, что не может ничего сказать в ответ. Что он имел ввиду? Как это может быть скучно? Ты получаешь все, что захочешь, даже то, о чем даже не подумал! Все у твоих ног, единственное, что никак не покориться тебе… — С помощью богатства я могу найти истинное совершенство, — откусывая уличный фастфуд, Вашвани удивилась его соотношением простоты и вкуса. Почему так вкусно… Почему? Отмахнувшись от высоких речей девушки, Лусио отхватил свою часть сосиски, смахивая с лица крошки: — Как я понимаю, наше понятие о совершенстве рознится, да? — индианка, взглянув на силуэт высокого и широкоплечего парня, сидящего на траве и слушающего музыку в многочисленных наушниках, обреченно кивнула: — Уверена, что так и есть… Солнце почти скрылось за горизонтом, пока двое студентов продолжали идти по прямой, лишь изредка сворачивая на светофорах. Будто спешили куда-то… — Не спросишь, почему идем именно здесь? — усмехнулся диджей, пока его руки слегка тряслись от холода. Девушка, заметив это, протянула ему перчатки, которые купила по приезду в эту страну различной погоды. Но, застыв, поняла, что несла их в одном кармане, а не в двух… — Почему? — отдаленно сказала она, как Лусио благодарно надел левую перчатку, оставляя ей правую: — Надень ее. Так будет смотреться симметрично. Ну, если так можно сказать, — будто очнувшись, Сатья обратила внимание на то, что сотни и сотни стеклянных окон, струившихся по двум сторонам дороги, были идеально схожи. Словно кто-то поднес огромное зеркало к дороге, отражая дома. «Я бы подкорректировала здесь кое-что, не хватает утонченности…» — подумала она, надевая перчатку. — Что же ты решила остаться в одном домике с тремя девушками, имея при этом просто кучу денег? Думается, в одном районе с Шимада тебе бы нашлось место, — горько усмехнулся дос Сантос, подавая ей руку, чтобы та перепрыгнула через растаявший снег. Кивнув, Вашвани прошла с ним дальше, ухмыляясь: — При отъезде я немного повздорила с родителями насчет того, смогу ли я прожить без их денег. Они почему-то думают, что я совершенно беспомощна! — нахмурившись, золотое дитя остановилась, пропуская вперед какую-то мамочку с двумя карапузами. В ноздри стал бить запах воды и мокрого песка. — Как же они могли так подумать? — засмеявшись, Лусио показал ей на плещущуюся волну, пока асфальт сменился на плотную плитку. Кажется, вышли на набережную… — Очень смешно, — посмотрев на парня, что запрыгнул на возвышающийся бортик, Сатья ринулась на помощь, но, оказалось, тот отлично держал равновесие. — Хех, спасибо, что теперь волнуешься за меня, — подмигнув, диджей вновь улыбнулся, указывая дорогу. Остановившись у входа на просторный деревянный мостик, под которым были слышны всплески воды, парень показал в сторону небольшого ответвления, куда народ почти не ходил. Хмурясь и думая о том, почему она должна идти под какую-то старую рухлядь, Сатья согласилась, схватив теплую руку Лусио. Пройдя под мостиком, двое студентов остановились у обрыва, что вел к волнам, манивших своей золотистой кромкой и белой пеной. Вашвани, недоуменно осматриваясь по сторонам, спросила: — Что мы здесь забыли? — но ее сопровождающий, пальцем взывая к тишине, взглянул на время, включив экран смартфона: — Надеюсь, что успели… Ты говоришь, что наше понятие о совершенстве розниться, да? С чего ты так взяла? Потому что я не симметричен? Или потому что беднее тебя? — удивившись от такой откровенности, Сатья обхватила себя руками, стараясь найти ответ внутри себя. Но почему он ускользал от нее… — Нет, нет… Просто я всегда думала, что нет ничего прекраснее идеальных пропорций. Искала то, что может заполнить пустоту прекрасного во мне… — Открою тебе тайну, но нет ничего симметричного. Даже если ты специально поступила на архитектора, ты не сможешь успокоить этот огонь внутри себя. Люди устроены как несимметричный организм. Ведь наше сердце, — подойдя к ней, Лусио указал себе на грудь, указывая внутрь. — Оно находиться не по центру. Как и много другое. — Я понимаю, но почему ты решил, что я не могу создать что-то… — посмотрев на горизонт, девушка замолчала, увлеченно всматриваясь в набегающие блики уходящего Солнца. Оно, отражаясь на волнах, создавало идеальную дорожку из света, что устремилась к этим двоим, минуя весь верхний ярус мостика. — Как по мне, нет ничего симметричнее, чем свет, — поворачиваясь к холодным волнам, диджей протянул один наушник Сатье. Та, не способная даже дышать, словно поглощала в себя весь этот земной шар. Все золото, что отливало сейчас в черных водах. Отображалось в кромке воды, было частью всего. И ее самой тоже… В ее голове появилась музыка, успокаивающая, такая, что унесла прочь все переживания насчет правильности ЕЁ выбора насчет… Повернувшись к Лусио, что просто закрыл глаза, чувствуя волны, Вашвани улыбнулась. Да, она ошибалась во многих вещах. — Это ведь ты тогда был на Вечере встречи, да? — спросила она, глядя в воду. Дос Сантос, больше не отворачиваясь от себя, кивнул: — Да. — Почему? Почему ты просто не прошел мимо? Бросил свою музыку, чтобы… — закрыв глаза, Сатья не могла вспомнить ничего, кроме одного… Парень, молча внимая музыке в ушах и шуму снаружи, обхватил свою шею, пожимая плечами: — Видимо, я просто не могу пройти мимо, когда симпатичной девушке нужна помощь, такой уж я парень… — В тот день… На физре я оскорбила тебя. А ты просто улыбнулся и не принял ничего в серьез. И еще. И еще. Каждый раз, когда я косо смотрела на тебя, называла плебеем, тупым идиотом и прочее… Как ты можешь сейчас стоять здесь со мной? Как ты можешь говорить со мной? Тебя возможно обидеть, Лусио?! — возмущенно замахав руками, спросила Вашвани, поворачиваясь к парню. Тот, сохраняя спокойствие, смахнул мешающиеся волосы из небольшого пучка еще дальше назад: — Я видел многое в своей жизни. И оскорбления, сказанные когда-то — всего лишь слова. Я верю в то, что люди могут меняться. И поэтому всегда даю второй шанс тем, кто его заслуживает. Так уж вышло, что я считаю так про всех, — улыбнувшись, парень смахнул едва заметную слезу, улетевшую в океан. Как же много он оставил там, в трущобах родного города… Часть себя тоже входила в список пропавших вещей. Сатья, сдавшись, просто облокотилась на перила, вздыхая: — Ты и правда нечто, — покраснев, девушка махнула рукой, стараясь превратить все это в шутку. Дос Сантос, медленно повернув к ней голову, протянул руку к лицу, говоря: — Что действительно может меня обидеть, так это то, что ты съела хот-дог быстрее меня. Я вообще-то считался тем еще едоком, — аккуратно смахнув оставшуюся крошку с ее лица, диджей вновь отвернулся к океану. Вашвани, улыбнувшись, взяла его наушник, самостоятельно вникая в такт мелодии.***
Добравшись до домика глубокой ночью, студенты наконец перестали болтать, понимая, что соседи из соседнего домика точно могли их услышать. — Ну, вот я и дома. Странно, что свет уже не горит. Видимо, девчонки уже спят, — вздохнув, индианка повернулась к Лусио. Тот, засунув руки в карманы, протянул ей перчатку, улыбаясь: — Думаю, это твое. Немного не мой фасончик, — усмехнувшись, девушка закрыла его ладонь, говоря: — Оставь себе. У меня твоя рубашка, у тебя — перчатка. Пока все честно. И… — разрываясь от нерешительности, Вашвани кивнула дос Сантосу, медленно идя к своей двери. Тот, смотря ей вслед, помотал головой, прошептав что-то себе и усмехнувшись. Уже почти сойдя с тропы, он услышал неуверенный голос Сатьи: — Тогда я сказала тебе не уходить… Может, послушай ты меня сразу, сейчас все было слегка по другому? — Лусио, опустив брови, развел руки, пожимая плечами: — Просто постарайся больше не влипать в подобные истории, хорошо? — затыкая уши музыкой, парень ушел прочь, махнув на прощание рукой в перчатке. Девушка, еще несколько секунд смотря в темноту, засмеялась, думая о том, что именно это он сказал в тот вечер. Открывая дверь как можно тише, индианка чуть не упала замертво от сердечного приступа, когда свет внезапно включился. Трое соседок, ожидая ее прихода, ринулись к ней, закидывая вопросами. Точнее, это сделала одна Лена, пока Ангела и Амели сидели на диване. Вашвани, взглянув на Циглер, увидела только недоверие и неуверенность. «Нет уж, доктор. Если вы намерены и дальше говорить про вашу с ним дружбу, я буду делать все, что захочу!» — довольная собой, индианка поднялась наверх, падая на свою кровать замертво.