***
Проехавшаяся по столу тарелка аккуратно остановилась возле сопящей Сатьи. Индианка, очнувшись от мимолетного сна, увидела в супе свое отражение. Уставшее, с кругами под глазами, слегка отекшее и покрасневшее. Вздохнув, девушка оглянулась на сидевшую неподалеку Амели. Та, не подавая никакого вида, продолжала листать небольшой томик зарубежной литературы, но… Улыбнувшись, будущий архитектор заметил перевернутую обложку. Почесав немытые волосы, пропахшие гипсом и пластиком, она взяла ложку, мешая золотистый бульон: — В курсе, что ты слишком плоха в том, чтобы быть хорошей? — дернув головой, Лакруа не отрывалась от чтива, произнеся: — Я вообще не понимаю о чем ты, полоумная самодельщица, — множество коробок с выгравированными деталями пополнялись с каждым днем все больше и больше, едва Вашвани пропадала в аудитории. Кажется, наконец наметился прогресс… — Мой небольшой эксперимент сдвинулся с мертвой точки, так что немного потерпите наличие ма-а-аленького завала в домике, договорились? — откинув голову на спинку дивана, француженка протянула: — Эксперимент сдвинулся… Скоро я сама двинусь… Сколько времени, не знаешь? В этой стране темнеет слишком рано, — проведя пальцем по смартфону, индианка ехидно поинтересовалась: — Что, переживаешь за Лену, а? — фыркнув, холодная девица заиграла длинными ногтями по подлокотнику: — Даже если и так, то что? Мне уже нельзя поинтересоваться у тебя, который час? — поднимая одну руку, соседка наигранно «сдалась», молчаливо оценивая блюдо: — Да не язви ты, тоже мне. Я хоть и застряла в лаборатории, но вижу, как тебе не по душе то, что Окстон пропадает неизвестно где. Будь я хоть чуть заинтересована вашими личными жизнями, то… Возможно, тоже немного бы волновалась. Совсем капельку, не больше. Не желая ничего отвечать на этот выпад, Амели вглядывалась в окно, через которое был виден соседний домик. Все эти огни на втором этаже раздражали ее, ничуть не меньше, чем надоедливая Коломар. Что она вообще знает? «-Да ты и сама бы не прочь пойти в свое гнездышко, а? Не ожидала такого от снежной королевы. Неужели маленькая англичанка смогла растопить твое сердце?» — как только она встречала Оливию, на плечи сразу давил неподъемный груз, от которого так просто было не избавиться. Сосущее чувство внутри живота возвращалось, напоминая ей о том, чего она так боялась. И того, что может изменить ее навсегда.***
Упав на пол, Лена схватилась за разрывающуюся от боли и тяжести грудь. Все тело охватила холодная дрожь, перерастающая в озноб. Голова раскалывалась от напряжения, растущего словно на дрожжах. Только этого ей не хватало… С каждым днем объясняться перед Амели становится все сложнее и сложнее, а если она вернется домой настолько уничтоженной, то… Что могло произойти? Может, стоило ей все рассказать? О том эксперименте, что разрушил ее изнутри. О том, что ей требуется этот чертов стабилизатор, чтобы банально не распасться на частицы в пространстве и времени. О том, что Директор тренирует ее под Головным Крылом и о том, что она… Перестает справляться. Прижав колени к подбородку, девушка могла лишь прерывисто дышать в пол, старательно сдерживая позывы рвоты. Нет, так опозориться перед Моррисоном она не может. Остатки гордости всегда поднимали ее на ноги, как трудно бы не было. Может поэтому она так быстро нашла общий язык с одним бразильцем? Переворачиваясь на спину, студентка закрыла глаза, пока многочисленные лампы кружили в глазах. Сейчас не хватало еще вырубиться… — В этот раз почти две секунды. Ты отлично справляешься, уверяю, — подошел к ней Директор, садясь неподалеку. Мигающий хроноускоритель не давал подойти ближе, а шутить с такими технологиями — плохая примета. Окстон, выдавливая из себя смешок, не могла пошевелить и пальцем. Тяжесть этой штуковины ломала ребра каждый раз, когда процесс выходил из контроля. Но и каждый раз кости срастались, едва Джек направлял ее на нужный путь. Она не представляла, что было бы, окажись здесь одна: — При всем уважении… Но вы крайне паршиво подбадриваете, Сэр… — мужчина, пожав плечами, прохрипел: — Ну, я здесь чтобы спасать тебя, а не заставлять улыбаться. Так что предлагаю последнюю попытку на сегодня. Как ты смотришь на это? — ссохшиеся губы протянулись в неубедительной улыбке, когда из разорванных в клочья, а затем восстановившихся легких вырвалось: — Две секунды — это прогресс, по вашему? Только честно… — почесав седую голову, Моррисон подал ей бутылку с водой. И, наблюдая, как девушка жадными глотками выпивает ее, ответил: — Мне не с чем сравнивать, вот в чем главная проблема. Но, учитывая время, проведенное тобой в этом комплексе, я думаю… Что результат крайне положительный. И да, сейчас я сам нарушил свое слово и подбадриваю тебя. Я вижу, как ты стараешься и крайне это ценю. Поэтому… Ладно, давай на сегодня закончим, а то пятно на полу в виде маленькой англичанки мне здесь ни к чему, — его сухая и грубая ладонь, от которой так и веяло силой и надежностью, оказалась у нее перед лицом. Сейчас ей это было необходимо, как никогда. Прошло уже больше недели, как она стала оставаться здесь по вечерам, чтобы натренировать свое обращение с ускорителем. И каждый момент ее успеха ознаменовался болью по всему телу. Ослепляющему страху, который охватывал разум. Лена не верила в то, что у нее что-то может получаться. Концентрация, представление конкретной точки пространства, выброс… Всплеск ужаса сменялся эйфорией, когда длинные ноги касались пола в совершенно другом месте, чуть дымясь. И каждый раз, когда это происходило, Окстон радовалась, подобно ребенку. Видела в глазах Директора мелькающую гордость, тут же скрывающуюся глубоко внутри. Не хочет заводить себе любимицу, старый пройдоха. — Если… Если я смогу улучшить время до трех секунд… То… — засмеявшись, мужчина отряхнул ее от пыли, пока эхо разнесло его голос: — Ого, а ты стала настолько уверенной в себе, чтобы начать торговаться со мной, да? Хороший знак, я часто видел подобное… — но, оборвавшись на полуслове, тут же встретился с «Трейсер» взглядами. Та, кивнув, прошла к выходу, набирая нужный пароль: — Именно про это я и говорю. Я хочу, чтобы вы рассказали мне хоть что-нибудь про прошлое «Overwatch». Я не прошу копаться в грязном белье, а просто… Хочу знать, чему именно я обязана своему спасению, не больше, — подошедший к ней Директор протянул спортивную сумку, в которую англичанка спрятала стабилизатор. Его голубые глаза источали лишь неприязнь и нежелание возвращаться назад. В то время, когда он что-то значил. Для мира и для себя самого. — Я не могу!!! Не получается, не получается!!! — разрываемая на части Окстон ползала по полу, перемещаясь из одного угла комплекса в другой. Скачки энергии могли убить кого угодно, ведь нестабильность временного потока нельзя измерить… Но, только увидев страх в ее глазах, только заметив протянувшуюся к нему ладонь, Джек не смог удержать старых привычек. Оказавшись рядом, мужчина стиснул наэлектризованные плечи своей подопечной, ощущая появляющиеся волдыри ожогов. Он обещал ей, клялся, что не бросит. Ведь так? — Просто успокойся, успокойся! Ты контролируешь ЭТО, а не наоборот!!! Соберись и постарайся собрать себя в одной точке! Представь это, представь в своей голове!!! Ну же! — закричав, молодеющая и стареющая студентка стиснула его пальцы, стараясь услышать его далекий голос. Почему же так больно… Почему?! — Я… — но Моррисон, сжимая ее в объятьях, стирал зубы в порошок, пока его одежда рвалась по швам. Также, как и кожа под ней: — Не бойся… Не бойся!!! Ты сильнее этого устройства… Сильнее… Понимаешь меня?! Я говорю с Леной Окстон, понимаешь?! С той, которая продолжает смеяться, не смотря ни на что… Давай, соберись!!! — растущий вокруг них кокон из плотной материи лопнул, раскидав по разные стороны зала. Сейчас, когда Директор закатал рукава своей новой рубахи, Трейсер со стыдом наблюдала за появившимися там ранами. Все это произошло из-за того, что она не смогла и… И… Увесистая ладонь осторожно поправила ее непослушные волосы, заколов каштановую челку на макушке. Удивленно посмотрев на Джека, англичанка услышала: — Три секунды, Лена. Мы договорились, — после этого вся ее усталость спала на нет, даже когда холодный зимний воздух вновь защекотал щеки. Помахав Профессору в окно, девушка направилась домой. Туда, где ее уже давно ждали старые-добрые подруги. И-и-и… Одна девушка.***
— Зайка, а он не староват для тебя? — застыв почти у порога, Окстон обернулась на знакомый голос, удивленно замечая вышедшую на мороз Коломар. Нахмурившись, студентка ответила: — О чем ты? — ковыляя по сугробу, мексиканка запрыгнула к ним на крыльцо, ловко ухватившись за висящий там фонарь: — Ну, ты и Директор… Что-то частенько вижу тебя у него. Напоминаю, что он больше ничего не преподает, так что просить так зачет бессмысленно… — усмехнувшись, англичанка покрутила пальцем у виска: — Совсем сдурела? Я хожу в Головное Крыло не для того чтобы… Чтобы делать то, что ты там у себя надумала. У меня есть личные дела, которые тебя крайне не касаются, договорились? — согревая ладони своим дыханием, Оливия улыбнулась: — Ten piedad amigo, я пошутила! Прости уж, если как-то задела, это и правда не моя забота, просто… Беспокоюсь о бедной Амели, вдруг она чего подумает? — перебирая в пальцах ключ, Лена устало выдохнула: — Ты что-то хотела? Или просто решила заскочить и поговорить? — подойдя к низкой студентке, Коломар резко изменилась в лице, жалостливо сопя: — На самом деле… У меня просто вырубили горячую воду. И я хотела бы попросить по-соседски… Ну, если ты не против… А я забуду про разбитое оконце, — закатив глаза, бегунья приоткрыла для нее дверь, указывая внутрь: — Прошу к нашему шалашу. Только сначала убедись, что там не Сатья или Амели, а то… Ну, лучше на них не нарываться в подобные моменты, — радостно залетая в домик, мексиканка тут же скинула одежду, помогая Окстон: — Заметано! Все же хорошо иметь таких соседей! Ты просто лучшая, подруга! — Располагайся. А чего Хана не пришла? — Оливия, мельком окинув коробки Вашвани, отречено выдала: — У нее марафон, поэтому эта неряха будет стримить где-то часов десять еще. Тяжеловато с подобной особой жить, сама понимаешь… Ну ладно, я побежала! Если твои друзья наверху — передавай пламенный «привет»! И особенно той девчонке, что носит ботинки сорок пятого размера! — посмотрев на обувь, Лена обнаружила там мужские туфли. Сопоставив все в своей голове, спортсменка пошла на второй этаж, уже на лестнице слыша легкое бренчание и споры. — Возьми лучше чуть выше, я видела в интернете… — Она хоть настроена? Дилетанты опять наслаждаются музыкой из неподготовленных инструментов… — Не давите! Не давите! Гэндзи, защищай меня от нападений! — Но она правда не настроена, Ангела… — Ха, а что я говорила! — Это говорила я, вообще-то… — приоткрывая дверцу, Окстон заглянула в комнату. Там, расположившись на полу, сидели трое девушек и единственный Шимада, что-то активно листающий в смартфоне. Амели, указывая Циглер на нужные струны, пыталась вдолбить в ее голову пару аккордов, ну, а Сатья… Сатья просто не мешалась, что уже было достижением. — Тут что, «Битлз» пролетал, что ли? — засмеялась англичанка, как все тут же повернулись на нее. Лакруа, недовольно тупив глаза, прошептала: — Смотрите, кто явился, — блондинка, подбираясь к ней на коленках, обхватила за края свитера, мыча: — Угомони их всех, пожалуйста! Я только взяла гитару в руки, как все начали меня учить! — девушка, посмотрев на парня, заметила только его виноватый кивок. Снимая шапку, она кинула ее на свою кровать, когда Вашвани спросила: — Чего это ты волосы заколола? — Лакруа, старательно не смотря на нее, приняла холодный вид, поднимаясь: — Пойду заварю чаю, — чуть не столкнувшись с ней, Окстон виновато ударила себя по лбу: — Ох… Ладно, вы! Не трогайте Ангелочка, пускай развлекается, а я пока пойду повешу всю одежду, — и, пока вопросы не догнали ее в спину, спешно ретировалась к обиженной подруге.