Академия "Overwatch"

      Услышав нужный ответ, Оливия довольно промурлыкала, склоняясь над очередным коктейлем. Злачные и острые коготки уже были запущены в колеблющееся сознание сломанного Шимада, осторожно направляя его к чистосердечному признанию. Что одновременно злило обычно эгоистичную особу, так это то, что именно с ним этот привычный процесс не чувствовался таким приятным и освежающим. Черт бы побрал проклятого Гэндзи… — Именно. Ты убьешь Хандзо Шимада. Не больше, не меньше. Вижу капельку сомнения в твоих скованных движениях. Поверь, их легко прочитать, если присмотреться, так что лучше не ври мне сейчас, — вытирая выступившие капельки пота, соленными градинками теребившими незаживающие раны, студент вернулся к барной стойке, всматриваясь в свое отражение на глади недопитой воды: — Полагаю ты уверена, что я могу это сделать… — засмеявшись, Коломар привлекла внимание сидящих рядом посетителей, толкавших друг друга плечом. — Нет, дружок, я ЗНАЮ, что ты это сделаешь. Вижу во всем твоем естестве, что ты не сможешь это просто так оставить. Это не соревнования в Бразилии, не дружеский поединок с поехавшим диджеем. Хандзо уничтожил тебя. Сделал это только потому что ты не соответствовал его собственным надуманным стандартам и не согласился поступать так, как хотели того другие. По твоему это справедливо? — стискивая механический кулак, Гэндзи прохрипел, стараясь не замечать тяжелого веса всех его протезов, «подаренных» братом: — Но я не убийца. Если я поступлю так, как он, то чем я буду лучше? В чем тогда будет смысл? — Ты боишься мести своего же Клана, а? — ударив по столу живой ладонью, парень скривился, сдерживая приглушенный крик из своего нутра: — Я ничего не боюсь, ясно? Мне плевать, что сделает Клан, плевать, как он поступил с Хандзо, который вернулся ни с чем. Тешу себя мыслью, что моя драка с ним так ни к чему и не привела и он остался ни с чем. Шимада не нужен такой Глава, как ОН, — потягивая алкоголь через прозрачную трубочку, Коломар спросила: — А какой ему нужен Глава? Такой, как ты? — повернувшись к своей спутнице, бывший пациент прорычал: — Я ненавидел этот пост всей своей душой. Отстранялся от него, бежал без оглядки, лишь бы случайно не взглянуть на трон собственного отца, который правил жестко, но справедливо. Нет, Клану нужен кто-то, кто может ценить чужую жизнь и одновременно не бояться испачкать руки. Таким был Содзиро Шимада. И никто из его сыновей не достоин подобной ноши. Тебе не понять. Никому не понять…       Заглядываясь на танцпол, девушка скучающе подняла голову, закатив глаза: — Куда уж мне, простой нищенке из не самой благополучной страны. Хотя бы смотреть на тебя можно, о чудо-мальчик с золотой ложкой в неплохой заднице? — Я не смогу убить Хандзо, Оливия. — Это еще почему? И правда настолько боишься замарать руки? Ой, прости — руку, которую он тебе оставил на память, — не зная, что ответить, Гэндзи просто молчал, делая затяжной глоток воды. Опустив стакан на стойку, произнес: — Я не хочу становиться убийцей не ради себя. Ради тех, кто меня окружает. Если это произойдет, то все разом потеряет хоть какой-то смысл. Они все отвернутся, перестанут видеть во мне того самого Гэндзи Шимада. Вся моя жизнь, которая только начала обретать смысл, тут же прервется… — Не распинайся, шашлычок, я понимаю, про что ты болтаешь. Но, кажется, ты забываешь одну простую вещь. — набирая грудь воздуха, студент поморщился. — Как только твой старший братик узнает, что ты жив, он может вернуться, чтобы закончить начатое. Неужели ты и правда думаешь, что этот принципиальный тип, который просто помешан на чести семьи и Клана, позволит тебе и дальше ошиваться рядом с любимой блондиночкой, так и ждущей, когда ты снова отрастишь новую ручку и ножки и запорхаешь с ней к облачкам… — Ты вообще не знаешь, о чем говоришь. Ангела… — Хандзо отрубил твою руку, а затем оставил умирать под горящими завалами, Гэндзи. Он не пощадил собственного младшего брата, которого знал большую часть своей жизни. Считаешь, его сможет остановить сердобольная швейцарка, так трепетно мечтающая о мире во всем мире, где нет войн и смертей? В твоей маленькой металлической коробочке и правда есть хотя бы одна мысль, что он не перерубит ее напополам, лишь бы добраться до тебя? — Замолчи. Он не рискнет вернуться в Академию, пока… — но мексиканка продолжала: — Ты не допускаешь того факта, что он хоть в этот самый момент может пытать и твою любимую Ангелу и близкую сердцу Окстон, отрезая каждый палец? Ты хоть сам помнишь, куда делись твои собственные пальцы, когда ты ослушался его, м? — удивленно посмотрев на нее, парень попытался встать, но легкая женская рука его остановила: — Откуда ты знаешь, про… — Про лидера банды «Синих Псов», чей труп уже как два с лишним года покоится в другом конце города на дне канала? Ты про это? Куда вы дели его голову, которую твой братец так любезно и чисто срубил? Хотя можешь не отвечать, ты и сам поди не знаешь всех подробностей.       Обхватив края визора руками, Шимада мог лишь судорожно дышать, пытаясь набрать в искусственные легкие как можно больше воздуха. Они играли с ним. Все вокруг. Доктор Донован… Точнее доктор О`Доран, которая разрушала его личность каждую беседу. Оливия, пытающаяся давить на страх, указывая на его бессилие и жалость. Что ему делать… Что ему делать? — Я не смогу убить его… Нет-нет-нет… У меня не получится… — бормотал он про себя, облизывая засыхающую верхнюю губу. Сердце забилось в несколько раз быстрее, пока потаенный кошмар вновь встретиться с Хандзо одолевал ослабевший рассудок. — В таком состоянии — никогда. Ты не сможешь даже свою задницу почесать, а о сражении не может идти и речи. Разумеется, если ты его найдешь первым, — помотав головой, бывший пациент поднялся со стула, стремясь к выходу: — Я постараюсь защитить то, что дорого мне, самостоятельно. Не впутывай меня в свои игры, Оливия, — следуя взглядом за ковыляющим прочь собеседником, слегка опьяневшая девушка неспешно допила последний коктейль, расплатившись с барменом чужим электронным счетом.       Как только Гэндзи вышел на улицу, его позолоченная трость увязла в снегу, сыпавшему с ночного неба уже целый день. Фыркнув от бессилия, он направился к автобусной остановке, надеясь найти хоть какую-нибудь мелочь в кармане своей потертой куртки.       Остановившись, Шимада посмотрел на самого себя, вспотевшего, искалеченного, стоявшего в самом центре шумной толпы, без денег, без силы и красоты. Он был совершенно один в этом враждебном мире, где любой толчок или удар могут снова вернуть его на больничную койку. Всюду была угроза. И он боялся. — Что… Что со мной стало… Твою мать… Твою мать. Твою мать!!! — изворотливая ладонь потянула его за собой в ближайший пустующий переулок, подталкивая к обмороженной стене.       Глухо вскрикнув от боли в полумеханическом позвоночнике, Гэндзи опустил голову, всматриваясь в ярко-васильковые глаза Оливии, настигнувшей его из ниоткуда. Хотя, это было довольно легко сейчас. — Смотрите-ка, какую крупную рыбешку я сегодня поймала. Второй раз за день, кстати! — попытавшись вырваться, парень вновь был отправлен к кирпичной стене, осознавая превосходство этой хрупкой особы: — Отвали от меня! Я знал, что идти с тобой было глупой и бесполезной идеей! Ты просто хочешь уничтожить меня, как эта твоя Мойра, как любой из живущих! Вы все ничем не лучше Хандзо и моего Клана! Отпусти, черт тебя подери! — ударив того в живот, Коломар отошла чуть назад, давая тому согнуться и упасть на колени, кашляя кровью.       Еще один удар наотмашь и студент лежал в снегу, черпая ртом воздух подобно рыбе, выброшенной на сушу. Он вновь старался подняться, но девушка наступила ему коленом на металлическую руку, плавно восседая на вздымающейся груди: — Ты такой громкий… И глупый. — с легкостью удерживая его хилую живую ладонь, мексиканка склонилась к бледному лицу, шепча: — Если бы я хотела уничтожить тебя, то этого разговора не было бы. Если бы я была Хандзо — тебя тоже не было бы здесь. Но ты сейчас здесь. Лежишь в снегу и барахтаешься словно червяк, едва способный пошевелиться. Ты проиграл, понимаешь? Проиграл мне — Оливии Коломар, неприглядной пьянице и дебоширке, которая иногда и двух слов связать не может. Но ты проиграл и сейчас корчишься в собственной крови, пытаясь хотя бы выглядеть достойно. Но нет ничего достойного в том, чтобы бессмысленно умереть, понимаешь? Когда жизнь дает тебе второй шанс, ты должен воспользоваться им. И «Коготь» — твой второй шанс, Гэндзи. Умоляю, не проворонь его.       Видя, как девушка приближается к его металлической челюсти, Шимада сглотнул комок в горле, не зная, что ему делать. Он был так слаб и уязвим. Особенно уязвим рядом с этим сладостным ядом, который звался Оливия Коломар».       Остановившись у его губ, мексиканка улыбнулась, проводя ладонью по холодной стали: — Нет, так не пойдет. Ты сам захочешь поцеловать меня. Рано или поздно. Ведь я всегда добиваюсь своего. Запомни это. И запомни свою слабость, которая сковывает весь твой потенциал. Держи, — кинув ему пару долларов, Коломар словно исчезла в воздухе, сливаясь с тенями. Или ему показалось?       Трясущаяся трость едва выдерживала его вес, позволив наконец встать и отряхнуться. С ненавистью смотря на подачки взбалмошной студентки, которые так и остались валяться в снегу, Гэндзи с ужасом для себя поднял их, направившись к остановке.       Нужно было выдумать правдоподобную историю для того, чтобы Ангела не волновалась…