Враг мой

      — Приплыли… — Акира в третий раз дернул дверную ручку, что не увенчалось успехом. Не могло не огорчать и то, что он не просто заперт психом на несколько сотен метров в глубину от поверхности земли, но и то, что компанию ему составляет результат неудачного эксперимента вперемешку с извращенной фантазией. Существо, которое юноша так любезно описывал в уме, нисколько не волновалось от постороннего присутствия. Он вел себя так, словно знал Акиру уже много лет. На четвереньках Кау приблизился к юноше. Он, словно кот, выгибал спину и терся светловолосой головой о штанину парня. Акира неподвижно стоял на месте, совершенно не представляя, как реагировать на подобное поведение. На секунду ему стало интересно, каким взглядом обладает это создание. Даже если он не мог говорить, Акира был уверен, что, заглянув в глаза человеку, можно многое понять. Люди словно раскрывают свои слабости, при этом ни слова не говоря о себе.       Неосознанно руки сами потянулись к светловолосому юноше. Акира на секунду замер, когда Кау приподнял голову вверх, стоило его пальцам коснуться лица питомца Арбитро. Медленно и осторожно, словно от одного неверного движения он мог спугнуть хрупкое создание, Акира освободил детское личико от латексной повязки. В следующую секунду пальцы на обеих руках сжались в кулаки.       «Чертов псих, ну надо же…»       В который раз парень поражался извращенной сущности человека.       «Как можно было такое сотворить с человеком? Кроме того… с ребенком…»       Кау словно ощущал жалость Акиры даже сквозь зашитые веки. Он ласково лизнул пальцы юноши, до сих пор сжатые в кулак.       «Чудовище».       Только сейчас юноша ощутил тень страха, размеренно сокращающего дистанцию между ними.       «Нужно убираться отсюда».       Акира поспешно вернул повязку на исходное место, посчитав, что так будет лучше всего. После чего он бросился к столу в надежде найти что-то, что могло бы помочь ему отворить дверь. Окажись он во втором штабе, то мог бы использовать окно в качестве запасного выхода. Но здесь был только один выход. Он отлично запомнил дорогу, которой его вели каратели, отчего был уверен, что сможет отыскать путь к лифту. Сосредоточив все свое внимание на двери, Акира совершенно позабыл про безмолвного юношу, который не издавал никаких посторонних звуков, а лишь изредка принюхивался.       — Бесполезно…       В который раз отшвырнув на пол металлический инструмент, заимствованный со стола, Акира опустился на пол, подперев спиной дверь. Он уже потерял счет времени и не мог в точности сказать, сколько минуло часов с момента ухода Арбитро. А таким образом предугадать его скорое возвращение было почти невозможно.       Спустя время юноша еще раз попытался открыть дверь. Он даже проверил ее на прочность, намереваясь выбить, но и здесь не оказалось лазейки. Он также проверил наличие других выходов из этого помещения. Но и здесь был полный провал. Парень чувствовал, как постепенно его начало клонить в сон, однако он вмиг отказал себе в такой роскоши. Чего нельзя было сказать о Кау. В отличие от Акиры он мирно сопел у противоположной стены, словно щенок, свернувшийся в клубок.       «Забудь уже о нем… Все равно для него я не смогу ничего сделать. Вряд ли ему удалось бы вернуться к обычной жизни, даже если псих отпустил бы его. Он словно не осознает, что с ним сотворили… Вроде тех зомби из третьего штаба…»       Человек бессознательно борется со сном, чтобы не испытывать кошмара. Тем не менее, истощенный организм засыпает к утру самопроизвольно, получая до этого новую порцию волнений и переживаний, а, следовательно, и новую порцию кошмаров, отчего борьба становится непросто бессмысленным занятием, но еще и антагонистом в своем роде. Юноша никогда не задумывался об этом. Он лишь плыл по течению и против него, если считал это необходимым.       «Ты чувствуешь, как у тебя похолодели руки? Это кровь отлила от конечностей от неизбежности. А беспорядочная дрожь вдоль позвоночника — это страх. Знаешь, почему ты боишься? Страх…» «Я слышал это уже прежде. Но никак не вспомнить продолжение до боли знакомой фразы. Иногда, когда я погружаюсь в глубокий сон и длительное время не могу из него вырваться, эти слова всплывают в моей голове. Словно по замкнутому кругу всплывают в сознании эти слова. Иногда они располагаются бессистемно, но даже так я все равно понимаю их смысл. Почему я так отчаянно ожидаю завершения предложения? И почему я никак не могу разлепить веки?»       — …мой       Неприятное ощущение отдаленно напоминало чувство необоснованной тревоги. Похолодевшие пальцы уловили чужое касание, и появилось нестерпимое желание погрязнуть во тьме без возможности что-то ощутить или услышать. Одолевшая тело сонливость цепкими клешнями удерживала в забытьи, лишь изредка проигрывая вспышкам прорывающегося света и звучанию голоса.       — Мальчик мой, я хочу больше участия с твоей стороны, — внезапно разум стал так чист, а зазвучавший голос безвозвратно вырвал из дремы. Акира, как ошалевший, попытался подорваться с места. И непременно ему бы это удалось, если бы не кожаные ремни, врезавшиеся жгучей болью в конечности. Широко распахнутыми глазами юноша оглядел все вокруг, ощущая прилив гнева на самого себя.       «Сука! Снова? Что, блять, со мной не так? Почему я отрубился в этом гребаном месте?»       Акира со всей силой дернул руками, стараясь разорвать фиксирующие ремни, удерживающие его на столе. Он был все в той же лаборатории, в которой его оставил блондинистый псих, и Бог знает сколько времени он провел тут с момента, как потерял надежду выбраться из помещения своими силами. Теперь было все еще хуже.       Он оказался распростертый на хирургическом столе, когда возле него стоял Арбитро, ехидно сощурив голубые глаза, выглядывающие из-под респираторной маски.       Ощущение дежа-вю накрыло с головой, окончательно выбивая из колеи. Акира, как ополоумевший, забился в надежде выбраться казалось из безнадежной ситуации.       — Ну-ну, не заставляй мне вводить тебе успокоительное. Я не хочу, чтобы ты ранил свою прекрасную кожу, — почти что любовно мужчина провел кончиками пальцев вдоль покрасневшего от впившихся жестких ремней места на коже.       — Хотя боюсь мне все равно придется немного подпортить твое тело, но не волнуйся, Акира, ничто не испортит твоей красоты. Посмотри на Кау, он стал лишь прекрасней, однако этим я займусь в другой раз, — Арбитро был одет в белый медицинский халат, однако он не предпринимал ничего, кроме раздражительного трепа. С любопытством исследователя он наблюдал за поведением юноши, упорно старающегося вырваться из оков. На секунду тот прекратил все попытки, словно он внезапно обрел терпение, затаившееся глубоко внутри и дремавшее до этих пор.       — Это твой план? Сделать подружку твоей несчастной собачонке? — Акира всего одной фразой удалось выразить все презрение и отвращение по отношению к деятельности Арбитро. Как некий плевок с его стороны в чужую святыню, превозносимую лишь ним одним. Мастер-класс от сенсея Шики и здесь нашел применение. Акира даже не удивился тому, насколько прочно замашки брюнета запечатлелись в нем. Ни один человек не имел над ним столько власти, сколько имел Шики. Даже в столь отчаянном положении он все еще продолжал думать о нем.       Изменилось бы что-то, расскажи он ему все еще тогда, у костра? И почему он так стремился заполучить его в союзники? Он был обычным. Совсем немного превосходящим Тойя и его самого. Потренируйся он, и совсем скоро обогнал бы… Он не обладал никакой властью, а значит и не смог бы оказать больше помощи, нежели разработки Мотоми.       «Черт, Акира, нашел время!»       Юноша так увлекся своими мыслями, что и не заметил, насколько глубоко его тон зацепил сумасшедшего блондина. По его лицу читалось, что Акира оскорбил его самые нежные чувства. Он с раздражением и в достаточно грубой форме затянул жгут чуть выше сгиба на руке парня. Голубые глаза злобно блестели, когда он вводил Акире иглу под кожу, а широкая ухмылка не давала позабыть, что это была не просто сдача крови, а нечто более зловещее.        — Очень жаль, Акира-кун, что ты меня так недооцениваешь. То, что ты сказал, конечно, имеет смысл, но это произойдет в самом конце, после того, как мой интерес будет полностью удовлетворен, — лукавый голос оказался омерзительно близко к лицу юноши. Настолько, что он ощутил липкий жар, осевший на своей коже при каждом слове мужчины.       Арбитро влюбленными глазами посмотрел на образец крови, только что взятый из его вены, отчего Акира ощутил табун мурашек, пробежавший вдоль своей спины. Он тысячу раз пожалел о том, что позволил себе уснуть в подобном месте, но даже если бы этого не произошло, он не был уверен, что все сложилось бы иначе. Проснувшись, несмотря на его нескончаемые попытки разорвать ремни, он уже ощущал слабость и легкое онемение туловища. Словно его задолго до пробуждения накачали миорелаксантами.       С каждым разом это ощущение, как от паралича, лишь усиливалось. Это несколько пугало его, в особенности тем, что он вскоре может попасть под нож масочника без возможности пошевелить и пальцем.       — Зачем тебе все это? Почему ты этим занимаешься? — не сказать, что Акире было и правда интересно, просто он не мог больше медлить. Он решил увлечь Арбитро разговором, пока его пальцы активно орудовали иглодержателем, по счастливой случайности оказавшемся подле его руки.       «Только бы удалось подкатить к себе скальпель. Если я заболтаю его, то смогу разрезать ремень хотя бы на одной руке».       Юноша неплохо научился манипулировать людьми, в особенности если их взгляд можно прочесть, как, например, сейчас. Лицо Арбитро вмиг прояснилось, отчего он даже прекратил все свои действия, остановив свой взгляд на лице юноши.       — Так и быть, поболтаем немного, все равно нам некуда спешить, в нашей игре все еще не хватает одного участника, — наигранный, сладкий голос был настолько мерзок ему, что он даже не обратил внимания на суть, заключенную в этом предложении. Все его мысли крутились вокруг недосягаемого инструмента, который мог стать ключом к его освобождению.       — Я конечно с радостью отвечу на твои вопросы, но сперва скажи мне, мальчик мой, — Арбитро внезапно прикоснулся к низу живота парня, поглаживающим движением поднимаясь к боку. Юноша замер, а на его лбу выступил пот, когда блондин взял хирургические ножницы и аккуратно разрезал его футболку. К несчастью, он слишком далеко отложил инструмент, а скальпель был все еще недостижим, чтобы хотя бы пригрозить им масочнику.       — Ты вряд ли что-то чувствуешь, но я избавил тебя от кое-чего внутри твоего тела, — Акира не возобновлял попытки по захвату инструмента, пока в его голове крутились эти слова. Голос психа звучал так, словно он удалил часть его органов, а место поглаживания его ладони намекало на почку. От легкой паники парень не мог ощутить низкой температуры в лаборатории, в отличие от его кожи, которая тут же покрылась мурашками, когда чужие руки освобождали его от верхней одежды. Даже когда его жетон со звоном упал на пол, он не обратил никакого внимания. Он смог прийти в себя лишь тогда, когда чужая ладонь скользнула к его груди, а голубой взгляд озабоченно заблестел.       — Возможно, речь идет о гребаном чипе, — нечаянно в слух произнес юноша. Его верхнее веко нервно подрагивало от одного вида Арбитро, не говоря уже о его касаниях. Поэтому, когда тот прекратил, удивленно посматривая на юношу, Акире стало легче, отчего он возобновил свои попытки достичь заветного инструмента.       — Я восхищен тобой, Акира-кун. Ты не только избежал промывки мозгов, но еще сохранил воспоминания о подобном? Я пока что не уверен, как тебе это удалось, но, видимо, кто-то добрый помог тебе… И хоть мне все равно на то, что происходит на поверхности, удержать любопытства никак не выходит, — блондин в своей манере изобразил Марту Стюарт, вызвав у юноши не что иное, как рвотный рефлекс. И все же парню удалось перебороть отвращение, подыгрывая мужчине.       — Тебя интересуют только эксперименты? Почему? Разве ты не должен поддерживать Императора и нынешнюю систему? — признаться, неплохой идеей было увлечь Арбитро разговором. Это не только помогло отсрочить его смерть, но и дало шанс выбраться отсюда.       — Ммм, как бы это выразить? Я отчасти согласен с системой, ведь я тоже участвовал в ее реализации. Мы ограничили потребности человека и исключили нехватку, а также зависимость от Бога. Ведь религия возмещает утраты. Однако если программа нам внушает, что мы ничего не теряем, мы прогрессируем. И религиозность становится излишней. Следующий этап — замена юношеских страстей. Если страсти вытравить, оградить человека от любви, контролировать уровень адреналина и тестостерона в крови, притупляя его инстинкты и желания, создастся прочный общественный порядок. Для меня это был просто очередной эксперимент и только. Я бы не стал увлекаться подобным всерьез. Мои цели куда более прекрасны, нежели вытравка из человека чувств, — Арбитро величественно раскинул руки, словно одаривая юношу благодатью.       — Но разве можно это вытравить полностью? Стремиться к любви и верить можно подсознательно… — продолжая поддерживать разговор, Акира всеми силами скрывал восторг, когда ему наконец удалось достигнуть желанного. Он осторожно зажал в ладони инструмент, выбирая удобное время, чтобы направить острие на ремень, сжимающий запястье его левой руки.       — Как будто можно верить инстинктивно! Ты веришь лишь потому, что тебя так сформировали и воспитали. Божий уклад диктуется людьми. Провидение действует с подсказки человека, — Арбитро был полностью увлечен дискуссией и вряд ли мог заметить торжествующие нотки в интонации парня.       — Это недостойно для человека. Искажать всю суть веры и любви! — Акира провоцировал мужчину все больше, искусно манипулируя его эмоциями, словно марионеточник.       — Хах? Недостойно? Акира, что такое достоинство? Оно не нуждается в каких-либо определениях. Мораль, нравственность для каждого своя. Ее нельзя утвердить до абсолютного понимания. Достойное — само уж по себе достойно. Шаг вперед возможен, если в ногах есть сила. Со слабыми ногами человек не сможет пройти и двух метров. Инвалид-колясочник не поднимется по велению Божьему. Чтобы пойти, ему нужно избавиться от слабости. Сделать свои ноги сильными путем тренировок, медицины и науки, — Арбитро даже не смотрел в глаза юноши. Он торжественно жестикулировал, пока юноша старательно разрезал кожаный ремень на своем запястье.       — Для процветания страны нужно отречься от своих слабостей, порожденных желаниями, а не наоборот — потворствовать им. В самой высшей степени страсть рождает неврастению, а после — и нестабильность, это и значит конец цивилизации. Прочное государство невозможно без множества жертв. Нравственность, честность, доблесть — симптомы неумелой политики, что приводит к войнам и конфликтам. Человек мечется, как загнанный зверь, между долгом, верностью, рвению к красоте, мечтая защитить тех, кого любит и бороться за них. Все это ведет к нестабильности, поэтому мы предотвращаем всякую чрезмерную любовь, — несмотря на свои действия, Акира все же слушал мужчину, не понимая того, как он мог поддерживать одно, но всем своим видом высказывать обратное.       — Сегодня люди не знают страсти и конфликтов, они устроены таким образом, что не могут поступать так, как от них не требуется. Ты понимаешь, насколько глобален прорыв? Раньше требовались годы и огромные усилия нравственной науки, теперь же — две-три таблетки, чтобы не пустить усилия внедренной программы на самотек. И никакой старости и бессилия. Уродства и сифилиса. Вшивости, голода, рака, тифа, вечного страха перед будущим. Никаких болезней, неблагодарных детей и стресса. Неверных жен и мужей, немощных родителей, несущих уродливый лик болезненной старости. Вкуси новую Империю! — Акира на секунду замер, когда мужчина ошалевшим взглядом уставился на него. В этот момент ему уже удалось освободиться от одного ремня. Но все же одной руки было недостаточно, чтобы освободить другую, а также ноги, если вдруг Арбитро заметит его действия. Парень собирался незаметно освободить правую руку, однако пауза, сделанная Арбитро, заставила его остановиться.       — Но разве Кау не противоречит этим принципам? — юноша вновь попытался вовлечь его в разговор.       — Кау — произведение искусства и моя гордость. Как я уже говорил, этот эксперимент в прошлом. Я не стою на одном месте. Такое общество слишком примитивное. Я это осознал, когда еще промышлял медициной на поверхности. Наши взгляды с программой разошлись. Теперь я намерен двигаться в другом направлении. Мне вновь захотелось продолжить свой первый эксперимент. Видишь ли, мой мальчик, я довольно эмоционален. Вся жизнь — это искусство. Моя нежная натура не смогла вынести стадо плебеев, отчего я и забросил эту деятельность. Однако эти глупцы!.. — когда эмоции Арбитро ползли через край, юноша прекращал возиться с ремнями, и лишь после того, как он убеждался, что мужчина ничего не заметил, продолжал вновь. Он почти освободил свою вторую руку, хоть это и заняло столько времени. Было сложно изображать неподвижность, когда обе его руки были свободны. Теперь он ждал удобного момента, чтобы подорваться с места и освободить свои ноги, когда Арбитро будет менее всего готов к этому.       — Они пошли дальше… В итоге я отделился и занялся своим первым детищем. Ах! Если бы только я тогда не помог им с этим экспериментом, весь материал третьего штаба был бы в моем распоряжении. А сейчас мне приходится тормозить работу за недостатком подопытных, — мужчина скорчил глупую гримасу боли на своем лице. Это стало заметно, когда он пальцем оттянул маску к подбородку, словно показывая, что ему стало сложно дышать. Тем временем, Акира готовился к кульминационной части. Он зажал скальпель в своей правой руке, собираясь в один миг перерезать ремни на ногах и приставить острие к горлу мужчины.       — Я думал, эксперименты запрещены еще со времен Менгеле* и Таскиги**… — уже по голосу можно было заметить отличие в поведении юноши, не говоря уже о его остром стальном взгляде. Однако Арбитро был настолько зациклен на себе, что не видел дальше собственного носа. Он с недовольной миной зыркнул на юношу, сорвавшись на безумный визг:        — Что? Ты сравнил меня с нацистами?! — в это мгновение в его глазах отразился ужас, когда юноша молниеносно подорвался с места и в одно мгновение перерезал оставшиеся ремни. Арбитро испуганно отшатнулся назад, собираясь броситься к выходу. В прыжке Акира пересек хирургический стол, настигнув масочника всего за несколько секунд.       — Пора бы покончить с тобой, чертов извращенный псих! — Акира словно и сам слетел с катушек, пока выслушивал уродливые речи психопата. Направленное лезвие к глотке Арбитро уже оцарапало кожу, отчего тот истерически завизжал. Всего несколько капель крови упало на лацканы его белоснежного халата, а тот уже был готов потерять сознание.       — Ну надо же, какой нежный! А по виду того бедолаги так сразу и не скажешь, — издевательски прошипел юноша. На самом деле он не знал, как поступить с Арбитро. Он собирался до смерти напугать блондина, прежде чем тот выведет его на поверхность. Однако его планы жестоко оборвались, когда дверь в лабораторию внезапно отворилась.       — П-почему вы так долго?! Только посмотрите, что папочке пришлось пережить! — куда более уверенно, но все еще дрожащим голосом прокричал Арбитро.       На пороге стояла сладкая парочка, которую юноша также включил в свой план. Он был не настолько глуп, чтобы исключить этих двоих, и, тем не менее, он был уверен, что на него не нападут, пока глотка их «папочки» в миллиметре от острия скальпеля.       Юноша собирался вновь пригрозить Арбитро, чтобы тот отдал распоряжение ничего не предпринимать, однако…       Его рука дрогнула, когда каратели медленно переступили порог, на привязи волоча за собой молодого парня.       — Кеске… — чужим голосом произнес юноша, не веря своим глазам. Киривар и Гунджи в унисон разразились истерическим хохотом. Смуглый мужчина, улыбаясь во весь рот, накрутил на кисть поводок. Звенья цепи, ударившись друг о друга, своим звоном оглушили Акиру. Перед его глазами предстал шатен с осунувшимся лицом, на котором и следа не осталось от прежнего Кеске. Добродушный, карий взгляд опустел и отныне стал походить на взгляд мертвеца. Босой, ссутулившийся парень совершенно не понимал, что происходит, безжизненным взглядом смотря перед собой, совершенно не узнавая своего друга. На его истощавшее тело было больно смотреть. Из одежды на нем были лишь оборванные синие джинсы, которые были на нем в их последнюю встречу, а оголенное туловище напомнило военнопленного Саласпилса***, замученного до полусмерти. Множество гематом на кожей — от темно-синего до фиолетового оттенков, а небольшая выпуклость в области грудной клетки намекнула о сломанном ребре. При виде друга в таком чудовищном состоянии Акира содрогнулся. Дрожащими пальцами он крепче вцепился в хирургический инструмент, впиваясь острым кончиком лезвия в глотку Арбитро. Очередная порция визга заставила Кеске вздрогнуть, зародив в душе юноши надежду.       — Кеске, — успокаивающим голосом позвал юноша друга.       — Кеске, посмотри на меня, прошу… — после первой, не увенчавшейся успехом попытки, повторил Акира. Ему хотелось кинуться к другу и сбежать вместе с ним как можно дальше. Но он знал, что стоит ему лишь отстраниться от Арбитро, как кровожадная парочка растерзает их. Киривара и Гунджи останавливало лишь то, что их «папочка» был мишенью. Однако по их сумасшедшему взгляду сложно было увидеть хоть намек на тревогу или беспокойство. Они словно выжидали, уверенные в том, что Акира в скором времени им сдастся, поэтому им нет необходимости что-либо предпринимать.       — Акира…- тихий, содрогнувшийся возглас слетел с губ шатена, мгновенно растворившись в помещении. Его взгляд был все еще пуст, однако тихий возглас, как сигнал о помощи, дошел до Акиры.       — Я здесь, Кеске. Обещаю, мы выберемся, — уверенным голосом проговорил юноша. Стальной взгляд устремился поверх головы шатена прямиком в усмехающиеся лица.       — Ну что, «папочка», что выберешь? Хочешь ощутить, что испытывают твои подопытные, когда ты кромсаешь их? — пугающим голосом прошипел юноша, очерчивая острием лезвия невидимые узоры вдоль забегавшего вверх-вниз кадыка. Он по-прежнему не спускал своих глаз с парочки напротив, вместе с этим медленно надавливая на скальпель.       — Цыпа, тебе следует хорошенько подумать, прежде чем что-то сделать. Ты же понимаешь, что твой дружок на волоске от смерти? — хрипучий голос здоровяка Киривара откровенно пригрозил Акире, когда он слегка натянул на себя цепь, заставив Кеске запрокинуть голову назад.       «Потерпи, пожалуйста, Кеске… Еще немного потерпи».       — Согласен. Однако мой друг куда крепче, чем ваш ненаглядный «папочка», — блефуя, Акира вцепился в белобрысые космы Арбитро, оттягивая его голову назад и легонько царапая кожу.       — Вы, двое! Вы совершенно бесполезны! — взвизгнул в очередной раз блондин. Его лицо исказилось от гнева и ужаса, что не могло не радовать глаз Акиры. Он всеми фибрами души хотел навсегда стереть с его лица ту омерзительную усмешку, когда речь заходила о науке.       — Ну-ну, разве можно разговаривать так со своими питомцами, не боишься, что они вцепятся в твою глотку? — издевательским голосом Акира процедил сквозь зубы, повернув голову таким образом, что слова прозвучали над самым ухом Арбитро. Юноша сделал небольшой шаг по направлению к столу, заставляя мужчину следовать за собой, на что Киривар вновь потянул за цепь, притягивая Кеске к себе.       — Цыпленок, покажи-ка нашему котеночку, что он не в том положении, чтобы играть, — почти что звериный оскал брюнета напомнил юноше одного его знакомого.       «Вот уж сейчас точно не до этого…»       — Эй, старикашка! Прекращай командовать мной! — было даже удивительно, как долго ему удавалось столько молчать. Однако после слов Киривара, Гунджи мгновенно приставил к шее Кеске стальные «когти», в жуткой манере облизывая окровавленное лезвие на другой руке.       «Черт, если бы только Кеске мог бежать… Что за безнадега…»       Юноша опрометью пробежался взглядом по столу, к которому они приблизились впритык.       «Давай же… Хоть что нибудь… Tracruim****»       — Ну так что, киса, проверим, насколько вынослив этот сброд? — зловещим эхом отразился хохот Гунджи.       «Сейчас!»       В мгновение ока Акира опрокинул Арбитро на стол, предварительно перебив ему правую коленную чашечку ударом ноги. Болезненный возглас едва успел достигнуть ушей карателей, как юноша, надломив ампулу препарата, погрузил иглу в жидкость. Быстрым движением, оттягивая рукоятку поршня зубами, наполовину заполнил цилиндр жидкостью. Менее минуты прошло, как Акира без заминки произвел весь комплекс действий вплоть до того, как игла заняла место скальпеля.       — Я впервые таким занимаюсь, даже не знаю, куда я могу попасть и что именно я ввожу, — с вызовом проговорил юноша. Больше всего ему прибавило сил то, что Кеске отшвырнули в сторону, когда он повалил Арбитро. Каратели едва успели приблизиться, как юноша поднес иглу к коже масочника. Он все еще скулил от боли в коленке, прозевав тот момент, когда Акира набирал препарат, отчего для него было сюрпризом то, чем ему угрожали на этот раз. Судорожно соображая, блондин вспоминал, какие препараты были на столе, однако чувство страха затуманило рассудок.       Тем временем юноша стал еще более уверенным в своих действиях, осознав выигрышное положение.       «Судя по всему, они не намерены убивать Кеске. Если верить словам Арбитро, ему не хватает людей для опытов, а значит ни меня, ни Кеске, они убить не могут».       — А ты осмелел, котеночек, — с легкой иронией в голосе проговорил Киривар. Они были всего в полуметре от него, остервенелым взглядом пожирая его.       — Ну так, как иначе, — лениво протянул юноша, усыпляя бдительность карателей своим тоном. В следующую секунду под дикий визг Арбитро Акира надавил на поршень шприца, в два счета отбрасывая масочника на опешивших карателей.       — Кеске! — в один прыжок Акира оказался возле шатена. Схватив его за руку, он незамедлительно бросился к выходу.       — Держи его! — вслед парню донесся голос Киривара, куда менее спокойного, нежели обычно.       Акира мчался опрометью по направлению к лифту, однако его сильно тормозил Кеске, которого юноша тащил на себе. Не было никаких сомнений в том, что им удалось бы сбежать, если бы Кеске не был обузой. Но у парня и в мыслях не было бросать друга и спасаться в одиночку.       — Не-е-к-о, не-е-е-к-о-тя-я-ян, — безумный крик Гунджи донесся до ушей Акиры так скоро, отчего он проворней прежнего пересек коридор.       «Куда дальше?»       Лихорадочно соображая, Акира смотрел по сторонам, стараясь вспомнить дорогу к лифту. Приближающийся хохот своей истошностью давил на нервы.       «Блядство!»       Выругавшись в уме, юноша повернул в неизвестном направлении.       «Идиот, какой же я идиот, так пафосно заявивший, что нашел бы дорогу к лифту…»       Акира без устали бежал по длинным коридорам, держа на спине Кеске.       Однако, сколько бы не было в нем сил и рвения, парень не мог не заметить, как его скорость снизилась. А спустя несколько минут его настиг Гунджи.       — Ну вот и добегался, котеночек, — облизывая лезвие на своих руках, проворковал блондин.       «Выхода нет, придется драться».       — Ну, попытаться стоило, — маскируя тревогу иронией, проговорил юноша, опуская Кеске на пол и стараясь привести дыхание в норму.       По сравнению с Гундзи Акира был в проигрыше. Будь у него его нож, с которым он прибыл в штаб, парень, не раздумывая, бросился бы в атаку. Однако единственным его оружием был скальпель, который он успел сунуть в карман. Как не посмотри, против «когтей» блондина подобное оружие не имело и шанса. И вопрос времени, когда к нему на выручку нагрянет другой. Акира мог лишь кружить вокруг Гунджи, избегая рассекающих воздух ножей.       — Ахахаха! Ну что же ты бегаешь? Подойди ближе! — заливаясь истеричным хохотом, проорал блондин, изобразив на лице одну из его сумасшедших улыбок.       Каратель двигался размашистыми шагами, а иногда переходил на прыжки, замахиваясь и со свистом рассекая воздух. Несколько раз он был настолько близок, что ему удавалось зацепить несколько волосинок на голове юноши. Акира был ловок, отчего без труда уходил от замахов блондина, однако подобраться ближе с крошечным лезвием у него не получалось. С каждым разом они удалялись от Кеске, двигаясь в том направление, в котором бежал Акира.       — Ахахах! — оглушающий хохот действовал на нервы.       «Вот черт!»       Споткнувшись, Акира едва ли не подставил оголенную кожу груди под замах Гунджи. Блеск стальных когтей вспышкой отразился в его глазах, когда всего в паре сантиметров от него в рубящей манере блондин вновь взмахнул рукой.       — Игра закончилась, цыпа, — в следующий миг раздался голос Киривара, отчего и юноша, и Гунджи остановились.

***

      — Эй! Старпер! Какого ты вечно портишь мое веселье? — громкий, полный возмущения голос прозвучал в ответ.       — Возвращаемся в лабораторию, Битро ждет, — коротко прокомментировал мужчина, направляя металлическую трубу в сторону Акиры, безмолвно приказывая: «Подойди».       «Ну уж нет, лучше уж сдохнуть в бою».       — Как жаль, что этот псих не сдох, в следующий раз буду внимательным в подборе ампул, — вытягивая вперед руку, сжавшую скальпель, саркастично прокомментировал юноша, в момент обратив на себя внимание обоих.       — Следующего раза не будет, цыпа. Возможно, у тебя бы все получилось, не будь мы вдвоем. Тогда никто не смог бы подать папочке антидот. Ну или пришлось бы отпустить тебя с куском мусора на спине, чтобы оказать помощь Арбитро. К несчастью, сегодня не твой день, — Киривар лениво размял шею, словно собираясь вступить в бой. Юноша напрягся всем телом, когда здоровяк выступил вперед.       «С Гунджи было сложновато, с таким-то оружием… Представляю, что меня ожидает, вступи я в бой с этим громилой».       Однако выбора у парня не было.       «Только бы не напали одновременно».       Киривар неторопливо шевелит плечами перед тем, как замахнуться трубой, оскалившись во весь рот. Встав боком к сопернику, Акира медленно двигается, подстраиваясь под движения Киривара. Взгляд неустанно следит не только за громилой, но и за блондинистой гиеной, приближающейся также к нему. Хрустят суставы, когда после внезапного кувырка приходится резко подскочить на ноги, чтобы избежать соприкосновения со сталью, с обеих сторон притесняющей его.       «Черт, даже не могу атаковать их с этой жалкой зубочисткой!»       Замах. И Акира вновь на уровне пола.       «ДЕРЬМО!»       Последний кувырок явно был неудачным. Каратели словно сговорились атаковать в унисон. Когтей Гунджи Акире удалось избежать, чего не скажешь о трубе Киривара.       На плече отчётливо отпечатался ярко-алый след удара.       «И это только зацепило».       Акира вновь рывком вскакивает на ноги. Медленно отступая, не позволяя подобраться ближе, чем на метр.       — Вы что, хотите угробить его?! — недовольный голос прервал суицидальную попытку юноши выбить трубу Киривара.       Все трое прекратили все свои действия, обратив взгляд на источник голоса.       — Не бесись, котеночек отказывается возвращаться, — усмехнувшись, брюнет вновь развернулся лицом к Акире.       «Дерьмо! Прозевал такой момент!»       — Кирио, ты не можешь покалечить его! — притворно-заботливый голос Арбитро сошел на нет с последующей фразой, — поэтому позаботьтесь, чтобы он проглотил это.       Масочник ехидно уставился на Акиру, передавая Гунджи, что-то вроде антибиотика голубоватого цвета. Масочник был бледен, а его судорожное дыхание выравнивалось, когда он гладил Кау по волосам.       «Когда он только успел очухаться да еще и псину прихватить?»       — Ух ты, предвкушаю веселье! — присвистнув, захохотал Гунджи, намереваясь приблизиться к юноше.       — У нас же будет мясо на обед? — словно невзначай проговорил блондин перед тем, как полностью переключиться на Акиру.       — Завязывай уже! Я поддержу его, — оборвав его на полуслове, раздраженно произнес Киривар, после чего резким движением заломил руку за спину Акиры.       «Блять!»       Не успев среагировать, юноша попал в западню. А последующую попытку освободиться прервала острая боль в плече, когда мужчина надавил на руку.       — А я вообще не тебя спрашивал! — недовольно фыркнул Гунджи, приблизившись к ним.       — Ну-ка открой ротик, киса, — приторный голос блондина выводил из себя. Акира вновь попытался вырваться из стальной хватки Киривара, когда в его губы уткнулась капсула.       «Блядство!»       Парень морально готовился к железным «когтям» карателя в своем брюхе, притупляя желание засунуть антибиотик в задницу блондина. Но внезапно брошенная фраза за его спиной заставила остолбенеть всех присутствующих. — Спокойно, Суини Тодд.*****        Вздрогнув, Акира похолодел, когда голубой, некогда ехидный взгляд Арбитро боязливо переключился на кого-то, стоящего позади них. Он будто бы сам не заметил, как сделал несколько шагов назад, чем заставил картелей отпустить юношу и последовать его примеру, устремив две пары глаз на незваного гостя.       — К-как неожиданно видеть тебя здесь, — масочник плохо скрывал свой страх. Это заметил даже Акира. Сильная дрожь заставляла вибрировать его голос. Акира не поверил своим ушам, когда суровый голос вновь зазвучал.       — Вот так сюрприз, да? Что более удивительно, так это присутствие моего подчиненного на границе второго и третьего штаба. Как оказалось, первый штаб не отдавал никаких распоряжений на этот счет.       «Этот голос…»       Глаза — краснеющий закат, обрамленный черной вуалью густых ресниц. Настолько был устрашающим этот надменный, одаривавший тщеславием словно в подтверждение своего превосходства, взгляд. Акира ощущал на себе его ни раз. И сейчас он словно не был исключением, когда мужчина смотрел перед собой. Казалось, он и Акиру презирал не меньше, чем психа Арбитро. Голову кружило от пары кровью налитых, змеиных очей. Словно тот обладал некой магической силой — устрашать лишь своим видом. Юноша неосознанно чуть повернулся в пол-оборота, словно в подсознании мечтая слиться со стеной, которая, несмотря на каменный материал, была куда теплее, чем аура вокруг Шики.       — Ну-у, конечно же Император вряд ли бы заинтересовался подобным… Он мне доверяет, как самому себе, вот я и отправил ребят на поиски материала. Этот мальчик каким-то образом избежал программирования, — Арбитро делал небольшие паузы в предложениях, словно отыскивая нужные слова. Чему Акира ничуть не удивился. Ведь он и сам раньше ощущал себя так. Однако сожаления к масочнику ждать было глупо. Акира никогда не простит его за то, что его шавки сделали с Кеске. Юноша смотрел сквозь всю четверку, которая загораживала ему вид. Всего в двух метрах за их спиной неподвижно лежал его друг, в том самом месте, где его оставил Акира.       — Верно, Шикити, как так сложилось, что ты не отправил его на повторную промывку мозгов? Только не говори, что не заметил этого, — подозрительным шипением раздался голос Гунджи. Он был серьезен, что являлось редкостью, особенно для Акиры, который только и слышал глупые комментарии о еде и жажде потрошить людей. — Мне что, перед вами отчитаться? — когда мужчина заговорил вновь, только Киривар смог устоять, чтобы не вздрогнуть. Даже у Акиры и Гунджи слегка дернулись плечи, скорее от неожиданности. Не говоря уже о Арбитро или несчастном Кау, который припал к полу.       «Я тебя понимаю… У самого волосы дыбом встали на заднице».       Сегодня мужчина был еще более пугающим, нежели прежде. Его высокая, стройная фигура была облачена в черный цвет. Ранее юноша замечал его предпочтения готического стиля. Это заключалось в кожаных перчатках, а также водолазке, которую он обычно носил под кителем. Однако сейчас на нем были и черные брюки, обтягивающие его длинные ноги. Помимо всего прочего юношу впечатлил еще один атрибут на шее Шики: два креста, ярко выделяющиеся своим холодным блеском.       — Должно быть, пребывание под землей все же оказало свое влияние. Может поднять вопрос о перемещении лаборатории с большим доступом к кислороду? — несмотря на суть слов, его угрожающий тон прозвучал, как смертный приговор. Акира не знал, какие отношения связывали Арбитро и Шики, но, судя по этим двум, было что-то между ними особенное, известное лишь им. Словно их беседа была ничем иным, как иллюзией, неким шифром. Ни каратели, ни Акира не знали, что их связывает.       Акира видел, как забегал кадык Арбитро, выдавая его тревогу с головой. Он словно призрака увидел. Хоть он и продолжал держать себя в руках, в его широко распахнутых глазах отразился лик Сатаны, а на побледневшем лице — паника, искажая извечное ехидство.       — Н-е нужно… Видимо, он очень ценный солдат… — по голосу масочника было слышно, что он не только готов вернуть Акиру, но и валяться в ногах, умоляя о прощении. Как если бы кто-то отнял драгоценную игрушку самого дьявола, в корыстных целях пользуясь ею за его спиной.       — Разумеется, иначе стал бы я вписываться за него? Что касается профилактики, я уже отправил запрос.       Акира ощутил еще больше дискомфорта от его слов. Причиной была не боязнь за свою шкуру от слова «профилактика», а то, что Шики поручился за него. Он вовсе не собирался просить кого-то о помощи. И хоть он был рад появлению брюнета, его сильно тревожило то, что тот мог получить нехилый нагоняй по его вине.       «Что будет, если его тоже отправят на профилактику? Как он объяснит то, что не заметил моего поведения раньше, я же был его правой рукой? И что говорить другим военачальникам, в частности группе Тойя и нашей, которые были свидетелями моего ареста карателями… И что насчет Кеске? Он же позволит мне забрать его? Нужно как-то его перевести в медчасть к Мотоми… Он должен помочь ему, так же, как и мне… Черт, мне все же необходима помощь Шики… И, несомненно, придется посвятить его во все мои планы…»       Но продолжение фразы брюнета развеяло подозрения Акиры о том, что его могут заставить пройти профилактику. Скорее всего, военачальников это не касалось, и они могли отделаться лишь небольшим выговором за невнимательность. — Однако… — Шики едва успел шагнуть вперед, как Арбитро сделал около трех шагов назад, прячась за спину карателей. Сладкая парочка держала наготове свое оружие, в любую секунду готовая к бою. Они не отводили взгляда от меча брюнета, который был по-прежнему в его руках не обнаженным.       — Есть куда большая проблема. Мне сообщили, что несколько десятков служащих третьего штаба не так давно отравились.       «Отравились? Почему это звучит так, словно он имеет в виду каплю, созданную Арбитро? Мотоми говорил, что люди, не выдержавшие ее побочных действий, умирают».       — Может кто ходил с пузырьком с черепом и костями на этикетке? — несмотря на вопрос, всем было очевидно, что сам Шики знал ответ на него. Он даже не пытался это скрыть или добавить больше актерского мастерства в свою речь.       — Я-я не понимаю, о чем ты… — голубые глаза Арбитро предательски забегали, выдавая его ложь с головой.       — Что ж, в таком случае, придется тщательно проверить все еще раз, — словно потеряв всякий интерес, скучающе произнес он.       — Эй, Шикити, ты не много ли на себя берешь? Будучи обычным воякой? — Киривар бросил вызов внушающему ужас Шики.       Акира даже позавидовал тому, как здоровяк смотрел на его командира. Прежде юноша почти не видел такого чувства соперничества и непреодолимого желания сразиться в глазах карателя. Но вместе с тем и толику страха, проскальзывающую лишь на мгновение и прерванную гневным блеском в радужке темных глаз. Словно он всякий раз злился, когда думал о превосходстве Шики.       Громила угрожающе замахнулся трубой, словно намереваясь в ту же секунду сорваться с места и проломить череп брюнета. Ни тени страха или хотя бы беспокойства в ответ на эти действия со стороны Шики.       — Только рискни — и я засуну ее так глубоко тебе в задницу, что у тебя в стуле найдут металлическую стружку, — повисшая пауза после его слов дала возможность все хорошенько осмыслить. Все, как один, представили эту картину, отчего почти в унисон сглотнули слюну.       — Хах, какой ты испорченный, Шикити. Мы непременно проверим это в следующий раз, — скрывая нервозность в голосе, ответил Киривар. Однако то, что он опустил свое оружие, наводило на мысль, что угроза подействовала и на него.       — Если мы все уладили, я бы хотел вернуться к себе, меня ждет кое-кто… — Арбитро словно разрешения спрашивал, чтобы удалиться. Он уже не прятался за карателями, но вместе с тем и отступил еще дальше, в пол-оборота развернувшись лицом к Кеске.       «Нет!»       Юноша импульсивно рванул вперед. Внезапно путь преградили каратели, не позволяя ему забрать материал, необходимый их папочке.       — Нет! Шики! Мы не можем уйти! Здесь… — Акира взволнованно развернулся, встречая ледяной взгляд Шики, который явно не обрадовался его поведению.       «Плевать! Все равно он уже в курсе, что я «неверный».       Акира даже не просил помогать ему, а всего лишь позволить взять с собой. Но он не знал, как объяснить их связь, словно все еще опасаясь, что тот и правда отправит его на повторную промывку мозгов».       — Здесь есть один парень, который не должен быть тут, — уже более сдержанно добавил он. Его пальцы сжимались в кулаки, а ноги подрагивали от желания рвануть вперед, чтобы Кеске и секунды не находился около того психа. Однако Шики никак не отреагировал. По его виду сложно было прочесть что-то, кроме презрения. Такая реакция дала волю Киривару.       — Эй, цыпа! Не наглей! Радуйся, что свою задницу уберег, — направляя в его сторону оружие, проговорил каратель.       — Если ты не поможешь, то не мешай мне сделать это, — с этими словами Акира рванул вперед, раздраженно бросая слова, словно хлесткую пощёчину в адрес Шики. Его не волновало ничто, кроме того парня, находящегося позади карателей. Юноша опрометью ринулся вперед, выставив руку, сжимающую остриё скальпеля. Все произошло так быстро, что даже Киривар не смог среагировать, как Акира уже прорвался сквозь них, громким скрежетом задев металлическую трубу.       — Ого! Котеночек прыткий! — удивленный возглас Гунджи сопроводил юношу, когда тот одним прыжком преодолел расстояние до Кеске, напугав до полусмерти Арбитро. Масочник прижался спиной к стене вместе со своим ненаглядным сокровищем. Вслед парню собрался отправиться Гунджи, однако острие меча Шики преградило путь.       — Что за черт? Мы отдали тебе пацана! Этого мы нашли за территорией! Он наш! — возмущенный голос Киривара в который раз обратился к Шики.       — Это процент за самовольство. Если он не сгодится для службы, быть может, верну его вам, — обнаженное лезвие меча ясно давало понять, что мужчина не намерен подпускать карателей к Акире.       — Ах ты! — Гунджи собирался когтями нанести удар в поблескивающую грань нихонто, преградившего ему путь.       — Прекратите! Мы поняли, Шики, — Арбитро, наконец-то отлип от стены, когда юноша поднял Кеске и усадил его себе на спину. Напряженный стальной взгляд терпеливо ждал, чем все завершится. Он был рад, что Шики оказал ему поддержку, отчего сил к сражению прибавилось. Брюнет напоследок бросил брезгливый взгляд на Арбитро, который интуитивно отшатнулся, словно от удара, незаметно закрывая Кау собой.       — Учти на будущее: я люблю кожу, а не латекс, — холодный тон его голоса противоречил словам. В нем нельзя было рассмотреть и намека на шутку. Поэтому никто из присутствующих не посмел это прокомментировать. _____________________________________________________________________________       *Йозеф Менгеле, «Ангел Смерти» — немецкий врач, в годы Второй мировой войны проводивший исследования на узниках концлагеря Освенцим. Он анатомировал живых младенцев, проводил кастрацию без анестетиков, изучал выносливость женщин, подвергая их ударам тока, и стерилизовал монахинь с помощью рентгеновского излучения. Но особый интерес у Менгеле вызывали близнецы, которым пытались изменить цвет глаз путем впрыскивания в них химикатов, пытались сшить вместе и ампутировали разные органы. Из всех близнецов, попадавших в лагерь (по разным оценкам их было от 900 до 3 000), выжили всего 300 человек.       **Исследование сифилиса Таскиги, начавшийся в 1932 году. Служба общественного здравоохранения США запустила исследование, целью которого было отслеживание всех стадий заболевания сифилисом на бедном афроамериканском населении городка Таскиги (Алабама).       ***Самый страшный концлагерь фашистов, потому что кроме военнопленных и евреев в нем содержали и детей. Располагался он на территории оккупированной Латвии. Саласпилс не был похож на Освенцим или Майданек (лагеря уничтожения), где людей сгоняли в газовые камеры, а затем сжигали их трупы. Он был направлен на медицинские исследования, в ходе которых погибло более 100 000 людей. Пытки детей здесь были обыкновенным делом, которое проходило по расписанию с тщательной записью результатов.       **** Атракурий — миорелаксант. Распад препарата занимает ≈30 мин, а в некоторых случаях до 1 часа.       *****Суини Тодд — вымышленный персонаж, впервые появившийся в качестве главного отрицательного героя в серии небольших рассказов «Жемчужная нить». По легенде Тодд был цирюльником, который убивал своих посетителей, нажимая на потайной рычаг, открывавший люк, находящийся под креслом для клиентов. Вследствие этого жертва падала в подпол и ломала шею (либо разбивала череп). Если же жертва выживала, Тодд спускался в подпол и добивал её бритвой. В других интерпретациях убийство описывалось иначе: Тодд перерезал жертве горло, после чего сбрасывал тело в подвал с помощью люка.