***
Опустевшая бутылка упала со стола, когда ее нечаянно зацепили, и покатилась по полу, оставляя за собой капли недопитого скотча. Толстое стекло приняло весь удар на себя, но совсем не пострадало. Бутылка остановилась в паре дюймов от черного сапога брюнета, стоящего у стены. Небольшое пространство, которое образовалось между ним и стеной, заполнил парень. Правда, за спиной мужчины его было практически не рассмотреть. Единственное, что резко бросалось в глаза, так это его светлая макушка на черном плече мужчины. Перед глазами все плыло, размывая очертания как стены, так и двери, что были перед лицом парня. Он едва мог соображать, как кто-то целует его щеки и губы. Чужие, прохладные на фоне разгоряченной плоти пальцы, прошлись вдоль его члена, а затем пара из них проникли внутрь его тела. Зажав пальцы, кроме среднего и указательного, мужчина описал полукруг кистью, прокрутив их внутри. Его чуть прохладные губы прошлись вдоль шеи и поднялись к виску. Через секунду они коснулись уха, а через еще одну — очутились под приоткрытыми в полустоне губами юноши. Акира ощущал каждым сантиметром кожи, как Шики прижимает его все теснее к стене, как, притянув за бедра, Он принудил прогнуться, прильнув лицом к шероховатой поверхности. Но все, что он мог сейчас делать, — это стонать, тщетно пытаясь ухватиться за плоскую, быстро ускользнувшую из-под его ладоней опору. Дверной косяк болезненно полоснул плечо, а затем — контрастом — мягкая, прохладная поверхность кровати, на которую уронили юношу. Акиру уложили на боку в жутко неудобную позу. Помимо этого, Шики притянул его лицо к своему паху и заставил взять свой член в рот, пока пальцами он продолжил подготавливать его к предстоящему проникновению. Он поочередно вводил то один, то два пальца, изобразив на лице гримасу, очень походившую на улыбку. По всей видимости это было связано с тем, как тщетно Акира выполнял свою работу. Настолько неумело, — даже после стольких попыток — что мужчина не выдержал: схватив пятерней за шею, он поднял его голову вверх и поцеловал. Юноша губами ощутил его «улыбку» сквозь поцелуй, но он пребывал в том состоянии, в котором было сложно проговорить что-то членораздельное. Особенно пока Его вторая рука по-прежнему… Нет — в ещё более быстром темпе орудовала в нем. Пальцы покидали его тело лишь затем, чтобы отвесить громкий шлепок по ягодицам, кожа которых в мгновение ока приобрела пунцовый оттенок. Одними шлепками брюнет не ограничился: наклонившись, он оставил пару болезненных укусов. Но уже через секунду его губы очутились на уровне покрасневшего уха юноши. Он слышал, как мужчина что-то постоянно говорил ему, но он не смог ничего разобрать. Его даже не удивлял этот факт, хотя еще днём из него слова не выдернуть было, однако в такие моменты Его было просто не заткнуть. — Тебе нравится, мышонок? — первое связное предложение, которое Акира смог осмыслить, и то это произошло лишь по той причине, что Шики произнес это, глядя прямо в его глаза. Рубиновые, как зерна граната, Его глаза блестели то ли от азарта и похоти, то ли от того, что перед ними был Акира. Последний был настолько заворожен этим зрелищем, что не обратил внимания, когда тихий шелест, издаваемый губами, сложенными в ехидную усмешку даже во время речи, стал покалывать на губах юноши. Мимолетно и зыбко. Слишком быстротечно, чтобы успеть что-то предпринять. И уже в другую секунду Акира ощущает крепкую хватку на своих бедрах и то, как его складывают чуть ли не пополам. Чужая ладонь надежно удерживала обе лодыжки, подняв их выше уровня головы. Все тот же пронзительный, надменный взгляд мешает вымолвить хоть слово, пока Он добавляет третий палец, вновь прокручивая кисть, двигаясь по кругу то в одну, то в другую сторону. Несмотря на состояние, очень походившее на полусон, Акира ощущал все очень остро. Его тело было невероятно восприимчиво и чувствительно к любому прикосновению, к каждому колебанию в воздухе, когда в него вводили пальцы на всю длину, а затем вновь извлекали. Акира тонул в чужом взгляде, не подозревая, что его собственный блистал, как кусок серебряного самородка, когда он ногтями впился в собственную икроножную мышцу обеими руками, оставляя продолговатые, краснеющие полосы. И чем чаще пальцы проникали в него, чем глубже и сильнее они давили на стенки, тем отчетливей проявлялись царапины. Пришлось отследить зависимость, чтобы не сойти с ума от той муки, что он испытывал в данную секунду. «Два пальца — полукруг. И сразу же вытаскивает, нарочно медленно, поглаживая покрасневший участок между кольцом мышц и членом. Но уже в следующую секунду они вновь внутри, только на этот раз их на один больше». Акира лишь мычит, ощутив, как Шики приблизился к нему: кончики их носов соприкасаются, а на щеках — пряди вороных волос. Это не похоже на Него, и только от этого осознания скулы юноши горят сильнее. «Главное, не смотреть на него… Не нужно и гадать, о чем он сейчас думает. Особенно, когда наклоняется для очередного укуса за ягодицу. Проходится языком между… Снова и снова. Не думай об этом. Просто игнорируй. Следом — скользящим движением проникают внутрь пальцы. Можно просто с ума сойти. Хочу зажмуриться, но не могу просто потому, что два кроваво-алых ока сжирают заживо, пока Его заострённый язык движется вверх от основания к головке члена, медленно и эротично, помещая член целиком в свой рот. Поразительно просто. Это талант такой что ли? Такая «растяжка» мне не светит за годы тренировок. Но даже не это поражает больше, а то, как Он, и на секунду не прерывая зрительного контакта, резко выпустил член с громким, пошлым звуком, усмехаясь так, что становится ещё больше стыдно. И уже не понятно, за кого больше из нас двоих». Акира не понимал, почему после такого зрелища то, как кончик острого языка скользит следом по сложенным в ухмылку губам, его заводило ещё больше. — Ты. Чертов. Маньяк, — Акира аж протрезвел настолько, что смог выпалить нечто подобное, отделяя каждое слово длительной паузой, будто бы это могло лучше выразить его мысль. Он начал громко, с нарочитым презрением, но по мере того, как придвигалось к нему лицо брюнета его слова становились все тише и тише, пока он вовсе не замолчал. Непроизвольно чуть откинув голову назад, когда Шики замирает в полудюйме от его губ, на долю секунды, и тут же, сокращая дистанцию, поддается вперёд. Наклоняется так, что ноги Акиры ложатся на его плечи, а самому юноше приходится переместить руки на его шею, медленно и как-то неловко. Сначала правую. Совсем немного. А затем левую, но уже гораздо смелее. Настолько, что получается почти обвить шею, чуть запустив пальцы в волосы. Все произошло так стремительно, что Акира и не успел сообразить, как принял его внутрь и, более того, начал отвечать на поцелуи, постанывая в губы от плавного, внезапного проникновения языка одновременно с членом. Шики двигался ритмично и медленно, движения его языка возбуждали, и то, как с двигалось его тело, наращивая темп, и уже жаркий поцелуй перерос в какое-то противостояние между ними или даже борьбу за ведущую роль. Шики давал лишь редкие передышки для того, чтобы влажные, покрасневшие губы Акиры могли ухватить глоток воздуха, которого катастрофически не хватало из-за стонов, рвущихся из его рта. Вскоре движения стали глубже и сильнее, и юноше пришлось снять ноги с его плеч, медленно перемещая их на бедра Шики. Вслед за ногами он убрал и руки с его шеи, кладя ладонь правой на ее изгиб, что переходил в плечо, а левую — на лопатку. Он ощущал, как играют и натягиваются мышцы с сухожилиями под его пальцами, как болят ноги от ударов крепких бёдер, как его разрывали изнутри, но все это заставляло лишь сильнее подставлять губы, которые Шики жарко сминал своим ртом. Они двигались в одном ритме, отрываясь от поцелуя лишь ненадолго, чтобы посмотреть друг другу в глаза. Шики постоянно хватал его за шею, в полсилы, но даже этого хватало, чтобы юноша давился стоном, широко раскрыв рот в дюйме от его лица. Они целовались так долго и много, что Акира сосчитать не мог. Это сильно отличалось от того, что было раньше во время их секса. И это так возбуждало, что было сложно не поддаваться, хоть он по-прежнему не забывал покрывать его кожу укусами и темными продолговатыми отметинами от пальцев, особенно проявляющихся на шее и бедрах. Но все это терялось на фоне того, что происходило, особенно когда между ними вообще не образовывалось свободного пространства. Последнее произошло, лишь когда Шики выскользнул, развернув Акиру спиной к себе и, обняв за шею, принялся ласкать ухо. Он двинул бедрами так, чтобы член скользнул между ягодиц, но не проник внутрь. После он взял его в руку и резко вставил его в Акиру, так что тот громко застонал, вздрагивая всем туловищем. Последнее было особенно заметно: его бедра сильно дрогнули, что не ускользнуло от взгляда брюнета, когда он на секунду скосил его в нижнюю правую сторону, но затем тут же поднял вверх, вжимая парня в стену над изголовьем кровати. Полоска его мраморной кожи едва виднелась, когда край черной водолазки подскочил немного вверх, отделяясь от черного пояса брюк. Его движения были размеренные и глубокие, это заставило юношу вытянуть руки над своей головой, чем очень скоро воспользовался Шики. Он нажал ладонью на оба его запястья, не позволяя убрать или хоть немного переместить вниз. Удерживая их в таком положении, пальцами другой руки он вновь обхватил его шею, заставляя откинуть голову на плечо. Он все резче и чаще двигался в нем, заставляя Акиру срываться на крики. А его сексуально охрипший голос все время говорил юноше о том, каково это — быть внутри него, какой имеет он аромат и какова на вкус его кожа, которую, словно в подтверждение своих слов, он вновь принялся ласкать губами. Шики часто покусывал его плечо, уши, целовал скулы, подбородок, нос и все, что оказывалось на пути его губ, пока он двигался в нем. Все это он делал с полуприкрытыми веками и странной «улыбкой» на губах. Он несколько раз поцеловал его макушку и только после этого оторвался от него, чтобы ускорить темп. Для этого ему понадобилась одна рука, которую он переместил на бедро юноши, вторая по-прежнему удерживала руки. — А-ааах…мммх. Движения переросли в рывки, которые становились все быстрее и чаще. Настолько, что пришлось опустить руки, после чего одна сразу же вцепилась в бедро Шики, а вторая в его руку, когда брюнет сжал его член. Его острый подбородок лег в изгиб между шеей и плечом. Это заставило юношу вжаться щекой в стену, которая царапала его кожу, когда он вздрагивал от толчков бедер и от того, как Шики вновь скользил рукой по его телу. Он ощущал каждым сантиметром кожи, как пальцы ласкали его соски, живот, промежность, как ногти царапали косые мышцы живота. Юноше пришлось опереться левой рукой о стену, чтобы голова не затекла, когда его заставили слегка развернуться для поцелуя. Шики нежно погладил его шею и участок плеча, когда оторвался от губ и, будто бы контрастом, грубо прижал вновь щекой к стене, срываясь на бешеный ритм. Теперь уже ни крики Акиры, ни его часто вздрагивающее тело, ни даже пальцы, которыми он с огромной силой вцепился в руку брюнета — ничто из этого не заставило сбавить темп. Шики давал лишь малую передышку, чтобы юноша отошёл от предыдущего оргазма и начинал вновь. Приходилось отрываться от стенки, когда брюнет выпрямился, удерживая Акиру за шею одной рукой, и ладонью второй у участка тазобедренной, остро торчащей косточки. Его тяжёлая, стальная хватка не причиняла боль лишь на фоне сладкой дрожи, иглами пронзающей каждый клочок нерва. Шики переместил руку снизу вверх, и зажал юноше рот ладонью левой руки, а правой крепче вцепился в горло, уложив светлую макушку на свое плечо. Его рука почти полностью скрыла лицо парня из поля зрения за исключением участка уха, у которого раздавался ласкающий тихий шепот. Из-за ладони Акира лишь мычал и всхлипывал, заставляя Шики полюбить не только его громкий, срывающийся на крик голос, но и заглушенный, болезненный возглас, который вибрировал под его длинными пальцами. Его бедра постепенно сбавили темп, когда Акира кончил в очередной раз, а ладони слегка соскользнули вниз, немного сползая с шеи и губ и прижимая Акиру вновь к стенке. Это действие сопровождалось почти невесомыми поцелуями с полуприкрытыми глазами в сторону Акиры. Теперь правая рука лишь лежала на его шее так, что средний и указательный пальцы слегка поглаживали вздёрнутый вверх подбородок. Два пальца другой руки скользнули в рот, когда Акира громко простонал, поддаваясь навстречу новому толчку. Это произошло непроизвольно, почти инстинктивно, а ощущения от проникновения были такими приятными, что он вновь простонал, прикрыв взгляд полностью. Пальцы Шики играли с его языком, а темная макушка склонилась, пока он целовал его вытянутую тонкую шею, опускаясь губами все ниже, вплоть до ключицы. Акира замер, вжимаясь ягодицами в пах брюнета, содрогнулся и вновь гортанно простонал. Шики упёрся в его затылок лбом, потерся о прохладный шелк волос с едва заметной усмешкой, играющей на губах, и полуприкрытыми глазами. А после, вновь сжав запястья на обеих руках юноши, заставил опереться о стену. После этого его руки свесились вдоль его тела, пока он размашисто задвигался в Акире. Правда очень скоро обе ладони легли на ягодицы, сразу же сжимая и растягивая в стороны, а затем наблюдая, как те краснели от сильных шлепков. Шики не наваливался всем туловищем, но Акира все равно повалился на стену: от того потока толчков, что обрушились на него, он сделал бы и не только это. Хотелось зубами вцепиться в стену, чтобы заглушить возгласы, которые заполнили комнату вместе со шлепками и негромким гортанным рычанием, слетающим с тонких губ брюнета. А затем он вновь вжался грудью в спину Акиры, а его зубы вцепились в правую скулу, затем в ухо, и, наконец, в плечо. По мере того, как он отстранял бедра, медленно покидая тело, его губы коснулись правой лопатки и даже поясницы. А затем вновь последовал толчок бёдер — и его член стремительно проник внутрь. Секунда. Шики внезапно потянул края своей водолазки и в одно мгновение стянул ее своей левой рукой, но уже когда Акира захотел повернуть голову к нему, его правая ладонь отстранила его голову, вновь заставив прижаться горящей скулой к прохладной стене. Мужчина держал дистанцию, даже случайно не соприкасался своей кожей с кожей Акиры, лишь его бедра двигались в прежнем темпе. Когда юноша попытался отстраниться от стены, мужчина завел его руку за поясницу и зафиксировал ее в таком положении левой рукой. Правой, предплечьем он надавил на шею сзади, и не позволил оторваться от стены. Акира мог лишь впиваться ногтями в шершавую поверхность одной рукой, громко вскрикивая и вздрагивая бедрами от резких, глубоких рывков. Лишь когда юноша неосознанно позвал его один, второй, третий раз… И так в течении нескольких минут. Только тогда Шики прильнул к нему сзади всем телом, выпустив руку, чтобы схватить за шею, запрокинуть пепельную голову вверх и поцеловать в губы, щеку, плечо. Это продолжалось до тех пор, пока он внезапно не отстранился и не развернул юношу к себе лицом. Но прежде, чем тот понял это, он уже лежал на спине с высокого задранными ногами до уровня плеч Шики. Мужчина что-то произнес в его губы, направляя член внутрь его тела, и вновь проник, прежде чем тот смог хотя бы осознать происходящее. В следующую секунду он уже стонал во весь голос от того, что брюнет двигался в нем, находясь в полудюйме от его лица. Он ясно ощущал это даже с прикрытыми глазами. Это ощущение нельзя было игнорировать… Будто вот-вот их губы коснутся, или то, как кончик заостренного носа очерчет линию вдоль его щеки, подсказывая, что следующим его шагом станет жаркий укус в шею… Но даже после стольких раз Акира не мог с точностью уверять себя в этом. Ведь Шики был непредсказуемый до мозга костей, и заявлять о чём-то с такой уверенностью он бы точно не смел. Именно поэтому он даже не удивился, когда брюнет внезапно отстранился, словно передумал на полпути, решив с нехилой мощью вдавить затылок парня в подушку посредством надавливания на шею. Расстояние между их животами немного увеличилось, и юноша смог свободно согнуть правую ногу в колене и положить ее на плечо мужчины. Другую его ногу свободная рука брюнета отвела в сторону. Из-за приближающегося оргазма мужчина опустил обе руки вниз, с двух сторон сжав бедра парня, которые уже были на уровне поясницы, и в сумасшедшем ритме задвигался, помогая руками бёдрам Акиры двигаться в такт с ним. Их губы слегка соприкасались от сильных, быстрых и резких сотрясений двух туловищ, когда их лица были так близко друг к другу, отчего создавалось впечатление, будто бы они вот-вот поцелуются, однако этого не происходило, хотя они и были слишком близко. Лишь когда обоих пробило крупной дрожью, а скорость снизилась, отчего значительно сгладились и смягчились толчки бёдер брюнета, последний сократил ту ничтожную дистанцию между их лицами, жарко целуя Акиру. Влажная, блестящая от пота грудь юноши ходила ходуном, когда мужчина оторвался от его губ, с усмешкой и пронзительным взглядом наблюдая, как тот изгибается, вытягивая руки над головой, вцепившись пальцами в подушку. Не отрывая глаз от прекрасного зрелища, мужчина проходится губами по соблазнительно вздымающейся груди, кусает остро торчащие соски, толкаясь медленно и размашисто. Его алый, горящий взгляд пропадает лишь на миг из поля зрения Акиры, лишь в тот момент, когда он отстраняет бедра немного назад, чтобы выйти на половину из него и проследить за множеством толстых нитей, тянущихся вдоль его члена, липкими, вязкими щупальцами заполняя пространство между местом их соприкосновения. Акира от мощного и длительного оргазма даже не сразу понял, отчего его так нехило тряхнуло несколько минут назад. Лишь когда разум на мгновение просветлел, он ощутил, что внутри было мокро и липко. И теперь при каждом движении Шики что-то понемногу выходило наружу. На этот счёт у него не было никаких сомнений, да и Шики делал это будто нарочно, зная, как его это злило. — Не собираешься прекращать двигаться? — уже закипая от ярости, стоило перевести дыхание, процедил сквозь зубы юноша, когда понял, что у Шики все ещё стоит и тот изъявлял очевидное желание продолжить. — А похоже на то? — угольная, иронично приподнятая бровь «тонко» намекнула юноше о продолжении. И прежде, чем он дал возможность ответить, Акира смог лишь проронить что-то похожее на возглас удивления и недовольства. А затем его вновь сложили пополам и подняли, словно его масса тела оказалась вдвое меньше, чем есть. Мужчина продолжил двигаться, удерживая его за ягодицы навесу какое-то время, даже втянуть юношу в поцелуи не составило труда, так что последний не сразу заметил, как, не останавливаясь, его усадили сверху, принуждая двигаться вместе с Ним. Из-за того, что такое было не часто, а вместе с этим и обнаженный торс будоражил одним своим видом, не говоря уж об ощущении Его под собой, Акира не заметил, как сам стал нетерпеливо насаживаться на член, упёршись ладонью в твердую грудь брюнета. Правда тот недолго лежал таким образом, вскоре он сел, сжав Акиру в своих объятиях так крепко, что двигаться стало сложно, а дышать просто невозможно. Но даже так парень совершенно не возмущался, его просто дико возбуждала правая рука брюнета на своей шее, которая лежала в такой манере, будто бы он его обнимал, притягивая к себе ближе, а из-за того, что Акира сидел верхом, прижавшись к Его телу, в голове мелькнула мысль: «Возникает впечатление…» Но даже в мыслях юноша не посмел продолжить, опасаясь, что брюнет каким-то образом выяснит то, что сейчас было у него на уме… И вряд ли тот бы одобрил, когда речь шла о роли Акиры в качестве актива. Будто бы из-за такого близкого расположения друг к другу его мозг обманули. Словно было не разобрать, кто у кого сидел на бедрах, давая понять, что таким образом он вполне мог трахнуть Шики. Только этой мысли хватило, чтобы дойти до оргазма: словно по немому сигналу они задвигались быстро и жёстко в одном ритме. Даже когда на мужчине сверху была почти масса его собственного тела, он стал двигаться так быстро, что Акира мог не поспеть за ним. Но, не желая уступать, он выпрямился, опираясь руками о жёсткие бедра с двух сторон. Прибавив темпа, Акира отпустил себя, отдаваясь полностью наслаждению, а спустя пару минут, вскрикивая, он повалил Шики на кровать и, продолжая стонать, он изливался на его живот до тех пор, пока не затих и не замер полностью. Шики все это время неотрывно наблюдал за ним. Когда юноша медленно открыл глаза, возвращая себе трезвость суждения, он секунду поражался, как Шики так долго позволяет ему прийти в себя, обычно он уже вновь начинает новый марафон. Но стоило их взглядам встретиться, как он все четко понял: Он все видел. От Шики не ускользнуло ничего. Он проследил всю тонкую нить, словно смог проникнуть ему в голову, понять, о чем тот думает, отчего он так возбудился, что сорвало его крышу. Бледная полоска губ становилась шире, открывая ровный ряд светлых зубов по мере того, как юноша осознавал: Шики до сих пор следует по той нити. Он не упустил ее ни на мгновение. Изучив от корки до корки, он видит его насквозь. В частности, насколько его поведение очевидно сейчас для брюнета. Осознание, как разряд электрошокера, заставляет содрогнулся от мысли об этом. Поясницу прошило болью от мощного толчка, что было неизбежно, когда так внезапно сносит крышу, а затем - ещё и ещё. Во все глаза Акира таращился перед собой, не понимая, почему не может проронить и слова. Только грудные, надрывные стоны против воли срывались с губ, когда методично, с интервалом в три-четыре секунды жёсткие бедра и член в нем задвигались. Дьявольский взгляд, подернутый поволокой похоти и надменности, смотрел на него, не мигая. Его ухмылка расползалась на пол-лица, ещё никогда юноша не видел ее настолько широкой и устрашающей. Почти такая же, как и в тот день, когда он откровенно заявил о предательстве с окровавленным мечом в руке, только с добротной порцией непристойного превосходства. Свободной рукой он поднес руку юноши к своему рту и стал облизывать его пальцы, погружая по одному в свой рот. Острый язык, как лезвие его нихонто, проходился вдоль то одного, то другого пальца. От первого и второго раза юноша вздрогнул всем телом, стараясь интуитивно выдернуть кисть из железной хватки, которая лишь усилилась на ней. В голове возникла ассоциация с лицехватом*, когда он впервые попал на корабль. Словно в тот момент, когда до него слегка дотронулись, его хвост сильнее сдавил шею жертвы, вызывая асфиксию. От сравнения дрожь распространилась по всему телу, от шеи и вдоль позвоночника, к самому копчику. Боль все ещё иглами нещадно пронзал его снова и снова, пока его тело содрогалось от мощных толчков. Но он так и не произнес ни слова. Отведет взгляд или дернется — и конец. Лицехват задушит его.***
Спустя время, когда прошла паранойя с пришельцем, и юношу отпустило, все продолжилось. Акира вновь сорвался на крики и стоны, и «ассоциации всяких» не возникало. Особенно, когда он так хватался за шею обеими руками, смещая левую на плечо, а потом и на спину Шики: толчки были болезненными до одури. Его зад онемел и, казалось, уже начал кровоточить, что тоже было далеко не сюрпризом. Он должен был быть готовым ко всяким последствиям, когда так скакал на члене подобных размеров. Но даже когда Шики вновь сел, изогнув туловище Акиры дугой, что пепельная макушка почти коснулась кровати, даже, когда Его глаза были прикрыты и он вновь неустанно заскользил губами, а затем языком по высоко вздымающейся и влажной от пота груди, плечам и шее, — даже тогда у Акиры все ещё горел в мозгу, засев глубоко в памяти, тот облик, который погрузил его в транс на добрых сорок минут. Глубокий толчок и ощущение головки, упершейся в то самое место, отчего начинает трясти все тело. Содрогаясь, со стороны казалось просто в страшных конвульсиях, Акира был готов закричать во все горло, широко разинув рот, но чужая ладонь так не кстати накрывает его губы, а у уха раздается тихое: — Тшшш…***
К счастью юноши, это был последний заход… Просто от стольких оргазмов он взял и отключился, а Шики ничего не оставалось, как тоже лечь спать. Правда, первой его мыслью было разбудить юношу, но в итоге он сжалился над бессознательным телом и угомонился, до конца не удовлетворенный. К несчастью парня, он очень чутко спал, поэтому стоило тому лишний раз зашевелиться, мужчина просыпался. Поэтому Акира лежал неподвижно уже добрых тридцать минут. Он боялся, что Шики проснется, потому и не решался сделать лишнее движение, вот только его крепкий сон был нарушен и он больше ни минуты не мог изображать истукана, ведь мышцы и без того ныли, ему просто было необходимо сменить позу.***
Шики всегда знал, когда Акира спит, а когда просто притворяется. Юноша был из того редкого сорта людей, которые долго засыпали в обыденные дни, но в те моменты, когда их телу пришлось перенести значительную нагрузку, они вырубались в считанные секунды, проведя всю ночь в одной позе и не обращая внимание ни на зов природы, ни на посторонние звуки. Потому когда парня вырубало посреди их секса, обычно он спал не менее одиннадцати часов вне зависимости от того, во сколько они закончили. Но на этот раз тот отключился всего на четыре часа и теперь старательно пытался изобразить из себя спящего. Он так на этом был сосредоточен, что не заметил, как его локоть чуть уперся в ребра Шики. Правда, для юноши это было не столь заметным, как для брюнета, он лишь едва дотронулся… Как тот, словно по сигналу, открыл глаза и повернул голову в сторону парня. «Т-ты не спал?!» К слову, последний замер, надеясь от всей души, что Шики просто посмотрит на него, перевернется на другой бок и захрапит… Но, как говорится, чуда не произошло. Брюнет проснулся и протянул руку к нему. Он всего-то собирался коснуться пепельной пряди упавшей на лицо челки, но тот уже взорвался, отпрянув от него, как от прокаженного, и изобразив гримасу нестерпимой боли. — Даже не начинай, — сквозь недовольное шипение едва можно было узнать голос Акиры. — Я еще ничего не сделал, — не меняя позы, ответил мужчина. — И не надо! Думаешь, я просто т-так проснулся? — голос юноши повысился до полукрика. — Я бы проспал еще сутки, неделю! Но не могу! И все из-за тебя… — последние слова он произнес вновь зловещим шепотом, подозрительно сощурив глаза и прижав одеяло к груди. — Продолжай. В чем там моя вина? — не то чтобы Он был не осведомлен в этом, просто ему хотелось услышать это от парня. Ни для кого не секрет, что брюнет был наблюдателен во всем, а потому от него не могло ускользнуть то, как, накренившись, юноша старался сидеть. — Ты правда не догадываешься? — вот только парню было не до того, чтобы размышлять о наблюдательности злейшего врага. Он даже не представлял, как сообщить об этом… Акира был достаточно вынослив во многих вещах. Ведь кто-либо иной на его месте уже умер бы от такого «внимания» к своей заднице, однако, даже если парень героически перенес все это, по его собственным ощущениям можно было смело заявить о разрыве мягких тканей. Им стоило прекратить еще тогда, когда он почувствовал, будто началось кровотечение. Но даже после этого они умудрились заняться сексом еще несколько раз. Потому было вовсе неудивительным, что он не смог даже вырубиться и мирно проспать необходимые его организму часы, чтобы восстановить свои силы. Боль была настолько острой, что, даже находясь в бессознательном состоянии, он среагировал на нее. А вот после пробуждения, когда он четко осознал всю серьезность ситуации, ему ничего не оставалось делать, как вновь постараться уснуть. К несчастью, вместо этого он разбудил Шики. Вместо ответа на вопрос мужчина принял сидячее положение, опершись спиной об изголовье. — Я тебя разве не предупреждал? Если отрубаешься так внезапно, будь готов к последствиям, — его голос был равнодушным, отчего парень никак не мог понять, шутка это или нет. Но спустя минуты раздумий он понял, что Шики говорит всерьез, отчего у парня застыл в глазах вопрос: «Офигеть просто… Ты издеваешься?» — К тому же еще и трогал меня спящего, — мужчина указал пальцем на локоть юноши, будто бы в подтверждение своих обвинений. — Ты точно издеваешься! Я только едва задел тебя рукой! — Акира от возмущения даже смог привстать, но Шики лишь посмотрел на него с нарочито обвиняющим выражением: «И что? Ты все еще виновен в том, что я проснулся, возьми на себя ответственность». — Знаешь… всему есть предел, и даже твоей наглости. Ты виновен в том, что я не могу пошевелиться. Я не могу спать, не говоря уже о других вещах. При каждом движении я чувствую, что вот–вот сдохну прямо тут! — Акира отвернулся, лишь бы не смотреть на брюнета и не раздражаться сильнее. Сейчас он и правда готов был придушить его. Ему было не до шуток, когда в голове крутилось столько мыслей. «Насколько там все серьезно и нужен ли врач? Как мне ходить по нужде и, вообще, смогу ли я передвигаться?» — Не сваливай всю вину на меня. Или напомнить, как ты настолько погряз в своих фантазиях обо мне, что с легкостью пожертвовал своим задом? Вот эту черту Акира больше всего не мог терпеть в Нем. Тот никогда не упускал возможность напомнить ему о чем-то унизительном, что хотелось попросту стереть из памяти. — Все. Не хочу продолжать этот разговор, серьезно, — спустя секунду юноша просто выдохнул. Схватив край одеяла, он натянул его повыше, намереваясь лечь на бок и повторить попытку уснуть. Но, к его удивлению, мужчина подорвался с места, сменив нападки на милосердие. — Ладно. Давай взгляну, — Шики только пошевелился, а Акира уже вновь подскочил с места и, сморщившись от боли, торопливо протараторил: — Что? Н-не надо! Я лучше обращусь к врачу. — Где ты его сейчас найдешь? Я просто посмотрю, не вертись, — брюнет схватил его за плечо и просто уложил на живот. Даже если бы юноша был при своих силах, то все равно не смог бы помешать, а сейчас и подавно. Его, словно тряпичную куклу, уткнули лицом в подушку, опустив одеяло до самых ступней. «А разве ты не главнокомандующий? Во втором штабе сотня с лишним врачей, ни за что не поверю, что никто из них не сможет меня осмотреть…» Юноша хотел произнести эти слова вслух, но почему-то не сделал этого. Мужчина только наклонился, а ему уже стало не по себе. Хотя тот уже сотню раз всё видел, трогал и даже касался языком, ему всё равно было нехорошо от мысли, что Шики осматривает его там. Словно сбылась Его мечта и они играют в ролевушку, в которой Акира пациент, а Он — его лечащий врач. От одних этих мыслей, не говоря уже о пристальном бордовом взгляде, его кожа покрылась мурашками. — Не навоображай себе там всякого, я просто осмотрю рану. Шики будто прочел мысли юноши в этот самый момент, а затем развел ягодицы в стороны и слегка надавил на покрасневшую с небольшой трещиной опухшую мышцу. После, не говоря ни слова, он встал с кровати. Акира лишь повернул голову в его сторону, увидел, как тот надел водолазку, а затем и китель. И прежде, чем он успел что-то спросить, брюнет уже вышел из комнаты. То ли от удивления, то ли от того, что эта поза была менее болезненной для него, но он так и остался лежать на животе. Ему было сложно шевелиться, потому, уткнувшись лицом в подушку, юноша задремал. Его разбудил щелчок дверного замка, который последовал, когда Шики прикрыл за собой дверь и переступил порог комнаты. Только сейчас парень ощутил, что порядком замерз из-за одеяла, которое так и лежало в стороне, когда мужчина отбросил его. — Где ты ходил? — подперев голову рукой, проговорил парень, наблюдая за тем, как Шики скидывает китель, а затем присаживается на край кровати. Из-за его спины ему ничего не было видно, но он точно знал: тот что-то держал в руках, то ли над чем-то колдовал на прикроватной тумбочке. — В санчасть. — Постой. Ты серьезно? — юноша развернул голову и немного туловище, прямо-таки позабыв о боли. Однако он вовсе не понимал, почему Шики отправился в третий штаб, когда второй был гораздо ближе. Поразмыслить об этом он не мог, так как к нему повернулся брюнет, нависнув над ним странным образом. — Ч-что ты собрался… — Лежи смирно, — но прежде, чем юноша успел пошевелиться или что-то вымолвить, Шики вновь вернул его в прежнее положение. Его рука потянулась к тумбочке, около которой стоял нихонто. Затем Он открутил колпачок тюбика, очень похожего на какую-то мазь, и положил его на тумбочку. Другую руку он чуть просунул под низ живота Акиры. Последний покрылся мурашками, когда ощутил на коже прохладную, широкую ладонь, которая нежно держала его так, чтобы Он смог подложить под его бедра подушку. После этого он убрал руку, немного раздвигая ноги так, чтобы чуть задранные вверх ягодицы были открыты для его последующих действий. — Ты уверен, что от этого не станет хуже? Может, лучше с врачом проконсультироваться? — Акира нервничал больше обычного, но вовсе не потому, что не доверял Шики, а оттого, что был немного удивлен его поведением. — Хочешь, чтобы тебя кто-то другой осмотрел здесь? — голос мужчины звучал холодно, словно он упрекал парня за его желание показаться врачу. Последний чуть развернул голову вбок, а потому смог испытать весь ужас от выражения лица брюнета. Когда он выдавил прозрачную густую консистенцию на пару пальцев и замер, пристально уставившись на него, словно в туже секунду намеревался свернуть шею. Хладнокровно и беззвучно. Юноша, сглотнув, молча отвел взгляд, уткнувшись обратно в подушку. Было не ясно, отчего у того резко пропало настроение: то ли из-за поведения Акиры, то ли по какой-то иной причине. А может ему и вовсе это показалось и мужчина был просто не разговорчив в данный момент. Только Акиры коснулись пальцы, как он сморщил нос, не столько от холода и боли, сколько оттого, что все мышцы его тела напряглись. Он ничего не мог с этим поделать, ведь ощущать нежные, аккуратные касания пальцев мужчины было еще более невыносимо, чем пронизывающая боль в каждом сантиметре его кожи. Признаться, Акира даже не знал, что тот способен так аккуратно к кому-то прикасаться. Прежде, пожалуй, столько «любви» на себе испытывала лишь его катана. Было почти не больно, за исключением того, как он надавил сильнее с целью проникнуть глубже. — Ч-что ты?.. — и снова недовольное шипение, которое вновь перекрыл голос Шики. — Не шевелись. Я должен посмотреть, как все обстоит изнутри. И Акира просто заткнулся. Он молча охреневал, поражаясь тому, как серьезно подошел к проблеме Шики. Он ожидал смешков и новых поползновений с его стороны, но не того, что тот и правда будет обрабатывать его раны. Конечно, это все была его вина… И все же Акира был в растерянности. Он очнулся лишь в тот момент, когда Шики оставил его в покое, вернув одеяло в прежнее положение или даже выше, подтянув по самую шею, принялся закручивать колпачок тюбика. После этого он потянул ручку выдвижного ящика тумбочки и положил его внутрь, словно намеревался вновь им воспользоваться. Акира все еще лежал без единого движения. — Эммм… Он хотел как-то разрядить обстановку, но Шики это сделал первый. — Я не могу тебя даже трахнуть, и что мне теперь делать? — его настроение будто заметно приподнялось, хотя выражение лица оставалось прежним. — Ты прямо-таки взрослеешь на глазах… — не удержавшись от язвительного замечания, прокомментировал ситуацию юноша. — Когда почувствуешь себя лучше, сделаешь массаж в качестве компенсации, — словно невзначай произнес брюнет, завалившись на кровать рядом с Акирой. — Я, конечно, не против, только пообещай, что не набросишься потом. Брюнет чуть развернул голову в его сторону, а затем молча кивнул. — В таком случае, думаю, я смогу пошевелить хотя бы руками. Шики отметил странное рвение юноши, когда тот еле лежал минуту назад, но все же позволил себе понаблюдать за следующим. Парень медленно приподнялся, потянувшись за своей рубашкой, чтобы накинуть сверху, дабы этот процесс не перерос в прелюдию перед сексом. Медленно перенес вес своего тела на руку, приподнявшись почти что до полусидячего положения и немного пододвинулся к мужчине. Последний перевернулся на живот и растянулся, словно огромный кот. Он лежал, вытянув свои длинные ноги, положив голову на скрещенные перед собой руки и чуть повернув лицо в сторону Акиры. Последний, наклонившись корпусом вперед, превозмогая боль, принялся мять плечи мужчины. Если вы спросите, на кой черт юноша в таком состоянии взялся за нечто подобное, ответ будет слишком очевиден. Он ощущал каждый мускул под своими пальцами даже сквозь плотную черную ткань водолазки, как будто вновь провалился в то видение, когда представлял брюнета снизу… Вот так нависать над ним сверху, трогать его где захочется — все это происходило с ним не так часто, чтобы упустить такой шанс. Кто знал, когда тот мог передумать об этом предложении, когда словно всем своим видом всякий раз говорил: «я не люблю, когда ко мне прикасаются». Но сейчас Акира мял его плечи, медленно опускаясь ладонями по спине. Внезапно он ощутил нестерпимый жар, обволакивающий его с головы до пят. Шики приоткрыл веки, и перед его глазами предстал юноша с раскрасневшимся лицом и тонкой поволокой похоти в глазах. — Эм-м, я-я… — Акира чуть наклонился, словно собираясь поцеловать Шики. Он легонько коснулся его губ, нежно обведя их языком, а затем прикусил. Шики лежал молча, наблюдая за его действиями. Тем временем парень опустился и провел языком по его шее, отстраняя пальцем воротник водолазки. А потом и вовсе ладонями проскользнул под нее. Скользя ими вдоль туловища мужчины с полуприкрытым глазами, лаская его прохладную кожу, он был полностью пленный ее мраморной белизной. Он так возбужденно смотрел, продолжая задирать ее вверх до тех пор, пока Шики не произнес: — Все не успокоишься? Так хочешь трахнуть меня? — его механический без единой эмоции голос пробудил парня от наваждения. Акира настолько увлекся, что даже позабыл про боль, которая тут же отозвалась в его теле, особенно когда он осознал, что забрался на брюнета полностью. — Н-нет, конечно… Ну… В общем-то… — Попытайся. Но меня не просто удовлетворить, — Шики был так равнодушен, а Акира слишком возбужден от одной только мысли об этом. Он не мог ясно и трезво мыслить. Его ничто не настораживало, особенно, когда брюнет так сексуально лежал под ним. Впрочем, у юноши просто сорвало крышу. Акира принялся доминировать. «Я сделаю все намного ласковее, чем этот ублюдок Шики. Все трепещет, и до безумия горячо внутри… Кажется, я схожу с ума, и руки не слушаются». Его неловкость и чувственность возбуждали Шики все больше. Он никогда прежде не видел его таким. Разве что в тот момент, когда лишь уловил в его мыслях эту идею заполучить Его. Он перевернулся на спину, эротично зачесав ладонью волосы наверх, позволяя и взглядом сопровождая то, как парень поднимает его водолазку до самой шеи. Ласкающий, горячий язык и теплые, мягкие губы поднимались вверх по его груди. Столько нежности разом мужчина никогда еще не испытывал на себе. Ему хотелось пошутить над парнем, приказав ему быть пожестче с ним, потому что он так любит, но глядя на то, как подрагивают пушистые ресницы, когда он покрывал его тело мягкими поцелуями, передумал. Юноше удалось удивить его снова. Это было настолько очевидно для него самого, что любое отрицание было бы просто жалким зрелищем, когда он засмотрелся настолько, что пропустил мгновение, когда тот уже потянулся к его бедру. Брюнет готов был рассмеяться уже второй раз за этот вечер, юноше удалось то, что не случалось с ним уже очень долгое время. От этого странного чувства он откинул голову на подушку, вытянув шею так, что даже Акира обратил внимание. От него не ускользнула и улыбка, играющая на губах мужчины, но тот был слишком одержим идеей заполучить его, чтобы заподозрить что-то неладное. Шики облизал губы, опустив взгляд вниз, все с той же «улыбкой» отмечая, как старательно юноша ласкал его губами и языком, опускаясь все ниже. Дюйм за дюймом. Даже не смотря в его сторону, он ощущал, как полыхали щеки Акиры, когда он обводил языком его соски, как прикусывал то один, то другой. Его горячая ладонь опускалась ниже по рельефным мышцам живота. Акира, конечно, не мог заметить того, как Шики скользнул вдоль его спины, увлеченный настолько, что лишь когда в него просунули палец и боль врезалась в сознание так отчетливо, он смог прийти в себя. Целую минуту она полыхала в его мозгу. Остро и беспринципно напоминая о себе. Однако было уже слишком поздно. Акира понял это, когда поднял глаза, встретившись с Его взглядом… Его лицо сначала побледнело, а потом его стало мутить. Вот только, даже если это было не притворство, Он никогда в это не поверит. «Ты вновь провел меня…» Не нужно даже произносить это вслух. Черным по белому видно: «И что это доказывает, Акира? Все мужчины сексуально озабоченные, и ты не исключение. Немного непристойного веселья — и ты невероятным способом исцелился. Хотя я от всей души хотел дать тебе возможность отдохнуть, но раз ты так настойчив и полон сил, стало быть, в этом больше нет необходимости». И хоть было досадно, но это, в свою очередь, послужило юноше хорошим уроком. Как и то, почему нельзя пренебрегать тем, какие знаки подает тебе собственное тело посредством боли и всего прочего. Наутро юноше в действительности понадобился врач.POV Акиры
Между любовью и ненавистью не один шаг, а целая Китайская стена с вооруженными часовыми. И если я говорю «ненавижу», значит — ненавижу, и ничего более здесь и быть не может. Нельзя просто взять и поменять свои чувства в один миг, заявив, что до это «всего один шаг»… Даже если когда-нибудь это и произойдет, а ненависть перерастет во что-то большее… С таким же успехом можно разрушить Китайскую стену… Но если я говорю, что люблю…Конец
_____________________________________________________________________________ *Лицехват — маленькое паукообразное существо. Отсылка к серии научно-фантастических фильмов ужасов «Чужой».