Лишь звезд узор укажет путь

«Можно я домой пойду? Пожалуйста» — примерно такие мысли вертелись в моей голове, когда я с каменным лицом посмотрела на своих одноклассников. Хотя, мне не нужно было на них даже смотреть, хватило одних эмоций, которые они источали. Одним словом — враждебность, но это если совсем уж обобщить. В целом именно так, да и от учителя, который стоял за моей спиной, я уловила насмешку. — Оками-тян попала в очень сложную жизненную ситуацию и потеряла память, так что будьте с ней дружелюбны. «За-ши-бись» — мрачно констатировала я и, глубоко вздохнув, обратилась к учителю. — Я могу сесть на место? — Да, конечно. И в тишине прошагала до последней и самой верхней парты у окна. Рядом никто не сидел, и именно поэтому я поднялась в самый конец класса. Обзор на доску был хорошим, да и трёп однокашников не так отвлекал. Даже с началом урока ощущала на себе недружелюбные взгляды местных цветов жизни и молилась Шинигами о том, чтобы уйти спокойно с этих чёртовых уроков. Любопытный факт: личной информации о себе или своей семье я почти не помню, но вот всё остальное, где училась, как работала, что читала, что слушала и во что играла, я помню весьма неплохо. И точно помню, что точно такие же чувства я испытывала, когда училась в прошлой жизни. Кажется, тогда у меня не задалось с одноклассниками, будет весьма иронично, если это повторится и здесь. И на следующей перемене ко мне подошла девочка. Враждебности от неё я не чувствовала, только грусть и любопытство. «Нет, пожалуйста, только не это» — Такара-тян, ты, в самом деле, ничего не помнишь? — Нет, — односложно ответила я, осматривая её. — Мы были знакомы? — Мы дружили, — робко уточнила она, а я мысленно закатила глаза. Вот только дружбы мне сейчас не хватало. Хотя, почему нет? Почему бы просто не попробовать? Ами Хитори, именно так звали ту девочку, с которой я решила подружиться. Раз уж в прошлом у Такары была с ней связь, почему бы не поддержать её? Прекратить наше общение я всегда успею, может, из этой дружбы что и выйдет. Хотя, на этот счет я очень сильно сомневалась. Подруга из меня очень и очень хреновая, что подтверждалось в прошлой жизни аж целых три раза. Так что к этому вопросу я подошла весьма серьёзно. История их знакомства очень занимательна. У Хитори есть брат-близнец, но, в отличие от сестры, он не шиноби. И не потому что не хотел, он просто не мог. Конкретно мне ничего так и не объяснили, но у него какая-то болезнь, из-за которой большие нагрузки ему противопоказаны и он едва ли не прикован к постели, но с сестрой он был близок и всегда поддерживал её стремление стать шиноби, несмотря на то, что родители отговаривали её. Не сказать, что она не вписалась в местный коллектив. Скорее была эдакой «серой мышкой» — вроде и есть, но в то же время и её нет. Весьма удобная позиция с моей точки зрения, какой я и хотела придерживаться в ближайшем будущем до самого выпуска. И вот, когда она прогуливалась с братом редким солнечным вечером, местные заводилы вдруг вспомнили об её существовании и о том, что у неё есть брат-неудачник, который не смог даже поступить. Как известно, отморозки есть везде, вот и этим уникумам было плевать, что противник не может дать отпор, а Ами, хоть и была полна решимости защищать брата до самого конца, на деле мало что могла противопоставить пяти мальчишкам. И их бы просто забили камнями, если бы в ситуацию не вмешалась Такара. Её навыки атаки и защиты были явно на другом уровне, а потому девочка быстро раскидала хулиганов и пригрозила им ещё более изощрённой расправой, если они сунуться к ним в следующий раз. И, судя по тому, какие эмоции испытывала Хитори во время пересказа тех событий, это произвело на неё довольно сильное впечатление, отчего можно предположить, что Такара умела угрожать. Во всяком случае, мелких проняло. Примерно так и началась их дружба. Дружила она и с Ями, и их родители весьма тепло приняли единственного друга их детей. Оками по мере своих сил и знаний помогала Ами с учёбой, тренировками, а в свободное от занятий время они просто проводили время вместе с Ями в их доме или гуляли. — Жаль, но я действительно ничего не помню. Ни тебя, ни Ями, ни нашего знакомства, — с нескрываемым сожалением произнесла я. — Предлагаю начать всё сначала. Без хулиганов, конечно, — улыбнулась я, а Ами превратилась в сплошной сгусток счастья. — Без них обойдёмся, — весело махнула она рукой, улыбаясь. — Тогда давай после занятий ко мне, вновь познакомлю с Ями? — Только если ненадолго, — согласилась я, вспоминая расписание своих тренировок и мысленно взвыла, представляя тот объём работы, который мне теперь необходимо выполнять изо дня в день, постепенно увеличивая нагрузку. Если мой график увеличиться хотя бы на пару часов, то у меня не будет времени даже на сон. Уроки прошли быстро, пугающе быстро. Не то, чтобы я не хотела встречи с близнецами, но, если быть честной с самой собой, то я жутко волновалась. Как-то у меня не очень с дружбой и друзьями, и отчего-то хотелось произвести хорошее впечатление на них. Небольшой одноэтажный домик почти на окраине встретил нас запахами еды и матерью близнецов: полноватая женщина с поварёшкой в руках с приятным и безобидным лицом. — Кого я вижу, неужели это Такара-тян? — улыбнулась она. — Давненько тебя у нас не было. — Извините, у меня возникли… небольшие проблемы, Хатори-сан, — и вежливо поклонилась, на что женщина заулыбалась, махнув рукой. — Ну что ты, Такара-тян, сколько раз говорила, что не нужно этого официоза. Ох, вы, наверное, к Ями? Проходите, скоро обед будет готов. Разувшись, мы прошли по небольшому коридору и остановились напротив дальней двери. На плечо успокаивающим жестом легла ладонь девочки, но если честно это нисколько не успокоило. Вздохнув, решила встречать проблемы с достоинством, а медлить смысла не было. Встреча была неизбежна, лучше разобраться со всем сейчас, чем откладывать в долгий ящик. Постучалась и, расслышав тихий голос, разрешивший войти, я аккуратно потянула на себя двери, заглядывая в комнату. Прохлада и полумрак, а на подоконнике я увидела мужскую версию Ами. Мальчик был худым для своего возраста, и тени под глазами говорили о весьма плохом сне, равно как и болезненная бледность кожи. «Впрочем, насчёт болезненной бледности, чья бы корова мычала, сама после госпиталя как мел» — некстати подумалось мне, и я ощутила исходящее от него радость и некоторую обиду. Но радости было больше. — Такара-тян? — Ями, здравствуй, — схватившись руками за сумку спокойным голосом начала я. Тот слез с подоконника и подошёл ближе, всё ещё смотря на меня. — Где ты была всё это время? Весь месяц? — заглянул он мне в глаза. Моргнула. — В госпитале. Кое-что произошло с моей семьёй, мне тоже досталось, и… я потеряла память. — Что? Потеряла память? — Ями, успокойся. Такара-тян две недели лежала в тяжёлом состоянии и от травмы головы такое случается, — заговорила девочка, проходя в комнату и закрывая двери. Сразу стало темнее, но вскоре она нащупала выключатель, и яркий свет больно резанул по глазам, отчего я зажмурилась на пару секунд. — Всё настолько серьёзно? — поразился он, и я оттянула ворот водолазки, демонстрируя шрам на своей глотке, который не смогли убрать ирьёнины. Тот застыл, его глаза расширились и от него исходило неверие вместе с беспокойством. Ями протянул руку ко мне, но я быстро вернула часть одежды в нормальное положение и чуть отошла, так как он оказался слишком близко. — Как и сказала Ами две недели в тяжёлом состоянии, две клинические смерти и ещё неделя комы. Я даже имени своего не помнила, благо, моим лечащим врачом был друг отца, — чуть повела плечом, наблюдая за его реакцией. Потянуло чувством вины. — Такара-тян, прости, я не должен был… — Всё в порядке, Ями, — улыбнулась я растерянному мальчику. — Если бы друг на месяц забыл о моём существовании, я бы тоже не на шутку обиделась.

***

Домой я вернулась только тогда, когда стемнело, мысленно пообещав себе, что подобные посиделки нужно срочно сокращать во времени, ибо уроки и тренировки я выполнила из последних сил. Хотя с близнецами было интересно, оба рассказывали забавные истории, помогли мне «вспомнить» некоторые события и кое-что из программы обучения. К манипуляциям с чакрой мы должны приступить в этом году, как и основам тайдзюцу, так что сильно я не отстала и кое в чём даже перегнала. Но всё это меркло по сравнению с тем, что Такара, будучи на первом году обучения уже умела управлять чакрой собственного тела и знала некоторые элементы ближнего боя, которым её научил отец. Впрочем, и этого я смогу достичь довольно быстро, если буду придерживаться режима, который пришлось немного подправить. Мадара на это лишь вопросительно поднял бровь. — Тебе это действительно нужно? — Пока — да. Если это знакомство не принесёт ничего хорошего, то всегда можно прекратить общение, — пожала я плечами, продолжая упражнение на контроль, которое получалось у меня с каждым днём всё лучше и лучше. На следующий неделе можно приступать к более серьёзным тренировкам, таким как ходьба по вертикальным поверхностям и воде. — Но они мне нравятся. Что плохого если не в дружбе, то в товариществе? — Привязанность. — Это не всегда слабость, — подметила я. — В твоём случае это как раз слабость. Вспомни о выпускном Академии, это тебе не демократичная Коноха, а Кровавый Туман. — Я собираюсь досрочно окончить Академию, меня на этой резне не будет. А Ами… как карта упадёт. После этого года будет видно. Конечно, с моими наполеоновскими планами времени на каких-либо знакомых вообще никак не оставалось, но часок-другой я всё же урывала на общение с близнецами. Весьма плотный график ничуть не омрачил моего настроя, разве что иногда портил настроение, ибо высыпаться удавалось не всегда, но раздражение, копившееся во мне целый учебный день, с лихвой вымещалось на тренировках. К следующему этапу контроля я, как и планировала, перешла на следующей неделе. Облюбовала дерево на окраине парка и стала набивать синяки, ибо получилось, предсказуемо, не с первого раза. Мадара меня ловить не собирался, хотя я предложила ему это как вид тренировок уже для его навыков призрака, но тот оставил меня получать боевые ранения в одиночестве, убедившись в том, что ошибок я не делаю. Ошибок не было, но вот не хватало практики, чем я и занималась целых два дня. За это время научилась не просто падать, а падать правильно, не повредив жизненно важных органов, а потом и вовсе освоила некоторые элементы из акробатики и вместо смачного падения на траву, которая, на самом деле ничерта ничего не смягчала, я делала сальто. Поначалу было страшно, но на помощь пришёл Мадара, который на этот раз уже подстраховал. Ну, это и понятно, если я не совладаю с собственным телом, то сверну шею и окончательно умру, а это не входит в наши планы. Быть при смерти — да, но не нечто большее, ибо воскрешать мертвых не умею даже я в виде призрака. Смертельные раны ещё куда не шло, ведь их можно вылечить, а вот попробуй вылечить того, у кого свёрнута шея. Это мгновенная смерть, а потому некоторое время я падала в призрачные руки Учихи, который вдалбливал мне прописные истины. А через три дня пришёл отец. Причём пришёл раньше меня, пока я допоздна истощала свой запас для того, чтобы бегать по вертикальным поверхностям, стоять, сидеть, лежать на них. И вот, стою, спиной прижавшись к двери, смотря на высокого мужчину в потрёпанном жилете джонина. На этот момент мне он показался скалой, такой же большой, грозной и непреступной. Стоим, смотрим друг на друга, молчим. Внешнее сходство с ним было очевидным. На эмоциональном фоне проскальзывало беспокойство, настороженность, хотя лицо его оставалось бесстрастным. Настороженность? Почему? — Отец? — хрипло проговорила я. — Такара, — невольно вздрогнула от его глубокого голоса. — Давно ты вернулся? — Четыре часа назад. Где ты была? — сложил он руки на груди. — Тренировалась. После выписки у меня проблемы с контролем. — Что тебе сказал Акираги-сан? — Ограничения на физические нагрузки до начала следующего месяца, правильное питание… — Память, — перебил он, и я вздрогнула. — Амнезия, процент возвращения минимальный. Он спустился с небольшой ступеньки, и я положила руку на ручку двери, готовая в любой момент дать дёру. Пугал меня отчего-то этот мужчина. Видом, голосом, вопросами… и тем фактом, что теперь он — мой отец. Увидев мою реакцию, он вновь отступил на шаг, но это, если честно, нисколько меня не успокоило. — Совсем ничего? Я отрицательно покачала головой и он, посмотрев на меня с минуту, скрылся в коридоре. Выдохнув, я быстро разулась и прошмыгнула в свою комнату, скидывая с себя сумку и швыряя её на кровать. Сердце бешено билось в грудной клетке, и я открыла балконные двери, пропуская свежий и прохладный ночной воздух в комнату. Глупая реакция. Очень и очень глупая, но как-то сыграть по-другому я просто не могла, ощущала, что он раскусит меня на раз-два. Мнимая уверенность мне бы тоже не помогла. — Шинигами всех задери, — рыкнула я, поведя плечами. Дурацкая ситуация получилась. Необходимо налаживать контакты с отцом, это поможет избежать мне многих проблем и неудобств в будущем, плюс он поможет мне с тренировками. Пока ставлю только корыстные цели ибо не знаю, как сложатся наши с ним дальнейшие отношения. Увижу ли я в нём отца или он так, и останется для меня источником информации и тренером? Возвращаюсь в комнату, достаю из шкафа сменную одежду и, подходя к двери, сосредотачиваюсь на эмоциях. Замешательство и прежняя настороженность сидит и не двигается в кухне. Отлично, это даёт мне шанс быстро проскочить в ванную комнату и наконец, смыть с себя всю ту пыль и грязь, которую я на себя скопила за целый день. Холодный душ немного отрезвил меня и прогнал сон и, немного подумав, я набрала горячую ванну и с блаженным стоном опустилась в неё. Черт, сюда бы пену или бомбочку… эх, мечты, мечты, хотя, кто знает, может, и найду нечто подобное. Мелкие ссадины щипало, но это было почти незаметно. Нырнула под воду пару раз, понимая, что мне совершенно нечем заняться. Вроде и отдыхаю, вполне законно после долгих тренировок, но всё равно такое чувство, что бездельничаю. Да и вообще меня в последнее время преследует чувство, будто я не успеваю. Что у меня чертовски мало времени, которое я должна потратить на саморазвитие, а я сижу тут и отмокаю в ванной в своё удовольствие. Непозволительное удовольствие. Я сюда что, отдыхать пришла? Задумчиво посмотрела на воду в своих ладонях, которая стремительно утекала сквозь мои пальцы и мысленно сравнила её временем, которое мне отведено. Даже если я плотнее сомкну пальцы и ладони, это мне нисколько не поможет, ведь время нельзя остановить, и оно идёт только вперёд. А если… а если у меня есть что-то ещё, что-то, что поможет мне его хотя бы немного задержать, хотя бы на миг, на долю секунды? Что-то… Чакра. У меня есть чакра. Воздействовать на воду при её помощи было весьма спонтанным решением, если учесть то, что я даже не знала своей природной стихии. Но… вода замерла в моих руках и во мне появилась слабая надежда на то, что в моих силах что-то изменить, что-то сделать… Теперь в моих руках вода спиралью двигалась по часовой стрелке. Я ощущала обжигающую боль в чакроканалах и почти пустом очаге, который не успел полностью восстановиться за столь короткое время, но я не могла остановиться. Заворожённо смотря на воду, которая подчинялась моей воле, я не могла остановиться. — Прекрати. Если продолжишь, то свалишься от истощения. Я вздрогнула, и неровный шар из моих рук разлетелся на капли и упал в воду. Мои руки дрожали, я ощущала просто дикую усталость, да и почти пустой запас приятных ощущений не приносил, но это никак не отразилось на моём настроении. — Это отличное упражнение на контроль. Как ты думаешь, здесь играет роль родство со стихией? — я повернулась к призраку, и тот кивнул головой. — Определённо. В следующий раз попробуй использовать печать концентрации. В следующий раз, — повторил он, когда я, полная энтузиазма, уже сложила нужный знак. Разочарованно вздохнула, понимая, что он прав, и большего от моего запаса сейчас не выдавишь. Хотя это и увеличит запас чакры, но конкретно сейчас действительно стоит быть с этим аккуратнее. Но спонтанная идея о контроле при помощи манипуляций с водой мне понравилась. С водой сложнее чем с листочками бумаги, а значит и результат будет на порядок выше. Чёрт, двадцати четырёх часов в сутках мне явно маловато.