Рубикон

Я стояла, облокотившись о старый дуб, скрытая в его тени, и наблюдала за расходящимися людьми. На похороны Шейлы Беннет приехало не так много человек, большинство считало ее сумасшедшей. Да чего уж там, ее родная дочь не приехала. Но все же, неравнодушных было достаточно. Кто-то был преисполнен горем и сожалением, вытирал слезы и, наверное, за что-то извинялся. Кажется, так обычно поступают, когда кто-то умирает? Мы вспоминаем о неиспользованных возможностях, о несказанных словах. А кто-то казался и вовсе равнодушным, просто исполнял свой долг. Некоторым было в тягость находиться здесь, но ведь так принято. Их бы не поняло общество, не приди они. Мне казалось забавным наблюдать и делать выводы, кто к какой категории относится. Хотя я не была уверена, куда же распределить саму себя. Скорее второй случай, но мне тоже хотелось извиниться, в голове тоже крутились несказанные слова. Наверное, Бонни была единственная, кто был сегодня искренен на этом отнюдь не празднике жизни. Она тонула в своей боли утраты, и я была рада, что ее уже увез отец, она поживет с ним какое-то время. Я была рада, ведь мне казалось лицемерным поддерживать ее, мне казалось, что я не имею права стоять сейчас рядом с ней. Будь на моем месте ее настоящая подруга, она, наверное, смогла бы найти нужные слова. Но ведь я не она. Разве имею я права вмешиваться в ее горе? Все что я могла — это обнимать и гладить ее по голове, когда она сама вцепилась в меня, как утопающий, приглушая рыдания моим плечом. Бабушка была самым дорогим для нее человеком. Не думаю, что могла ее понять, но все ждали этого, ведь я Елена Гилберт, которая совсем недавно потеряла родителей. Я не знаю, что должна была делать, но Бонни меня поблагодарила. Я была рада, что она уехала. Мне нужно унять своих демонов. Ведь все, о чем я могла думать — это мои собственные похороны. Я все представляла, а какими они были? Кто пришел проститься со мной? Кто шептал молитвой недосказанное? Кто поглядывал на часы, думая о том, что забыл покормить кота? Одно я знала точно: моя смерть не была ни для кого невосполнимой, как для Бонни утрата бабушки. Да и людей, наверное, было меньше. — Знаешь, возле вампиров я раньше не замечала, какой жутью от тебя веет, — я не обернулась, чувствуя запах табака, который курит Бри. — Да, Бонни говорила, — все еще теряясь в своих мыслях, безразлично ответила я. — Наверное, это из-за того, что я едва не умерла. А еще я полная копия пятисотлетней вампирши. Думаю, моя энергетика не самая большая проблема. Ведьма хмыкнула, никак этого не прокомментировав, и мы еще немного постояли в тишине, после чего не спеша пошли в сторону ее мотеля, который был не так далеко. — Печальная история смерти, — наконец сказала она, с прищуром осматривая надгробия. — Как и жизни, — философски подметила я. — Она не хотела вмешиваться в дела вампиров и хотела оградить от них Бонни. Потом пыталась не допустить, чтобы все те же вампиры заполнили ее город, а ее родная внучка попросила обратного. — В итоге она не только сама выпустила вампиров, так еще и умерла из-за этого, — закончила я, понимая, о чем она. — Действительно печально. — Хорошо, что та девчонка сожгла остальных вампиров. Со смертью Шейлы гробница открылась, она закрывала на себя печати. Хотя я бы на вашем месте не стала поворачиваться спиной к оставшимся. Видит Бог, они еще доставят вам проблем. — Анна заверила, что среди них нет тех, кто убивает людей. И вообще, как только они придут в себя и узнают о новом веке, то покинут пределы города, — я именно, что передавала слова Анны. Сама в них слабо верила, но должно же нам хоть когда-то везти? — Меня больше беспокоит Бонни. — Боишься, во что превратится ее горе? Кого она начнет винить? — проницательно заметила ведьма, пропуская меня в свой номер. — Понимаю. Но Бонни умная девочка. Вы справитесь. Я ей уже сказала, что она может обратиться ко мне, если потребуется. — Тебе-то какой прок? — с наигранным весельем спросила я, с благодарностью принимая травяной настой. Не та вещь, которую надо брать у ведьм, но я пока еще не последний параноик. — На старости лет задумалась, кому бы передать свое наследие? — Язва. И я тебе еще помогаю! — она покачала головой, отворачиваясь от меня. Я почти поверила, что она обиделась. — А вообще, я может и слабая ведьма, но, как порядочная владелица бара, знаю достаточно. Научить чему-то ведьму Беннет — неплохой плюс к моей карме. А девочка мне понравилась. — Не сомневайся, обратимся, — хмыкнула я, с наслаждением отпивая горячий чай. Аромат он источал одурманивающий. — Я все не могу понять, это я притягиваю неприятности к Сальваторе, ну и всем остальным, или это личная заслуга братьев. — Их я знаю дольше, про тебя судить не могу. Но мне кажется, что вы отлично дополняете друг друга, — отсалютовав чаем, с серьезным видом заверила Бри. — И это я еще язва, — перекривляла я ведьму и порицательно цокнула языком, когда она, отпив свой собственный настой, поморщилась и долила в чашку водки на два пальца. — Что слышно от Лекси? Последний раз она звонила мне с неделю назад из Брюсселя. Стефан показательно возмущался, что она звонит мне чаще, чем ему. Но мне кажется, его просто немного смущает то, как мы спелись. Сам Стефан-то все равно остается у нас связывающим звеном. Его-то мы обычно и обсуждаем. Оу, наверное, именно это ему и не нравится. — Кажется, позавчера они направлялись в Каир, — она ехидно ухмыльнулась, отставляя в сторону бутылку водки, к которой я начала примеряться. Само гостеприимство. — Признавайся уже, что ты хотела узнать? — Ты могила? — уточнила я светским тоном, даже не думая скрывать. Действительно, мы не лучшие подружки, собравшиеся поболтать. Хотя она могла бы и думать обо мне получше. — Я могила, — ухмыльнулась она. — Я с Сальваторе не чаевничаю, Деймон ко мне тоже обращается только тогда, когда ему тоже что-то надо. — Я сейчас должна сделать вид, что мне стыдно? — все та же интонация, не глядя на нее. Я все-таки дотянулась до бутылки. А что? Здесь пьют все, чем я хуже? Не думаю, что мне грозит смерть от рака печени. — Опустим прелюдии, — расхохоталась она, похлопывая меня по руке. — Когда такие рожицы строит Сальваторе, я все равно не верю ни на грамм. Сейчас это тоже ни к чему. Это она меня сейчас с Деймоном сравнила? Ладно, забудем. Я сюда за информацией пришла или как? — Что ты знаешь про Кэтрин? — я решила начать с общего вопроса. — Наследила она, конечно, немало. Но Деймон меня уже спрашивал, я не знала, что она избежала заключения в гробнице. Я, конечно, не особо интересуюсь вампирскими сплетнями, но про нее спрашивала по его просьбе. Скрываться она умеет. — Тогда что ты знаешь о том, от кого она бежала? — ведьма застыла, обдумывая вопрос, и бросила на меня колкий взгляд. — Как я уже сказала, врагов она за пять сотен лет могла нажить немало. Зачем тебе это? — Может за тем, что я ее копия, и вопрос времени, когда те, от кого бежит она, наткнутся на меня такую красивую? — язвительно отозвалась я. И не вру же ведь. — Повторюсь: я не особо интересуюсь вампирскими сплетнями, поэтому не знаю. Но не думаю, что тебе что-то поможет, если до тебя доберутся те, от кого бежит пятисотлетний вампир. — Звучит обнадеживающе, — поджала я губы, на что она только пожала плечами. Ну да, так и есть на самом деле. Ладно, попытаем удачу снова. Я сдаваться не собираюсь и откопаю все возможные лазейки. — Что ты знаешь о проклятье солнца и луны? Участливо постучав подавившуюся ведьму по спине, я выжидающе уставилась на нее. — Милая, ты где такие вопросы только берешь? — С недавних пор начала интересоваться сверхъестественными слухами, — последовал довольно туманный ответ. — Не особо много, — немного подумав, продолжила ведьма, не добившись от меня большего. — Это больше смахивает на легенду. Утопия, где вампирам не страшно солнце, а оборотни не зависят от луны. Утопия для них самих, разумеется, а не для людей и ведьм. — Может, ты знаешь, как жертве этого ритуала остаться в живых? — мне не хотелось слушать долгие разглагольствования. Тем более, я знала, что все это сказочка, придуманная Майклсоном. Ведьма вновь застыла в недоумении, а потом, словно осененная догадкой, пристальней уставилась на меня. Я неуютно поежилась. — Для ритуала требуется жертва двойника, — не спросила, а констатировала очевидное она и покачала головой, вставая с места. Я встала следом, чувствуя, как меня сковывает напряжение. — Возможно, подействует вампирская кровь или чье-то более сильное заклинание, чья-то другая жертва. Все зависит от силы этого ритуала, противодействие должно быть мощнее. А я не уверена, что можно превзойти что-то похожее на проклятье солнца и луны, если оно реально. Она ненавязчиво провела меня до двери, недвусмысленно ее открывая. — Ты ведь помнишь, что об этом никто не должен знать, Бри? — с нотками предупреждения спросила я, сама неуверенная, что могу сделать, но своя шкура дороже всего. — Можешь об этом не беспокоиться. Влезть в такое — добровольно подписать себе приговор, — от предыдущего добродушия не осталось и следа. — Не вмешивай меня в это. Если нужно, я помогу тебе или твоей подруге советом. Но все это мне не нравится, я еще хочу дожить свой век. — Я тоже, — криво усмехнулась на прощанье. — Пока, Бри, была рада тебя видеть.

***

Приоткрыв от удивления рот, я молча пронаблюдала за тем, как взвинченная Дженна выхватила у меня из рук бокал вина и выпила его залпом. Похлопав глазами и предприняв несколько попыток что-то сказать, я наконец опустила протянутую вслед за бокалом руку и сформулировала свой вопрос. — Какого хрена? — Ты несовершеннолетняя, — эй, я думала, что после нескольких вечеров и нескольких бутылок вина мы уложили мировую в этом вопросе. — А ты у нас типа очень ответственный взрослый, да? — уточнила я, глядя, как она наливает себе второй бокал. До краев. Она ничего не ответила. — В твоем возрасте очень вредно столько пить, дорогая тетя, — с мнимой заботой подметила я. — Я забочусь о твоем, — не растерялась она, так же залпом выпивая второй бокал. Так, а вот теперь я действительно начала беспокоиться. — А я бегаю по утрам, мне можно, — немного с заминкой я усадила ее за стол, пошла на кухню за вторым бокалом и новой бутылкой. — А теперь давай ты расскажешь, в чем дело, пока домой не вернулся Джереми и не задался вопросом, почему я с тобой пью, ответственный взрослый. — Иногда мне кажется, что ты намного старше меня, — мученически выдохнула она, роняя голову на стол. Я пожала плечами. Тут дело даже не в том, что это почти правда, а в том, что она иногда ведет себя, как сущий ребенок. — Я так облажалась. — Малоинформативно, дорогая, — я подтолкнула к ней бокал, мысленно радуясь, что теперь она пьет его не так поспешно. — Я знаю, ты не хотела ничего слышать про свою биологическую мать, — она сделала виноватый вид, пряча глаза и вертя в руках бокал, а меня кольнули неприятные подозрения. — Дженна, что ты сделала? — устало прикрывая глаза, спросила я. — Я про нее разузнала немного и… — она спрятала лицо в руках, приглушенно всхлипывая. — Жену Аларика тоже звали Изабель и вот я и… — Дженна, что у вас с Алариком произошло? — Он меня поцеловал, а я не придумала ничего лучше, как показать ему фотографию Изабель, сказав, что это твоя мать. Я безнадежно испортила момент. — Он ушел, да? — осторожно уточнила я. — Да, — односложно ответила она и, не удержавшись, расплакалась. — Ну-ну-ну, дорогая, — успокаивающе обнимая тетю, я подумала, что нам с учителем истории пора поговорить по душам. — А знаешь, — я улыбнулась, немного отстраняясь, — мы сегодня обязательно пойдем на распродажу холостяков, и ты непременно выиграешь свидание с Алариком. Чтобы просто взять и упустить такого красавчика? Он еще сам будет вымаливать прощение.